Судьба в зеркалах

Глава 12

Уничтожение печатей надолго не затянулось, свет отлично справлялся с демоническими рунами, Заринск оказался неплохой испытательной площадкой. Обезопасив для себя выходы, Радим принялся собирать трофеи, но перед этим вытащил из кармана внешнее хранилище, доставшееся ему среди трофеев из храма ордена, надо было сразу его использовать. Но имелся минус — энергия, закачанная в артефакт, поступала куда медленней, так что увеличивалось время создания и накачки рун. Сейчас это особо роли не играло, а вот в бою даже доля секунды имела значение. Это как онлайн играть при плохом интернете. Радим, прислушавшись к себе, удовлетворенно кивнул, сила начала пополнять его резерв, так что, когда артефакт опустеет, у него будет треть от его привычного резерва.

— Дикий, в подвале нашла людей без красных глаз, — подлетев к Радиму, доложилась Зоя, — их без малого два десятка. Только они какие-то странные.

— В чем странность? — тут же насторожился Вяземский.

— Они почти не двигаются, смотрят в одну точку. А еще я не вижу их сознание, словно оно покинуло их.

Радим поднялся и бросил взгляд на главаря, который сидел у стены, он был в сознании и таращился на Вяземского.

Подвал светлый, сухой, просторный, коридор перекрыт решетками. Прямо в нем на полу валятся матрасы, на которых сидят люди. Хотя от людей тут только оболочка.

Радим вошел внутрь и присел возле грязной женщины неопределенного возраста. Она смотрела сквозь него в пустоту. Применив простенькую руну осознания, он понял, что разум давно ее покинул. Скорее всего, это хваты. Но как их использовать, если они в таком состоянии? Что-то слишком сложно. Радим, оставив решетку открытой, и так понятно, что потерявшие разум никуда не побегут, поднялся наверх. Присев рядом с главарем, он снял паралич.

— Что с людьми в подвале, им можно вернуть разум?

— Нет, — ответил тот с вызовом. Он окинул взглядом зал, полный тел, наконец, нашел то, что нужно. — Вон там лежит рыжая, у нее был поводырь, очень редкий дар, особенно среди двойников, она уничтожала сознание и, когда требовалось, брала объект под свой контроль и использовала способности хватов.

— Зачем это нужно? Сомнительно, что они бунтовали против вас.

— Не бунтовали, трижды пытались бежать. А потом появилась Алена, и я решил эту проблему. Даже если бы она была жива, вернуть их было бы нереально.

Радим кивнул и снова кинул паралич на красноглазого.

Несколько минут он молча обдумывал, как поступить. Убить их придется в любом случае, это акт милосердия. Но вот что делать дальше? Двадцать человек — двадцать душ, которые может поглотить Зоя и стать сильнее, надо же ее кормить, не убивать же обывателей ради этого, а тут просто оболочка. Но ведьма, которую он убил на Байкале, кричала, что это окончательная смерть. Ей было очень страшно. Может ли он так поступить с этими несчастными? Им и так сильно не повезло, а лишать их посмертия — совсем жестоко. А если так… Он поднял глаза на бомбистку.

— Зоя, а ты можешь поглощать души не целиком, а часть отпускать, чтобы у них было посмертие?

— Да, Дикий, но будет тяжело разорвать контакт, чтобы не уничтожить сущность совсем. Но выход есть, я могу поглощать только темную сторону души, она куда питательней светлой. Так я очищу их, и они уйдут в свет.

— С миру по нитке — голому рубаха, — усмехнулся Вяземский. — Пошли, покормим тебя, и бедолаг этих освободим.

Он вернулся в подвал, заготовил на левой руке руну поглощения души, после чего поднес правую к давно немытой голове той самой женщины. Руна боли, и вот она падает замертво, только ноги дергаются в конвульсиях. Медленно над телом начало формироваться бледно-голубое облачко, его уже начало тянуть к руне, но Радим был настороже.

