Судьба в зеркалах

Глава 17

— Да, думал — сдохну, — скидывая баулы на пол, устало произнес Вяземский.

Глушилку, которая блокировала всю связь в подвале, отключать не стал. Они вернулись даже на день раньше, так что есть время со всем разобраться.

Шаров тоже избавился от своей поклажи и устало плюхнулся на небольшой диванчик, Радим же занял кресло.

— Удачно сходили, — глядя на рюкзак и три сумки, подвел он итоги похода. — Теперь бы разобраться со всем этим. Головы-то, хрен с ними, их надо артефакторам тащить. Кстати, а что ты там за рецепты надыбал?

— Один что-то типа твоей маски ищущего, только из демонического черепа, выглядит примерно так же, называется маска познания. Два амариила крупных, они выполняют роль аккумуляторов, питая руны. Резерв она не повышает, твой артефакт тут выигрывает, но она сама, как еще один твой резерв, но тратит его исключительно на свои функции, ну, и в случае нужды его можно забрать, используя как внешний источник. Амариилы куда сложнее, чем твой камень, тянут энергию самостоятельно, этакая автоподкачка. Плюс — в них залил, и пользуйся, пока не кончится. Думаю, расход даже в расколотом мире будет куда ниже, чем то, что ты делаешь со своей маской. Функционал примерно один в один. Руны времени, поиска сокрытого, памяти, чтобы в мозгах копаться, если, конечно, пробьешь ментальную защиту, и истинное зрение. Дополнительно, ты можешь видеть ауры, по ним читать намерение человека по отношению к тебе. Ну и последнее свойство, завязанное с предыдущим, это влияние на эмоции. Она усиливает твое влияние на людей, которые находятся не дальше трех метров от носителя, можешь успокоить, можешь заставить психануть. Интенсивность зависит от ментальной защиты. Ну, да что я рассказываю? Ты сам видел, как князь за нами следил через такую масочку.

Радим кивнул, соглашаясь. Правитель Новой Русы, крепкий мужик лет сорока, боевой генерал, морпех, провалился в расколотый мир больше восьмидесяти лет назад, когда оборонял от немцев Севастополь. Имя и фамилия Радиму ничего не сказали, да и просил он называть его по прозвищу — Тобол, откуда он был родом. Встретил он их в небольшом зале с накрытым столом, как-то узнал, что чужаки, оказавшие серьезную услугу крепости, направились к нему. Хотя, скорее всего, лекарка просигналила, наверняка у них были какие-то амулеты для связи, она — человек не маленький, одна из трех врачевателей. Дом, в который они пришли, никак на княжеский терем не тянул, так, обычный двухэтажный, низ каменный, верх — внушительные бревна. Чем-то он был похож на клановый дом покойного Стрефа. На дверях скучал одинокий мужик с коротким мечом на поясе, который только кивнул Шарову и посторонился, пропуская внутрь. Там их встретили и провели в зал приемов. Не сказать, что большой, метров восемь в длину и шесть в ширину. Тобол оказался крепким мужчиной с ранней, навечно застывшей сединой в волосах. Глаз Радим не разглядел из-за маски, теперь понятно, почему он ее не снял. В принципе, переговоры, как говорят по телевизору, прошли в теплой дружеской атмосфере. Радим рассказал их легенду, князь покивал, потом обсудили сотрудничество, пытался продавить Вяземского, чтобы тот с напарником перебрался в Новую Русу. Не вышло, хотя давление было ощутимым, но это был единственный момент, когда их оппонент его использовал. Правда, Радим все же намекнул правителю, что нехорошо давить на героев, а то они осерчать могут, а силу русы его видели. Тобол виновато развел руками и прекратил попытки склонить их к нужному ему решению с помощью ментальных атак. Результат разговора вышел ожидаемый, Дикому и Вороту, как героям, даровали разрешение посещать крепость в любое время дня и ночи, на всех форпостах их встретят и помогут. Тобол предлагал дом, но Вяземский отказался, незачем, в крепости четыре трактира, в двух из них имелись комнаты для гостей, которые чаще всего пустовали, не стремились русы пускать к себе чужаков, для дипломатии и торговли был отдельный остров с форпостом, где можно встретиться, обсудить дела, купить или продать товар. Так что честь, которую оказал им Тобол, была и вправду большая. На этом и расстались, так как князю было пора выступать, карательная экспедиция против наглосаксов, лишившихся большей части войск и основной ударной силы демонов, должна была выступить через час. Тобол предлагал им присоединиться, и Радим поначалу даже хотел согласиться, был шанс завладеть еще одним хранилищем энергии, как то, что он снял с лягушатников, и которое раздуло его резерв, но подумав, решил оставить все как есть. Хотя воспользовался своим правом героя и поинтересовался, нет ли у Тобола чужих хранилищ, ведь если верить Стефану, сливать с них энергию в свое не получалось, а использовать можно было только привязанное к поселению. Как эта схема работала, Вяземский не понимал, но это было фактом, поэтому все чужие, захваченные, уничтожались. Тобол развел руками, заявив, что только в старых общинах такие имеются, но если удастся захватить, то не станет разрушать, а оставит для Дикого, которому стольким обязан. Радим покивал, и вскоре аудиенция закончилась, князь торопился, да и им пора двигать домой, причем без скачков, а одним переходом прямо к зеркалу.

