Студент на дембель

Глава 30

Советская действительность до сих пор поражает своими причудливыми изворотами. Отвык я немного от этой реальности и никак не вживусь в неё окончательно. Если меня выдернули в Москву по распоряжению высшего руководства КГБ, а, возможно, и страны, то логично было бы предположить, что обо мне позаботятся надлежащим образом. Варианты были разные: от санатория спецслужб, до комнаты в подвале психиатрической больницы. Мне бы больше всего понравился вариант с конспиративной квартирой, предоставленной в полное мое распоряжение. Уверен, что у конторы таких пустующих квартир, как у дурака-махорки, тем более не в самой столице, а в Подмосковье.

Однако, фигушки! Поселили меня в студенческое общежитие, хорошо, что в двухместный кубрик, а не в стандартную комнату на шесть человек. Соседом оказался Семен Лавров, заочник с третьего курса. Двадцати трех лет отроду, улыбчивый здоровяк. Высокий, кудрявый, косая сажень в плечах, с натруженными мозолистыми ладонями — он не производил впечатление научного червя никак. Хитрый наглый взгляд намекал, что ухо с ним надо держать востро — шутник похоже ещё тот.

Сёма поведал, что пришел на завод сразу после школы, отслужил, вернулся в родной цех, теперь грызет гранит науки, хочет стать инженером. Очень ценная информация, ровным счетом ничего не проясняющая. Какой завод, какой инженер? Пояснить о чем речь сосед забыл, а уточнить я постеснялся. Капитан Петров строго настрого приказал держать язык за зубами и никого ни о чем не спрашивать лишний раз.

По легенде, я — будущий студент МИЭМ, временно пристроенный здесь по блату до начала учебного года. Логику такого алиби я уловить не смог, она оказалась за гранью моего понимания, но, как ни странно, лишних вопросов никто не задавал. Жизнь в режимном городе приучила народ не интересоваться чужими секретами.

Что касается странностей моей легенды, то не такая уж она и странная оказалась на фоне местных реалий.

Например, загадочная вывеска на входе «Общежитие № 5». Попробуй догадаться, где первые четыре общаги! Позже узнал, что их никогда и не было. По крайней мере, в Реутове. Или номер дома: 227. При том, что улица визуально длиной не больше километра и на ней всего три десятка домов. С номерами от 210 до 240 — го.

Традиция такая, чтобы враг не догадался, сколько домов в городе. И не вычислил количество студентов по номерам общежития. Ага, в век спутников-шпионов!

Товарищ Петров забыл мне рассказать, какого именно института эта общага, а догадаться по косвенным признакам за целые сутки я так и не смог. Пока Леонтьев не приехал и просветил.

Специально походил по этажам, посмотрел на контингент, но ничего полезного не обнаружил. Подавляющее большинство студентов выглядят, как ботаны-заумники, судя по разговорам — технари. Заодно сделал печальный вывод, что с девушками здесь жуткий напряг. Женского пола явная недостача, а те что есть в наличии — без слез не взглянешь.

— Я столько не выпью! — сделал вывод, оценив весь ассортимент женских особей. — Похоже серьезный ВУЗ, ни одной симпатичной мордашки.

На втором этаже обнаружился стенд для наглядной агитации, украшенный надписью «Новости кафедры СМ2». Из новостей нашлось лишь одно объявление, о том, что зачет у группы 224 на факультете «Динамика машин» 17 мая в 302 аудитории.

Единственное, что я понял из этого факта, что у них тоже май месяц, а не какой-нибудь август или октябрь для конспирации.

Вернувшись в комнату, пообщался с Семеном за чашкой чая и даже случайно выведал у него совершенно секретную информацию, что тот трудится в цехе 19–25.

— И почему я не удивлен?

Еще одна деталь меня сильно удивила. Не чувствовалось в общаге привычной студенческой нищеты. На кухне вполне съедобные запахи, а не аромат прогорклого маргарина. На плите заметил наваристый борщ, вполне аппетитного вида. Кровати, тумбочки и табуреты — свежие, не ободранные и не сломанные, матрас мне выдали абсолютно новый. Постельное белье — накрахмаленное! Умывальники исправные, душ чистый с горячей водой. Ремонт видно, что недавно сделали, а не как у нас в рыбохозяйственном — один раз к шестидесятилетию СССР.

Даже одеты студенты побогаче. Впрочем, близость столицы сказывается, а может снабжение здесь лучше.

Засыпая на новом месте, вдруг с ужасом подумал, а не общага ли это МИФИ, случайно? Студенты которого слепили программу «К@т Матроскин» в моем сне?

— Не дай боже такое совпадение. Ведущую телевидения Морозову С. А. я точно не переживу.

Утром заявился генерал Леонтьев. Злой и нервный. Вытащил меня погулять в парк, где сунул мне под нос фотокопию моего письма Громову.

— Что это такое? — задал он не слишком оригинальный вопрос.

— Там же все написано. Четко и ясно. Теракт или техногенная катастрофа на железной дороге. Место и дата указаны максимально точно.

— Не строй из себя клоуна. Все ты прекрасно понимаешь. Опять будешь валять Ваньку, что дед явился к тебе и предупредил?

— Нет, не буду. Не было никакого дедушки.

Из генерала словно воздух выпустили, он опустился на скамейку и вытащил пачку сигарет. Помял цигарку пальцами, но так и не закурил. Предложил присесть для долгого разговора.

— Ты и есть тот самый ясновидящий?

— Не совсем. Скорее, гость из будущего.

— Это как?

— Провидцы видят грядущее, я там жил.

— Какая разница? Уверен, что это так?

— Разница принципиальная. Предсказатели, если такие есть, видят отрывки и отдельные моменты из будущих времен. Я же помню всю свою прожитую жизнь в подробностях. Год за годом. За исключением совсем уж мелких деталей, стершихся из памяти чисто за давностью лет.

— И сколько же тебе лет? Или надо на вы обращаться?

— Не надо. Вы и в той жизни были старше меня, так что ничего принципиально не изменилось.

— Мы были знакомы? — нервно дернул рукой Леоньтев, так что сигарета разломилась.

— Немного. Встречались на конференциях «Конгресса патриотических сил». У меня дома книга с вашим личным автографом стояла. В две тысячи двенадцатом еще подарили.

Генерал стоически перенес новость, даже усмехнулся невесело.

— Как минимум, двадцать три года проживу. Хоть это радует.

— Больше. Заметно больше. На момент моего провала в прошлое вы еще живы были и неплохо выглядели.

— Не врешь?

— А смысл? — ответил я в том же духе.

— Значит, угробили Союз? И как вы там называетесь теперь? Российская империя?

— Нет, на империю не тянем. Российская Федерация. Украина и Беларусь — отдельные государства. Как и все остальные республики. В Прибалтике — базы НАТО. На Украине — стреляют. В мире — хаос и бардак. Россия под санкциями, холодная война снова в разгаре. Все, как обычно.

Генерал не схватился за голову и даже не выругался, лишь потемнел лицом. Но чувствовалось, что удар для него страшный. Не хотел я бы оказаться на его месте в данный момент.

— Не расстраивайтесь, Николай Сергеевич. Не будет уже этого будущего никогда. Поменяли мы с вами его. Окончательно и бесповоротно. Не будет царя-алкоголика Борьки Ельцина, не будет катастрофы девяностых, не будет десятков миллионов уехавших за рубеж. Не будет пенсионерок, умирающих с голода и офицеров, не получающих зарплату по полгода.