— Давай, — скомандовал он бомбистке. — Скажешь, когда потребуется разорвать контакт.

— Да, Дикий, — ответила она и погрузила свою призрачную руку в сгусток энергии. — Когда я скажу, погаси руну и прикажи мне прекратить, по-другому не выйдет.

Прошло секунд двадцать, Радим внимательно наблюдал, как тает душа невинной женщины, при этом она становилась куда чище и прозрачней.

— Дикий, пора, — закричала Зоя.

Радим развеял руну призыва души и жестко скомандовал:

— Отпусти ее!

Бомбистка отдернула пальцы, и уменьшившийся, едва заметный, но ставший куда чище сгусток растаял в воздухе.

— Вышло? — поинтересовался Вяземский у спутницы.

— Вышло, Дикий, — выдохнула та. — Меньше, чем обычно, но это лучше, чем ничего. Мы будем продолжать?

— Теперь точно будем, — вставая, ответил Вяземский и направился к следующей жертве.

На семнадцатой жертве Зоя без приказа отпустила душу на волю, сама резко отдернула руку и отступила назад.

— Дикий, развей, пожалуйста, руну, а то душу по-прежнему тянет ко мне, — попросила бомбистка.

Радим выполнил просьбу, и очищенная сущность развеялась

— Мне удалось, хозяин, — выдохнула Зоя, — я сама смогла остановиться.

— Вопрос, — произнес Радим, — ты очищаешь их, в тебе эта грязь не скопится?

— Нет, она развеивается. Дикий, разве ты не видишь, как вниз от моей руки падает едва заметная пыль?

— Хорошо, — кивнул Радим. — Давай закончим.

Зоя проложила тренировать волю и отдергивала руку, когда чистота становилась приемлемой, а Вяземский тут же развеивал руну призыва. А вот с последней душой вышла накладка, мужчина, лет двадцати трех, умер, как и остальные, а вот то, что из него вышло, было не мутноватое бледно-голубое облачко, это был сгусток багровой тьмы, плотный, жесткий. Он рвался в стороны, словно загнанный зверь в ловушке.

— Зоя, ты знаешь, что это такое?

— Да, Дикий, чернота в душе — это не эфемерное понятие, этот человек сделал в своей жизни очень много зла.

— Ты можешь заглянуть в его душу и выяснить, откуда эта тьма?

— Я сделаю это, если поглощу его тьму. Я узнала все о тех, с кем взаимодействовала, измены, предательства, обиды. Из всех, пара человек была чище других, но это…

— Тебе подобная душа не повредит?

— Нет, она меня усилит, в ней много злобы и ярости.

— Действуй.

— Да, Дикий, — расценив одобрение Радима, как приказ, ответила призрачная спутница и погрузила пальцы в черную душу.

Вот теперь Радим увидел, как из-под ее руки действительно падает черная пыль.

Минута-две, черный ком таял, но очень медленно, и совершенно не очищался. На одиннадцатой минуте он исчез, только в самом конце осталась маленькая, совсем крохотная светлая искорка, но Зоя не отпустила, поглотила и ее.

— Это был страшный человек, — наконец, произнесла она. — Он убивал, много убивал с особой жестокостью. Он начал там, еще в твоем мире, в детстве. Он забил и сжёг какого-то опустившегося человека. Потом были другие, но ему было этого мало, он стал убивать детей и женщин, мужчин он боялся. Когда он попал сюда, он понял, что закона нет, его некому остановить, тут счет пошел на сотни. Но мужчин не трогал.

— Ты умеешь писать?

— Да, Дикий.

— Хорошо. Сейчас мы поднимемся наверх, и ты запишешь все, что узнала, но только то, что касается моего мира, даты, имена жертв, описание мест. А когда ты это сделаешь, я прикажу тебе это забыть, — он немного помолчал, и все же добавил, — не нужна тебе эта грязь.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, было видно, что тяжесть воспоминаний давила на нее.

