Судьба в зеркалах

Глава 11

Радим в маске ищущего шел к стене из мешков, не особо скрываясь. Несколько черных теней, пытавшихся атаковать из тьмы и прекрасно видимых с помощью артефакта, осыпались жирным пеплом, привлекая свой гибелью других. За сто пятьдесят метров, которые ему предстояло преодолеть, Вяземский убил около трех десятков.

Его заметили, когда до баррикады оставалось шагов двадцать. Окликать и спрашивать кто не стали, сразу выстрелили. Тут все по заветам кота Матроскина — «свои все дома сидят, только чужие шастают». Радим отбил болт взмахом кукри, потом еще. Выстроившихся за перекрывавшей вход рогаткой пятерых двойников он сбил с ног, отправив ударом силы в них преграду, что перекрывала проход. Несколько бревнышек, в которые были вбиты железные колья с примесью миродита, протаранили красноглазых. Кольчуга была только у одного, остальным прилетело по полной. Раздались стоны и хрипы, кто-то орал на одной ноте. Радим же молча шел вперед.

На ступени высыпало нелюдей двадцать, возглавляла их женщина, вроде Радим ее видел, та самая молодка, которая тогда отправляла поисковую партию, когда он порешил тридцать двойников по заказу главы клана Хорн.

— Кто ты? — выкрикнула она, когда Радим вошел в проход. — Скажи, что тебе надо, колдун, и мы все сделаем.

— Мне нужна месть, — ответил Вяземский. — Я — друг тех, кого вы уничтожили вместе с другими двойниками, я — расплата.

Ударами кукри он добил двоих раненых и командира, который пытался подняться, и просто перешагнул через их тела. На этот раз Дикий не стал мудрить, теперь ему было доступно много боевых рун, и в толпу улетело ядовитое облако. Во тьме его почти не было видно, зато в свете факелов, когда черно-зеленоватый туман расползся среди нелюдей… Они учуяли свою смерть, но было поздно. Это был смертельный яд, один вдох, и ты умер, если, конечно, не владеешь руной лечения. Но красноглазые вообще не владели рунами, и некому было остановить заразу. Кроме того, яд вызывал адские боли, словно тебя сжигает изнутри. Смерть не была мгновенной, секунд сорок жертва билась в агонии, выплевывая кровь и внутренности. На того, кто наслал, яд не действовал, идеальное средство для геноцида. Ветер его не сносил, он полностью подчинялся хозяину, но существовал всего девять секунд, потом рассеивался.

Радим медленно поднялся по ступеням, склонившись над молодкой, которая, стоя на карачках, харкала кровью.

— Род взывает к мести. Сегодня вы, завтра остальные, умрут все.

Он толкнул дверь и зашел внутрь

«Что-то меня на пафос потянуло», — подумал Радим, принимая на простейший щит слаженный залп пяти арбалетов. Сдвинувшись вправо, он уклонился от двух болтов, что прошли защиту. В стоящих на одном колене стрелков пошла небольшая огненная волна, холл кинотеатра наполнился запахом паленого мяса и удушливым дымом. Радим сотворил руну призыва и накачал ее энергией.

— Зоя, — обратился он к призрачной женщине, — убей всех, у кого красные глаза. Если будут другие, не тронь.

— Да, Дикий, — произнесла бомбистка и рванулась вперед.

Радим не стал смотреть и, развернувшись, вышел на свежий воздух.

— Только считай, — крикнул он ей вслед.

— Да, Дикий, — последовал мысленный ответ.

Радим достал сигарету и, прикурив, устроился на ступенях. То, что вокруг валяются два десятка трупов, его мало беспокоило. Он давно смирился с тем, что приходится убивать. С того момента, как он стал зеркальщиком, счет, если, конечно, считать двойников, перевалил за сотню. Он не испытывал от этого удовольствия, он убивал только тех, кто хотел убить его. Старостин предупреждал, что он может потерять себя, но Радим этого не чувствовал, он оставался цельным, око за око. Они разрушили поселок клана, они убили тех, кто назвал его другом, они помогли убить Лирею, носившую его ребенка. О каком прощении может идти речь? Он потеряет себя, если не сделает этого…

За его спиной распахнулись двери, и оттуда выскочила девчонка, лет пятнадцати, залитая кровью с ног до головы. Она уставилась на Вяземского своими красными глазами, и Дикий увидел в них только безумие. Из дверей вылетела белая молния, и беглянка рухнула на ступени.

