Студент на дембель

Глава 8

Советскому Союзу крупно не повезло. Ему не хватило каких-то пяти, максимум — десяти лет, чтобы выжить и спокойно существовать дальше.

Большинство его проблем удивительным образом «рассосались» бы, практически без усилий со стороны советского руководства. Вот такой не очевидный парадокс.

1. Не секрет, что плановая экономика начала давать серьезные сбои на рубеже семидесятых годов, поскольку количество плановых показателей росло из года в год, и вручную их обработать становилось невероятно сложно.

Как это выглядело в реальности. Комиссия Госплана приезжала на крупное предприятие, выкладывали на стол в актовом зале огромные амбарные книги формата А3 и толщиной с трехтомник Льва Толстого, куда начинали авторучкой вносить замечания, заявки и уточнения, выслушивая поочередно десяток руководителей, инженеров и плановиков. Затем эти гроссбухи в течение недели или месяца распечатывали секретари-машинисты, цифры и терминологию проверяли корректоры. И так по десяткам тысяч крупных предприятий и заводов.

Представляете эффективность такого процесса? Были конечно, советские ЭВМ, которые не отличались удобством и производительностью, но всего через пять-семь лет компьютеризация начнет стремительно шагать по миру, да такими темпами, что даже страны Африки к рубежу тысячелетия автоматизируются и компьютеризируются, так что и развитым странам в 1989 году не снилось. Причем нет никакой разницы: свои ли разработки в СССР будут доведены до ума, или как обычно импортные позаимствуют, результат все равно будет отличным. Разница лишь в сроках, но к началу следующего столетия планирование будет полностью автоматизировано. Сбудется мечта легендарного академика Глушко, который со своими идеями просто опередил свое время. С теми вычислительными мощностями, которые были у него в шестидесятые годы единую компьютерную систему Госплана создать было невозможно, а в 2000-м — запросто. И плановая система после этого качественно улучшит свои возможности.

2. Западный мир к 1990 году достиг пределов роста. И ему срочно требуется расширение рынков, должен быть запущен тот самый процесс глобализации, который позволит следующие четверть века условному Западу сохранить и преумножить свое влияние и богатство. Но это возможно было только при отсутствии на карте мира СССР. Во-первых: Восточная Европа должна вернутся в сферу влияния США и Евросоюза. Во-вторых: республики бывшего Союза. Все вместе это 500 миллионов потенциальных покупателей. В-третьих: развитые страны и страны Третьего мира, которые находятся в сфере влияния СССР. Это сотни миллионов человек. И наконец: Китай! Который назначен на роль мирового локомотива, за счет которого и будет идти рост в ближайшие 20 лет. Но есть одна тонкость: в Поднебесной правит коммунистический режим. В случае распада СССР социалистическая идея была бы дискредитирована на многие десятилетия, а сам по себе Китай слаб и нерешителен во внешней политике. Сказываются особенности менталитета, как говорил Конфуций: «Избежав боя — ты его выиграл». Китайцы мыслят категориями веков, если не тысячелетий, и предпочитают сидеть на берегу реки в ожидании пока труп врага проплывёт мимо. По сути Чайна не выиграла ни одной войны за последние двести лет, однако выжила и стала мировым экономическим лидером в следующем тысячелетии. Об этом прекрасно знали и в Вашингтоне и в Лондоне, и поэтому точно просчитали, что Китай не взбрыкнет и прекрасно впишется в глобализацию. Что и произошло в моем мире. Однако, Союз не распался, в результате переворота зачищена американская пятая колонна, и теперь ничто не мешает наладить хорошие отношения между китайскими и советскими товарищами. Ко взаимной выгоде. Мало кто знает, что Китай и в 21 веке сильно зависел от российских вооружений и технологий. В 2017 году все еще закупали российские истребители Су-35 и системы ПВО С-400. Если же объективно оценивать военную мощь Китая в 1989 году, то она околонулевая. Вся техника устаревшая, образцов 1950-60 годов. В прошлой реальности Поднебесная здорово поживилась на развалинах СССР. Было разворовано, добыто и скуплено все, до чего дотянулись. Особенно жирный кусок военных технологий достался с Украины. Не секрет, что китайскую космонавтику по сути создали наши специалисты в девяностые, их скупили за копейки, или если быть точными, за юани. Многое было продано вполне официально, при Ельцине секретами торговали направо и налево. Теперь же Китай не может рассчитывать на такую удачу, а своими силами они и за тридцать лет не догонят запад в сфере военных технологий. Так что прямая выгода дружить с обновленным Союзом имеется. Нам же китайская электроника очень пригодится.