Радим отвел ее в кабинет главаря, взял со стола листы бумаги и ручку.

— Садись, пиши, а я пошел дальше, разбирать трофеи.

Когда внешнее хранилище опустело, он закончил с мародерством. Поскольку большинство воинов были собраны в одном месте, то дело особо и не затянулось. Сумки тоже нашлись, туда отправилось два килограмма чистого миродита и чуть меньше самородков, падающих с небес. Две сумки с оружием, столько же с доспехами, которые принадлежали клану Хорн, не помогли они против Зои. Несколько десятков разных амулетов и артефактов. Из захоронки босса Радим извлек два приличных амариила. Отволок сумки себе в подвал и вернулся в зазеркалье.

Оставалось призвать ведьму и, захомутав, выбить из нее все, что она знает. Ее он отделу отдавать не собирался, сам будет на куски резать, и на этот случай он прихватил из сейфа эликсир правды, который ему достался после разграбления подземелий ордена.

Проверив резерв, Вяземский удовлетворенно кивнул, треть от его обычного, на ведьму должно хватить.

Ухватив за шкирку главаря, Радим поволок того за собой. Швырнув перед зеркалом в его кабинете, он посмотрел на Зою, которая строчила свой опус. Надо сказать, почерк у нее был красивым, каллиграфическим, все понятно, несмотря на «ер» и «ять», училась-то бомбистка еще до революции. Но Вяземский прочел столько дневников зеркальщиков, что для него это не проблема.

Радим склонился над листом и быстро пробежался по строчкам глазами.

«18 июля 2020 года я увидел ее, играющей у дороги, ей было лет семь. Аленушка…». Дальше шли такие мерзости, что Радима перекосило. Он многое повидал сегодня и многих убил, но это….

— Дикий, я закончила, — поднимаясь и откладывая ручку, произнесла Зоя. — Энергии почти не осталось, скоро развеюсь.

— Ты хорошо поработала, — похвалил ее Вяземский. — Пока свободна. И да, приказываю забыть все, что узнала про этого урода. Не нужно тебе это.

— Спасибо, Дикий, — произнесла девушка и растаяла.

Радим убрал листы в сумку, завтра передаст генералу Гладких, пусть создаст следственную группу и закрывает дела, убийца понес наказание. Наверное, самое страшное наказание, которое только может быть. А бумаги помогут найти тела, которые еще спрятаны, пусть обретут покой.

Радим снял паралич с красноглазого и присел напротив.

— Если хочешь быстрой смерти, зови ведьму, уйдешь без боли. Нет, я тебя на куски порежу, но ты все равно сделаешь то, что мне нужно.

— Хорошо, — согласился он.

— Молодец, а теперь жди, мне нужно подготовиться.

Радим усилил себя рунами, последней создал стеклянную кожу, почти весь резерв слил, и, вооружившись демоническим тесаком, посмотрел на двойника.

— Зови.

Тот поднялся, поводил руками, разгоняя кровь, после чего подошел к зеркалу, коснулся поверхности и, прикрыв глаза, позвал:

— Госпожа, приказ исполнен, он попался в вашу ловушку.

Прошла минута, две, три, ведьма так и не явилась.

Радим ждал, честно ждал. Красноглазый шесть раз проводил вызов. Вяземский даже проследил последний, рискнув засветиться, но все, что он выяснил, это то, что сообщение получено, но ведьма как-то узнала о провале и просто проигнорировала его.

Радим зашел двойнику за спину и вогнал клинок под левую лопатку, тот мгновенно осыпался какой-то странной желтой пылью. Демонический тесак что-то разрушал внутри, и если обычный человек превращался в мумию, то красноглазый в кучу пыли.

Вяземский постоял, посмотрел, попытался нащупать канал, по которому ходила ведьма, но сил не осталось. Да и замела она следы добротно, его резерва едва хватало только на то, чтобы вернуться домой. Ну что ж, конечная месть может подождать, камень, оставшийся на душе, не даст ему забыть о ней.