— Я выполнила задачу, Дикий. Сто двадцать девять двойников уничтожено, — доложила Зоя. — В здании остались только десять, у которых нет красных глаз.

Вяземский кивнул.

— Отведи меня к ним.

Радим прошел внутрь, следуя за своей призрачной помощницей. Он шел по залу, и кровь с трупов омывала его берцы. Потеряшки, а это были именно они, нашлись в подвале. Это были захваченные хваты. Две комнатушки с матрасами на полу, по пять человек в каждой комнате. Дикий вошел в первую по счету.

Радим обвел их взглядом, но не увидел ни одного знакомого лица.

— Вы свободны, — произнес он безэмоционально. — Я соберу трофеи и уйду. То, что останется, можете забирать. Идите, куда хотите.

Мужчина, сидящий у стены, поднялся.

— Кто ты?

Радим покачал головой.

— Сейчас у меня нет имени, я — месть клана Хорн. — И, развернувшись, покинул камеру. — Другим сами объясните, — бросил он, не оборачиваясь.

На сбор трофеев ушло два часа. В две большие сумки отправились ножи с миродитом, трофейные мечи, артефакты, броня, арбалетные болты с зачарованными наконечниками. В сейфе, про который он узнал еще утром от языков, нашлось почти пять кило небесного металла. Взломав зеркало, Радим отправил трофеи домой и, закрыв проход, открыл новую точку, перейдя в дом, расположенный напротив второго анклава.

Он не стал мудрить и пошел в открытую. Стрелков тут было больше. Он создавал щиты, один за другим, они разбивались со звуком фарфоровых чашек. Одна стрела, выпущенная из лука, даже достигла цели, ударив его в грудь и отскочив от пластинчатой брони, созданной мастером Реданом.

Все повторилось один в один. И панические вопросы — кто ты, чем мы заслужили? И безэмоциональные ответы, и ядовитое облако. На этот раз его встречали сразу человек пятьдесят. Они стояли плотной группой перед входом, сжимая в руках оружие. Стрелы больше не летели, они ждали его хода. Дождались, ядовитое облако расползлось среди них, и все закончилось.

Радим призвал Зою и, повторив задачу, уселся на мешок с песком. Долгая кровавая ночь была далека от завершения. Но кое-что изменилось, с его плеч стал сползать невыносимо тяжелый груз, гибли те, кто участвовал в набеге на поселок клана Хорн, и они забирали тяжесть и пустоту. Когда в зазеркалье станет светло, скорее всего, в живых останется только ведьма, устроившая это нападение. Но сейчас ее не достать.

— Приказ выполнен, Дикий, — явившись через полчаса, доложилась бомбистка, — двести семь трупов. Найдено семь особей без красных глаз, среди них начинающая ведьма, сопротивление не оказывала.

— М-да, дорого им дался штурм поселка, — подумал Радим. — Холодный говорил, что их тут было куда как больше. Веди к выжившим.

Как и в прошлый раз, пленники, из потеряшек и двух местных нашлись в подвале. Причем аборигены были не из клана Хорн, обычные бродяги, которых захватили давно.

— Здравствуй, Раиса, — поприветствовал он изгнанницу, сидевшую на одном из матрасов с блокирующими браслетами на запястьях, которые не позволяли ей использовать свои невеликие силы.

Она была в рваной окровавленной одежде, хотя эти тряпки трудно назвать таковой. Видимо, ей сильно досталось, ее били и насиловали, пытаясь сломать. Заиметь подконтрольную ведьму для двойников значило усилиться и возвыситься. Сомнительно, чтобы она стала вести с ними дела добровольно, хотя, наверное, предлагали.

