Студент на дембель

Глава 18

— Если что-то может оказаться дефицитом, то оно обязательно окажется дефицитом. Сто первый закон Мерфи для СССР, — такая мысль все чаще посещала меня в последнее время. И дело не в импортных шмотках, сырокопченой колбасе или бытовой технике, в советской промышленности это правило действует для любых товаров и материалов, не входящих в годовой или пятилетний государственный план.

Чем дальше в ле… тем толще полицаи. Буквально на каждом этапе моей изобретательской деятельности возникают проблемы на ровном месте именно из-за отсутствия в свободном доступе элементарных вещей и материалов.

Я наивно полагал, что если высокопоставленный генерал КГБ из Москвы пообещал что-то, то это буквально сразу материализуется. Накося выкуси! Госбезопасность к советскому народному хозяйству имеет весьма отдаленное отношение, и покровительство генерала вовсе не означает автоматического появления нужных вещей и материалов на складе. Да что там на складе — в планах Волжского химзавода на будущий год не гарантировано! В порядке эксперимента, из внеплановых фондов и сэкономленного сырья — и то если получится. Но для этого надо согласовать заявку в облисполкоме, в обкоме партии, в рыболовполтребсоюзе. Получить одобрение в КаспНИИРХ и еще в десяти разных учреждениях и инстанциях. Хорошо, что не в министерство рыбного хозяйства отправили — тогда сроки сразу передвинулись бы на 1991 год. И это «ускоренный вариант» в режиме наибольшего благоприятствования.

С магистральными трубопроводами и соединительными трубками для капельного орошения хоть какая-то перспектива вырисовывается, а со всем остальным оборудованием для полива — полный мрак. Разве что насосы найти можно. Понятно, что в СССР есть сотни заводов, которые с легкостью могут наладить производство фитингов, пластиковых муфт, переходников и прочих необходимых деталей, но такая маленькая партия никого не интересует в принципе. Разве, что кооперативы, но их как раз все прикрыли. По моим расчетам в одном из таких полуподпольных производств и должны были их сделать. Но кооператив «Волна», который занимался производством пластиковых авторучек и на который я изначально рассчитывал, приказал долго жить. Бывшего хозяина я нашел, по старой памяти, но тот даже слышать не захотел о сотрудничестве, его плотно взяли в оборот товарищи из прокуратуры и все его мысли были заняты спасением собственной шкуры, да заметанием следов. Единственное, что он дельное смог предложить — купить у него все оборудование по смешной цене в десять тысяч. Учитывая, что ему самому оно обошлось примерно в пятьдесят тысяч — весьма заманчивое предложение.

Осталось найти эти десять косарей, причем быстро, пока кооперативщика не закрыли окончательно.

Но самое печальное не это. В капельном орошении нет ничего слишком сложного, в его устройстве и наладке разберется и колхозный механик, надо лишь знать о ключевых проблемах, иначе будешь долго и упорно мучиться с мизерным результатом. И выяснилось, что без моего личного участия один ключевой момент решить невозможно.

Воду для систем капельного орошения из реки надо тщательно фильтровать, чтобы избежать засорения трубок и капельниц. Очищают воду с помощью целого ряда устройств. Одни Коагуляция и флокуляция, например, чего стоят! Тут и слов таких никто не знает, разве что работники городского Водоканала. А это одни из важнейших приемов для очистки воды.

Для начальной очистки воды от грубых примесей используют песчано-гравийные, керамзитные и щебёнчатые фильтры. Для окончательной тонкой очистки — открытые гидроциклоны, устройства с пенополистирольной загрузкой, сетчатые фильтры и так далее и тому подобное.

Опять же, советская промышленность наверняка выпускает большую часть из перечисленного, но найти производителя и выбить из него хоть что-то — задача архитрудная. Нет ни Интернета, ни нормальной телефонной связи. Даже просто название завода найти и его телефон — уже нетривиальная задачка. Междугородние переговоры надо заказывать заранее, лучше за неделю, и затем беседовать, сидя в стеклянной будке на главпочтамте, опасаясь, что разговор прервется в любую секунду. Если хочешь что-то получить, то предварительно надо «выбить фонды», обычно через министерство или подобное ведомство, затем самому лично ехать на завод и тряся бумагой выколачивать положенное. Желательно с бутылкой коньяка и коробкой конфет для ускорения процесса. Таких людей называют «толкачами». Наши местные «толкачи» возят икру черную банками — её проще достать, чем найти хороший коньяк.

Понятное дело, никто этим без меня заниматься не будет. Да и не справится никто, просто нет подходящих кандидатур. Старший лейтенант КГБ или мой декан? Не смешите мои капельницы. Мой родной дядя, председатель колхоза, на территории которого планируется рыбопромышленный агрохолдинг, может и справился бы, но у него и так огромный фронт работ намечается, ему физически некогда будет ездить по командировкам, да и занятие не его уровня. Толкачи-экспедиторы — роль не слишком благородная, скорее презренная в советском обществе, дядя может и обидеться за такое предложение. Униженно клянчить, то что тебе по закону и документам положенно, раздавая мелкие взятки всем подряд — это весьма специфическое умение.

Итого. Фильтры грубой очистки поливной воды можно соорудить своими силами из подручных материалов, технологию и схемы я нарисую, а с фильтрами тонкой очистки пока ничего не получится. Не вовремя этот генерал объявился, очень не вовремя. Поэтому пришлось вычеркнуть систему капельного орошения из ближайших планов. Впрочем, в проекте она остается, и патентную заявку на все ноу-хау обязательно оформим. Пойдет отдельным приложением, так сказать, вторая очередь проекта.

Может, оно и к лучшему. Слишком много революционных нововведений сразу получалось.

Как только проект в общих чертах был составлен, отправились в гости к Петру Васильевичу, председателю колхоза «Красные Баррикады», моему родному дяде по отцовской линии. В прошлой жизни похожий проект в этом же самом месте уже делали, причем успешно. Правда, получилось все не с первой попытки, и даже не со второй, и мучились с рыболовным холдингом в общей сложности лет десять, причем первые пять лет имели чистые убытки, но, в конце концов, добились хороших результатов. Если бы не преклонный возраст Петра Васильевича, то наверное к две тысяче двадцатому на первое место в области вышли бы по объемам производства. Но сильно сдал старик к тому времени, и, боюсь, не потянул в одиночку без моей поддержки. Имелись у него два сына, но управленцы из них — так себе. Профукают хозяйство, как пить дать. Впрочем, что и как там сложилось после моего исчезновения — можно только гадать.

Прибыли мы на служебной «Волге». Делегация получилась внушительной: целый декан, офицер КГБ, курирующий проект, доцент с кафедры ихтиологии, и ваш покорный слуга с медалью на груди(для усиления эффекта).

Дядя ошалел от такого изобилия гостей, особенно о того факта, что товарищ из КГБ. Колхоз специализируется по двум направления: овощеводство и рыболовство. Благо, село расположено прямо на берегу реки Кривой Бузан, до Волги и Ахтубы рукой подать. Но там где, рыба — там и осетр с икрой. Не выбрасывать же, если попалась. Поэтому появление товарища из органов было встречено с настороженностью, но по ходу обсуждения контакт был налажен, и дядька заметно подобрел. Хотя икрой и красной рыбой угощать поостерегся, хотя явно в запасах имеется.

Поначалу Петр Васильевич воспринял идею холодно и без энтузиазма. Оно и понятно, колхоз богатый, план выполняет, проблем особых не имеет. Кому нужны лишние хлопоты и морока на ровном месте. Правильно! Никому не нужны. Но я-то прекрасно знаю своего родственника еще по прошлой жизни, и все его чаяния и желания. Дядя Петя давно перерос уровень председателя колхоза, его много раз звали на партийную работу и район предлагали возглавить, но бросить свое родное село он не захотел, справедливо опасаясь, что преемники развалят все, что он строил и лелеял. Так что уговаривать долго не пришлось, уже по его вопросам и комментариям во время изучения проекта стало понятно, что тема зацепила и увлекла.

Особенно впечатлила председателя карта-схема будущего рыбохозяйственного комплекса. Он долго всматривался в нее, чесал затылок, хмыкал и восхищенно матерился, разглядев очередную диковину, обозначенную на его исконных землях.

— Знатная работа. Сам бы такую ни в жисть не намалював. Это надо-ж так хитро продумать и догадаться по уму присобачить. Кожный пруд и точно по месту, словно так и задумывалось. И финтифлюшки все по делу примастачены.