3. Научно-техническая революция по факту остановится во всех областях кроме информационных и компьютерных. Программисты в СССР прекрасные — это без шуток и натяжек, никуда они теперь не уедут в девяностых годах, а значит у нас есть все шансы не отстать. С микроэлектроникой конечно отставание никуда не денется, но если вдуматься, то ничего страшного в этом нет. В военной сфере требования к микросхемам несколько другие, там важнее надежность, устойчивость к излучению или физическим воздействиям, а нанометры с некоторого момента вообще не играют роли. Система управления пусками «Минитменов» в 2017 году работала на процессорах образца 1986 года. «Раптор» F-22 во времена Трампа все еще имел бортовую компьютерную систему на первых «Пентиумах». В «Абрамсах» в 2017-м имел СУО на той же элементной базе что и компьютеры 386-й серии. То есть отставание в тактовой частоте на двадцать лет в оборонке считает обычным и не критичным.

4. Американский, европейский или японский автомобиль в 1970 году имел расчетный срок эксплуатации — 20 лет. И он реально столько мог прослужить. В моем времени «Форд-Фокус» старше пяти лет в мастерских отказывались ремонтировать, ибо бесполезно. Большинство узлов и штекеров одноразовые, срок службы — 5 лет, как и всего автомобиля. Ремонту не подлежит. Про «французов» в автосервисе только матом выражались. Проще говоря, наблюдалась ярко выраженная деградация качества и надежности, как автомобилей, так и всей бытовой техники. При этом качество и надежность советской техники с 1980-го по 1990-й неуклонно росли, за исключением периода полной анархии и распада. Без всяких пропагандистских подтасовок и передергиваний: качество потихоньку улучшалось, хоть и отставало от западных аналогов очень сильно. Но телевизоры теперь ремонтировались не раз в квартал, а раз в два года — из личного опыта знаю. «Москвич-2141» ломался в пять раз меньше «Москвича-412», а по удобству и комфорту превосходил на порядок. При этом вес советских бытовых приборов понемногу снижался, появились даже пульты дистанционного управления для телевизоров.

В результате неуклонного снижения качества иностранных аналогов (ради дешевизны и расширения рынков сбыта) лет через десять советские приборы и техника смотрелись бы не так уж и плохо. Другой разговор, что по цене они никогда не будут конкурентоспособны, и на экспорт ими торговать можно только в убыток, но для того и нужен «железный занавес», чтобы плевать на эту проблему с высокой колокольни. Заводы работают, люди радуются новым телевизорам с «плоским экраном», а то что у «Сони» уже «плазма» появилась — да и хрен с ней, все равно её ЖК быстро сменит.

5. Продукты питания. На всем протяжении существования Советского союза у него были серьезные проблемы с продовольствием. Может не критичные, но достаточно серьезные. И надо же такому случиться, что сразу после распада Союза в мире началась агротехническая революция. Сою начали выращивать, пальмовое масло поперло, консерванты, наполнители, заменители и т. д. и т. п. Новые агротехнологии, качественный скачок в селекции, пресловутые ГМО. Настоящая революция в упаковке, транспортировке и способах хранения. В сельском машиностроении произошло качественное изменение.

Достаточно сказать, что РФ в конце второго десятилетия нового века собирает зерна больше, чем РСФСР, при этом численность зерноуборочных комбайнов в десять раз меньше! И ладно бы комбайны импортные, так нет — больше половины Ростсельмаш выпускает.

Ведь главная беда сельского хозяйства и советской торговли — это не размер урожая, а его транспортировка и хранение. Именно здесь теряется минимум треть всех продуктов. Треть! Всего лишь пять-десять лет и проблема растает как дым. Даже без сверхусилий. Само собой, в порядке естественного развития. Ничего выдающегося не требуется, лишь медленно и стабильно внедряем все вышеперечисленное.

Нижневолжский технический институт рыбной промышленности и хозяйства. Центральный корпус. Кабинет ректора. Конец апреля 1989 года.

— Что стряслось? Какое срочное и неотложное дело заставило тебя с утра пораньше беспокоить ректора? У нас конференция на носу, времени йок совсем, поэтому у тебя двадцать минут. Постарайся уложиться.

