Судьба вечности

10

АДРИАННА

— Т

ы выглядишь по-настоящему затраханной.

Я открываю глаза и вижу, что Нора улыбается мне сверху вниз, на ее лице написано озорство. Мне требуется секунда, чтобы осознать, где я нахожусь и что она только что сказала, но как только я это делаю, я спешу плотнее натянуть простыни.

— Нора, — выдыхаю я, откидывая волосы с лица и глядя на нее широко раскрытыми глазами.

— Что? Ты так выглядишь, — парирует она, пожимая плечами. Я определенно не собираюсь сейчас об этом говорить.

— Это потому, что так и есть.

У меня отвисает челюсть, а глаза расширяются, когда я смотрю, как Броуди неторопливо входит в комнату, не заботясь ни о чем на свете.

— Броуди! — Кричу я, готовая к тому, что земля разверзнется и примет меня прямо сейчас, в то время как все, что он делает, это улыбается мне сверху вниз невинными глазами.

— Что?

— Прекрати. О боже…

Смех эхом разносится по комнате, и мы втроем поворачиваемся к источнику звука и обнаруживаем Рейдена, прислонившегося к дверному косяку. Его волосы торчат во все стороны, он расслаблен и кажется почти… беззаботным.

— О боже, неужели Клыкастик смеется? Я не думала, что он на это способен, — заявляет Нора, указывая на него пальцем и весело улыбаясь.

Я напрягаю спину, готовая к тому, что его разозлит прозвище, данное ему моей сестрой, но, к моему удивлению, он не обращает на это внимания, когда его взгляд останавливается на мне.

— Привет. — Самодовольное выражение его лица должно было бы вывести меня из себя, но, видимо, в данный момент я не способна на негативные эмоции.

Нора садится на кровать, заставляя меня подтянуть простыни еще выше, когда Рейден подходит ближе.

— Прекрати вести себя так, будто ты ее любимчик, — ворчит Броуди, показывая вампиру средний палец.

— Но я такой, — возражает он, упирая руки в бедра и бросая на Нору многозначительный взгляд, ожидая, что она поправит мага.

— Это не так, — заявляет Нора, заставляя Рейдена удивленно разинуть рот.

— Нет? — Он, кажется, искренне шокирован, в то время как я искренне недоумеваю, почему этот разговор происходит именно сейчас. Я совершенно вымотана, лежу в постели после того, как проспала, бог знает сколько времени, и мне нужна минута, чтобы взять себя в руки.

— Ты забыл ту часть, где раньше у меня были недееспособные ноги? Он мой любимчик, — объясняет она, указывая на дверной проем, где стоят Крилл и Кассиан.

— Я имею в виду, это немного несправедливо. Мы не можем все быть фантастическими драконами со способностями к исцелению. Я делаю все, что в моих силах, из того, что у меня есть. Кроме того, ты дала мне прозвище. Это должно означать, что я фаворит, — настаивает Рейден, оспаривая точку зрения моей сестры, несмотря на то, что это касается ее мыслей и мнений.

Нора встает, закатывая глаза при виде Рейдена и указывая на него. — Клыкастик. — Ее палец перемещается на Броуди. — Колдунчик. — Кассиан. — Ревун. — Крилл. — Любимчик. — С гораздо большим нахальством, чем я когда-либо могла проявить, она поворачивается к Рейдену. — Тебе это понятно?

Рейден, впервые в жизни, потерял дар речи, и для разнообразия это не по моей вине. Моя сестра слишком довольна собой, когда она плавной походкой выходит из комнаты, не оглядываясь. Только когда дверь со щелчком закрывается за ней, Рейден выдыхает. — Неважно. Она сейчас запуталась. Она передумает, — ворчит он, и я не могу решить, говорит он это самому себе или нам.

— Я понятия не имею, что это было, но все готовы есть? — Спрашивает Крилл, хлопая в ладоши со своего места у двери, чувствуя враждебность, исходящую от сварливого вампира.

В этот самый момент мой желудок урчит, отвечая за меня, и мы впятером молча готовимся. Вернувшись в свои облегающие боевые штаны и футболку, с черным плащом на плечах, я использую свою магию, чтобы снова заплести волосы в корону на голове, прежде чем присоединиться к остальным.

