Суд истины

55

НОРА

К

лементина начинает хохотать, раскрывая свою истинную личность, все еще оставаясь точной копией моей сестры. Группа солдат растет вокруг нее, пока она смотрит Рейдену прямо в глаза.

— Ты бы не причинил мне вреда, правда? Только не любви всей твоей жизни, — настаивает она, отчего у меня кровь стынет в жилах. В какую бы игру она здесь ни играла, мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.

Если она не моя сестра, то где, черт возьми, Адди?

Черт возьми.

Мне следовало остаться дома. Мне следовало остаться в замке со своим отцом.

— Ты не любовь всей моей жизни, — заявляет Рейден, уперев руки в бока, пока солдаты рычат и орут вокруг нас.

Мы на пороге битвы.

Беззащитные. В опасности. Без солдат.

— Ты уверен? Может быть, это настоящая я, и ты просто не имел удовольствия по-настоящему узнать, кто я такая, — мурлычет она, и Рейдену это не нравится.

Он бросается на нее, и в ту секунду, когда он делает шаг, вся армия тоже атакует.

Я визжу, охваченная паникой, когда все начинают действовать, в то время как все, что я могу сделать, это упасть на траву грудой окаменевших конечностей, свернувшись в клубок, когда земля грохочет подо мной.

Опустив голову и крепко обхватив ноги руками, я рыдаю. Я рыдаю так сильно, что это причиняет боль. Я жду, когда смерть заберет меня. Это приближается, и это все моя вина, что я пришла сюда.

Рядом со мной раздается ворчание, знакомый голос, и я замираю, не зная, что делать. Но любопытство берет верх, и я поворачиваю лицо в сторону, чтобы увидеть Броуди, прижатого к земле рядом со мной.

Его руки прижаты к горлу, он борется с чем-то, но на самом деле там ничего нет.

Нахмурившись, я поднимаю взгляд и вижу мужчину, который выглядит как его более старая версия, стоящего в нескольких шагах от меня.

— Ты должен был пойти по моим стопам, Броуди, — огрызается мужчина, и мое чутье подсказывает мне, что это его отец.

— А ты должен был быть порядочным человеком, — хрипит он в ответ, его лицо становится все краснее и краснее, когда его отец усмехается.

— Это королевство недостойно магов. С той силой, которой мы можем управлять, мы должны быть на высоте. Клементина предложит нам это.

Несмотря на все усилия, Броуди смеется. Смех хриплый и прерывистый, но все равно это смех.

— Если ты думаешь, что она собирается тебе что-то предложить, ты бредишь.

— Жаль, что ты не сможешь дожить до того времени, чтобы увидеть, насколько ты ошибался. — Его голос лишен эмоций, он смирился с тем фактом, что собирается убить своего сына.

Есть что-то в этом, в безразличной пустоте его голоса, что заставляет меня подняться на ноги.

Он не может убить его.

Он не убьет его.

Я этого не допущу.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я сокращаю расстояние между нами. Он даже не замечает моего приближения. Он настолько сосредоточен на своем сыне, что остальная часть битвы для него не имеет значения. Я бросаюсь на него, опрокидывая нас обоих на землю, и приземляюсь с глухим стуком, выбивая из себя дух, когда я задыхаюсь.

Я смотрю на облачное небо, наблюдая, как с каждой секундой оно становится все более и более серым, и я уверена, что больше никогда не смогу дышать. Звуки вокруг меня становятся громче, удары плоти о плоть, заклинания магии, последние вздохи. Все это.

— Мне жаль, что ты не проживешь достаточно долго, чтобы осознать, каким разочарованием ты всегда был, — заявляет Броуди ледяным голосом, когда я наклоняю голову в его сторону.

На этот раз я обнаруживаю, что он нависает над своим отцом, но при этом запинается.

Он собирался убить его, но колеблется. Затем его отец вытаскивает клинок из-за бедра, крутит рукоятку, его радужки темнеют, и я снова реагирую инстинктивно.

Хлопнув рукой по голове его отца рядом со мной, я закрываю глаза и позволяю своей магии взорваться.

Нет ни шума, ни боли, ни борьбы, ни крови.

Ничего.

Становится больно, и я чувствую, как слеза скатывается по моей щеке, но я не могу убрать руку.

— Нора? Нора!

Я открываю глаза и обнаруживаю, что Броуди смотрит на меня сверху вниз, в его глазах читается беспокойство, когда он проводит рукой по моему лбу.

— Нора, все в порядке. Ты можешь остановиться сейчас. Ты можешь остановиться.

Я убираю руку, чувствуя, как первый вдох вибрирует в моих легких, прежде чем я медленно выдыхаю.

