Королевство Русское. Книга третья. Строитель

Глава 7

Событие девятнадцатое

От сотни диверсантов осталось восемьдесят семь человек после геноцида ордынцев и киевлян с переяславцами. Двое пропало без вести и одиннадцать погибли. Андрей Юрьевич, перед тем как пообщаться с епископом Ужгородским и Мукачевским Афанасием, планировал для Саньки и его людей поход в Польшу, в Шидлув Свентокшиского воеводства, под видом торговцев и прочих путешественников, чтобы оценить там обстановку и решить возможно ли рудники, или как там это делалось, может, шахты, по добыче полевого шпата или Лунного камня отжать. Купить, поменять на дамасский клинок или рыцарского коня, просто силой забрать. Главное — получить в свое полное владение. Если производство фарфора ставить на промышленную основу, то полевого шпата нужно будет много, и ещё немаловажный факт — секретность. Не нужно чтобы кто-нибудь связал полевой шпат и фарфор.

Теперь с замаячившей на горизонте войной с Венгерским королевством за часть Словакии, а может и за всю Словакию и, что не маловажно, обещанием митрополиту и епископу католиков, захватывающих православные храмы, приструнить, вставал вопрос об отправке диверсантов ещё и туда.

Опять же овручевские пряслицы? Там есть нужные ему залежи алюмосиликата в этом Овруче, туда тоже надо обязательно послать отряд на разведку. Как там этот сланец добывают, и в чьём владении там земля?

Нужны люди. Если девяносто человек разделить на три, то получится ерунда.

Нужно было вновь увеличивать количество диверсантов. И даже было ясно откуда людей набирать. Стрельцы — лучники, получили отличный опыт, и им Андрей Юрьевич не только хорошо заплатил, но и за свой счёт предоставил кольчуги, сабли, а некоторым и коней с луками. Теперь после войнушки и те пятьсот человек, что была безлошадной вполне по результатам делёжки может оказаться с конём. Если, конечно, захочет. Владение этим животным мероприятие не простое и не дешёвое. Нужна конюшня, нужно кормить и выезжать на нём регулярно, тренировать. У простого наёмника может ни денег на это, ни возможностей не найтись.

Андрей Юрьевич собрал, обдумав всё это, на совет командиров диверсантов Саньку, Емелю и Горыню.

— Давайте, вои, мы вот что сделаем. Вас трое, берёте себе по три десятка из имеющихся и по три десятка добираете из желающих. В первую очередь попытайте стрельцов, ну уж, а потом дружинников боярских. Вам сейчас нужны именно умелые стрелки из лука. В брони вас одевать и лошадей ваших не нужно. Копий со щитами вам тоже не надо. Лук, праща и легкая сабля — этого оружия должно хватить. У вас главное — скорость и манёвренность. Никаких лобовых стычек. Лбами только бараны бьются.

Санька Юрьев, ты первый себе людей набирай. Нужно срочно вместе с Антоном и Кириллом Птицей… м… Птицами, даст бог фамилию, вам в Словакию выдвигаться. Поедете двумя группами под видом торговцев. Я Глебу Зеремеевичу команду дам, он вам подберёт товар. Мыло жидкое есть в кувшинах ароматное, есть брезент. Сапоги сапожники с каблуками наделали. Даже кинжалов и ножей немного из дамасской стали выделю. Кроме того, возьмёте чугунные казаны и котлы. Санька, ты подбери ещё и настоящего купца, что ездил в те земли за Ужгородом. Можете его в свой караван взять. А ещё лучше двоих. Вы же на два отряда разделитесь. Нужно картографов прикрывать. Они — самая важная часть вашего задания. Они карты рисуют, а вы в городах и селищах торгуйте и с народом разговариваете, узнаете всё про притеснение веры православной католиками. В церкви православные сходите, со священниками об этом поговорите. Они-то точно должны знать.

— А если выяснится, что паписты отобрали храм? — недобро ухмыльнулся главдиверсант.

— Действуйте по обстановке. Нужно вырезать этих захватчиков по-тихому, так и сделайте, а храм православным верните. Если нужно для дела показательно католиков уничтожить, то не стесняйтесь. Только чтобы там мстить не начали после вашей акции священникам православным. Доводите все до конца. Если там князь или боярин какой этим занимается, то его и его дружинников нужно уничтожить, а замок или дом качественно ограбить.

— А если там силы серьёзные? — Санька опять ухмыльнулся, дескать, так вопрос задал. Справимся.

— Вы же не воевать туда едете, а на разведку в основном, и для восстановления справедливости. Не будет выхода, тогда покажите, на что способны. Никаких лобовых атак, повторяю, уничтожение из засад, ночью. Мелкими порезами. Всё, как учили, и как вы отлично проделали с татарами.