Никто ничего не говорит. Никто не обязан. Это идеально.

Смех королевы приветствует нас первыми, когда мы сворачиваем за угол, и в поле зрения появляется внутренний дворик. Нора спешит ко мне, как разъяренная сумасшедшая, безропотно проносясь мимо Броуди и Рейдена и беря меня под руку.

— Это она, — шепчет она, кивая в сторону стола, как будто я должна знать, о ком она говорит.

— Кто?

— Папина подружка, — объясняет она, и я невольно останавливаюсь, разглядывая ее. Каштановые волосы коротким бобом обрамляют ее лицо и соответствуют цвету глаз. Она смеется вместе с папой над какой-то его историей.

Я собираюсь двинуться дальше, но снова замираю. На этот раз мои глаза устремляются к Кассиану.

— Что случилось?

— Я…

Я что?

Черт.

Я качаю головой, мое зрение затуманивается, а в ушах звенит.

— Альфа?

Я вздрагиваю от его прозвища для меня, пытаясь собрать воедино то, что кажется другим. Что-то изменилось, я просто не могу это осознать.

Провожу рукой по лицу, когда качаю головой, но это не помогает, мне удается сосредоточиться на настоящем, но я по-прежнему ничего не понимаю в своих чувствах. Кассиан делает шаг ко мне, но я отмахиваюсь от него, решив снова сосредоточиться на женщине, сидящей рядом с моим отцом.

Наблюдая за ними вместе, я пытаюсь вспомнить время, когда мой отец так широко улыбался или смеялся так естественно, но у меня ничего не получается. Что бы ни сказал мой отец, женщина снова посмеивается, только на этот раз она смотрит в нашу сторону, и я замечаю перемену в ее глазах. Это длилось всего долю секунды, но это было там.

— Она дракон, — выдыхаю я, мне знакомо это движение в ее глазах, я уже видела его у Крилла раньше.

— Она красивая, — добавляет Нора, и я киваю в знак согласия.

— Похоже, прибыли остальные наши гости. Давайте, я умираю с голоду, — приказывает королева, и мы все шаркаем к столу, чувствуя, как в нас вибрирует тот же голод.

— Я пересяду, — бормочет женщина, когда мы приближаемся. Нора садится по другую сторону от моего отца, и когда женщина нервно улыбается мне, я знаю, что она пересаживается ради меня.

— О, нет, пожалуйста, оставайся там, где сидишь. Мне и здесь хорошо, — настаиваю я, останавливая ее, прежде чем она полностью встает. Широкая улыбка расцветает на ее лице, когда она бормочет слова признательности, в то время как мегаваттная улыбка моего отца поворачивается в мою сторону.

Присоединяясь к моим ребятам по другую сторону стола, Крилл садится дальше всех, ближе всех к своей матери, а Броуди занимает место рядом с ним. Рейден освобождает место, выдвигает сиденье и машет мне, чтобы я заняла его, пока Кассиан ворчит со своего места в конце.

Я как раз собираюсь пробормотать слова благодарности, когда мои ноги подкашиваются, и я падаю на землю. Крик агонии раздвигает мои губы, когда боль охватывает все мое тело. Каждая косточка, каждый мускул — все это пульсирует невыносимой болью.

— Что происходит? — Мой отец кричит с другого конца стола, в его голосе слышна паника, когда звук передвигаемых по полу стульев эхом отдается вокруг меня. Мне следовало бы смутиться, но из-за боли я не могу беспокоиться ни о чем другом, кроме муки, пронизывающей мое тело.

— Я не знаю, я… — Мои слова обрываются, когда из моих легких вырывается еще один стон. Моя голова опускается, подбородок прижимается к груди, а зубы скрипят друг об друга. Попытка дышать через нее ничего не дает, но через несколько мгновений, кажется, что боль утихает.

— Мы ее сломали? — Броуди что-то шепчет, вызывая насмешку слева от меня, но я не могу быть уверена, Кассиан это или Рейден.

— Не будь тупым, придурок, — огрызается Рейден, когда женский голос прорезает воздух.

