Стиратель границ. Том 1 (СИ)

Глава 17 Мир ужаса

Не шевелиться или наоборот, попытаться отползти в сторону? Первое было бы гораздо предпочтительнее, потому что сумка, упершаяся в землю, мешалась мне. На мгновение все стихло, как это часто бывает перед бурей.

Но тишина оказалась непродолжительной.

— А-а-а-а! — дикий крик, раздавшийся над моей головой, на долю секунды опередил жуткий удар, который пришелся на мой разрезанный бок. Боль отдалась от макушки до пяток, когда что-то тяжелое, в десятки килограммов, опустилось на мои ребра. Да так, что где-то в спине хрустнуло.

Я машинально выкинул вперед руку, чтобы выползти из-под этой тяги, которая, к тому же, отчего-то извергала из себя что-то горячее и едва ли это были слюни. Подтягиваясь одной рукой, я продолжил ползти, пока не вернулся слух.

— Слева! Руби!

— Аргх! Сзади!

Вместе с этими криками слышалось еще и непрестанное рычание, урчание и прочие звуки, которые могли бы напугать и куда более крепких бойцов, чем я и кучка лесорубов. Беда в том, что я до сих пор не мог перевернуться, так как на мне так и лежала эта невероятная тяга.

— Бавлер, поднимайся! — крикнул Левероп и схватил меня за руку, потянул и, протащив по земле, поставил в вертикальное положение. — Другое дело, — он вроде бы хотел сказать что-то еще, но тут же отпихнул меня к сосне, а сам взмахнул мечом, так близко от меня, что я даже свист клинка, рассекающего воздух, услышал.

Но хуже было то, что я увидел. Перед моими глазами предстала картина полнейшего разгрома лагеря лесорубов. К их чести — они сопротивлялись. Точнее говоря, большинство сопротивлялось, потому что некоторые, как и я с полминуты тому назад, были повержены.

Страшнее всего выглядели наши новые враги, резво двигавшиеся на двух когтистых лапах, раскачивая вытянутой головой, что висела на длинной мускулистой шее. Безгубый рот сверкал обилием острых зубов, длинных, как мои пальцы.

Одна из таких тварей только что прыгнула в сторону Леверопа, но тот ловко уклонился и рубанул мечом сверху вниз прямо по шее. Клинок почти наполовину вошел в плоть, скребанув острием по костям. Тварь вздрогнула, замерла и упала замертво, вырвав меч из рук Леверопа.

Тот сперва потянулся вперед, пытаясь удержать оружие, но ему не удалось этого сделать и его отбросило обратно. Но он быстро собрался, наклонился и взялся обеими руками за меч. Это и было его ошибкой: одна из тварей быстро сообразила, что повернувшийся к ней спиной человек будет легкой добычей. Она начала подкрадываться, как мне показалось поначалу, но через пару шагов стало понятно, что не в ее стиле подкрадываться.

Левероп так и застрял с мечом в шее одной поверженной твари, не в силах вытащить зажатое костями лезвие. Бросить своего телохранителя я никак не мог и сперва потянулся к ножу, а потом вспомнил, что у меня наконец-то появилась руна, та самая, которая могла вмиг поразить молнией.

Я сунул руку в карман — сперва было больно в ребрах, даже ощущение было, что кожа вновь разошлась, но я заставил себя двигаться дальше, пока пальцы не коснулись холодного черного камушка.

Если одна такая штука поразила лесоруба и лишила его жизни, то эта — может помочь спасти множество моих людей! Меня передернуло от боли.

К счастью для Леверопа, тварь, которая шла за ним, не спешила. Все же, повернувшаяся спиной добыча чаще всего ничего не слышит. И это дало мне время подготовиться, вытащить руну, махнуть рукой…

С громким треском молния пронеслась, осветив стоявшие поблизости сосны, от моей руки прямо к твари, которой до Леверопа оставался один прыжок. На миг молния окутала зверя густой сеткой, несколько мгновений мерцала, пока тот не упал замертво, а потом исчезла.

— Вот оно! Опять! — крикнул Левероп, на миг обернувшись назад. Но тут же собрался и с удвоенной силой принялся вытягивать меч из полуразрубленной шеи монстра. — Сейчас мы им покажем! Двоих свалили! Ха!

Еще одна тварь лязгнула зубами рядом с моим плечом, подкравшись со спины. Хорошо еще, что сосна полностью закрывала меня, а расторопности у этих гадов было немного. Да и шея, похоже, не гнулась так уж сильно.

Поэтому, пока очередной хищник пытался развернуться, чтобы куснуть меня как следует, я снова сделал витиеватые движения запястьем, причем молния на сей раз шарахнула коротко и с легкими громовыми раскатами. Их хватило на то, чтобы даже оглушить меня.

Зато вторая тварь легла на землю, а я смог начать поиски следующей. Оказалось, что это легко — в лагере их была целая стая, не меньше пятнадцати штук. Троих уложили мы с Леверопом, еще не меньше пяти было повержено лесорубами. Но и среди них были потери.

