Студент на дембель

Глава 5

В кафе «Театральное» я пришел на полчаса раньше, чтобы занять стратегически выгодный столик, иначе ближе к обеду здесь будет столпотворение и давка, в лучшем случае свободные места будут за «стоячими» столиками. Кафе славится тем, что здесь всегда есть в продаже сосиски. Обалденно вкусные, и поэтому отпускают их не более двух штук в одни руки. Еще здесь можно к чаю купить развесные конфеты «Птичье молоко». Бесподобные, вкуснющие и тоже не больше двух штучек на одного посетителя. И сосисоны и конфеты местного производства, но производят их в таких мизерных количествах, что хватает их буквально на два-три кафе, да на обкомовскую столовую. Даже не во всех райкомовских бывает. Так что рассказы про великолепное качество советских продуктов — не всегда преувеличение. Другой вопрос, что качественное и натуральное обычно стоит дорого, а если продавать его дешевле себестоимости, то это экономический тупик получается. Чем меньше ты производишь этого прекрасного продукта, тем меньше убытки. Поэтому местная кондитерская фабрика делает всего десять тонн «Птичьего молока» в год на всю область. Или двадцать грамм сладкого волшебного деликатеса на одного жителя в год.

Портит впечатление от кафетерия подающийся в щербатых кружках грузинский чай, по вкусу напоминающий заваренный веник. Альтернатива ему — розового цвета безвкусное какао. Оно и понятно, хороший чайный куст в СССР почти не растет, какао — тем более. Надо тратить валюту, а её вечно не хватает. Поэтому закупают в лучшем случае индийскую «просрочку» по бросовой цене, в самой Индии чай, пролежавший год на складе никто не пьет, здесь же это жуткий дефицит. Печальный факт, но пока с этим придется мириться. Хотя нормальные стаканы и кружки в Союзе производят в огромном количестве, но ни в одной столовой их не встретишь. Парадокс, да и только.

В назначенное время появился объект. Минута в минуту. Капитан Савельев оказался в штатском, впрочем, я его ни разу в жизни не видел в форме, хотя знаком был более двадцати лет. Смешно, но опять наше знакомство начинается с той же темы, что и в прошлый раз. Только сейчас «профсоюзные» — это мелкая шпана, начинающие рэкетиры, а тогда это была крупная преступная организация, объединяющая несколько банд. Впрочем и время тогда другое было, и страна тоже.

— Сергей Анатольевич, сюда давайте! — помахал ему рукой, указывая направление. Столик я выбрал в углу зала, хоть и шумно в кафетерии, но рядом никого нет, поэтому можно общаться не опасаясь чужих ушей.

Сергей Анатольевич приземлился на стул, протянутую руку не пожал, сделал вид, что не заметил. Дать бы ему щелбана за выпендреж, с другом, которого почти тридцать лет не видел, и не поздороваться? Да, боюсь, не поймет юмора.

Капитан Савельев вид имел озадаченный, и частично обескураженный. Увидеть сержанта в военной форме, да с полным иконостасом наград на груди, он явно не ожидал. Вообще-то осведомители и агенты в криминальной среде обычно выглядят по другому.

Моя радушная улыбающаяся физиономия явно сбила его с толку.

— Угощайтесь. Специально для вас взял. Здесь сосиски удивительно прекрасны, в полном соответствии с ГОСТом. Не побрезгуйте. Еле выпросил вторую порцию, не положено у них две порции в одни руки отпускать.

В этом времени почти все делается в соответствии с ГОСТами, поэтому фраза несколько бессмысленная получилась, да и госты разные бывают. Например советский стандарт на докторскую колбасу вызывает ощущение, что указанный продукт добывают из свинины при помощи динамита. Иначе откуда в колбасе берется измельченная свиная шкура и перемолотые копыта с костями?

— Откуда меня знаешь? Сам кто такой? — к сосискам капитан не притронулся. Опасается, что отравят?