— Может быть, это ее волчица?

Моя волчица? Откуда она знает о моей волчице?

Превозмогая остаточную боль, которая обволакивает меня, как вторая кожа, мне удается маневрировать, так что мои руки упираются в сиденье, оставаясь на коленях. Я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы заметить обмен взглядами между Кассианом и моим отцом, прежде чем последний выругался себе под нос.

— Черт. Кровавая луна. — Он проводит рукой по волосам, от него исходит разочарование, когда мне на шею внезапно кладут холодную ткань.

Я вздрагиваю, когда поднимаю глаза и вижу, что «подружка» моего отца прижимает ее ко мне. — Привет, Я Джульетта. Я просто хочу… Я не знаю, что я делаю. Думаю, помогаю, но если я переступаю границы, просто…

Я качаю головой, прерывая ее болтовню, и делаю глубокий вдох. — Привет, Джульетта. Спасибо, — выдыхаю я, морщась, когда боль снова наполняет мои кости. — Прости за грубость. Я уверена, что нас ждет хороший разговор, я просто… что насчет кровавой луны? — Спрашиваю я, натянуто улыбаясь Джульетте, прежде чем повернуться к Кассиану.

— Ты слышала о…

— Конечно, я слышала о кровавой луне, — перебиваю я, раздраженная собственным тоном и отсутствием самообладания в присутствии королевы, но, черт возьми, все болит. — Но какое это имеет отношение ко мне?

Кассиан падает на колени, на его лице появляется полуулыбка. — Ты волк, помнишь?

Я снова стону, дыша сквозь стиснутые зубы, пытаясь вытерпеть это, пока боль снова не утихнет настолько, чтобы я смогла говорить. — Почему это причиняет боль?

— Кровавая луна заставляет волков меняться. Она напоминает тем, кто не всегда верит в своего внутреннего волка, что от этого никуда не деться.

— Это предупреждающие боли, как будто я вот-вот перекинусь? — Хриплю я, в шаге от того, чтобы умолять хрен знает кого прикончить меня сейчас и избавить от моих страданий.

— В общем, — бормочет Джульетта с натянутой улыбкой на губах, когда я вздыхаю.

— Отлично.

— Ты в порядке? — Спрашивает Рейден с беспомощным выражением лица, когда я киваю.

— Я в порядке.

— Ты уверена? — он настаивает, неуверенно потирая шею сзади, пока я сдерживаю болезненный всхлип.

— Нет.

— Давай вернем тебя в академию, — заявляет Кассиан, заставляя меня нахмуриться, когда я смотрю на него.

— Что это изменит? Во всяком случае, там я буду более уязвимой.

— Я не знаю, но нахождение здесь не поможет. Кроме того, у тебя есть мы четверо, чтобы защитить тебя. Здесь нет места уязвимости, — настаивает он, между его глазами появляется озабоченная морщинка.

— Почему присутствие здесь не поможет? — Спрашиваю я, бойкотируя остальную часть его заявления.

— Кровавая луна не касается этих земель, и эти предупреждающие боли — маяк, говорящий тебе возвращаться домой.

— Почему тогда ты их не чувствуешь? И если ты скажешь, что чувствуешь, а я просто преувеличиваю этот пиздец, то можешь идти к черту, — ворчу я, беспомощно осознавая, в каком беспорядке я нахожусь. Снова.

Теперь я даже не могу подойти к обеденному столу без того, чтобы не возникла проблема.

Я буквально ходячая катастрофа.

— Это всегда начинается с женщин, Альфа. Скорее всего, я почувствую это через несколько дней, но никогда так. Может быть, возвращение домой поможет облегчить боль.

— Может быть, быть волком не для меня, — шепчу я, отшатываясь от охватившей меня боли, и он хватает меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Тебе всегда было предназначено стать волчицей, Адди. Это тяжело, ты проходишь через большее, чем многие могут даже представить, но ты именно там, где должна быть, и мы собираемся быть рядом с тобой на каждом шагу этого пути, — настаивает он, ожидая, пока я кивну в знак согласия, прежде чем он переключит свое внимание на Крилла.

— Свяжись с Бо. Пора уходить.