— Радим, — всхлипнула женщина, слегка отпрянув, маска ее пугала, и не только ее. — Радим, я пыталась ее защитить, но мне не хватило сил. Я правда старалась, — сквозь слезы бормотала она. — Я убила больше двадцати нелюдей, прежде чем рухнула без сил. Прости меня. Ведьма забрала ее и очень радовалась, что Лирея беременна, а меня отдала этим. Найди ее, может быть, еще не поздно. Она забрала с собой всех выживших из клана.

Радим присел рядом, тупая игла вошла в сердце.

— Ее больше нет, как и никого из клановых, она принесла их в жертву. Думаю, ради этого и было организовано нападение на поселок.

Радим окинул взглядом пленников, те расползлись по углам, сидели и молча слушали, не рискуя встревать в разговор.

— Пока шел штурм, Лирея пыталась дозваться тебя через зеркало, — глядя куда-то в сторону, продолжала говорить Раиса, — но ведьма их заблокировала. Лирея видела тебя спящим, ревела, кричала, но ты не услышал и не пришел. Она надеялась, до последнего надеялась, верила, что ты спасешь клан.

— Я не пришел, и теперь тяжкий груз лежит на моих плечах, — устало произнес Вяземский. — Причем я упустил возможность ее спасти дважды, и это тяготит меня куда сильнее. Я могу только отомстить, больше мне ничего не осталось. Я уже вырезал анклав двойников в Добром, освободил десяток хватов, но мой путь не окончен. Сейчас я соберу трофеи, что останется — ваше. Идите туда, может, успеете и найдете тех, кого я оставил в старом кинотеатре. Там решите, что делать. Ты можешь мне что-то сказать про ведьму, которая атаковала клан? Как ее имя, откуда она? Как она выглядит, не надо, я знаю.

— Как зовут, не знаю, двойники звали ее госпожой. Но у меня остался слепок ее силы, это поможет в поисках. Только браслеты сними.

Радим посмотрел на запястья женщины, обычные браслеты из миродита, заклятые, запирающиеся рунами. Радим усмехнулся, без силы она бы никогда не смогла их открыть, а ключ где-то у двойников, но Вяземскому ключ был не нужен, он нашел запирающую руну и просто выжег ее.

Женщина вздрогнула, когда браслеты нагрелись, но даже не попыталась отдернуть руки, только разбитую губу закусила. Не прошло и минуты, как они распались на две части и упали на матрас. Дикий подобрал их и сунул в сумку.

— Покажи мне слепок ее силы.

Раиса медленно прикрыла глаза, подняла руку ладонью вверх, и на ней сформировался переливающийся сгусток. Радим секунд двадцать изучал его, после чего протянул руку и забрал.

— Тебе хватит памяти, увидишь ее, дай мне знать, позови через зеркало. Сама не лезь, ты ей на один зуб.

— Как скажешь, — согласилась Раиса. — Я снова обязана тебе жизнью, мой долг становится неоплатным.

— Я услышал, — произнес ритуальную формулу Радим. — А теперь надо спешить, собирать трофеи и идти мстить дальше. Ночь скоро кончится, они не должны успеть разбежаться.

— А что нам делать, зеркальщик? — поинтересовался плотный мужичок, единственный, кто смотрел на него без особого страха.

— Идите, куда хотите, — вставая, пожал плечами Вяземский. — Вы — не моя забота, возиться с вами мне некогда и не интересно. Я пришел сюда за местью, ваше освобождение — просто попутное действие. Я соберу то, что нужно мне, и уйду, а вы что хотите, то и делайте. Одно скажу, тронете мою должницу, — он мотнул головой в сторону Раисы, — и вот тогда я вернусь. Мы поняли друг друга?

Все дружно закивали. Радим развернулся и направился прочь, дел было еще до хрена. Правда, он не представлял, что ему делать с такой огромной горой железа с примесью миродита. Нет, точно придется искать выход на других зеркальщиков, кто это заберет.

На этот раз уложился в час. Пленники под руководством того самого смелого мужика подключились к сбору трофеев, стаскивая их в одно место. Правда, косились на Радима странно, оно и понятно, две сотни трупов, кровища все залила, им-то невдомек, что он убил только тех, что были снаружи, остальные на счету Зои.

