Судьба в зеркалах

Глава 14

— Справа! — раздался предупреждающий крик Шарова, и Радим, вышедший следом за напарником из перехода, на рефлексах ушел в сторону, и тут же в полуметре от него, улетев с острова, свистнула стрела. Выставив морозный щит королевы пауков, Вяземский, проигнорировав еще два болта, прилетевших в него, смог осмотрятся.

На острове, где располагался форпост русов, шел бой. Три десятка мужиков и баб, закутанных в темно-зеленые хламиды, пытались штурмом взять частокол. Оттуда огрызались огнем и стрелами. Но шансов у защитников отстоять крепостицу самостоятельно не было — ворота выбиты, в одном месте частокол повален, крыша единственного внутри периметра дома горела. Сомнительно, что там большой гарнизон, человек десять максимум, скорее всего, куда как меньше, если не усилили, предвидя нападение.

— Убить их! — заорал на английском один из атакующих, указывая на Радима с Шаровым, и запустил в него огнешар.

И сразу десяток аборигенов, которые не штурмовали форпост, а были резервом, бросились в атаку. Причем руны они использовали от души. Тут был и мороз, и огненные шары, и даже какие-то полупрозрачные копья, скорее всего, воздушные.

Шаров моргнул и даже сделал шаг назад, когда в его щит, что он с демона поднял, прилетел огнешар. Вспыхнул на мгновение, ослепив, и, растекшись огнем, расползся по защите.

— Глушим гадов, — скомандовал Вяземский Матвею. — Ближние твои.

Создав огненную комету и наметив точку перед воротами, он запустил ее в самую гущу народа, что, прикрываясь какими-то зачарованными щитами, шли на приступ. Огненный метеор из высших рун влетел в толпу, спалив сразу человек десять. Из-за стен вылетело какое-то черное облако и накрыло еще троих. Те повалились на землю, корчась в судорогах и пытаясь ногтями разодрать себе грудь.

Ворот тоже не зевал, он рванулся вперед, создавая на ходу волну огня шириной метров семь, и когда до противника оставалось всего ничего, пустил пал навстречу набегающим. Сразу шесть факелов, пораженных рунным огнем, который ничем не потушить, кроме как руной, заметались по полю.

Трое с защитой от огня прошли сквозь волну, продолжая атаку на старлея. Один, которого не задело, вовремя сориентировался, сместившись вправо, и начал заходить на Радима.

Тот не стал ждать на месте и пошел на него. Очень его интересовал один момент: что будет с человеком, которого коснется морозный щит. Пока это проверить не удалось, не было рукопашных схваток. За напарника, который вышел один против троих, он не слишком волновался, тот в демоническом щите, который обтянул его фигуру темной пленкой, им не по зубам. Пусть разомнется, да и опыт ему нужен, коли в штурмы перешел.

В этот момент его противник, изрыгая из себя бедные английские ругательства, всякие вариации слова «фак», рубанул по щиту полуторным мечом. Защита на секунду покрылась морозным узором, словно окно, но почти сразу вернулся обзор. Незадачливый мечник, потеряв оружие, завыл, тряся посиневшей рукой, похоже, ему прилетела ответка холодом. Радим же продолжил эксперимент, и в один прыжок сократил дистанцию до фул-контакта. Снова морозный узор, и перед ним, покрывшийся инеем, застыл посиневший человек. Один минус у защиты — жрала она немерено. Дикий развеял щит, чтобы тот прекратил опустошать его резерв, всадил кукри в грудь ледяной скульптуры и быстрым взглядом окинул поле боя. Разгром был полным и стремительным, трое выживших противников, прикрываясь щитами, неслись к одному из переходов. Вот только Вяземский не собирался их отпускать. Тем предстояло пробежать еще метров тридцать, от него они тоже щитом прикрылись. Но Дикий снова зашел с козырей — на этот раз ветвистой молнией. Рассчитав точку, он создал руну воздуха и, придав ей требуемые свойства, спустил с поводка. Короткая вспышка озарила серое небо, и разряд угодил в центр построения. Через секунду на месте беглецов лежали тела в тлеющих темно-зеленых хламидах.

— Это было не сложно, — прокомментировал Шаров. — Неужели мы такие крутые?

— Да уж, по сравнению с местными, которые ограничены плашками, мы с тобой великие колдуны, или, как они здесь зовутся, рунники, — ответил Вяземский и принялся создавать руну призыва Зои, а следом руну поглощения души, трупов тут хватало, и это был враг, которого он не собирался жалеть. — Матвей, двигай к крепости, попроси, чтобы не добивали раненых. Я их сам прикончу, мне девушку кормить нужно. Только будь осторожен, мужики там сейчас нервные, и ни слова, откуда мы, для местных легенда о наемниках.

Напарник кивнул и направился к форпосту, откуда за ним настороженно наблюдали.

— М-да, — глядя на черный сгусток, принимающий форму человеческого силуэта, произнес Дикий. — Зоя, он твой полностью.

Бомбистка вытянула руку и погрузила в добычу свои пальцы, и тут же из-под ее ладони вниз посыпалась черная пыль.

Две минуты, и поганая душа развеялась. Дальше следующий труп. При этом Радим поглядывал в сторону крепости, у ворот которой стоял Матвей и вполне мирно беседовал с мужиком с левой рукой на перевязи.

Он успел обобрать еще четверых мертвых, двоих из которых Зоя поглотила полностью. А еще двоих частично, больше не успел, души из мертвых тел отчалили, все это требовало прилично времени. Раненых оказалось четверо, трое с ожогами от кометы. Стаяли дальше всех, да и амулеты защитили. Еще один, тот самый главарь, попавший под молнию, прожарило его хорошо, но он был в сознании. Его Вяземский отдал на допрос Матвею и командиру местного гарнизона, который назвался Храмом. Сам же по-быстрому добил подранков и скормил черноту из них бомбистке.

— Спасибо, Дикий, — поблагодарила девушка, — я стала сильнее.

Радим кивнул.

— Скройся пока, понадобишься, призову.

Та склонила голову, принимая приказ, и растаяла.

— Ну, здравствуй, Дикий, я слышал о тебе от Панкрата, — пожав руку Вяземскому, произнес командир крепости. — Я — Храм. Спасибо за помощь. Трофеи с ваших убитых мы не тронем, все по справедливости.

Радим кивнул.

— Черт с ними, соберем после. Что у вас тут случилось?

— Много неясного. Они явились из перехода, человек пятьдесят, и сходу атаковали рунами. Спалили вышку, убили дозорного, потом рассредоточились и стали долбить ворота. Те были зачарованными, но долго не продержались. Потом часть из них ушла в проход, ведущий на главный остров общины, оставив тут тридцать два бойца. Нас всего семеро, нападения никто не ждал. И Хворь в самом начале погиб на вышке, а он стрелок был от бога.

— Хворь? — припомнил Радим стрелка из отряда Панкрата, язвительного, неуживчивого, у которого было только черное и белое. — Вредный такой мужик, со всеми цапался?

— Он самый, — подтвердил Храм. — Встречался?

— Он тогда с Панкратом шел, когда мы познакомились.

— Ну вот, осталось нас шестеро, — продолжил комендант. — Долбили эти смачно, силы не жалели, мы троих убили, двоих потеряли, а потом вы явились, и всех упокоили. Так что спасибо, мы вам шкурой обязаны.

— А с чего все началось? Это же явно саксы.

— А хрен его знает? — пожал плечами Храм. — Главарь под демонической руной молчания, на любой вопрос мычит, даже вон твой напарникс умением ничего не смог сделать.

Радим порылся в памяти, ища что-то, что поможет разговорить англосакса, но ни хрена не нашел. Можно на куски порезать, даже если сам захочет рассказать, не сможет. Хотя… Радим усмехнулся.

— Я — менталист неплохой, попробую в его башке покопаться.

— Тогда пошли, — кивнул Храм.

Главарь сидел у стены дома, который потушили. Руки сковали за спиной кандалами, ноги тоже.

— Ну что, поговорим? — присаживаясь, поинтересовался у пленника Радим.

— Мыыыы, — промычал тот.

— Да мычи, сколько влезет, — усмехнулся Радим, — мы по-другому попробуем.