— Ладно, — вынырнув из воспоминаний, произнес Вяземский, — с этой понятно, есть еще что по маскам и артефактам?

— Конечно, — отозвался Шаров. — Вторая маска — маска воина, увеличивает силу, ловкость, выносливость, скорость, причем серьезно усиливает руны пробития. Артефактор местный очень просил продать нас хотя бы половину голов. Я отказал, такая корова нужна самому.

— Правильно, — кивнул Вяземский, — мы и так им огромную услугу оказали. Сильно сомневаюсь, чтобы они без нас удержались. Ладно, давай дальше, есть еще что по маскам?

— Последняя маска — маска рунника, вот она увеличивает резерв почти втрое, плюс усиливает все стихийные руны в два раза, ну и наделяет скрытностью, для местных это вообще очень редкая способность.

— Неплохо, поделишься потом, — докуривая, прокомментировал Вяземский. — А что там с костями, которые мы приперли?

— Кости заговариваются и напитываются энергией, я заговоры взял. И вот еще что, эти маски не нуждаются в привязке крови, их сможет надеть кто угодно из тех, кто обладает силой, обычного человека подобные могут с ума свети.

— А что там конкретно по костям?

— Ну, есть шикарный браслет источника, раскачивает твой резерв, плюс внешнее хранилище, причем не как наше, а мгновенного доступа, зачерпнул, создал руну. Но нужен амариил, и не один, сколько секций, столько и камней.

— Неплохо, полезная штука, если и остальные такие же, вообще хорошо сходили.

— Нож из кости демона, маленький ритуальный, нужен, чтобы поглощать души из убитых, накапливать их и потом пускать в дело. Опять же требуется амариил, но тут небольшой, одна такая финка в твоих трофеях есть. Я думаю, его изготовили из того демона, что мы убили, поскольку пиндосы потом тушку забрали, мы тогда сглупили.

— Все?

— Нет, — потерев виски, которые все еще болели после ментального давления междумирья, произнес Шаров, — последнее кольцо защиты тоже, считай, мелкий источник, позволяет отклонить одну прямую атаку физическим оружием. Артефактор русов, которого все зовут Тором, видимо, потому, что у того молот из миродита зачарованный, сказал, что прямое попадание танкового снаряда остановит, но только одно, перезарядка примерно час. Есть еще кольца сокрытия, но они слабые, максимум три минуты. Еще он говорил про жезл из позвоночника демона, но ни наговора, ни рун, которые требуются для этого, он не знал.

— Погоди, ты хочешь сказать, ты и позвонки в сумки затолкал?

Шаров склонил голову в знак согласия.

