Студент на дембель

Глава 23

— Без Интернета не жизнь, а каторга! — сделал я вывод, достойный Колумба, узнавшего о существовании ГЛОНАСС и спутниковой навигации.

В СССР с картографией совсем беда. В нормальном разрешении их найти невозможно, по крайней мере, обычному человеку. Есть настенные карты, есть школьные учебники географии — считается, что этого достаточно для обывателей. Все остальное для служебного пользования или вообще «под грифом». В эпоху спутников-шпионов это выглядит откровенно странно, и создает трудности на ровном месте.

Например, в моей памяти нашлась информация о крупнейшей в истории СССР и России железнодорожной катастрофе в Аше под Уфой. Тогда погибло около тысячи людей. Точную дату не знаю, в начале лета этого 1989 года ориентировочно. К сожалению, многие подробности забылись за давностью лет, только общие сведения остались. Жуткое стечение обстоятельств, сразу два встречных пассажирских поезда оказались в низине, где скопился газ из поврежденного газопровода. Хватило искры и произошел страшной силы взрыв.

Выпросив у соседа атлас автомобильных дорог СССР, я долго и упорно искал на карте Башкирской ССР этот самый город Аше, пока не обнаружил, что он вообще находится в Челябинской области с другим написанием — Аша. После чего озадачился вопросом, что именно теперь делать? Допустим, трубопровод и место пересечения с Транссибом найти не сложно, хотя это десятки километров от ближайшего поселка, а есть ли там проезжая дорога можно только гадать. Дальше, что делать? Утечка газа случится, логически рассуждая, за несколько дней до катастрофы, иначе её заметили бы раньше. Это мне там весь июнь караулить? Да меня местные тут же сдадут ментам, как подозрительного типа. Все же, транссибирская магистраль — охраняемый стратегический объект.

Поэтому я решил проблему кардинально — свалил её на чужие плечи. Отправил письмо товарищу Громову, в Баку на главпочтамт, где изложил известные мне факты о возможной диверсии на железной дороге в июне месяце недалеко от Уфы. У полковника КГБ возможностей на порядок больше, пусть он и занимается этим. С огромной вероятностью он давно уже догадался, что никакого дедушки в помине не было, так что опасаться разоблачения мне поздно. Оформит и подошьет к делу задним числом, как последнее предсказание старца.

Тем временем, в моей биографии еще в апреле появилась новая профессия — я стал журналистом, или если быть точным — внештатным сотрудником газеты «Каспийский комсомолец». Товарищ Савельев выполнил свое обещание и сделал протекцию при трудоустройстве.

Начал журналистскую деятельность с цикла статей о… гипсокартоне! О чем же еще писать человеку, который на этом «гипроке» собаку съел. Последний подарок от меня лично любимой области.

Не сказать, что гипсокартон в СССР не известен, под названием «сухая штукатурка» отделочные плиты из гипса выпускались еще во времена Сталина после войны, но при Хрущеве начали бороться с «излишествами в строительстве» и отказались от гипсокартона, как буржуйского извращения, из-за чего сильно отстали в технологиях от всего мира. При позднем Брежневе спохватились, построили несколько комбинатов на импортном оборудовании, но объемы производства так и остались скромными. Настоящий бум начался только в девяностых. Именно тогда в нашу, богом забытую, область пришла немецкая компания «Кнауф» — мировой лидер по добыче и переработке гипса, и построила крупнейший в Восточной Европе комбинат по производству строительных смесей и гипсовых отделочных плит.

Но зачем ждать еще десять лет, если можно начать прямо сейчас. Гипс на Баскунчаке добывают уже давно, месторождение открыли еще до войны, но настоящих размеров запасов никто не знает, это выяснится только в 93-м после серьезных геолого-разведочных исследований. Порывшись в архивах областной библиотеки нашел лишь одну научную работу от 1965 года, где запасы оценивались примерно в один миллиард тонн гипса. На естественно-географическом факультете пединститута вообще ничего не смогли сказать, по их данным там всего пятьсот миллионов тонн запасов. На самом деле, в районе Баскунчака позже насчитали порядка восьми миллиардов тонн гипса, просто большая часть месторождения расположена под соленым озером, глубина которого всего пара метров. Но и того, что на суше хватит на полвека.