Радим создал на левой руке символ паралича, фиксируя пациента, а на правой ментальную руну и с силой впечатал ее в лоб главаря. Прикрыв глаза, он начал забираться к тому в голову. Было нереально тяжело, он словно через толщу воды шел. Вот мелькнул чужой остров, на котором крепость, вполне себе целая. Там суетилось много народа, несколько сотен. Причем от нее к нескольким островам, что располагались поблизости, вели подвесные мосты, основательные такие, на серьезных цепях, самый длинный был метров пятьдесят. Следующая картинка зал, в котором присутствует человек двести, все мужчины, крепкие, сильные, черные и белые. На постаменте восседает сухой мужик лет семидесяти на вид. Он толкает речь, все на инглише, но с пятого на десятое — «…война, уничтожить русов, демоны с нами, они пойдут все восемь. Главное — пленные. Чем больше пленников, тем мощнее будет портал, и тогда придет их войско, и мы захватим расколотый мир. Все, кто под нашей рукой, выставят воинов. Русов много, почти пять сотен, но воинов всего две. Мы выставим бойцов и восемь демонов, мы сметем их, и не останется никого, кто мог бы противостоять нам. А демоны дадут дорогие дары, и каждый сможет ходить через порталы, куда ему заблагорассудится…».

Еще минут пять Радим изучал жизнь человека, которого звали Питером Бэконом, тот убивал, насиловал, но без огонька. Мразь, конечно, но до маньяка, плененного двойниками, сильно не дотягивал. И тут Вяземский понял, что что-то происходит, воспоминания, среди которых он бродил, стали резко тускнеть. Вот то, что дальше всех, в котором была темнокожая женщина с ребенком на руках, пошло клочьями тумана.

Радим среагировал мгновенно и попытался разорвать контакт. Но не вышло, словно десятки острых крючков больно впивались в его астральное тело, бродившее по чужому разуму. Над головой возник объект, напоминающий черный шар, на котором вырезана незнакомая руна. Он пульсировал и медленно рос. Вяземского потянуло к нему, он почувствовал, что сам начал растворяться. Он рванулся раз, другой, крючки держали крепко. Радим был новичком, но кое-что читал в дневниках зеркальщиков. Фактически он, как колдун, пришедший сюда и подавивший разум объекта, в сознание в которого вторгся, мог использовать руны и имел определенную власть. Да, знаки работали не так, но это не важно, демоны не любят свет, а значит, и черные руны его не переваривают.

Радим прекратил сопротивляться, и его потащило к зависшему метрах в трех от него шару. Невидимые цепи рванули его к объекту так стремительно, что он едва успел. Один удар сердца, боль в фантомном свете была адской, в глазах темнело, но он сделал. Его руку окутал свет. Он, словно супермен, выставил ее вперед и врезался в черный переливающийся тьмой шар. Вспышка, исчезла боль, все вокруг разлеталось клочьями тумана, но он успел. Разорвав контакт, Радим понял, что вернулся в свое родное тело, которое сейчас заваливается на спину, поскольку ноги не держат. Прошлый опыт с ведьмой многому научил, поэтому он сразу, хоть и с трудом, прикрыл глаза, чтобы светом не вдарило. Спустя пару секунд он осторожно приоткрыл тяжелое веко. Бледный холодный свет расколотого мира слегка резанул по глазам, и это было не единственное неудобство. Такое ощущение, что он всю ночь бухал, но это была слабая аналогия. Голова разламывалась, виски трещали, мир вокруг ходил ходуном. Сейчас он хотел одного, чтобы это все прекратилось.

И тут кто-то сильный разжал его рот и влил в него какую-то горьковатую жидкость, которую он рефлекторно проглотил. Боль стала отступать, зрение прояснилось, начали появляться силуэты склонившихся над ним людей.

— Жив, — облегченно выдал Шаров, отбрасывая в сторону небольшой пузырек из толстого зеленого стекла.

Радим кое-как сел. Он чувствовал, что с каждой секундой ему все лучше, пара минут, и он окончательно придет в себя.

— Чем это ты меня откачал? — поинтересовался Вяземский.