— Выкинул только совсем бесполезные, вернее, не выкинул, а отдал артефактору за эти записи — ступни, руки, тазовую кость, остальное все там. Ну и черепа мы тоже порезали сразу, чтобы лишнее не тащить. А то пять голов — это слишком много.

— И когда ты все это успел?

— Да ты пока валялся в отрубе, мне было скучно. Мария носилась между тобой и больничкой местной, я уже понял, что ты оклемаешься, и опасности нет, вот и занялся делами.

— Молоток, Матвей, хвалю. Чувствую, следующие сутки я буду разбирать трофеи и прикидывать, что из артефактов смогу воплотить в жизнь.

— Командир, слушай, а тебе не кажется, что ты как-то легко уделал этих демонов? Мне Старостин твердил, что это очень серьезный противник, а мы семь штук упокоили, и, если бы не проклятие, счет можно было бы назвать сухим.

— Не кажется. Мы выбрали верную тактику, взяли их из засады. И то я не успел реализовать все преимущество, и уже через сорок секунд имел против себя аж троих. С двумя из них пришлось вступить в схватку, третьего ты прикончил. Так что на нас сыграла внезапность и верная стратегия. Но в прямой сшибке, грудь в грудь, я не уверен, что справлюсь. Кстати, что по оружию демонов? Там клинок черный, с багровым вкраплениями…

— Ах да, — воскликнул Шаров, — я-то все думаю, о чем не рассказал. Там шесть клинков, два длинных меча, остальные, как кинжалы, примерно с полметра. Ножны сгорели с одеждой, поэтому просто в тряпье, доставшееся от пиндосов, замотали, ножны придется тебе заказывать самостоятельно. Металл этот артефактор не знает, ну я имею в виду, из чего сделаны, что за сплав, и так далее. Он зовет его просто демонитом, рубит и режет все, что-то лучше, что-то хуже. В поселении есть только один такой клинок, у Тобола, снят с рогатого, убитого лет двадцать назад, считается княжеской реликвией, и по его задумке будет переходить от одного правителя к другому. Так вот, свойства у него имеются. Первое, если он в руке, в радиусе пяти метров никакой скрытности, так что тебе очень повезло, что демоны расслабились и не готовились к серьезному бою. Вторая способность — аура подавления, она снижает скорость, ловкость и выносливость врага в пяти шагах перед обладателем клинка. Ты не почувствовал ничего такого, когда бодался с рогатым?

— Заметил, — ответил Радим, — с трудом удар этого клинка отбил, все тело тяжестью налилось, словно до этого всю ночь мешки с песком ворочал, усталость навалилась, движения стали медленными, от ловкости, которая у меня плашками поднята, и следа не осталось. А ты говоришь, легко рогатых завалили. Чудом мы их уделали. Слушай, тогда что выходит, этот клинок в моей руке будет влиять и на друзей, и на врагов?

— Технически, да, — кивнул старлей. — Не действует на демонов, им, как понимаешь, это не выгодно. Но есть нюанс. Как я сказал, он работает на цель, фактически влияет на того, на кого направлен. Это нивелирует неудобство союзников. Главное, чтобы не влезли в зону ответственности. Ну и последняя способность — заряд крови, который срывается с клинка, приняв его облик, и пробивает противника за семь шагов. Но кровавый удар ниоткуда не берется, его сначала нужно напоить кровью, одно применение — один труп. Обычные щиты против такого бесполезны, я даже не уверен, что твоя стеклянная кожа сможет отразить такую атаку. — Шаров замолчал, задумавшись, все ли рассказал. — Теперь точно все, — наконец, выдал он, — копию рецептов пришлю, как до конторы доберусь. Информация по рунам в одном из баулов, в каком точно, не помню, вроде, где запчасти демонов.

— Отдохнул? — вставая, поинтересовался Радим.

— Ну да, вроде, — неуверенно ответил Матвей. — А что надо?

— С резервом как?

Старлей вытащил из кармана маленькое зеркальце и, приложив палец, посмотрел на свой силуэт.