Пока они таскали, Радим вскрыл сейф и выгреб оттуда несколько слитков золота и полтора килограмма чистого миродита, плюс в два раза больше непереработанного. Найдя большие сумки, он отобрал то, что забирает себе, остальное так и оставил валяться на полу. Надо сказать, вышло до хрена, килограммов под двадцать железа. Еще в одну он набил не слишком дорогих артефактов, явно трофеи, хотя парочка была очень даже интересная, потом дома посмотрит.

Оттащив через зеркало добычу в подвал, и обозрев картину, Вяземский сплюнул.

— Не дом, а пункт приема металлолома, — пробормотал он.

Он уже был на полдороге назад, когда один из потеряшек, самый молодой, вдруг рванулся вперед и, прыгнув в зеркало, замер, защиты от ментальной атаки он не имел, и та последовала незамедлительно. Стреножить парня Радим не успел, тот сделал два шага вправо, сошел с тропы и растворился в плотном непроглядном тумане.

— Судьба такая, — выбравшись из зеркала и встретив растерянные взгляды, произнес он. — Все, бывайте. Раиса, понадобишься, найду через зеркала, изредка прикасайся к ним и произноси мое имя, проще найти будет. И поищи себе нового учителя, это будет тебе стоить много миродита, но ты справишься.

— Да, Дикий, ты можешь на меня рассчитывать.

Радим кивнул и ушел проходом к третьей базе двойников.

Вот тут жизнь кипела. По всему периметру на баррикадах стояли факелы, несколько десятков постов по два-три человека, на крыше засели стрелки с арбалетами и луками. Радим, достав бинокль и медленно смещаясь от одного ориентира к другому, пересчитал противника. Только тут сотня человек, почти у каждого броня и хороший миродитовый тесак, все трофейное, снятое с тел. Об этом говорили прорехи на кольчугах и панцирях. Вот кто забрал основное, тем двум анклавам достались остатки.

Двери распахнулись, и на невысокое крыльцо вышел мужчина среднего роста. Прикурив, он пристально посмотрел на дом, в котором находился Радим. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что его тут ждут, и подготовились к встрече. А еще он был уверен, что внутри для него приготовили не один сюрприз, и для его призрачной помощницы тоже. Скорее всего, за ним следили у первых двух уничтоженных анклавов, оценили тактику, поэтому никакой толпы, которую он выведет из строя. За всем этим чувствовалась уверенная рука человека, прекрасно знающего, кто такие зеркальщики, и конкретно он. Ведь орден не забыл, кто является наследником князя. Правда, вот незадача, они с Старостиным, никому не сказав, разрушили артефакты из шкатулки, забрав амариилы. Теперь там остался только старый ключ и фальшивый дневник.

Радим усмехнулся, атака в лоб тут не годилась. Выйдя из квартиры, он спустился во двор и, уйдя в скрытность, двинулся к стене из мешков. Невысокая, метра два с половиной, его не задержит, но обычных людей заставит помучиться, прежде чем прорвутся. Да и проход был перегорожен довольно тяжелым хламом и укреплен стальными балками, руной силы такой не разметать.

Вяземский запрыгнул на стену между двумя постами и замер, изучая обстановку. Его никто не видел, но что-то подсказывало, что ему не дадут разгуливать свободно. На скрытность есть средства, и храм ордена Слияния это доказал. Если тут поработали люди оттуда, тогда дальше двигаться нельзя. Плохо, что под скрытностью нельзя убивать физическими атаками, но вот рунами — без проблем. Да, они получались чуть ослабленными, но это неважно. Спрыгнув вниз, Радим приблизился к крыльцу и, прикоснувшись к маске рукой, начал вливать энергию в руну поиска сокрытого. Минута-две, резерв таял, от него за ночь осталась половина, и это учитывая усиление маски.

Ну, что сказать? Не ошибся Радим Вяземский, ждали его тут и подготовились на совесть. Все крыльцо покрыто рунами, и не обычными, а демоническими. Они просто сияли чернотой, стоило сунуться, и ловушка захлопнется. Скорее всего, Зою просто развоплотит, а терять ее очень не хотелось, так что лезть в лоб в этот торговый центр — верный способ самоубийства.