— Боюсь, не получится. Тут и двух часов не хватит. Я уже вторые сутки разбираюсь с этой темой, и чем глубже вникаю, тем больше вопросов возникает.

— Заинтриговал. В твоём распоряжении полчаса. Больше, извини, не выйдет.

— Вот. Полубуйся, Валерий Михайлович, что мне на днях принесли, — с этими словами декан выложил на стол толстую папку.

— Азат, ну право. Некогда мне сейчас. Оставляй, будет время, ознакомлюсь. Или вкратце своими словами, в чем сложности?

— Интегрированный кластер промышленного рыбоводства. Комплексный проект.

— Всего-то? С каких пор твой факультет разведением осетровых заняться решил? Это же не ваш профиль. Отдай ихтиологам, может им пригодится.

Ректор выразительно посмотрел на часы, намекая, что эта тема не стоит потраченного времени.

— Валерий Михайлович, не все так просто. Речь о промышленном разведении частика: карп, толстолобик и так далее..

— Тем более. Вообще бесперспективное направление. Сам знаешь, выловить сазана в реке втрое дешевле, чем вырастить. Народному хозяйству прудовое рыболовство даром не нужно. Соответственно и тема глухая.

— Так оно так. Только автор проекта утверждает, что вылов кильки в ближайшие годы упадет в несколько раз, а через десять лет и вовсе прекратится. Даже научное обоснование приложил. С рыболовством на Нижней Волге прогноз еще хуже: вылов частика снизится в разы, а белуга и осетр будут почти полностью уничтожены браконьерской добычей.

— Спорно. Тенденция на сокращение улова есть, но чтобы такой катастрофический обвал? Сомневаюсь. В любом случае, речь о десятилетиях, а, значит, актуальность нулевая. Никому это не интересно, ни в министерстве, ни области. Хотя, надо наверное запросить заключение КаспНИИРХа по этому вопросу, это их поле деятельности. Наш институт тут каким образом причастен?

— Проект позволяет увеличить экономическую эффективность рыбоводства в десять-пятнадцать раз.

Ректору показалось, что он ослышался. Если бы ему представили работающую модель вечного двигателя в натуральную величину, он бы удивился меньше.

— Пфф, это несерьезно, прожектерство какое-то. Твой изобретатель имеет представление о промышленном рыбоводстве, или он чистый теоретик, рыбу только на прилавке видел?

— Похоже, что разбирается. Вот схема рыбоводческого комбината, которую он предлагает. Честно говоря, такого качества проект вижу впервые. Пруды разделены по назначению: водоснабжающие, головные, согревательные, пруды отстойники. Далее идут: нерестовые, мальковые, нагульные. Предусмотрен даже карантинный отстойник! Расписана гидрохимия для каждого водоема, указаны температурные режимы, уровень оксигенации — насыщения кислорода. Для двух- и трехлетнего оборота — все указано подробно.

— Согласен, качественный проект, только не слишком аккуратно оформлено. Видно, что серьезная работа, но не студент же все-таки. Мог бы нормальные чертежи сделать.

Декан неожиданно то ли всхлипнул, то ли хрюкнул, словно подавился.

— Валерий Михайлович, вы будете смеяться, но…

Далее последовала история о появлении в деканате бывшего студента, в военной форме (грудь в орденах) с указанной папкой в руках.

— Чудны твои дела, Господи, — только и смог вымолвить ректор, что несколько выбивалось из образа члена партии с 1979 года. — Не спорю, рыбное хозяйство на заглядение получилось. Тем более, для студента, отчисленного с первого курса. Но где здесь увеличение вылова в десять раз?

— Мы уже подошли вплотную к этому вопросу. Летование пруда — вам о чем нибудь-говорит?

— Ну да, было такое модное направление в рыбоводстве в семидесятые годы. Осушение пруда на год или два, чтобы повысить продуктивность и оздоровить от вредителей. Но не прижилось, эффективность метода оказалась не слишком высокая, а мороки много.

— Наш вундеркинд утверждает, что не доработали технологию совсем чуть-чуть. Надо выращивать на осушенных прудах арбузы или томаты, урожайность которых вырастет на 30–40 процентов, а через год-два можно заливать водой, запускать молодь и сеголеток, которые будут набирать живой вес на треть быстрее. На восьмой странице есть подробное обоснование. Я вчера два часа пытался разобраться, и черт побери, похоже наш пострел и в этом оказался прав!

