Королевство Русское. Книга третья. Строитель

Глава 21

Событие шестьдесят первое

Не следуй туда, куда может завести путь. Вместо этого иди туда, где пути нет, и оставляй след.

Ральф Уолдо Эмерсон

— Как думаешь, воевода, успеем? — нобиль Санька Юрьев бросил расхаживать по покоям убиенного тестя и остановился перед Мечеславом.

На того из открытых окон лился поток солнечного света, и богатырь сидел, прикрываясь ладонью, словно высматривая что-то из-под неё.

— Не, — воевода головой не из стороны в сторону помахал, а утвердительно кивнул, Саньку озадачив.

— Чего? — остановился он напротив, солнце собой остановив.

— Если сидеть будем и рассуждать, то знамо дело не успеем. Срочно нужно выдвигаться. А ещё… — Мечеслав поднялся с лавки, на которой сидел, вытянув ноги, переваривал гуся жирного, что на обед подали, — Ещё нужно…

— Чего? — опять придвинулся к нему отошедший уже нобиль.

— Нужно пару десятков диверсантов твоих послать на ту сторону. Пусть они навстречу королю Шароберу срочно выезжают. Надобно на той стороне его встретить. Обстреляют из кустов и назад отойдут. Те встанут. Отряды пошлют имать ворогов. Не найдут. Вернутся. Опять тронутся. И тут их снова твои молодцы обстреляют. Думаю, что так можно прилично время выиграть. Как раз на все твои задумки хватит.

— Мигом я! — эх, молодость. Только тут этот нобиль был и раз, нету его.

Мечеслав назад на лавку плюхнулся. Нужно было идти поднимать воев, давать команду на выдвижение к реке. Нужно было… ну, чего там, много чего нужно, и всё бегом. Так-то план сотника диверсантов Юрьева был хорош. Ничем не хуже тех, что князь Владимирский в последнее время выдаёт. Но четверть часа можно посидеть, дав гусю жирному в животе устаканиться, перестать отрыгиваться. Эх, молодость, всё ей нипочём, а тут тяжесть в пузе, и глаза смыкаются сами.

Санька и без сопливых скользкий. Он, перепрыгивая через три ступеньки, сбежал во двор и бросился к сидящим на лавке под треногой новой смотровой вышки диверсантам.

— Никита, труби тревогу. Я в оружейную. Туда Даньку и Горыню срочно найди и отправь. Обе ноги там, одна здесь.

План был таков. Не ждать эту армию венгерскую в замке. Эти сволочи ведь обязательно все посады сожгут и пограбят. Причём, именно в этом порядке. Не хватит мозгов сначала всё ценное забрать. Сперва подожгут, а потом кинутся поросят из горящих сараев вытаскивать. Так поросят, конечно, жалко, но они и церковь сожгут, а её только три дня как побелили. Сейчас стоит красавица и белизной со снегом может поспорить. Лепота. Лепота-то какая. Была бы в два раза выше и в шесть ширше, так ещё бы лепотей смотрелась.

Так что ждать унгров в замке — не самая хорошая мысль. Вот Саньке и пришло в голову встретить их на той самой таможне, у моста через реку Уж. Другой дороги сюда нет. Не совсем так, Уж можно перейти вёрст через двадцать по другому мосту. Но чтобы попасть на ту дорогу, которая заканчивается более западным мостом, нужно полдня назад идти и там сворачивать на запад. Горы хоть и не высокие, а в горах куда хочешь не пойдёшь. Тут только по долинам есть дороги. А в армии десятки, а то и сотни возов, по горным тропам не проехать. Так что Шаробер с войском обязательно к таможенному мосту явятся.

План же такой. Заминировать мост. Но не сильно, чтобы потом легко починить можно было. Дыра в пару метров вполне подойдёт между быками. Но взорвать не когда попало, а в тот момент, когда примерно пять сотен человек перейдёт уже на эту сторону. И сразу пушками по ним жахнуть картечью прямой наводкой, а ещё стрелами из леса закидать. У них ещё и баллисты есть. Ну, это на всякий случай. Пригодятся горшки с греческим огнём, не будет ежели в них особой нужды, то можно и поберечь.

В общем, этих перебравшихся на наш берег изничтожить и перенести огонь и пушками, и всеми баллистами по венграм, что столпятся на южном берегу реки. А столпятся, никуда не денутся. Будут стоять и орать, что русы не по правилам воюют, подло. Дурни! Не подло, а умно.