Радим медленно двинулся по кругу, обходя здание. Про запасный выход тот, кто готовил ловушку, тоже не забыл, те же руны. Причем двойники по ним ходили абсолютно свободно. Подземный гараж — та же история. Больше никаких проходов в здание не было, разве что через стену ломиться. Радим задрал голову, уставившись вверх, все стекла в окнах целы. Да и начинались они в шести метрах от земли.

— Ну, что ж, — усмехнулся он, — полетаем.

Пояс левитации послушно активировался и стал неспешно поднимать его вверх. Радим направил руну воздуха вниз, и струя, существенно ускорив движение, без каких-либо проблем закинула его на крышу. Вот тут было чисто. Подошвы едва слышно стукнули по покрытию. Десяток лучников, стоящих метрах в десяти, даже головы не повернули. Небольшая будка с лестницей, ведущей на тех этаж, была открыта. Никаких рун, тут его не ждали. Радим пропустил пару двойников с арбалетами, которые поднялись на крышу, и спустился вниз, чудом разминувшись еще с парой красноглазых. Хотя ему было плевать, прошел бы сквозь них, но они могли ощутить холод, который непременно бы их коснулся.

— … чего ждем? Не придет он, увидев все приготовления, испугается, — закончил один из них начатую фразу.

— Госпожа заверила, что придет. Он не может по-другому, иначе сдохнет.

«Интересно, с чего такая уверенность?» — начал крутить эту тему Вяземский. Ведь пока он не побывал на руинах поселка, его не особо колыхало то, что случилось. Или ему этот груз там повесили? Очередные происки ведьмы? Если она тут, дело сильно упростится.

Радим спустился на верхний этаж и прошел через пустой ресторан. Никаких чужих рун. Что ж, его отсюда не ждали. Лопухнулись, или все же просто те, кто собирал о нем информацию, не раскопали всего?

Второй этаж — пусто, ни души. Хотя, откуда тут души? Сплошная нежить.

Радим проверил лестницу, и снова пусто. Только мимо прошел зеркальный двойник, половинчатый призрак охранника. Потом появилась пара красноглазых. Видно, их двойники неплохо бухали в той реальности, вот и запечатлелись следы на их рожах, синячьё.

Первый этаж гудел, вот тут была жизнь. Странно, что именно сюда согнали все население анклава, хотя было бы логичней расположить их среди павильонов второго этажа или вообще в ресторане. Условного мирняка было много — человек сто пятьдесят, не меньше, женщины, подростки, даже несколько детей лет семи-восьми. Охраняли их человек десять. Рассредоточившись у выходов, они ждали врага, а враг зашел с тыла.

Несколько минут Радим вглядывался в толпу, ища ведьму, может, все же она его тут ждет? Но нет, маска бы нашла ее даже под сокрытием, а она не показывала ничего интересного, разве что несколько довольно мощных амулетов сияли звездочками. Что ж, засада была неплохой, но до конца не продуманной, и это их сгубило.

Радим принялся создавать руну ядовитого облака, никто не уйдет мирно. Жаль только, резерва мало осталось, еще что-то серьезное, или пяток средних стихийных.

Черный сгусток улетел в центр сидящей, лежащей на подстилках или просто стоящей толпы. Несколько секунд, и облако заволокло все пространство с людьми.

— Никто не уйдет обиженным, — громко произнес Вяземский.

Скорее всего, его никто не услышал, поскольку помещение потонуло в хрипах и стонах умирающих. Сотни нелюдей бились в агонии. Несколько двойников, несущих охрану у дверей, сунулись к пострадавшим и хватанули свою порцию яда. Радим же снял маскировку и, вытащив демонический клинок, направился к оставшимся стражам, которые, замерев, с ужасом смотрели на возникшего из ниоткуда человека.