Словно геодезист здесь родился и каждый овраг излазил.

— Так то ваш племяш рисовал, — удивился Азамата Утемирович. — Разве он не местный?

— Сашка-то? — подозрительно осмотрев меня с ног до головы, словно ему только что сообщили о новом, не известном паспортному столу, родственнике, дядя пояснил, что этот городской пижон здесь всего два раза в гостях был, да и то в младенчестве.

— Ты как про лиман догадался? — обратился он напрямую ко мне. — Спроси у нашего агронома, ни за что не сообразит, что это пруд готовый дармовой. Подсказал кто?

— Сам додумался. Чего зря воду качать, электричество тратить, если по весне река сама его затапливает. Поставить дамбу и пруд готов. Только для карпа здесь лучше не разводить, зато толстолобику в самый раз будет. Идеальные условия. Траву и ряску он сам сожрет. Сазан болеть будет.

— И впрямь разбираешься? Вот-те и городская фифа, — еще больше удивился дядька Василий. — Скажи-ка, друг ситный, тогда. Почему нагульный пруд так далеко от берега? На пятьсот метров ближе поставить можно. И место удобное, ложбинка почти готовая. Все остальное по уму спланировал, а такое козырное место просмотрел? Здесь же земляных работ в десять раз меньше будет.

— Дядь Вась, не нравится оно мне, место твое. Почва здесь не хорошая, видишь, цвет другой. Глина серая с примесью. Наверняка, кислотность высокая. Замучаешься известь сыпать. Чуть прозевал, ведь, все на глаз делать придется, и хана рыбе. Бранхиомикоз гарантирован. Пруд на карантин ставить, рыбу на муку перерабатывать и дно травить-чистить. Оно надо нам?

Конечно, это послезнание. Место «козырное» словно проклял кто-то, из десяти лет эксплуатации этот пруд шесть лет в карантине простоял. Больше миллиона рублей чистого убытка, а в начале двухтысячных это серьезные деньги были. После чего дядька зарекся на этом месте не то, что рыбу разводить, сено косить.

— Молодой человек, ваши опасения напрасны, — оказывается к нашей беседе внимательно прислушивались. Это доцент-ихтиолог решил продемонстрировать знание любимого предмета и встрял в разговор без приглашения. — Бранхиомикоз, он же — жаберная гниль, в наших реках встречается крайне редко.

— Профессор, вы правы. В реках эта гадость встречается редко, но как вы могли заметить, у нас не река, у нас — прудовое хозяйство. Летом температура воды в замкнутом мелком водоеме легко превысит двадцать пять градусов. Идеальные условия для развития болезни. Если же кислотность выше нормы, то все поголовье сеголеток с огромной вероятностью будет заражено в течение недели-двух. У нас в области прудовой рыбой никто не занимался раньше, поэтому и болезнь отсутствовала. В Азербайджане или на юге Украины эпидемии бранхомикоза случаются каждый год и ущерб огромный.

«Профессор» оказался мужиком умным и неплохим специалистом, хоть и кандидатом наук, а не профессором, поэтому быстро согласился с моими доводами. Когда я подарил ему полный цикл профилактических мероприятий против этой болезни, то чуть целоваться не полез на радостях. Видимо, сразу новую научную работу задумал по этой теме. Поэтому не стал его разочаровывать, профилактика Бранхиомикоза (жаберной гнили) в промышленном рыбоводстве разработана была еще во времена СССР, это я точно помню, поскольку плотно интересовался темой после катастрофы с потерей тридцати тонн сазана. Просто, до нашей провинции свежие научные работы доходят с большим опозданием. Так что доценту патент не светит, в отличие от всех остальных.

В целом, поездка мне понравилась. Конструктивно обсудили, определили планы, первоочередные цели и задачи. Удивительная команда собралась: и специалисты, и энтузиасты, и пробивные управленцы. Чудо, а не коллектив. Если честно, то и мне за счастье было бы поработать над этим проектом с такими людьми. Тем, более, когда знаешь все ошибки и проблемы наперед.

Не жизнь, а сказка. Даже с учетом необходимости возиться с бранхиомикозом. Вот такой парадокс. Удивительно, но борьба с рыбными вредителями тоже бывает интересной и творческой.