Радим создал проход и перешел в подвал собственного дома. Тут же включились оба мобильника, и если гражданский был не так активен, то служебный выдал сразу десяток сообщений. Абонента было всего два — Старостин и Ольга. Вяземский бросил взгляд на часы, время подбиралось к десяти утра. Ольга должна была уже закончить утреннюю тренировку и заниматься рунной практикой, так что просто отбил ей СМС: «Жив, здоров», после чего набрал Старостина.

— Здравия желаю, Сергей Витальевич, — поприветствовал Радим начальника отдела. — Докладываю — жив, здоров. Ночка выдалась жаркая. Ведьма не явилась. Не выяснили, кто она такая?

— Нет, Радим, — отозвался полковник. — Жданов показал ее портрет агентуре по ту сторону зеркала, никто не знает. Парни вчера бегали по местным ведьмам, если кто ее и опознал, нам не сдал.

— Понятно, — подвел итог Радим. — Я вот чего звоню. У меня целые сумки трофеев, три анклава красноглазых вырезал. Миродита столько, что я не знаю, что с ним делать. Не поможете пристроить? У меня железного лома килограммов на двести. А есть еще с предыдущих ходок, еще руда. Слитки себе оставлю.

— Отдел такие траты не потянет, — озадачился Старостин. — За бесценок ведь не отдашь?

— Не отдам.

— Тогда вот что, с тобой сегодня ближе к вечеру Жданов свяжется и даст информацию по самым большим и зажиточным кланам с той стороны. Тебе ведь снова нужно налаживать контакты. Вот и займешься, толкнешь им, как ты выразился, металлолом, обсудишь условия сотрудничества. Там есть талантливые кузнецы и артефакторы, так что пользу поимеешь. Они платят чистым золотом. И то, что ты друг клана Хорн, откроет многие двери, несмотря на то, что клана больше нет. А вот куда пристроить презренный желтый металл, я тебе подскажу. Кстати, деньги за операцию в Заринске тебе перечислят завтра. Вопрос по новому званию тоже решен лично директором, так что можешь считать, что ты стал старлеем. И да, тебя представили к ордену Александра Невского, с формулировкой — за особые заслуги при выполнении задач в боевых условиях. И это тоже вопрос решенный. Вручать будет генерал Гладких, наверное, вместе с новой ксивой. Так что готовься проставляться.

— Если бы не трофеи, — с сарказмом заметил Вяземский, — я бы разорился на этих пьянках, сто штук каждая обмывочная.

— Что делать? Над этим никто не властен, даже генералы, правда, они могут выбирать, кого позвать. Кстати, о трофеях. Я знаю, куда еще можно пристроить по паре килограммов миродита. Зеркальщиков в мире не так много, и ходоков тоже, так что доступ к небесному металлу сильно ограничен, я обзвоню кое-каких зарубежных партнеров, с кем у меня хорошие отношения, и, если они заинтересуются, сведу вас.

— Хорошо, — согласился Радим.

— Ну, тогда закончили, — произнес Старостин, — отдыхай. Один вопрос, старлей, тебе стало легче?

— Да, но еще один камень остался, — обрисовал ситуацию Дикий, — и он будет мне напоминать, что месть свершилась не до конца. Так что ведьму я буду искать.

— Ищи. Только сразу не убивай, она, в отличие от Мириона, все же не пешка, а фигура, поговорить бы с ней хорошо.

— Не обещаю, уж больно условия у меня жесткие. И чувствую, чем дольше я буду ее искать, тем тяжелее будет становиться мой груз. Ладно, товщ полковник, я все же спать, потом кое-какие бумаги генералу закину, а там посмотрим.

— Отдыхай, — бросил Старостин и оборвал разговор.

Радим, за время разговора выбравшийся из подвала, принялся разорять холодильник, спать на голодный желудок не хотелось. Пока разогревал вареную картошку с отбивной, пришла ответная СМСка от Ольги: «Люблю, беспокоюсь, и береги себя».