Возле нас не осталось никого, поэтому мы поспешили на помощь к людям Латона. Те по двое и по трое пытались отражать атаки особенно шустрых тварей, но если они уходили в совершенно глухую оборону, то рано или поздно теряли топоры — перекусить деревянную рукоять вместе с рукой, которая ее держит, монстрам не составляло никакого труда.

Избрали несложную тактику — Левероп прикрывал меня вблизи, я же находил ту тварь, что находится как можно ближе ко мне, уничтожал ее молнией, а потом освободившиеся силы делились на две части — кто-то вместе со мной шел добивать монстров, другие же направлялись спасать раненых.

Постепенно добили всех тварей. Большая группа лесорубов, вооруженная топорами, охотно пускала их в ход, отбиваясь от тех из гадов, кто нападал сбоку или со спины. Иной раз просто громко говорили:

— Бавлер! — толпа расступалась, и молния вылетала в заданном направлении, поражая очередную цель.

Я не считал время, не считал вспышки, но казалось, что они регулярно освещали лагерь. Это была настоящая бойня, но кончилась она внезапно, криками и остановкой — толпа лесорубов попросту остановилась.

— Латон! Бавлер! — заорали рядом.

Я откликнулся. Где-то за соснами подал голос Латон.

— Слава богам, вы оба живы! — крикнул кто-то.

Латона привели, не принесли — что не могло не радовать. Его хорошенько куснули, но, судя по всему, тварь начатое завершить не смогла. Когда его раздели мы все увидели идущий по диагонали от плеча до нижней части ребер след в виде многочисленных проколов — зубов в пасти у этих монстров было очень и очень много.

— Бавлер, ты цел… — простонал Латон.

— Жив, скорее, — я почувствовал, что сам едва держусь на ногах. — Надо собраться и уходить отсюда. Возможно, будут еще!

— Откуда они взялись здесь? Что это за… — поток вопросов в толпе был почти неиссякаем, но большинство взялось за раненых, и пустые разговоры быстро смолкли.

Ситуация была жуткой — пятеро погибших, одного из которых перекусили пополам, двоих затоптали, а еще пару разодрали когтями. Прочие — раненые — не все были в состоянии идти. Половина из них едва ли могла на ногах стоять, а ведь предстояло вернуться домой.

Латон истекал кровью, но если потерю крови можно было замедлить, то о возвращении домой не могло быть и речи. При всех навыках лесорубов, при всем их инструменте — нельзя было собрать что-то, с помощью чего все вернутся домой. И быстро.

— Лошади на месте? — вдруг спохватился Левероп. И да, лошадям повезло. Монстры предпочли двуногих и поменьше, чем массивных копытных. — Тогда кого-то надо отправить в Рассвет. И поживее, потому что времени мало.

— Могут быть еще? — спросили его.

— Раненые могут не выжить.

Я доковылял до Латона. Огроменный мужик смотрел на меня с жалостью:

— Мы пережили эту бойню, — простонал он.

— Бавлер свалил почти половину этих тварей, — подсказали ему.

— Что, правда? А по тебе не скажешь…

И хотя я считал себя сильным, в сравнении с Латоном я выглядел мелковато.

— Магия, — признался я. Но лесоруб ни тени разочарования на лице не выдал.

— Каждый действует, как может. Я вот не верил… пока… — он замолчал.

— А в сны веришь? — спросил я.

— Сны? Вещие? Если тебе снятся вещие сны, то ты и правда колдун.

— Мне разные сны снились, часто необычные, — признался я, присев рядом. Боль распространялась по всему телу, но я чувствовал лишь ее отголоски — настолько я ослабел. — А тут на днях приснилось, что деревня Южная сожжена, ты мертв, кругом — ожившие мертвецы…

— Плохой сон, — решительно ответил Латон. — Ведь сбылось многое, да и я себя… как видишь…

— Вижу, — мои глаза начали слипаться. — Но ты должен ответить… почему ты не начал строить деревню…

И я, завалившись набок, отключился. Третий раз за четыре дня. На сей раз без снов, но, когда я пришел в себя, после черноты я смог увидеть лишь играющие на стене тени.

— Наконец-то, — услышал я шепоток.

— Кто здесь? — спросил я, с трудом узнав собственную избу.

— Ония, кто же еще, — ласково проговорила девушка. Я повернул к ней голову. — Не шевелись, тебе надо беречь силы. Мьелдон сказал, что твое истощение больше магическое. Звучит странно, но… я ему верю. Да и раны твои… тоже страшные. Что случилось? Левероп рассказал, что вы ходили к Латону, на вырубку. Но больше не сказал ничего.

— Где он сейчас? — спросил я хрипло.

— Пить? — заботливо произнесла Ония. — Должно быть, ты рад, что выбрался оттуда. Там было жутко. Другие говорили что… в общем, слухов всяких ходит по Рассвету.

— