Суд истины

15

АДРИАННА

М

ожно подумать, что после того, как Рейден хорошенько оттрахал меня на заднем сиденье кареты, я буду пьяна от удовольствия и готова уснуть. Можно подумать, что, вернувшись в наш дом и разобравшись с остатками того, что произошло в тайном проходе, я буду безумно уставшей. Можно было бы так подумать. Этого следовало ожидать.

И все же я здесь, смотрю в потолок, а время идет. Сон ускользает от меня, даже когда мои мужчины спят рядом со мной.

Нет ничего более одинокого, чем бодрствовать в сумеречный час. Это преследует, это жутко, это больно.

Несмотря на то, что мое тело полностью истощено, мой разум кипит. Мысли о Клементине, нападениях все кружатся и кружатся, и где, черт возьми, лучше всего начать со всего этого? Мои бедра все еще болят, мышцы превратились в желе, но мой мозг не может понять намека на то, что мне нужен отдых.

Я слышу шуршание простыней, когда кто-то поворачивается слева от меня. Я остаюсь неподвижной, не желая никого беспокоить, но прерывистый вздох, который эхом отдается в моих ушах мгновение спустя, дает понять, что кто-то еще не спит.

Перевожу взгляд влево, слишком темно, чтобы разглядеть что-либо, кроме очертаний его глаз, которые кажутся суженными в щелочки, как будто его дракон находится на поверхности, позволяя ему видеть в темноте.

Он прямо рядом со мной, Рейден уютно устроился с другой стороны от него, в то время как Кассиан и Броуди занимают оставшуюся часть кровати справа от меня. Клянусь, усталая улыбка скользит по его губам, но я не могу быть уверена. Он поднимает руку, проводит большим пальцем по моей щеке и шепчет: — Как долго ты не спишь?

Я вздыхаю, мои веки отяжелели, но безрезультатно. — Кажется, целую вечность, — признаюсь я, и он целует меня в висок.

— Может быть, тебе нужно отстраниться от комнаты и попробовать снова через некоторое время, — предлагает он, и мои брови поднимаются в замешательстве.

Отстраниться от комнаты? Что это вообще значит?

Прежде чем я успеваю спросить, он выскальзывает из-под простыней и крадется по кровати, на ходу беря меня за руку. Он двигается бесшумно, ведя меня через темную комнату. Он не произносит ни слова, пока мы не оказываемся в коридоре, стоя нос к носу, пока он пытается пригладить мои растрепанные волосы.

— Ты слишком долго там бодрствовала. Тебе нужно отвлечься, немного походить по замку и попробовать снова, — объясняет он, слепо переплетая наши пальцы, когда я киваю в знак согласия.

На данном этапе я попробую практически все.

Таща меня за собой, он ведет меня через холл, вниз по лестнице и на кухню. Я без усилий усаживаюсь за обеденный стол, прежде чем он поворачивается к шкафчикам, позвякивая кружками и всем остальным, что там прячется. Я не могу разглядеть, что он делает под этим углом, загораживая своей широкой фигурой. И то, что он без футболки, не помогает.

Широкое тело без футболки, напряженные мышцы и бесконечные темные татуировки, покрывающие его кожу.

Вот это действительно отвлекающий маневр. И к тому же, чертовски горячий.

Слишком скоро он поворачивается ко мне лицом с двумя кружками в руках, и сладкий аромат ромашки становится сильнее по мере его приближения. — Ты хочешь посидеть здесь, найти место поуютнее или выйти подышать свежим воздухом? — спрашивает он, уставшими глазами глядя на меня и терпеливо ожидая моего ответа.

Прочищая горло, я пользуюсь моментом, чтобы оценить его обнаженную грудь, выставленную напоказ, прежде чем нахожу свой ответ. — Ты не против выйти на улицу?

— На улицу, будет идеально, — мгновенно отвечает он, кивая мне, чтобы я следовала за ним, пока он продолжает держать кружки. — Но не утруждай себя обувью. Босые ноги в траве творят чудеса, — добавляет он, направляясь к задней двери, а я хмуро смотрю на него.

— Серьезно?

Он перекладывает кружки в одну руку, чтобы открыть дверь, и мягкая усталая улыбка кривит его губы, когда он кивает. — Поможет. Это заземляет, а сейчас ты взяла на себя новую роль, которая взорвала твою привычную жизнь, и тебе приходится справляться с новыми обязанностями. Тебе нужно что-то, что вернет тебя на землю.

Я моргаю, глядя на него, его слова находят отклик в моей душе в тот момент, когда он их произносит, и я киваю, следуя за ним на ночной воздух в пижаме и босиком. К счастью, пижамой, оставленной для меня прошлой ночью, были шелковые брюки и мягкая рубашка на пуговицах, так что свежий воздух не такой холодный, когда мы выходим в сад.

Он находит место прямо посреди травы, и я на секунду зависаю на краю дорожки, прежде чем ставлю одну ногу на влажные травинки. Его глаза находят мои, луна мерцает вдалеке, когда он кивает, приглашая меня присоединиться к нему.

Я делаю глубокий вдох, не знаю почему, но это кажется необходимым, когда подымаю ногу и провожу ею по траве. Мой разум придает этому большее значение, чем необходимо, поэтому я опускаю ногу, чувствуя травинки под пальцами, и медленно сокращаю расстояние между нами.