— Половина, — ответил он, не понимая, куда клонит Вяземский. — Кстати, я, похоже, за наш вояж еще единицу взял, думаю, у меня теперь восьмерка.

— Это хорошо, сильный источник тебе понадобится. А теперь вперед, пробуй. — Радим подошел к простому обычному зеркалу и на время снял с него блокировку.

Шаров озадаченно хлопнул глазами, не понимая, что от него хотят. И тут до него дошло. Вскочив, Ворот в два шага подошел к зеркалу. Руки Матвея от волнения дрожали.

— Блин, не могу успокоиться, всего трясет, — после трех минут выдал он.

— Не торопись, — улыбнулся Вяземский. — Я тоже волновался в первый раз, когда Жданов меня учить начал. Руну ты знаешь, просто начерти ее и влей силу, тебе не надо открывать проход, тебе нужно понять, отвечает ли она тебе.

Старлей нерешительно подошел к зеркалу и принялся подрагивающими пальцами чертить символ пути. Несмотря на то, что он не был ходоком, Пряхин заставлял своих курсантов учить все руны, включая высшие, и эта была не исключением.

— Ух ты! — с восхищением прошептал Шаров, глядя, как руна, выполненная немного коряво, отобразилась на стекле.

— Ну, вот и ответ, — улыбнулся Радим. — Если бы у тебя не было способности ходока, она бы просто развеялась, не закрепившись. Напитывай силой.

Матвей уже уверенно поднес пальцы к символу, и энергия медленно стала его наполнять, заставляя светиться все ярче. Вот она полыхнула серебром и впиталась в стекло, которое тут же пошло рябью, а с той стороны проступил подвал управления, откуда Радим забирал Шарова.

— Я сделал, — выдохнул Матвей и с восхищением посмотрел на Вяземского. — Ты понимаешь, что это значит?

— Это значит, нам теперь придется быть острожными, поскольку долго эта тайна не продержится, и очень многие захотят узнать, как можно сотворить зеркальщика и ходока. Хватай шмотки и дуй отсюда. — Радим посмотрел на календарь, отображающийся на экране смартфона. — Сегодня среда, следующий заход в понедельник. Можно, конечно, и завтра уйти, чтобы дня три там побродить и в субботу ночью вернуться, но мне нужен отдых. А что нас ждет с той стороны портала, я не знаю. Да и трофеи нужно разобрать. Все, Матвей, вали, я пожрать и вымыться нормально хочу.

Парень махнул рукой и, закинув в зеркало свои баулы, один из которых звякнул трофейным железом, подхватив рюкзак, шагнул в открытый им же проход. При этом его лицо светилось от счастья, и Вяземский мог его понять, он стал тем, кем и не мечтал — ходоком. Вот только он не представлял, сколько проблем ему это может принести. Теперь у него понедельник круглый год. Хотя завтра появится еще один ходок. Старостин на себя одеяло тянуть не станет, он радеет за отдел, но он начальник и больше кабинетный работник, а нужен кто-то, кто постоянно в деле. Скорее всего, вторым ходоком станет Платов. Несмотря на сложный характер, он идеальная кандидатура.

Радим отодвинул мощный зачарованный засов, блокирующий дверь изнутри, и поднялся по лестнице. Дом встретил его пустотой, только мобильник сразу известил о получении сообщений.

Глянув за окно, где было абсолютно темно, Вяземский посмотрел на настенные часы, те показывали, что сейчас половина первого, и о доставке можно не мечтать. Изучив холодильник, он вздохнул и закрыл дверцу. Полез в шкаф, где на такие случаи имелся всякий сухпай, в виде пакетированных супов и бич-пакетов, быстро завариваемых макарон. Пятнадцать минут, и вот он уже, обжигаясь, хлебает его ложкой. Съев почти все, что сварил, он сыто рыгнул и, отправив одежду в стиральную машину, полез отмокать в ванную. Не успел он расслабиться и прикрыть глаза, как зазвонил телефон.

— Мог бы и позвонить, сказать, что вернулся, — недовольно заметила Ольга, — а то СМС, что ты в сети, пришла. Сижу как дура, жду звонка, а ни ответа, ни привета.