— Прости, я…

Броуди качает головой, прерывая мои извинения, и протягивает мне руку. Он поднимает меня на ноги с мягкой улыбкой на губах. — Не извиняйся. Это я должен благодарить тебя.

— Нет, ты не можешь. Я только что убила…

— Ты только что защитила королевство, когда я колебался, — настаивает он, и я киваю вместе с ним. Прежде чем я успеваю что-либо возразить, рядом с ним появляется мой отец.

— Нора, мы в меньшинстве. Мы понятия не имеем, где наши солдаты. Нам нужно, чтобы ты использовала свою магию.

Я оглядываю поле, мгновенно пораженная кровопролитием вокруг нас. Огонь горит вдалеке, когда Крилл пролетает над головой, в то время как Арло командует водой вдалеке, а Флора использует свою магию разума, чтобы сбить солдата с ног, точно так же, как я сбила отца Броуди. Сглотнув, я продолжаю поиски. Кассиан в волчьем обличье несется на солдата за солдатом, его зубы окрашены в малиновый цвет.

Потом я вижу его.

— Мне нужна помощь Рейдена. Флоры тоже, — заявляю я, и мой отец качает головой.

— Рейден сейчас занят. Ты можешь сделать это, Нора, — настаивает Броуди, сжимая мою руку, но я качаю головой.

— Не думаю, что смогу. Я не знаю, как целиться только во врага прямо сейчас, — прохрипела я, нервно размахивая руками, и мой отец обхватил мою щеку ладонями, запечатлевая любящий поцелуй на макушке, в то время как Броуди остается рядом со мной.

— Закрой глаза, Нора. Сосредоточься. Все будет хорошо.

Я нервно сжимаю губы, еще раз окидывая взглядом поле, но паника продолжает брать надо мной верх. Побежденная, я качаю головой, слова вертятся у меня на кончике языка, когда яркий свет прорезает воздух, сбивая меня с ног. Это каким-то образом подхватывает меня прежде, чем я падаю на землю, окутывая знакомым теплом.

— Адди, — выдыхаю я, отчаянно ища ее и замечая вдалеке ярко сияющий маяк, проецирующий защитный шар во всех направлениях, защищающий тех, кого она любит и о ком заботится. — Она здесь. Она здесь! — Я кричу, поворачиваясь к отцу, и обнаруживаю, что он не освещен тем же светом, что окутывает меня и Броуди.

— Почему он тебя не касается? Она защитила бы тебя, — бормочу я, паника берет надо мной верх, когда я пытаюсь затащить отца вместе с собой в сферу, но ничего не получается.

— Все в порядке, Нора.

— Это не так. Почему это не работает?

Он качает головой, его глаза полны печали. — Клементина была первой в нашей семье за более чем столетие, кто получил защитную магию. Она могла бы стать чем-то особенным, но не видела в этом удовлетворения. Она хотела большего. Она больше сосредоточилась на других своих способностях, и когда мы в конце концов вырвали из нее магию и связали ее, мы обнаружили, что не смогли связать и свет, и он исчез. Говорят, что он ищет тех, кто достоин, тех, кто ценит его больше, чем другие, и, похоже, он нашел новый дом в Адрианне.

— Но почему это не защищает тебя? — выпаливаю я, раздражённая, пока солдаты пытаются прорваться через защитное свечение, только чтобы сгореть от магии и упасть на колени.

— Она прокляла меня, чтобы я никогда не был защищён, потому что считала, что я никогда не защищал её..

Боль в его глазах разрушает душу, когда опустошение проходит через него, но он стряхивает ее, снова обращая свое внимание на меня. — Магия Адди дает тебе возможность, в которой ты нуждаешься, Нора. Сосредоточься на уничтожении тех, кто не защищен ее магией.

— Это включает и тебя, — выдыхаю я, и он кивает, грустная улыбка на его лице — попытка подбодрить.

— Все в порядке, Нора.

— Папа, нет.

— Ты спасешь меня, я знаю, что спасешь, — настаивает он, как будто это так просто, но это не так.

— Я не могу обещать…

— Сделай это, Нора. Сделай это. Ты — наша единственная надежда.

Броуди рядом с ним кивает, и я, проглатывая комок, образовавшийся в горле, закрываю глаза.

Мне страшно. Я чертовски напугана. Но если Адрианна может быть такой же храброй каждую секунду каждого дня, то и я могу быть такой же, даже если это только на данный момент.

Направляя свою магию, я запрокидываю голову, и отростки магии моего разума прорываются сквозь барьер, защищающий меня, простираясь до самого края, где армия загнала нас в ловушку. Это ошеломляет. К горлу подкатывает тошнота, поскольку каждая мысль угрожает вторгнуться в мою собственную.

Я перестаю думать и просто действую.

Только не мой папа. Только не мой папа. Пожалуйста, только не мой папа.