Ощущение странное, но, когда я останавливаюсь рядом с ним, мои пальцы поджимаются, и я делаю глубокий вдох, тот, который вибрирует в моем теле и чувствую… покой. Крилл садится, аккуратно ставя кружки на траву, и я опускаюсь рядом с ним. Его рука обнимает меня в мгновение ока, заземляя меня вместе с травой под нами, и я снова глубоко вздыхаю.

Тишина окутывает нас, когда мы сидим, пьем и нежимся в лунном свете. В моей голове все еще крутятся мысли, но не так быстро, а стресс и тревога несколько спали.

Ромашковый чай согревает мои кости, кружка опустошается с каждым глотком, прежде чем я прижимаюсь к боку Крилла.

— Что не дает тебе уснуть, принцесса? — спрашивает он, и я подумываю притвориться, что ветерок унес его слова прочь, чтобы мне не пришлось отвечать, но если держать все взаперти, лучше от этого не станет.

— Я хочу, чтобы самый мощный и эффективный план действий волшебным образом сформировался и реализовался сам по себе. Я хочу, чтобы угроза королевству исчезла, чтобы мы могли сосредоточиться на его росте и укреплении, а не на попытках защитить его. Я хочу процветать, но это больше похоже на выживание, и, несмотря на то, что я вытащила голову из песка и стряхнула с себя путаницу эмоций, я все еще не могу понять, с чего начать. Я уже должна знать ответ. Я королева. Это моя ответственность. Если я не знаю, что делать, то как люди могут полагаться на меня? — Каждое слово беспомощно слетает с моих губ. Он не давит, не перебивает, он просто слушает. Только когда он уверен, что я закончила, он успокаивающе проводит рукой по моей спине, прежде чем заговорить.

— Могу я рассказать тебе историю?

Я хмурюсь, не ожидая такого ответа, но все равно киваю. Он делает паузу, проводя языком по нижней губе, пока размышляет, глядя на луну.

— Я тоже не должен был быть здесь, как и Бо, но это то, что мы выбрали и на что в конце концов согласилась моя мать, — предлагает он, а мои мысли крутятся в тысяче направлений, пока я жду дальнейших объяснений. — Мой отец умер в этом королевстве, настаивая на его защите, несмотря на желания моей матери. Он не слушал. Похоже, мы с братом тоже унаследовали это от него. — Его губы кривятся, воспоминания овладевают его мыслями, а глаза стекленеют. — После этого моя мать хотела держать нас с Бо взаперти в Королевстве Драконов, в безопасности и под ее защитой, но похоже, что наши драконы хотели большего. Требовали большего.

Он смотрит вниз, его рука убрана с моих плеч, а пальцы переплетены у него на коленях. Я кладу руку сверху, молча предлагая свою поддержку.

— Когда мы узнали новости об академии, мы оба поняли, что должны быть каким-то образом вовлечены. Речь никогда не шла о расширении Королевства Драконов до Королевства Фладборн, но о том, чтобы позволить Королевству Фладборн процветать, как это было у нас на протяжение многих лет. Имея это в виду, мы начали тайком покидать королевство, наблюдать за людьми, понимать, что происходит, и именно тогда я встретил Броуди. Ну, технически, я встретил первым Арло, наши отцы были знакомы друг с другом, но день, когда я встретил Броуди, привел к тому, что я встретил Кассиана, что привело к тому, что я каким-то образом подружился с раздражающим вампиром. — Мы оба весело посмеиваемся, в его рассказе появляется легкость, когда он сжимает мою руку. — И это здорово, мои друзья — это мои братья, но все это привело меня сюда, к тебе.

— Как ты уговорил свою маму разрешить тебе покинуть королевство? — Спрашиваю я, остро осознавая скрытность и силу, которыми обладает эта женщина.

Он пожимает плечами, улыбка все еще играет на его губах. — Она видела нашу цель, наши убеждения. Она знала о наших побегах с самого первого раза.

— Конечно, она знала, — размышляю я. — Но я пытаюсь понять ключевую часть твоей истории, — признаюсь я, глядя на него со смесью удивления и замешательства.

— Я пришел сюда, чтобы пойти по стопам моего отца. Я пришел сюда, чтобы что-то изменить, но все это невозможно без тебя. Мне потребовалось ужасно много времени, чтобы осознать это, но в тот момент, когда я по-настоящему осознал, какое влияние ты на меня оказываешь, все изменилось, все обрело смысл. У меня нет ответов, как освободить наше королевство от угроз Клементины, но я здесь с тобой на каждом шагу, чтобы помочь любым доступным мне способом сделать это возможным.

На сердце у меня становится теплее от его поддержки и способности видеть силу во всем, и я вздыхаю, прислоняясь головой к его плечу, пока наш момент уединения не прерывается предсмертным хихиканьем.

— Ну, ну, а я-то думала, что произвожу положительное впечатление на всех. А теперь вы действительно выставляете меня злодейкой. Вам стоит задуматься, на кого вы указываете пальцами, ведь вы сами далеко не так безгрешны.

Мое тело замирает, когда я, раскрыв рот, смотрю на фигуру, стоящую в нескольких ярдах от нас, с руками на бедрах и усмешкой, направленной в нашу сторону.

Черт.

— Клементина.