При этом чистота нижневолжского гипса не имеет аналогов в мире, а глубина залегания позволяет добывать его открытым карьерным способом, без традиционных шахт. По идее, этих запасов хватит всему Союзу на пару сотен лет активного строительства. Надо лишь хорошую рекламу сделать гипсокартону и строительным смесям на его основе.

Заодно расписал способы применения, виды крепежа и прочие мелкие радости, которые облегчат жизнь советских граждан, занимающихся ремонтом в ближайшем будущем. Конечно, производство фурнитуры и профилей придется создавать фактически с нуля, но это не тот уровень сложности, который способен затормозить или помешать проекту.

Расписал заодно и структуру комбината, и даже нарисовал, как он будет выглядеть в реальности, благо приходилось бывать на заводе «Кнауф-Баскунчак» сотни раз. Само предприятие с несколькими производствами: гипсовый карьер, дробильно-сортировочная линия, гипсоварочный цех, завод сухих строительных смесей. Ничего сложного, но практически все оборудование импортное, в СССР разработкой и внедрением этих технологий практически не занимались, предпочитая закупать у немцев готовые решения. В Москве со времен Брежнева есть официальное представительство «Кнауф», а построенный ими в 1980 году завод в Подмосковье по производству гипсокартона уже был оснащен компьютеризованной линией. У нас даже в авиапроме и космической промышленности такие линии редкость, поэтому догнать и перегнать немецких буржуинов, мировых монополистов в этой сфере в ближайшие годы, наверное, невозможно. Сказывается тридцатилетнее отставание и отсутствие государственного интереса. Но поскольку, я все равно в Москву перебираюсь, то никто мне не мешает наведаться к ним в офис лично, и облагодетельствовать родную губернию инвестиционным контрактом.

На этом мое послезнание исчерпается, больше ничего интересного для Нижневолжска придумать не получится. Сказывается неудачное географическое положение и тяжелые климатические условия. Вдобавок накладывается проблема с кадровым и научным ресурсом. На весь город всего четыре ВУЗа, включая медицинский институт и консерваторию. Именно поэтому в УВД и КГБ работают выпускники рыбохозяйственного института — других взять неоткуда, только по распределению из других городов.

Хотя формально Нижневолжск находится «на юге», климат здесь тяжелый и желающих переселяться не так уж много. Зимой минус двадцать и сильные холодные ветра с казахских степей, летом жара плюс сорок в тени. Если посмотреть на карту, то вроде бы Каспий рядом, но чтобы нормально искупаться в нем, придется ехать десять часов через Калмыкию в Дагестан.

Волга зимой замерзает, и морской путь прерывается. Срочно требуется порт на побережье Каспия, и железнодорожная ветка к нему, но строительство начнется только лет через десять.

В некотором роде, в нашей провинциальной географической дыре отражаются, как в зеркале все проблемы Советского Союза.

В 1989 году в областном центре и окрестностях можно насчитать примерно пятьдесят работающих заводов и фабрик, даже простое перечисление их займет целую страницу: судоремонтных заводов — шесть штук, станкостроительный, холодильного оборудования, стекловолокна, целлюлозо-картонный комбинат, завод резино-технических изделий (капельные трубки не сделают ни за что — проверено лично в прошлой жизни). Есть даже макаронная фабрика, кондитерский комбинат, пивзавод, табачная и овчинно-меховая фабрика. И так далее и тому подобное. Так же в городе находится крупный военный завод: делают приборы и теплоизоляцию для межконтинентальных стратегических ракет.