Ясно и понятно, что всех убить не удастся, сбегут подальше от берега в лес и горы. Вот только дурнями быть не перестанут. Это, как говорит Андрей Юрьевич: «Не лечится и заразно».

Они — дурни разобьют лагерь и ночевать там будут. А у него две сотни лучших в этих местах, а то и во всём мире, стрельцов. И плюс диверсанты. Чем унгры лучше поганых? Они и сами откуда-то оттуда, с Азии, князь говорит. Такие же поганые. Вырезать небольшие дозоры и ночью забросать лагерь стрелами, предварительно пару гранат скорпионом в лагерь забросив, чтобы разбудить и панику посеять. Уже отработанная тактика. Ну да, скорпион вещь не лёгкая. Однако сам Юрьев видел, как вчетвером его артиллеристы переносят. Менять людей можно. Принесут куда надо.

— Горыня, — через десять минут оба сотника уже сидели в оружейной замка и слушали план нобиля Саньки, — бери своих людей… половины должно быть хватит, ну, сам решай. Нужно задержать армию короля Шаробера, на том берегу задержать, чтобы Данька успел мост заминировать и артиллерию свою на нашем берегу разместить. Нельзя унгров сюда допускать. Они дикие, начнут тут мои города и селища палить, да людей в полон угонять. Наоборот должно быть. Это мы будем их мастеров и селян в наши земли переселять. Тут спокойней и папистов всяких нет. Живи, плодись, богатей.

— Да подожди ты! — поднялся сотник стрельцов, делать-то что нужно?

Ну, Санька и выложил им план, что они сейчас с Мечеславом обсуждали.

— Хороший план, — одобрил его Данька.

— План-то, хороший, только чего затянули так, — махнул рукой Горыня и поспешил к двери, — Я три десятка возьму, их за глаза хватит. Наоборот, много народу будет, так случится чего. Всё, мы прямо сейчас выдвигаемся. А ты, нобиль, беги на кухню и прикажи нам все готовые хлеба отдать. Это больше суток пройдёт, чем-то должны вои живот хоть раз набить.

Событие шестьдесят второе

Когда в вашем командовании что-то идет не так, начните ходить в поисках причины по все большим концентрическим кругам вокруг собственного стола.

Генерал Брюс Д. Кларк

Везли в лагерь Емелю на телеге. Везли? Ну, а как это действо ещё назвать можно? Он же лежит на телеге, на куче травы, а телега едет. Выходит, его везут. А то, что в телегу не лошади запряжены, а по пять воев с обеих сторон её толкают, так и ладно. С лошадьми они сами сглупили. Он сам сглупил. Когда телеги поставили в ряд, то Емеля, посмотрев на лошадей в ста метрах вокруг небольшого одинокого дерева пасущихся, решил, что нужно их в лагерь отвести. Чёрт его знает, как бой сложится. А лошадки справные, жалко, если брянцы их поубивают или угонят. А вот про то, что потом телеги нужно в лагерь будет обратно доставить и не подумал сотник.

Так и ладно бы. Вон сколько захватили у брянцев коней-то. Ну, коней захватили… А упряжь? Где хомуты брать, где вожжи. Даже шорки нет. (Шорка применяется на более лёгких работах. В отличие от хомута, она не имеет твёрдой основы — клещей. Шорку легко подогнать к любой лошади, и она значительно легче хомута. Однако шорка непригодна при использовании лошадей на тяжёлых работах, так как сдавливает грудь и затрудняет дыхание лошади). Опять же там под гору дорога — шлея нужна. Так что не стали выдумывать, и коней под уздцы ведут, а десять человек его повозку толкают. Благо не так и тяжело им, почти всю дорогу под гору.

Когда после того, как брянцы отступили и убрались за ворота Овруча, посчитали бесхозных лошадей не раненых и не убитых, то их без малого пять десятков оказалось. Ловить, правда, долго пришлось. Кони, привыкшие к хозяевам, не убегали далеко, но и чужим в руки не давались.

— Данила, ты чего в крови, — прохрипел Леонтий, увидев сына. Парень, и действительно, был весь в крови, словно его из ведра с этой жидкостью окатили. И волосы слипшиеся и кольчуга вся уже почернела.

— Подраненных лошадей добивал, — буркнул сын. Видно было по нему, что очень мало удовольствия он от этого действа получил, — Микула послал, — как бы оправдываясь прогудел парень, опасаясь, что ли, а вдруг отец решит, что он сам на такое напросился.