— Наследие ордена Слияния — зелье регенерации с обезболом, — пояснил старлей. — Они не все извели на свою главную, да и мы на парней потратили только то, что было в лазаретах, а это из хранилища. Мощная штука. Старостин выдает под роспись, но сейчас был как раз такой момент. Думаю, он простит мне разбазаривание ценного ресурса.

— Я тебе должен, — с трудом просипел Радим.

Взяв в рот трубку, он присосался к поилке, пытаясь убрать следы недельного запоя. Наконец, он смог встать, ноги слегка подрагивали, но вполне держали.

— Ничего ты мне не должен, — покачав головой, произнес Матвей, — ты мне столько раз шкуру спасал, что… Не будем считать.

— Не будем, — дежурно ответил Вяземский и посмотрел на пленника. Главарь налетчиков так и сидел, прислонившись спиной к стене. Паралич все еще действовал, глаза его без малейшего признака разума уставились в пустоту, изо рта пленника стекала слюна. — Ушел и не вернется, — подвел итог Вяземский.

— Что произошло? — поинтересовался напарник.

— Я успел немного побродить, кое-что подсмотреть, а потом меня шандарахнула сторожевая руна. Похоже, ему накинули какую-то блокаду, которая начала разрушать его сознание, и решила прихватить и меня заодно. Короче, я ее расхреначил, но было адски больно.

— В это охотно верим, — хмыкнул Храм. — Минуты через две после начала ты так заорал и задергался, руки от его башки отнял, только не помогло. Потом отшатнулся и завалился на спину, тебя корчило, вот твой друг и влил тебе волшебную настойку. Ни разу таких не видел, сильная штука. Вы вообще парни могучие и странные, никогда подобных не встречал.

Радим покачал головой.

— А вот эта информация для тебя совершенно лишняя. Теперь по делу, кое-что узнал. Пиндосы и их союзники начали войну. Армия у них приличная — четыре сотни человек, с ними восемь демонов. Им нужны пленные, чтобы создать портал, через который пройдет войско. Тут не очень понятно, я в английском не силен, может, сотня, может тысячи. Короче, неясно. Важно, что они небольшими отрядами блокируют ваши форпосты, уничтожая их, но основной прорыв не тут. Я только не понял, зачем они здесь столько народу оставили. Сколько у вас форпостов? Пять, шесть?

— Четыре, — поправил Храм.

— Все равно они, даже оставив на каждом форпосте по тридцать человек, имеют преимущество в людях, — продолжил размышлять Вяземский. — Нападение внезапное и, скорее всего, часть воинов в походах. Сейчас середина дня.

— Вот зачем они оставили столько людей, — подал голос Шаров, — группы поисковиков будут возвращаться, и гибнуть под ударами блокирующих отрядов, или их будут брать в плен.

— Вменяемая версия, — признал Храм. — Только сегодня через нас ушло три группы, всего двадцать человек. А есть те, кто в дальних походах, и вернутся только через пару дней. В поселении бойцов от силы с полсотни, ну, может, чуть больше, остальное мирняк.

— Хреново, — подвел итог Радим. — Что делать будем? — Он задумчиво посмотрел на коменданта форпоста. — У тебя сколько бойцов на ногах?

— Четверо, включая меня, — ответил тот, не задумываясь.

— Трое, — покачал головой Вяземский. — Ты не боец — ни арбалет взвести, ни мечом нормально рубить. Завалят и имени не спросят. Остальные твои как? На ногах, или тоже ранены?

— У одного ожог сильный на правом бедре, — вздохнул Храм, принимая реальность, — но его обработали, боль сняли. Они даже резерв рунами восполнили.

— Это хорошо, и мы сейчас тем же займемся. Давай, старлей, доставай все заначки, сейчас не время экономить и делить «свое» и «чужое», накачиваемся чем есть под пробку.

— А коль придется в землю лечь… — напел Шаров, запуская руку в сумку.

— Так это только раз, — пропел следующую строку Радим. — Давай, Ворот, пора долбануть по демонам, это в наших интересах.