— Азамат, я конечно впечатлен, очень неординарный проект. И парнишка несомненно талантливый. Но если мы займемся бахчевыми — это ни в какие ворота не влезет! Если прудовое рыбоводство с большой натяжкой нам подойдет по профилю института, то арбузы и томаты — явный перебор.

— К сожалению, или к счастью, и это еще не все. Страницу двенадцатую смотрим. Увеличение урожайности при помощи капельного орошения. В нашем климате дает экономию воды до 80 %, а валовый урожай увеличивается на треть, затраты на прополку снижаются вдвое и так далее и тому подобное. А схема?! Ты только посмотри. Хотя сейчас подавай заявку на изобретение. Иди даже на два. Поливочная лента, конструкция капельниц, схема фильтров — в голове не укладывается, как он до всего этого додумался? У парня настоящий дар!

Несколько минут ректор института рассматривал рисунки и схемы на указанной восьмой странице. И чем дольше смотрел, тем задумчивее становился.

— Оригинально. Необычно. Невозможно?! Однако… Твою же…, — не выдерживает он и срывается на восхищенные эпитеты, редко используемые в этом кабинете.

Окончательно его добивает тот факт, что после раздела о капельном орошении, листы в папке не заканчиваются.

— Artemia salina, — читает он заголовок раздела вслух, и буквально замирает, не решаясь перевернуть страницу. — Боюсь даже представить, что это? Вроде бы слышал название раньше.

— И правильно опасаетесь. Я всю ночь уснуть не мог, после ознакомления с этой главой. Артемия салина — ракообразное из отряда жаброногих. Водится в солёных водоемах.

— Точно. Вспомнил. В медицине на них опыты проводят. И аквариумных рыбок… Неужели корм?

— Вот поэтому вы — ректор, а я всего лишь декан. Вы с первой строчки догадались, а я лишь на второй странице дотумкался. Не просто корм, а манна небесная, один из компонентов эликсира вечной молодости, биологическая добавка и просто чудодейственная вещь. За границей стоит от тридцати до трехсот долларов за килограмм. Увеличивает нагул частиковых рыб в полтора раза. Снижает стоимость корма в два-три раза. На юге Азербайджанской ССР местные жители специально выращивают этих рачков на залитых солончаках, затем контрабандой в Иран продают. Наш вундеркинд как раз там служил, вот и заинтересовался.

— Надеюсь, это все?

— Зря надеетесь. Добавление гранул Artemia salina в корм птице увеличивает вес бройлера на треть. В сравнении с рыбной мукой, которую используют в нашей области на птицефабриках эффективность в пять-семь раз выше.

— Может валерьянки выпить? Или лучше конька? Как думаешь, Азамат?

— Лучше коньяка. Ибо самое главное я не успел сказать, а в докладе об этом не написано. Наш вундеркинд уже нашел рыболовецкий колхоз, который все это возьмется сделать. У него дядя там председателем. Говорит, что пообещал ему звание Героя Социалистического труда через три года.

Когда стоишь на вершине горы, то единственно правильный путь отчетливо виден. Когда стоишь у подножья, то перед тобой сотни тропинок, но большинство из них ведут в никуда.

Это на первый взгляд кажется, что мой проект достаточно простой и даже местами очевидный. Вроде бы, почти все компоненты по отдельности давно известны, описаны в научных трудах, есть даже случаи применения в реальности. И капельное орошение, и осушение прудов известно в СССР. Только все это сырое, примитивное, не эффективное и поэтому не интересует Госплан и министерства. Тем более, если проект на стыке интересов разных ведомств — то у семи нянек дитя без глаза получается.

На самом деле, это не проект — это чистейший бриллиант, уже ограненный и готовый к использованию. Двадцать с лишним лет над ним билась целая куча народу, несколько институтов и НИИ. Парочка областных министерств и целых три губернатора поочередно. А сколько бюджетных денег было расхищено за двадцать лет экспериментов — уму непостижимо. На моей памяти только рыболовных колхозов-банкротов по этому проекту штук пять наберется. Зато диссертаций и статей написано — не счесть. Причем 90 % из них — чепуха и вода в равной пропорции, абсолютно ненужная и бессмысленная.

И все-таки, этот проект довели до ума к концу второго десятилетия следующего века. Трудно сказать, какова реальная доходность получилась, но кормились с него и прокурорские, и губернаторские, и самим фермерам даже оставалось на кусок масла с икрой. Несколько миллионов долларов в год с каждого объекта точно. Понятное дело, что в серую. Существовало около десятка таких сверхприбыльных рыбных хозяйств только в нашей области на момент моего «убытия». И возможно задержись чуть дольше, их количество удвоилось бы или утроилось. Выгодное дело, даже при откатах в 30 %.