Сам сотник тоже весь в крови, и в отличие от сына, в своей, а не в лошадиной. Всё же копьё это, что ему кольчугу распороло и поддоспешник, на этом не успокоилось и распороло кожу и мышцы на груди. Хорошо не больно глубоко. Пока бой закончился, пока добивали раненых ворогов, ну, тех, что тяжело ранили, и имали в плен и обихаживали легкораненых, то про Емелю забыли. Ну, сидит он, прислонившись к колесу телеги, но глаза открыты и руками шевелит. Потерпит. Мог бы позвать, да хоть того же сына на помощь, но не стал. И зря, как оказалось, много кровей из Емели вытекло. Теперь такая слабость во всём теле, будто после марш-броска, что князь им устраивал.

Убитых брянцев и гомельцев оказалось семьдесят восемь, это вместе с добитыми тяжелоранеными и двадцать четыре человек в плен повязали. Ушло же назад к Овручу не более трёх — четырёх десятков. Четверть должно.

Сотник пытался сообразить под переругивание стрельцов, волокущих его возок, что дальше-то делать. Ничего ведь не изменилось. Ну, меньше стало воев у Дмитрия Александровича Брянского, и что? Если он сам не уйдёт из города, то им его не захватить. Тем более, что и у них потери. С его правого фланга погибло трое возчиков и двое ранены. При этом один тёзка его — тоже Емеля, довольно тяжело. Похожая рана. Кольчугу ему копьём прошили и рана на груди. Только гораздо глубже, чем у Осипова. Тот крепится, но по осоловевшим глазам Емеля видел, что плохо мужичку. Ну да, бог даст — выживет. С противоположного фланга тоже один убит из возчиков и один ранен, но там брянцы не смогли внутрь пробиться, остановили их копьями и стрелами.

Ещё трое убито из его стрельцов. Все копьями. Не продумал Емеля хорошо этот момент, потому и поплатились. Он-то считал, что раз за возами, то в недосягаемости они. А оно вон чего вышло. Копьё-то эти три сажени легко пролетает, и с силой врубается в грудь если, то прорывает кольчугу. Даже его, очень плотного плетения, прорывает.

Раненых среди стрельцов четверо. И один серьёзно. Точно такое же копьё попало Карпу Озёрову в ногу. Разворотив её. Перевязали, конечно, и травы приложили, но как там дела у Карпа дальше пойдут, неизвестно. Вполне огневица может начаться. Так и у него может. Хоть обоим травы под бинты положили.

Так, под невесёлые думы, сотник и вырубился. Проснулся или очнулся, может, он только когда его снимали с телеги и переносили в палатку. Там его напоили горькой настойкой, сын принёс потом ещё плошку деревянную с похлёбкой. Свежей конины сварили. В пузе разлилась приятная теплота, и сотник теперь уже по-настоящему заснул.

Утром комары разбудили Емелю, их столько в палатку набилось, что от их звона в голове у сотника зазвенело.

— Ей, есть кто? — прохрипел раненый, — Вынесите меня к костру, а то выпьют всю кровь, аспиды!

У костра полегче стало. Правда, сразу заботы навалились. Подошел к нему Микула, его помощник и десятник первого десятка и Трофим, тоже десятник.

— Что делать-то будем, сотник? — чуть не хором пробасили.

— А то, чему учили, — Емеля перед тем, как уснуть, принял решение, — Будем Овруч захватывать. Есть ведь у нас кошки. Стены у крепости невысокие, легко забросить можно. Сделаем, как учили, десяток забрасывает и два десятка с луками страхуют. Воев у Дмитрия Александровича осталось меньше, чем у нас. И ночь ещё будет на нашей стороне. И бог. Справимся втроём.

Событие шестьдесят третье

Мысль пришла с боку. Вообще, Андрей Юрьевич размышлял, как бы Мазовию уже начинать частью русской земли делать. Пора, наверное, уже посылать диверсантов к дядьям… Или не пора? Юрий Болеслав готов к такому действу, чи ни? И тут как-то вильнула мысль, что нужно под благовидным предлогом Юрия к себе залучить, и не на один — два дня, а на пару недель. И невесту ему тут подыскать. У князя Болоховского две целых дочери в невестах. Одна — вообще красавица. Писанная. И выходит, князя тоже нужно позвать. Турнир взять рыцарский устроить?

Вот тут и родилась мысль! Мелко это турнир. Нужно первые Олимпийские игры замутить.

И дисциплины можно всякие разные под современность адаптировать. Не будет биатлона и прыжков с трамплина, как и фигурного катания. И без этих видов спорта придумать можно преизрядно.