Когда оставалось пройти еще метров пять, один из них, самый молодой, — парнишке лет пятнадцать стукнуло — пришел в себя и, вскинув какую-то железку с рунами пробития, даже без миродита, бросился на Вяземского. Два удара. Первым Радим срубил железяку у самой рукояти, вторым вогнал клинок точно в грудь. Отбросив иссыхающее тело в сторону, он продолжил идти. Шестеро последних ринулись разом. Он швырнул в них солью, и вопли поменяли тональность. Пятеро пали почти мгновенно — четверо расползлись от соли, одного Дикий принял на клинок. Последнего сбил ударом ноги на пол и, склонившись, взял за горло.

— Один вопрос, и уйдешь легко, ведьма где?

— Ушла. Ее призовут, когда захватят тебя. Для этого она оставила на зеркале, что в кабинете у главного, свою метку.

— Молодец, — похвалил Радим и вогнал кинжал прямо в сердце.

Если бы его спросили, что он чувствует, убив столько разумных существ, он бы пожал плечами — никакого раскаянья. Они разрушили то, что было ему дорого, может, не все участвовали, но это нелюдь, сейчас невиновных нет, повинны все.

С момента начала атаки прошло секунд сорок, прежде чем в зал, привлеченные криками умирающих и идущих в атаку красноглазых, вломились те, кто несли караул снаружи. Их было много. Радим встретил их на середине зала, за его спиной в агонии умирали последние отравленные.

Мужик среднего роста, который стоял на ступенях, с ненавистью уставился на Радима. Вяземский тоже молчал, он тянул время. Сжав в руке медальон, он отслеживал всех оставшихся в живых двойников, и только когда последний из красноглазых, что были на улице, ворвался внутрь, заговорил:

— Здорово, нелюдь, — поприветствовал он. — Готовы умереть?

— И это ты нас нелюдью зовешь? — процедил сквозь зубы главарь. — После того, как убил тут всех?

— Вас, — с издевкой ответил Вяземский. — Я пришел мстить, и месть моя почти свершилась. Вы совершили непростительный поступок. Сотни убитых из клана Хорн взывают к мести, и я ее олицетворение. Вы ждали меня, я пришел, так чего теперь-то сожалеть? Умрите! — И, закончив монолог героя или злодея, тут, как посмотреть, Радим активировал накачанную энергией руну призыва. — Зоя, убей их всех, — приказал он, когда рядом возникла призрачная девушка, — кроме того, что впереди. Ну и тех, у кого нет красных глаз.

При этом он отправил в главаря руну паралича, и тот тут же рухнул под ноги своих людей.

— Да, Дикий, — последовал ответ бомбистки, и в толпу полетела белая молния.

— Не вздумай покидать зал, только если на верхние этажи.

— Да, Дикий, — выкрикнула девушка, врубаясь в толпу.

Радим же, отбив кинжалом выпущенный из арбалета болт, создал на остатках силы огненную стену и отправил ее ко входу, отрезая путь к отступлению.

— Никто не уйдет обиженным, — прошипел он и, отбив удар одного из прорвавшихся красноглазых, всадил клинок тому в грудь.

Затем он встретил солью сразу троих, потом еще, и еще. Стрела, выпущенная с лестницы, ударила его спину, но отскочила от брони, а вот вторая угодила неудачно, прошив руку насквозь. Вяземский укрылся за стеной, на всякий случай выставив щит, срубил наконечник и, сжав зубы, выдернул древко. Перед глазами на секунду пошли цветные круги. Сил на руну здоровья у него не было, как и на кровавую жизнь, но это не важно, рука функционировала, а больше ничего и не нужно. Взлетев по ступеням, он врубился в толпу лучников, которые паслись на крыше. Те больше не могли стрелять, а в рукопашке даже толпой им вообще ничего не светило. Раздавая удары клинком и швыряясь в лица солью, которой у него было в избытке, Радим за минуту упокоил всех. Когда спустился вниз, там тоже все было кончено, последний анклав двойников в Заринске перестал существовать, в здании остались только трупы и парализованный главарь, которому предстояло призвать сюда ведьму. Это единственная причина, почему Радим оставил его в живых.

Дикий уселся на ступеньку и закурил.

— Геноцид — самое утомительное занятие на Земле, — тихо произнес он и, прислушавшись к себе, улыбнулся, груз, давивший на него, исчез, остался один камень, последний камень.