Через двадцать лет не останется ничего! Все исчезнет, за исключением двух судостроительных заводов, выживших каким-то чудом. Конечно, и варварская приватизация, и бандитский беспредел с рейдерами сказались, и нищета девяностых, и отсутствие госзаказов, но все же исчезновение более 95 % промышленности в течение всего десяти лет выглядит жутким и даже мистическим.

Местные «коммунисты», иначе как в кавычках я их назвать не могу, любили щеголять этой статистикой, подтверждая неэффективность капитализма, укоряя губернатора в казнокрадстве и некомпетентности, однако, не все так просто и очевидно, как кажется.

С обвинениями в казнокрадстве спорить не стану, было такое, но с нежеланием спасти эти заводы и фабрики категорически не согласен. Мне довелось поработать с тремя губернаторами, и все они реально пытались вытащить эти заводы. В меру своих возможностей и компетенции, но пытались. Даже больше скажу, эта задача ставилась сверху и за показатели промышленного производства губернаторов реально терзали из Москвы. Красивая статистика без реальных заводов очень плохо рисуется, при всем уважении к губернаторским пиарщикам. И даже федеральные деньги выделялись, которые не всегда разворовывались полностью. Ничего не помогло. Ни одна фабрика или завод не выдержали конкуренции. Последним умер вино-водочный: местную водку перестали пить даже алкаши. Ингушская из турецкого спирта была втрое дешевле и качественнее.

Оно и понятно. Судостроители области, например, кроме речных буксиров и барж ничего делать не умели. Пока не было китайских конкурентов они худо-бедно клепали свои лоханки и не тужили. Все остальные заводы стали не конкурентоспособными из-за отсутствия собственного сырья и огромных логистических издержек. Ближайшие потребители в тысячах километров отсюда. Доходило до абсурда: из моего опыта, деталь из Новосибирска привезти по железной дороге выходило дороже, чем аналогичную запчасть из Китая контейнером с перегрузкой в Новороссийске. И не намного дольше по времени.

Когда говорят о том, что большая страна — это конкурентное преимущество, то сильно лукавят. Наоборот, это же чисто проклятие для логистики! Трасса до Магадана длиной втрое больше, чем вся Польша поперек от границы до границы. При этом число автомобилей и пассажиров, которые по ней проедут, в тысячу раз меньше, а строить её надо на вечной мерзлоте при полном отсутствии инфраструктуры. Такая дорога не окупится никогда. И подобных примеров не счесть. Две трети территории Союза — болота, тундра, тайга, безлюдные холодные горы. Или взять для примера Нижневолжскую область, которая почему-то считается «Всесоюзным огородом». Чисто для справки: 96 % территории области — это пустыня и полупустыня. Максимум, пригодная для выпаса баранов, которые уступают по продуктивности каким-нибудь новозеландским собратьям раз в пять-десять. Ибо сочная зеленая трава у них не целый год, а всего две недели в мае. В остальное время только верблюжья колючка и саксаул в изобилии.

Остается всего четыре процента территории, где можно выращивать урожай, но исключительно с поливом. Но и здесь куча проблем найдется. Волга и Ахтуба каждую весну разливаются, и чтобы нормально заниматься сельским хозяйством надо проводить серьезное берегоукрепление и обваловку. Причем каждый год. Учитывая, что уровень Волги в паводок легко поднимается на пять метров от минимума, то затраты весьма существенные.

Вот и получается, что «Всесоюзный огород» в реальности ютится на двух процентах орошаемых земель вдоль берегов Волги и притоков. Для сравнения, годовой уровень осадков в Израиле в районе Тель-Авива втрое выше, чем в нашей области. Причем у нас осадки обычно зимой бывают, когда толку от них — ноль.

Не удивительно, что надои местных коров не превышают полторы тысячи литров в год, а у голландских буренок — средние удои в десять тысяч литров вполне обычное дело.