Стрельба из лука? То же самое, что и у него было в прошлом году. На дальность и на меткость. Ставим птицу.

Бег? Нормально, можно три состязания включить. Бег на версту, бег на сто метров и эстафета четыре по сто метров.

Метание копья? Ну, нужно изготовить стандартное копьё. Кажется, в будущем будет грамм восемьсот весить. Ну, даже если нет, то у него будет восемьсот.

Толкание ядра? Блин! А сколько ядро весит? Да не имеет значения! Пусть будет из чугуна диаметром сто двадцать миллиметров. В вес сколько получится. Как-то держал Андрей Виноградов его в руке в институте. Там была секция, а они разминались, ну и решили толкнуть. Не дали, выгнали. Ещё покалечат кого, но вес запомнился. Килограмм семь — восемь. Ставим птицу.

Диск, как у древних греков? Да ну его. Хрень. Потом, если что. Первые соревнования должны быть зрелищными и понятными. А диск этот откуда взялся? Греки они странные люди.

Борьба? А вот её можно взять. Маты сделать, конским волосом набить. Ставим птицу.

Прыжки? Тройной не пойдёт, а вот одинарный вполне. И тут птицу.

Ещё чего зрелищное? Перетягивание каната. Вдесятером… Нормально!

Всё, достаточно.

Теперь кого приглашать? Ну, всё же с Мазовии началось. Значит первый гонец туда и поскачет с подробными объяснениями по каждому виду спорта.

Дальше? Почему бы не послать к Великому князю Гедимину. Этот холерик точно возбудится. Даже сам пойдёт канат тянуть.

Ляхов тоже можно позвать. Пока не враги. Даже родичи. Ну, вынашивали планы. Теперь попритихли, пусть покажут своих бойцов. Зовём Владислава I Локетека с сыном Казимиром.

Болоховское княжество можно отдельно позвать. Для увеличения числа участников.

Венгрия? Нет. Там уже небось война на границе идёт. И как бы она из пограничной стычки не превратилась в столетнюю. Хотя. Венгрия — это как как Югославия или СССР поздний. Дай повод и возможность, и она на пять — шесть государств распадётся. Просто завтра Шаробера убьют, а у него сыну всего год, он власть не удержит. Словакия, Сербия, Хорватия, Словения, все сразу разбегутся, а Болгария огромный кусок от них оттяпает. Ну, а он Молдавию заберёт, а Валахию буферным вассалом сделает.

Но на Олимпийские игры Венгрия точно не пошлёт спортсменов.

Чехия? Послов можно отправить. Чехия не враг и не союзник. Но она враг Венгрии. Ставим птицу. Ещё бы узнать, кто сейчас в Богемии правит.

И тут Андрея Юрьевича ещё одна замечательная мысль посетила. А что там с Московским княжеством? Со Смоленским? Тверским? Суздальским? Рязанским? Вот кого нужно обязательно пригласить. Это всё потенциальные союзники по борьбе с погаными. Тут и можно договориться о совместном походе на ВЫ. Стереть Сарай с лица земли. И заставить их дань платить и за ярлыком ездить во Владимир.

Интересно, а есть у митрополита схема или хоть перечень русских княжеств. Он же митрополит Всея Руси.

Во! Пусть заодно Собор великий организовывает, чтобы с князьями и спортсменами ещё и все епископы прибыли. Нужно отобрать малейшую власть у митрополита Петра, что сейчас в Москве или Владимире-на-Клязьме сидит. Ренегат чёртов. Сбежал из настоящего Владимира, а ведь именно отец Андрея — князь или кроль Юрий приложил все силы, чтобы его митрополитом сделали.

— Глеб Зеремеевич, а отправь-ка срочно гонца к митрополиту Афанасию, пусть в гости зайдёт. Нужно мне с ним дела государственные порешать, — выцепил за свитку Андрей Юрьевич пробегающего мимо него ключника.

Сам стоял часы регулировал. Точность хода зависит от длины маятника. Укоротил, быстрее пошли, удлинил медленнее. Легко. Вот толь радио, чёрт бы его побрал, сигналы точного времени не передает. Чтобы узнать отстают часы или вперёд бегут. Нужно для начала ориентир найти. Как определить длину суток? По солнцу? Так сейчас каждый день до 22 июня длина дня увеличивается. И Аргира нет. Он в Червоноград усвистал, там конвейера хреново работают. Подумать надо, как сделать их надёжнее. Сам же профессор Виноградов — конечно профессор, но точно не астрономии.