Радим послал в ответ смайлик и принялся за еду.

Как ни странно, больше никто не рвался с ним общаться, не сработал закон подлости, дали ему спокойно принять душ и выспаться. К четырем дня он переступил порог кабинета генерала Гладких.

— Здравия желаю, — поприветствовал он хозяина и майора Кочнева, который с хмурым видом сидел тут же.

— Проходи, садись, — указывая на стул напротив майора, произнес Олег Петрович. — Спрашивать ни о чем не буду, мне уже из Москвы всю требуемую информацию сообщили, и насчет звания внеочередного, и про орден. Видимо, ты и вправду отличился, раз такую награду дали, у нас такой могут похвастаться только ребята из антитеррора и Ольга Ивановна, так что через неделю, как все документы придут, готовься проставляться.

— Есть готовиться, — улыбнулся Радим. — Товарищ генерал, у меня до вас дело. Я тут одного маньяка прибил. У меня информация по сорока трем эпизодам. Вот. — Вяземский выложил на стол кипу бумаг.

Гладких взял верхний лист, принялся читать, его бровь изумленно изогнулась.

— Старый стиль, дореволюционный почерк, женский, а листы словно вчера написаны. Как так?

— Помощница моя его исповедь конспектировала, — пояснил Вяземский, ни словом не соврав. Она барышня странная, такие вот у нее тараканы, поклоняется девятнадцатому веку, можно сказать, живет в нем. Но девушка аккуратная и очень исполнительная, ничего не упустила.

Генерал кивнул и принялся читать дальше, на каком-то фрагменте его перекосило. Он взял следующий лист, пробежался глазами, отвел взгляд.

— Если все это правда, — вздохнул генерал, — мы кучу висяков по всей стране закроем. Протащим по линии твоей службы. Маньяк ликвидирован, личность установлена, все под гриф. Большое дело ты, Радим Миронович, сделал. Такую мразь на тот свет спровадил. Знаешь, а я тебе еще одну медаль за это на грудь повешу, если, конечно, все подтвердится. Думаю, за «Доблесть» подойдет, как считаешь, Евгений Владимирович?

Тот зло сверкнул глазами, но ответил выдержанно, нейтрально.

— Выждать нужно месяцок-другой, а то и звание, и орден, жирно слишком. И сначала нужно проверить все эти записи, поднять дела.

— Да мне не горит, проверяйте, товщ майор. Вы мне лучше скажите, есть что по моему профилю?

— Мне никакая информация не поступала, так что можете быть свободны, старший лейтенант. Понадобитесь, вызовем.

Радим понял, что эта сука его специально провоцирует, но ругаться не хотелось, поэтому он просто кивнул.

— Разрешите идти, товщ генерал-майор?

— Свободны, старший лейтенант Вяземский, и помните про награждение.

Радим поднялся и, пожав Гладких руку, которую он протянул сам, все же кивнув майору, вышел из кабинета.

Вяземский покурил у входа в управление, перекинулся парой слов с несколькими знакомыми по прошлой пьянке сотрудниками, и стал прикидывать дальнейший план. Нужно готовить поход в расколотый мир, сегодня среда, там время идет один к трем, значит, если выйти завтра, то дней шесть там можно провести, чтобы в субботу вернуться к Ольге. Но тут он вспомнил о горе железного лома в своем подвале и понял, что до понедельника ни о каком расколотом мире можно и не мечтать. И оказался прав, сначала позвонил Старостин и продиктовал номера телефонов людей, которые заинтересовались его трофеями, итого одиннадцать человек, а вечером к нему заглянул Жданов и выдал четыре наводки на кланы местных в зазеркалье, и двух вольных артефакторов, которые обретались в Москве.

Радим вздохнул и, забив номера в телефонную книгу, принялся за переписку, причем пришлось пользоваться переводчиком, так как половина из них русского не знала вообще, и разговор шел на английском.