Дикий достал пакет и, сунув руку, поглотил довольно серьезную плашку, слитую минимум с четырех. Тряхнуло не по-детски, в глазах на секунду помутнело, но, видимо, зелье еще работало, поэтому оклемался быстро и взялся за следующую. Итого — пять плашек. Шесть минут спустя резерв Вяземского снова был под завязку. Ни от кого не скрываясь, он достал из сумки маску ищущего и стал натягивать ее на лицо.

— А ты серьезный мужик, — прокомментировал сие действо озадаченный Храм. — Есть у нас парочка таких в общине, у самых сильных рунников, но чтобы у простого наемника…

— А кто тебе сказал, что я простой? — усмехнулся Радим, и абориген вздрогнул.

— Жуть, — произнес он. — Глазищи — ужас.

— Ага, — согласился Матвей, поднимаясь с земли на подрагивающих ногах. — Я, когда в первый раз увидел, чуть не обделался. Я готов, покурить — и в бой.

— Зови бойцов, — глянув на Храма, распорядился Радим, доставая пачку сигарет, — и расскажи, что нас ждет возле перехода.

— Ничего не ждет. Наш переход далековато от поселка общины, примерно метров четыреста. Для его охраны с той стороны стоит башенка каменная, маленькая, там два сторожа скучают, из мальчишек. Пост никакой, вот их туда и посадили, хотя, наверное, погибли уже. Дальше лесок, через который проложена неширокая дорога, поле метров триста и на холме наше поселение. Внушительный такой холм, у нас одна из самых больших общин, почти пять сотен человек.

— Понятно, — быстро просчитал варианты Вяземский. — Значит, они ушли к поселению. В худшем случае, оставили небольшой заслон, рыл в пять, если все же кто-то прорвется.

Храм кивнул.

— Я бы так сделал.

— Ну что ж, надо взглянуть своими глазами, — подвел итог Радим. — И, если есть шанс, помочь ударить в тыл. — Он посмотрел на трех мужиков, которые стояли рядом с комендантом форпоста. Обычные мужики, арбалеты, мечи, у двоих кольчуги. — Готовы? — спросил он, потом вдруг посмотрел на тело и одежду темно-зеленого цвета и, улыбнувшись, подмигнул Шарову. — Живо в поле. С тех трупов, что не пострадали от наших экспериментов, снять балахоны, пойдем, как противник. Чтобы опознаться, мотаем на правые рукава белые повязки. За дело, на все про все пять минут. Так мы не сразу их всполошим.

Храм кивнул.

— Хорошая идея. С шашкой наголо, как я в двадцатые в атаку летел, не годится. Тут хитростью нужно.

За пять минут не управились, а вот за семь — вполне.

Радим окинул взглядом свое бомжатское воинство. От его шмоток несло гарью, но других не нашлось.

— Первым иду я, — сотворив руну паралича, произнес он. — Затем Ворот, и только потом вы. Делаем все тихо, никаких огненных шаров, вспышек, громких криков, убиваем и умираем молча.

Воины кивнули. Похоже, Храму они верили, а тот верил чужакам, которые вынесли почти всех нападающих меньше чем за пару минут. Сказал — Дикий главный, они приняли без вопросов. Был бы тут асоциальный Хворь, так просто бы ничего не решилось, но он погиб, а значит, возникать некому.

— Погнали, — произнес Радим и шагнул первым в проход.

Незакрытую арафаткой часть лица привычно обдало легким морозом. Вяземский отшагнул в сторону и осмотрелся. Башня горела, рядом валялись три тела — два паренька в темно-синих балахонах русов и один в темно-зеленом пиндосском одеянии. У него не было правого глаза, похоже, кто-то из пацанов засадил туда болтом. Также имелось трое вполне живых противников, сидящих на травке чуть в стороне. Один из них приветливо поднял руку, Радим отсалютовал в ответ и направился к ним. Через мгновение к нему присоединился Шаров, а потом вышли парни Храма.

Наглосаксы расслабились до того, что даже не соизволили подняться, только один лениво выдал какую-то фразу на английском, которую Радим кое-как перевел:

— Вы все сделали?

— Ес оф кос, — с максимум старания выдал Вяземский и запустил в него параличом.