Несчастный молокозавод на моей памяти банкротился раз пять, и работал относительно стабильно всего пару лет, исключительно на контрабандном белорусском сухом молоке.

Впрочем, это лирическое отступление, на самом деле статьи о гипсовом Эльдорадо — это прикрытие для основной цели.

Требовалось усыпить внимание и войти в доверие к главному редактору газеты. Три серьезных актуальных статьи, и мой рейтинг тут же оторвался от плинтуса, ко мне стали относится с толикой уважения, и теперь возможно стало протащить статью в номер без звонка от товарища Савельева, которому лучше вообще не знать об оной, если повезет.

Вот такой парадокс! Глобальная и архиважнейшая для всей области тема служит всего лишь прикрытием для мелкой личной аферы.

У советских детей и юношей были довольно странные увлечения с точки зрения человека двадцать первого века. Ладно бы экзотические игры бараньими мослами («альчиками») или изготовление взрыв-пакетов из марганцовки и алюминиевой пудры. Метательные мослы раскрашивали в кислотные цвета при помощи лака для ногтей, высверливали и заливали свинцом для увеличения убойной силы, украшали при помощи резьбы и так далее. Но настоящий ужас вызывало коллекционирование всего и вся. Один мой одноклассник собирал пустые пачки от сигарет, другой — крышки от пивных бутылок, которые выигрывал у других подобных маньяков в орлянку.

Димон Федоров собирал пустые алюминиевые пивные банки! При том, что в СССР баночное пиво вообще не выпускалось, насколько я помню. Где он добывал эти заветные емкости так и осталось для меня загадкой, наверное выменивал в рыбвтузе у иностранцев или выпрашивал у моряков дальнего плавания. В нашем городе пять техникумов и училищ готовят плавсостав для речного и морского флота, так что в «загранку» многие ходят. К шестнадцати годам его коллекция достигла ста двадцати штук, и была объектом зависти всех соседних мальчишек. Вот эту коллекцию и раздербанили для фотосессии.

Кроме того Димон пожертвовал другу два плаката с Самантой Фокс, которые были аккуратно сняты со стены его спальни с условием бережного обращения и возврата в целости и сохранности. По легенде я готовлю розыгрыш для любимой девушки.

Рекламный плакат «Терминатор-2. Апокалипсис» пришлось рисовать самостоятельно. Доверить этот процесс постороннему человеку я никак не мог, слишком много вопросов возникло бы. Как входной билет может стоить десять рублей, а виски, ликер и баночное пиво могут быть включены в стоимость советскому человеку объяснить невозможно. Название я немного изменил, чтобы не палиться перед потомками, ведь статья останется в архиве и может вызвать удивление, когда выйдет настоящий фильм.

Фотоаппарат у меня свой собственный, поэтому управился сам. Правда намучился с проявкой — за тридцать лет забыл напрочь, как это делается. Процесс сложный, напоминает колдовство алхимика в темной алтарной комнате, и практически неизвестен молодежи в двадцать первом веке.

Результат мне понравился. Судя по фотографиям ночной клуб, он же притон и видеосалон до недавнего времени процветал и приносил хозяевам баснословный доход. Только импортного пива десятки видов. Три видеомагнитофона работали одновременно в разных залах, о чем свидетельствовали коробки с фирменными названиями, случайно попавшие в кадр.

Были трудности с коктейльными бокалами, найти их не удалось, зато я сообразил наведаться в магазин химического оборудования, где легко подобрал мензурки подходящей формы. Воткнул в них трубочки, налил подкрашенной воды и украсил дольками лимона. Несколько мензурок смочил лимонным соком и окунул в сахар — получилось стильно и необычно. Здесь никто еще не знает этого банального способа украшения кубков для пития.

Осталось написать саму статью. О том, как доблестная милиция накрыла элитный подпольный видео-притон для «золотой молодежи», где крутили самые свежие новинки американского кинопроката, да еще и распивали дорогие алкогольные напитки импортного производства.