Договорились, что завтра они явятся посмотреть товар, правда, в дом Радим их приглашать не собирался, но с местом все решилось без проблем. Соседние дома, принадлежащие переселившемуся в СИЗО Горину, были опечатаны, зеркала там имелись, так что утром он перетащит туда сумки с трофеями, и там же проведет смотрины. С улицы никто ничего не увидит. А в пятницу пойдет в зеркальный мир налаживать контакты с местными и вольными артефакторами. Выходные проведет в Москве с Ольгой. Хотя, к черту Москву, Радим порыскал по сайтам отелей и снял на два дня уединенное бунгало в небольшом отельчике на берегу индийского океана. Он отдохнул душой на копе, но последующие события обнулили это, требовалось снова набраться положительных эмоций, поэтому Вяземский позвонил Ольге, сообщив о планах. Его действия были приняты благосклонно, так что вечером в пятницу они отправлялись на теплый океан.

— Хорошо быть ходоком, — с усмешкой заметил Радим, и принялся за разбор трофеев.

Дольше всего возился со всякими амулетами и артефактами, двойники разграбили поселок клана, ведьма забрала себе только меч Стрефа, остальное поделили согласно вкладу между тремя анклавами красноглазых. Несколько хороших артефактов он оставил себе, они действительно того стоили, как и набор зелий, которые были подписаны. Среди них нашлось почти полтора десятка на восполнения резерва. Учитывая особенность расколотого мира, эти флаконы становились для него просто бесценными.

Да, суматошный день выдался. Кто только у него в гостях не побывал — украинцы, прибалты, казахи, но это, можно сказать, почти соотечественники. Ближе к вечеру явилась пара мексиканцев, а так, в основном, европейцы — поляки, немцы, французы, испанцы. Под конец даже гость из Африки, который очень неплохо говорил по-русски. Расторговался замечательно, платили в долларах, сто грамм миродита стоили в вечно зеленых бумажках четыре двести, а брали мужики килограммами. Видимо, у них с финансированием было куда лучше, чем у отдела Старостина. Так что к концу дня у Радима набралось почти триста тысяч, и, если мерить деревянными, это двадцать один миллион. Кстати, примерно на сто тысяч они еще артефактов отложили, заявив, что на днях свяжутся, скажут, когда заберут.

Радим же, закинув деньги в сейф, заказал себе пиццу и провел вечер у камина, глядя на огонь.

С кланами и вольными артефакторами он провозился до вечера пятницы. Ничего сложного, они забрали всю руду и весь лом, платили золотом, не скупясь, так что два пустующих в подвале сейфа превратили не самый богатый домик на окраине элитного поселка в филиал госхрана. Сейчас у него в сейфах только золота скопилось почти на сто одиннадцать миллионов. Правда, там была доля за базу ордена Слияния, но это неважно. Хотя, учитывая, сколько у него осталось миродита в слитках, то еще запросто мог миллионов пятьсот поднять, а может, и больше, не взвешивал. Но переводить чистейший артефактный металл в деньги или в рыжье, было верхом глупости.

Когда он вернулся, Ольга уже стояла у зеркала с небольшим чемоданом. Вяземский на это улыбнулся, у него была собрана маленькая сумка, с которой он ходил в спортзал. Одежда на выход, пара плавок, ботинки.

— Готова, Уна? — поинтересовался он, притянув к себе Ольгу и целуя в губы.

— Да, — после долгого поцелуя произнесла Бушуева, — пошли быстрее, хочу успеть окунуться в океан. А потом ужинать.

Радим кивнул и открыл проход в маленький магазинчик на окраине города, который работал, но владелец торчал в квартире прямо над ним.

— Хорошо быть ходоком, — с легкой завистью заметила Ольга.

Радим ничего не ответил, но его заинтересовал вопрос, можно ли наделить обычного зеркальщика его способностями? И почему-то ему казалось, что это реально.