Тут же прилетело еще одному, это уже Матвей отличился. Оба повалились на траву. Последний потянулся за арбалетом, чтобы словить болт в грудь. Это уже местные силы самообороны вступили в войну.

Радим поощряющее кивнул и быстро осмотрел тела, поднял тройку рун, все стихийные, две на огонь, одну на лед, неплохое оружие в виде обычных мечей, три самострела, пара незнакомых амулетов, все. На всякий случай связав парализованных, он уступил место Шарову, который приступил к экспресс допросу. Никаких рун молчания у пленников не оказалось, и тот справился за три минуты.

— Поселок не взят, потери имеются, и довольно серьезные, — доложил результат использования демонического взгляда Ворот. — Штурм идет уже с полчаса, погибло около сотни нападавших. Убит демон.

— Неплохо ваши воюют, — одобрительно прокомментировал Радим, — но слишком большой перевес. Надо глянуть, как и что и прикинуть, как можно уравнять шансы. Все, тронулись, но не по дороге, а через лес.

Мужики синхронно кивнули. Надо сказать, ходили по лесу они здорово, ни одна ветка не хрустнула. А вот Вяземский и Шаров создавали шум за весь отряд, хотя сейчас эта осторожность совершенно лишняя, все враги были впереди.

Со стороны поселения жахнуло, да так, что верхушки деревьев качнуло, а в лицо ударила тугая волна теплого воздуха.

До опушки добрались за пять минут. Лесок и вправду был мелкий, скорее рощица, или широкая лесополоса.

Радим достал бинокль и принялся изучать ситуацию. Ну, что сказать? Поселок сражался. В одном месте стена, которая была каменной, обрушилась и оплавилась. Пролом не сказать, что серьезный, метра три с половиной, и сейчас туда, швыряясь разнообразными рунами и стреляя из самострелов, лезла штурмовая группа.

Такое сражение Вяземский видел впервые, штурм форпоста не в счет, туда, похоже, всю шваль согнали. Вот только все, что видел Радим, было довольно примитивно, сказывался уровень развития. Что они могли изучить через рунные плашки? Огнешары да струи пламени, ледяные копья или стужу, ветер, может, призрачное копье, ну и молнии. Земля, максимум, ростки лиан. Те, кто посильнее, колья. Но тех, кто способен на что-то серьезное, раз-два и обчелся. Арсенал Вяземского был куда существенней. В подтверждение его мыслей из пролома вырвалась стужа, средненькая, метра три на три. Двоих проморозила до ледяных статуй, которые, покачнувшись, рухнули и разбились на кроваво-красные осколки. Еще двое отпрянули назад, их задело только краем, одежда мгновенно покрылась инеем. Их оттащили подальше, после чего следующая группа прямо по останкам полезла в пролом.

— А вот и демон, — буркнул Шаров, разглядывая высокую фигуру в балахоне, стоящую у подножия холма.

Радим нашел взглядом цель. Демон, рядом с ним три человека, которые едва макушками достают тому до плеча, а они не коротышки. По-хорошему, его нужно убивать сразу. В принципе, он стоит у них на пути, почему бы не убить тварь сходу, пока она не ждет, они же свои.

— Идем вперед, — убирая бинокль, начал инструктировать остальных Вяземский, — прямо через поле к группировке, что сгрудилась у пролома. Идем внаглую, в полный рост, мы же свои. Первая цель — демон, убиваю суку в спину. Вы болтами бьете свиту, потом атакуем рунами. Я начинаю, меня поддерживает Ворот. Перезаряжаете арбалеты, вы — охрана, ваша задача — нас прикрыть. Ну и добить подранков. Отряд, который тут собрался, примерно человек восемьдесят, не задавим их сходу, они опомнятся и возьмутся за нас, и тогда конец.

— Нагло, — бросил один из местных, — может сработать.

— А ты не много на себя берешь, чужак? — поинтересовался другой, обладатель бороды-лопаты и колючего жесткого взгляда.

— Да нет, — развел руками Вяземский. — Если ты можешь взять и сделать больше, милости прошу на мое место. А сейчас заткнулись и пошли.

Боец кивнул и, последовав совету, первым сделал шаг в сторону поселения.