— Позвольте представится. Александр Морозов. На днях демобилизовался, прибыл в город для постоянного проживания. Знающие люди рекомендовали к вам обратиться по одному очень важному вопросу. Вы же капитан Савельев? Который занимается организованной преступностью в городе и области?

— Тебя неправильно информировали. Старший лейтенант. Что за люди, имена, фамилии?

На тыканье не реагирую никак, Сергей Анатольевич, на шесть лет меня старше, так мне нисколечко не обидно, пусть тешит себя надеждой, что его психологические трюки работают.

— Ничего страшного, что лейтенант пока. Старший. Это дело легко поправимое. Наверное, люди, которые вас рекомендовали лучше знают, какое звание вам лучше подходит. Фамилии не могу сказать, сами понимаете. Зато готово поделиться важной информацией о профсоюзной бригаде. Но если вы говорите, что не занимаетесь этими вопросами, значит, мне придется поискать кого-то другого. Ошибочка вышла. Извиняйте.

Радушно улыбнувшись, я пододвинул к себе вторую тарелку и подцепил вилкой чужую сосиску.

— Остынет, не вкусная будет. Раз вы не голодны, съем тогда.

Товарищ Савельев сам себя загнал в ловушку. Отрицать свой интерес глупо, так можно ничего не узнать. Вернуться с такой перспективной, не солоно хлебавши, с пустыми руками — такого он себе точно позволить не может.

— Если информация важная, то обязательно передам её кому следует. Можете мне полностью доверять.

Выкрутился старший лейтенант, одновременно повысив уровень вежливости. Видимо, не ожидал такой реакции.

— Курень и Зубов, который «Зуб» хотят подмять под себя качков из «Атлетика». Тогда банда разрастется до тридцати человек. Два десятка видеосалонов по городу им башляют, деньги есть. На шестом микрорайона в гаражном кооперативе «Северный» три бокса используются под отстой угнанных автомобилей. В четвертом идет разбор тачек на запчасти. Там же схрон в подвале. В ДК «Профсоюзов» в пристрое находится цех по разливу паленой водки из грузинского спирта. Сбывают через таксопарк и через проводниц на вокзале.

— Гм. Однако…, — Сергей, который Анатольевич, нервно оглянулся по сторонам — не подслушивает ли кто, но в кафе стоял такой шум, что рядом сидящего понять сложно, не то что к соседям прислушиваться. — Откуда сведения?

— Товарищ капитан, извиняюсь, старший лейтенант, ну, кто же такие вопросы задает в приличном обществе? Интересует вас подобная информация?

— Откровенно говоря, ничего нового вы не сказали. Есть пара любопытных моментов. Еще что есть?

— Конечно. Ганджубас из Таджикистана, например.

— Ну и? — после продолжительной паузы, потребовал продолжения любитель дармовой информации.

— Всегда помочь родным органам. Но не хочу выглядеть болтуном. Надо кое-что уточнить, проверить, поспрашивать у знающих людей. Через недельку, думаю снова встретится, поговорить, поделиться новостями. Вы не против?

— Чего хочешь? — правильно понял намек старлей, снова забыв о вежливости.

— Помощь ваша нужна. После дембеля решил взяться за ум. Хочу восстановиться в институте.

— От меня чего надо?

— От вас требуется лишь один звонок Азату Утемировичу. Вы же его хорошо знаете, учились у него. Вам он не откажет. Всего лишь разрешить пересдачу. Экзамены я сдам сам. Если в понедельник подойду в деканат, нормально будет? А я постараюсь, про таджикскую тропу узнаю даже то, что они сами не знают. Окей?

— Что за «окей»?

— В смысле — договорились?

— Подумаю. Позвони мне завтра по этому номеру, — вместо визитки мне был вручен листик из блокнота с пятью цифрами.

Вот и поговорили. Даже не попрощался.