— Справимся, Андрей Юрьевич.

— Не сомневаюсь. Теперь важное. Разведка. Нужно вам ещё с собой взять пару человек, которые на время или навсегда согласятся за мои деньги там постоялый двор открыть. Один в самом западном и самом большом городе этого анклава Кошице. Если купить не удастся, то выберете тот, где католики обретаются и повяжите хозяина вместе с семьёй. Убивать не надо, сюда под охраной отправьте. Тут перевоспитаем или отправим на шахту. Если же найдётся рьяный папист, который в гонении на православных замечен, то тут уж, куда деваться, отправляйте его в его католический ад. А постоялый двор у семьи выкупите.

— Найдём паписта, — вот чего у Саньки не отнять, так это оптимизма.

— Осторожней там, войну не начните раньше времени. Шутку про войну знаете?

— Какую, — все трое встрепенулись.

— Если война неизбежна, то надо нападать первым, — Андрей Юрьевич сделал паузу, предвидя вопрос. И его почти сразу озвучил Емеля:

— А как узнать, что война неизбежна?

— Ну если ты нападёшь первым, то война точно будет неизбежна.

Народ оценил, минуту целую ржали.

— Ладно, второй город будет на севере этой области в горах. Это — Ба́рдеёв (словац. Bardejov). Епископ Афанасий говорил, что там больше всего католики обнаглели. В нём много немецких переселенцев, и они как раз захватывают православные храмы. Нужно их в чувство привести. Геноцид, значит геноцид. Ну, а потом там оставите второго содержателя постоялого двора.

Событие двадцатое

Горыня получил задание с вновь сформированным отрядом отправиться в Польшу. Там геноцидить никого не надо было… пока. Просто разобраться с ситуацией в Шидлуве. А ещё прикупить или построить и там постоялый двор. И самим в будущем понадобится. Где-то же нужно ночевать возчикам, что туда приедут за полевым шпатом. Дальше отряд должен разделиться. Десяток человек отправится в Мазовию, навестить княжича Мазовецкого Болеслава Юрия и пригласить его в гости к Андрею Юрьевичу во Владимир. Если сговорятся, а профессор Виноградов в этом не сомневался, то можно будет прорабатывать операцию по исключению из числа живых двух бездетных пока дядьев Юрия Тройденовича Мазовецкого. Сам Тройдент тоже пока жив, но он ведь может захотеть отойти от дел и поселиться на чудном хуторе, пить парное молоко и щупать доярок. А не захочет — отключим газ. В смысле перекроем. Подушкой. Умер во сне. Какая лёгкая смерть. И сразу в райские кущи.

— Горыня, там на седмицу полторы пораньше вас отправится тиун Станислав. У него задание купить мне Лунный камень. С ним не встречаетесь. У вас своё задание, у него свое. Пусть первое время вас с ним не связывают.

— Конспирация, — похвастал новым словом стрелец.

— Она самая.

Емеля же, как сформирует свой отряд, отправится в Овруч. Город только завоёван Гедимином и там сейчас безвластие, скорее всего. Гедимин явно туда тиуна или князя не поставил ещё, не до того ему. А баскака и старого князя или тиуна уже турнули, не могли не турнуть, город же приступом брали.

В общем, как самому «рачительному» из командиров диверсантов Емеле нужно было попытаться там эти месторождения алюмосиликатов красных к рукам прибрать.

А Гедимин? Как-нибудь договорятся.

Разогнав разведчиков-диверсантов, Андрей Юрьевич на календарь глянул и репу почесал. До прибытия в Галич генуэзцев оставалось чуть больше недели. Как раз хватит времени сварить несколько плавок стекла. Пока он воевал несколько десятков кило соды изготовили, а теперь он сам, переплавляя золото ещё и оксид свинца в приличном количестве получил. Можно сразу попробовать и хрусталь сварить и обычное натриевое стекло.

Точные составы шихты для натриевого или содового стекла Андрей Юрьевич, понятно не знал, но разве пытливый человеческий ум это незнание, когда останавливало. Не получится с первого раза, можно попробовать ещё. Песка или SiO2 в районе семидесяти процентов. Пусть будет в районе 15 — 17% соды (Na2CO3) и процентов 7 — 8 CaO. Не хватает около пяти процентов.

Андрей Юрьевич поломал немного голову и решил, что это всякие примеси, но среди них точно должен быть оксид алюминия. Овручевских сланцев у него пока нет, но каолин же есть. А это смесь оксидов кремния и алюминия. Вот пусть пять процентов и будет каолиновая глина.