— Извини, милая, думал, ты спишь, — повинился Вяземский. — Помню, как выматывался и вырубался еще до полуночи.

— С тобой все в порядке? — сменила она гнев на милость.

— Да, нормально все, — решив не говорить, что два раза был на краю, и оба раза его вытащил Шаров, ответил Радим. Первый, когда убил тень, сбившую его с ног, второй — вытянув проклятие, но Ольге эта информация не нужна. — Сходили удачно, разберусь с трофеями и буду тебя вечером забирать, продолжим тебя усиливать, нужно развивать твой источник. — Именно в этот момент прошел следующий звонок, на экране появилась надпись: «Кочнев». — Блин, милая, извини, куратор звонит. Если майор решил меня тронуть в час ночи, значит, что-то важное.

— Вы по-прежнему, как кошка с собакой?

— Да, он забывает, кто я. Я ему напоминаю, не стесняясь в выражениях. Все, давай, спокойной ночи, люблю тебя.

— И я тебя, — ответила Ольга, обрывая разговор.

Радим нажал на зеленую трубку и спустя секунду услышал недовольный голос майора Кочнева:

— Почему не отвечаете на вызовы, где вы были? Почему вас сегодня весь день не было в сети.

— Майор, — подавив зевок, выдал Вяземский, — давай ты сначала поздороваешься, потом сбавишь тон, и мы тогда поговорим нормально, и я тебя на хер не пошлю, и телефон не буду отключать.

— Здравия желаю, — сбавив обороты, сдал назад Кочнев, прекрасно зная, что все, что сказал Дикий, он выполнит без каких-либо вопросов.

— И вам доброй ночи, — спокойно поприветствовал куратора Радим, — а теперь выкладывайте.

— У нас проблема, явный потеряшка, — начал вводить Радима в курс дела Кочнев. — Зам губернатора исчез из собственного кабинета, оставив пиджак и портфель с документами. Тебя не могли восемь часов найти. Губер генералу мозг засношал, требуя немедленно найти важного человека.

— Вот теперь все ясно, — хмыкнул Радим. — Не сантехник Сидоров исчез, а целый зам. Слушай, а может, его похитили и как-то вывели из здания?

— Отсмотрели мы камеры, вся администрация под наблюдением, всего три слепых пятна, и то на этаж выше. Не покидал он кабинет, как в три часа от него последний посетитель вышел, так все, никакого движения. Секретарша была на месте и никуда не отлучалась, она тревогу и подняла. Тут и про тебя вспомнили, только найти не могли. Так что Радим Миронович, жду тебя в областной администрации. Тебе сколько ехать?

— Я за городом, — прикинул время Вяземский, — только залез в ванную, минут сорок, минимум.

— Жду, — отчеканил Кочнев. — Радим, его надо вернуть.

— Конечно, надо, — нажимая кнопку отбоя, буркнул Вяземский и принялся мылить голову, радуясь, что у него остался чистый штурмовой костюм.

На выезде его жал сюрприз, охранник, выбравшись из будки, знаком попросил остановиться. Радим бросил взгляд на часы, время еще было. Прижавшись к обочине, он вылез из машины.

— Приветствую, — немного вальяжно поприветствовал его чоповец. — Вас искали, позавчера и вчера, председатель правления час пытался дозвониться и по телефону, и в дверь. Знал, что вы дома, поселка-то не покидали.

— Пьяный спал, — буркнул Радим первое, что пришло в голову. — Чего ему надо?

— Там какое-то срочное решение надо подписать, вас на собрании не было, а нужно, чтобы все собственники дали согласие.

— Завтра заеду. Спасибо, что предупредил.

Охранник попрощался кивком и удалился обратно в свою будку.

— Искали они меня, — хмыкнул Вяземский, выруливая на трассу, та была почти пустой по случаю ночного времени, поэтому до областной администрации он домчал куда быстрее, даже осталось время на покурить.

Кочнев ждал внизу, устроившись на кожаном диване с телефоном в руках. Выглядел он устало, лицо помятое, глаза красные как у кролика.