Забыл сказать, что тоже принял посильное участие в этой эпопее. Причем с разных ракурсов поучаствовал, если так можно выразиться. И со вторым губернатором поработать успел, и родного дядю-председателя колхоза уговорил поучаствовать в проекте, правда, цель изначально была в освоении федеральных субсидий, но вышло удачно: и деньги освоили, и агрохолдинг отгрохали.

Я даже производство капельных систем орошения в нашей области первым освоил — не только распилами и дотациями занимался. Правда, затем тему отжали, против «газпромовских» с их астрономическими бюджетами конкурировать невозможно. Отгрохали они целый завод, закупили итальянское оборудование, только о сбыте подумать заранее не догадались. Не нужно нашей области столько капельных систем оказалось, а у соседей в других регионах свои цеха и заводики есть, не считая китайских, итальянских и турецких производителей. В результате их новенький ультрасовременный завод так и работал с загрузкой в двадцать процентов от расчетной, а наш цех и вовсе пришлось закрыть.

Может и не слишком удачный опыт, но зато есть, что вспомнить.

Для чего мне это сейчас надо? Во-первых: маяться от безделия скучно. Во-вторых: историю со старцем Исмаилом снова не впаришь. Никто не поверит, что я случайно во второй раз мимо проходил. Значит, мне нужен другой путь на Олимп власти. И не каким-то студентом, а заслуженным изобретателем, рационализатором и просто выдающимся управленцем. Для этого я и рвался на третий курс, чтобы заниматься научной работой официально. Второкурсник звучит не слишком убедительно. В-третьих: каждый человек должен заниматься тем делом, в котором он профессионал. Так уж сложилось, что в электронике или компьютерах я плохо разбираюсь. Тем более, я ничего не смыслю в советской электронике. Которая не дожила до двадцать первого века и поэтому мое послезнание абсолютно бесполезно. Зато хорошо разбираюсь… Правильно — в передовых методах рыбоводства!

Так что, вперед и с песней. Накормим страну рыбой! Ну и арбузами заодно, раз так вышло. Уверен, никто из попаданцев такой фигней не страдал. Так что я буду первым. Опять же, звезда Героя Социалистического труда — редкая ачивка*, грех упускать шанс ей обзавестись. (* на игровом сленге — редкое достижение, дающее солидный бонус).

Идея простая и очевидная. При разведении рыбы в прудах возникает проблема: использовать водоем можно только два-три года. Затем он заиливается, на дне образуется вредный слой болезнетворных микроорганизмов, рыбу в таком выращивать категорически не рекомендуется.

Поэтому пруд осушают и дают отстояться, пережить пару лет в сухом виде. Из-за этого процесс называется «летованием». Еще в восемнадцатом веке какой-то русский помещик догадался вспахивать дно водоема и засевать его полезными травами. Сено из такой травы получается гуще и сочнее обычного, а почва восстанавливается и обеззараживается всего за год-два, вместо трех лет.

В двадцатом веке ученые установили, что еще лучше высаживать в такие осушенные водоемы арбузы. Эта вкусная ягода имеет очень серьезный недостаток: если на поле растут арбузы, то больше на нем ничего расти не будет ближайшие пять лет. Этот полосатый монстр высасывает из почвы абсолютно все питательные вещества полностью. Поэтому для него каждый год нужно новое поле.

Но этот недостаток становится огромным плюсом, поскольку арбуз за один сезон очищает пруд лучше любого ассенизатора. В результате рыбу разводить после него — одно удовольствие. Рыбка не болеет вообще, никаких паразитов, вкус заметно улучшается (вода чище) и вес набирает на треть быстрее при тех же кормах. Да и сами арбузы в полтора раза крупнее получаются.

Но все это так осталось чисто в теории. Пока рыбы в Волге было много, ловить её было дешевле, чем выращивать. Вдобавок, арбузы растут исключительно на юге страны, то есть в масштабах страны применить технологию нельзя, а значит Союзные министерства это не интересовало. Так что доводить до ума желающих не нашлось. Зато когда уловы упали катастрофически, спохватились, бросились наверстывать, да Союза уже не стало, поэтому и промучились почти двадцать лет. Удивительно, что вообще получилось!