Три дня куча народа во всех имеющихся на сегодняшний день во Владимире чугунных ступках перетирала эти компоненты в пыль. Перетёрли, смешали прокалили до 600 градусов, чтобы вывести кристаллическую воду, снова перетёрли, просеяли и загрузили в тигли получившийся серо-белый порошок.

С хрусталём чуть меньше компонентов. И их содержание Андрей Юрьевич знал точнее. Нужно 24% оксида свинца (PbO). Это написано на богемском фужере. Сколько-то будет угар, пусть будет 28%. Нужен поташ. Но не тот, что просто из золы получили. Он загрязнён примесями. Там железо, которое стеклу придаст зеленоватый цвет, а для линз нужно прозрачное стекло. Потому, провели каустификацию. В раствор поташа долили извести, и когда карбонаты выпали в осадок, то раствор слили, процедили, выпарили и прогрели при 600 градусов. В результате получили чистый едкий натр (Na2O). Его профессор по аналогии с содовым стеклом бросил 6 процентов. И около процента добавил ещё и извести. Всё остальное — опять промытый, прокалённый и перетёртый в ступах песок.

Оксид свинца взяли тот, что получился после купелирования золота. Просто не было другого. Андрей Юрьевич понимал, что он загрязнён оксидами других металлов, но выбора не было. Свинца не осталось ни грамма. Весь извели, и то на всю золотую руду не хватило. Больше трети осталось в закромах Родины.

Температуры Андрей Юрьевич, при которой происходит варка стекла из компонентов, боялся. Она там выше полутора тысяч градусов, и как бы при этом сам тигель не расплавился. Плавили в тех же печах и в тех же тиглях, что и сталь варили. И держать нужно по времени высокую температуру примерно столько же. При этом происходит формирование однородной массы или процесс гомогенизации. Тут удаляются все пузырьки газа. Получается однородный расплав.

Когда печи стали остывать и уже можно было достать тигли, то он вздохнул с большим облегчением. Ничего вроде не развалилось и не расплавилось. И в обоих тиглях было стекло. Касаться его нельзя, а то взорвётся, нужен теперь отжиг и быстрое остывание. Этот процесс Андрей Юрьевич доверил делать помощникам, а сам плюясь пошёл спать. То что он увидел в тиглях его откровенно расстроило.

Хрусталь получился красного цвета. И не просто красного, а непрозрачно-красного. Ошибка понятна и Андрей Юрьевич когда дал команду использовать оксид свинца, что был взят после купелирования золота, там где-то в мозжечке понимал, что ждать настоящего прозрачного хрусталя при этом, значит быть упертым оптимистом. Не ходи к семи гадалкам, медь из золотой руды именно этот цвет и дала. Не будет у него пока подзорной трубы.

А натриевое стекло хоть и было прозрачным, но тоже получилось цветным. Было такого янтарного цвета. Выходит и тут какую-то примесь пропустили. Надо закрывать тигли? Что могло насосать из воздуха.

— Ероха, а что вы в этой печи до этого делали? Она же не новая.

— В этой? А в этой серу из серной руды выплавляли. Ты, вроде недоволен, княже, вон какое красиво стекло получилось, представляешь какие красивые бусы выйдут. А ты, Андрей Юрьевич, знаешь, как дырочки в тех бусинах делать? А как сами бусины? — кузнец прямо сиял от радости, что очередная придумка князя удалась.

— Знаю.

Событие двадцать первое

Выспаться в эту ночь не удалось. Маленький внучок Ванька переполошил весь замок. Да, как и положено женщины жили на своей половине. Но ребенок плакал, и неугомонная Анька прибежала к нему и разбудила.

— Отравили! Ванюшу отравили, гады! Аспиды!

— Да, чтоб твою! — выругался профессор Виноградов и бросился за женой малолетней и малохольной.

— Что у него? Какие симптомы? За знахаркой послали? За Епифанием? — начал он вопросы задавать. А вокруг бабский ор стоит и все ревут в голос, в том числе и Ванька.

— Плачет, горячий весь, кашляет, сопельки бегут, понос и обильно слюни потекли.

— Потекли слюни? Понос? Ссуки! Всех перевешаю! — Андрей Юрьевич, думал, что бояре больше не решатся… — Стоп. А чем вы его кормили? Он же грудной? Он титьку сосет? Где кормилица⁈

Анька девка решательная или решительная. Тут же всё для себя решила и ринулась в соседнюю комнату. Там раздались удары, пощёчины и теперь ещё одна голосила. Вскоре дверь открылась и нарисовалась картина маслом. Анька за косу тащила ползущую за ней на коленях здоровущую девку. Кормилицу. Дуню, кажется.