— Спасибо, что приехал так быстро, — поблагодарил он Вяземского, пожимая зеркальщику руку. Пожалуй, впервые за время их месячного знакомства майор не зыркал исподлобья и не пытался его построить, давя на долг перед родиной.

— Ну, если дело мое, что мы сейчас выясним, тогда это моя работа. Ладно, веди, майор.

Они поднялись на лифте на шестой этаж и прошли по коридору. Толстый ковер на полу глушил их шаги, здание было пустым и безжизненным, сомнительно, что тут больше пяти человек, включая их самих.

Майор прошел в приемную, там тоже никого не было. Он показал на закрытую дверь.

— Кабинет пропавшего. Я тебе для шаманства не нужен?

Радим отрицательно качнул головой. В кабинете все было, как и сказал Кочнев — бумаги на столе, брошенная на них перьевая ручка, причем открытая, так их не оставляют, пиджак на спинке стула, портфель.

Радим закрыл дверь. Он уже чуял мертвечину, не видел, но холодок слабенький, не как в морге, по позвоночнику пробежал. Осталось только убедиться. Достав маску, натянул ее. Ну, что сказать? Чутье не подвело. Никуда зам губера не проваливался, никто его в зеркало не уводил, был он тут, сидел на диване с ножом в сердце, на лбу убийца вырезал руну сокрытия, и от души напитал ее силой. Прикинув интенсивность свечения, стало ясно, что через пять минут большой чиновник сам бы нашелся. Но то, что убил его кто-то с той стороны, ведьма или колдун, факт. Хотя, может, и местный, Радим ознакомился со всеми живущими на его территории гостями из зазеркалья, их всего две ведьмы средней силы и слабенький колдунишко, промышляющий балаганными фокусами. Но это точно не они, у них кишка тонка гадить на его земле. Он с ними пообщался, когда только вернулся из первопрестольной, предупредил, что будут хулиганить, вмиг окажутся либо в морге, либо в тумане. Те кивали и вздрагивали. Не, они так, лошков обмануть, у доверчивых людишек деньги тянуть. Да и силы нужно прилично, чтобы тело на восемь с лишним часов скрыть. А вот ножик был крайне интересный, ритуальный, не сказать, что дорогой, но работа старая, позапрошлый век. Но это ничего не значило. Радим посмотрел на руну на лбу чиновника, та уже мигала, минута, максимум, две, и спадет. Стянув маску, чтобы Кочнева не пугать, убрал ее в сумку, после чего позвал майора.

— Евгений Владимирович, зайдите, нашел я вашего большого начальника.

— Где? — влетев в кабинет, завертел башкой ФСБшник.

Радим указал на пустой диван.

— Абракадабра…

— Что за шутки, Вяземский? — спустя полминуты нервно произнес майор. — Вы, вроде, серьезный че….

Радим усмехнулся. Именно в этот момент из пустоты появился труп с ножом в груди.

— Ваш потеряшка? А то я таких людей в лицо не знаю.

— А надо, — буркнул Кочнев, — для карьеры полезно.

— Ну, этот вам уже вряд ли поможет, — усмехнулся Радим.

— Как знать? — хмыкнул майор. — В общем, надо экспертов звать, пусть оформляют, пальчики снимут. Что за город? То мэр помрет, то зам губера зарежут. Это ведь по твоей части?

— Наверняка. Иди, звони, а я поколдую, ниточки поищу. И пока я не разрешу, сюда никто не войдет.

— Это какой-то ритуал?

Вяземский отрицательно покачал головой.

— Нет, это месть. А знак — то, что его скрывало от вас и делало неосязаемым. Думаю, сегодня куча народу посидело на этом диване.

Кочнев кивнул.

— И я сидел. На этом самом месте. Невероятно.

— Пойми, майор, ты очень мало знаешь о мире. Нет, насчет обычного мира, в котором живешь, знаний у тебя с избытком, а вот про мой… Ладно, иди, звони. А я делом займусь.