Энергия, струящаяся по моим венам, крепко держит меня, быстро иссякая, пока я не падаю на колени. Яркий свет, отражающийся в глубине моих век, тускнеет, как будто барьер, защищающий меня, был снят.

Мне требуется четыре попытки открыть глаза, прежде чем я, наконец, могу на чем-то сосредоточиться. Первое, что бросается мне в глаза, — это трава, покрытая багровыми пятнами трава между тем местом, куда упираются мои руки.

Папа?

Я покачиваюсь, когда поднимаю голову, обнаруживая, что Броуди присел передо мной на корточки с дразнящей улыбкой в уголках рта.

— Папа, — прохрипела я, чертовски надеясь, что он не подумает, что я брежу.

К счастью, он указывает направо, и я медленно поворачиваюсь. О, как медленно я обнаруживаю, что мой отец стоит на коленях в такой же позе, как и я.

— Папа, — повторяю я, наблюдая в замедленной съемке, как он наклоняет лицо в сторону и улыбается мне.

— Ты сделала это, Нора, — хрипит он, и я делаю глубокий вдох, облегчение переполняет меня, когда я пытаюсь оглядеть поле.

Я не могу думать о реальных жизнях, которые я отняла. Я не могу с этим справиться, поэтому сосредотачиваюсь на том факте, что спасла тех, кто мне дорог, кого любит моя сестра.

Одна мысль о моей сестре, кажется, вызывает леденящий кровь крик, который сотрясает воздух. Броуди поднимает меня на ноги, толкая за спину, словно защищая, и я чуть не спотыкаюсь о двух мертвых солдат.

Я замечаю Рейдена, Флору, Броуди, Арло, Бо и Крилла среди этого безумия, все в безопасности, но крик раздался не оттуда.

Адди сталкивается с… Адди, сбивая ее с ног.

Перепрыгивая через мертвые тела, я цепляюсь за Броуди и несусь к ним вместе со всеми остальными.

— Ты коварная сука. Ты думаешь, что сможешь победить меня? — Одна из них рычит, и я замираю. Сказала бы это моя Адди?

Они стоят наготове, лицом друг к другу, готовые разорвать друг друга в клочья, а мы, остальные, переводим взгляды с одной на другую, пытаясь понять, кто из них кто.

Я смотрю на Броуди, одними губами произнося одно слово.

«Связь».

Он качает головой, заставляя мой желудок сжиматься от паники, когда я оборачиваюсь к двум совершенно одинаковым женщинам, стоящим бок о бок.

Та, что слева, поворачивается и с широко раскрытыми глазами смотрит на Крилла. — Убей ее. Она не может продолжать притворяться мной!

Никто не двигается.

Никто не дышит.

Две пары глаз. Один и тот же умоляющий взгляд. Я не могу отвести взгляд, чтобы увидеть, кто носит черный камень. Возможно, они обе, я не знаю, все, что я знаю, это то, что одна из них моя сестра. Другая… самозванка.

Я медленно приближаюсь к ним. Мой отец пытается оттащить меня назад, но я отталкиваю его, сокращая оставшееся расстояние между нами, когда останавливаюсь перед ними обеими.

— Нора, я…

— Тише, — выдыхаю я. Слова не помогут ситуации. Или, может быть, помогут, но мое нутро знает. Мое чутье всегда подсказывает.

Я смотрю то налево, то направо, оценивая их обеих, как будто моя жизнь зависит от этого, потому что так оно и есть. От этого зависит всё королевство.

Секунды превращаются в минуты, воздух вокруг меня становится неподвижным, и я замечаю это.

Единственное различие.

Только одно, такое маленькое, едва заметное, но достаточное, чтобы я смогла принять решение.

Протягивая руку к Адди справа, она кладёт свою ладонь в мою, на её губах появляется самодовольная улыбка, но она быстро исчезает, когда я тяну её к себе и ударяю ладонью по виску.

Это быстро, слишком безболезненно, и занимает всего несколько секунд.

Она падает на землю, но я не обращаю на это внимания, поворачиваясь к своей сестре.

— Как ты узнала?

Я пожимаю плечами.

— Её ноздри раздражённо раздулись, когда она посмотрела на меня. Ты бы никогда так не сделала.

Через мгновение я оказываюсь в её объятиях, и с каждым мгновением к нам присоединяются другие. Руки обнимают руки, грудь прижимается к груди, мы наслаждаемся этим моментом.

— Всё кончено, — говорит Кассиан, в его тоне слышится недоверие, на что моя сестра кивает.

— Всё кончено.

Я улыбаюсь ей, гордость наполняет мои глаза слезами.

— Ты спасла королевство.

Она качает головой, обнимая меня, прежде чем прижаться своим лбом к моему.

— Нет, Нора, это сделала ты.