— Вот она, змеюка подколодная! — Анька пнула женщину. Та ещё громче завыла.

— А ну, стоять! — рыкнул на это Андрей Юрьевич и оторвал жену от кормилицы, — Замолчали все! Тихо, говорю! — пришлось рыкнуть во весь голос ещё раз.

Тишиной это назвать сложно. Орал Ванюшка, стонала Дунька и подвывали Анька и с Ефимией.

— Ты ему что-нибудь кроме груди давала? — поднял за подбородок бьющуюся об пол лбом кормилицу.

— Вот, истинный крест, только титьку и еще водички давала попить, но вода в кувшине у меня в горнице стоит, вот, истинный крест. Я и сама её пью. Зубики мобуть у Ивана Димитриевича режутся.

— Стоп. Да, прекратите вы! — опять повысил голос профессор, — Наверное, и правда, зубки режутся, — он вспомнил, как дочь жаловалась лет пять назад, когда у внука резались зубы именно на эти симптомы, тоже тогда скорую вызывали для малютки. А врачиха отругала дочь и сказала высунуть нос из интернета или прямо там прочитать про то, когда и как режутся первые зубки у детей.

— Так отрави… — продолжала подвывать Анька.

— Зубики режутся. Сейчас придёт знахарка, и я дам команду гридням выпороть вас обеих, чтобы панику не сеяли.

Две малолетние дурочки замолкли наконец, продолжал кричать внук и молиться в голос Дунька.

Ещё через пять минут всклокоченную знахарку привели не менее всклокоченные гридни, и она, после того как палец в рот княжичу сунула, диагноз кормилицы подтвердила.

— Зубик режется. Ничего страшного. Сейчас отвар успокоительный дам. Теперь часто так будет, пока восемь штук не прорежутся.

Утром невыспавшийся и злой на малолеток этих, Андрей Юрьевич дал себе в пятый раз мысленно подзатыльник. Хватит. Нужно создавать медицинскую академию. Вот прямо сегодня. А! Нет, сегодня стекло. Нужно научить кузнецов бусы делать. И дать команду сварить содовое стекло в новой печи, а не в пропитанной насквозь серой. Тогда завтра академия! А! нет, завтра же он с самого утра уезжает в Галич, осталось три дня до прибытия генуэзских купцов. Ну, вот как вернётся с Галича, так сразу за академию. А! Ведь нужно всё же хрусталь сварить. Тьфу.

Как делать бусины первобытным способом Андрей Юрьевич наблюдал лично. Дело было в Праге. Водили их на экскурсию по городу и потом видимо гид был в доле с этим… ну, пусть будет стеклодувом, хотя он ничего не дул, или ювелиром? Он же украшения делал.

В общем, в лавочке товарищ с помощью горелки газовой портативной разогревал кусочки цветного стекла и делал из них красивые бусины — шарики и цилиндры. При этом даже мешал цвета. Делает например синюю бусину, а потом отщипывал от жёлтого стекла кусочек и вплавлял его в синюю стекляшку размазывая. Такая сине-жёлтая загогулина получалась. Красиво в целом, и народ экскурсионный такие бусы потом себе покупал, хоть и стоили они прилично, и это ведь просто стекло.

Мастер, как понял тогда профессор Виноградов, вообще не занимался варкой стекла из сырьевых материалов, он использовал готовое стекло со стороны и плавил его в тиглях горелкой. Когда стеклянный расплав приобретал необходимую вязкость, удобную для работы, мастер брал в левую руку длинный тонкий железный стержень, имевший на конце слегка коническую форму. В правой руке у него находился другой наборный железный стержень, нагретый предварительно до красного каления. Чех этот опускал конец стержня в расплавленное стекло, которое приплавлялось к стержню, обволакивало его в виде комка. Касаясь потом комком стекла первого стержня, мастер быстрым движением делал вокруг него полный оборот, обвивая тянущимся стеклом стержень и как бы «наматывая» на него стекло. Затем очень резким рывком он убирал правой рукой стержень, отрывая ею от комка стекла. На первом стержне оказывалось столько стекла сколько нужно для образования заготовки бусины. Отложив прочь наборный стержень, мастер продолжал вести обработку заготовки бусины. Передвигая стержень, он производил обкатывание сферического комка стекла на гладкой железной плитке, добиваясь того, чтобы он принял цилиндрическую форму и приобрел тонкие стенки, при этом в канал бусины вводилась медная проволока. Видимо, чтобы не заплыло отверстие. Но пока чех работал и делал бусины, такого не случалось. Проволока потом свободно выходила.

— Так, Ероха. Мне нужны для изготовления бус…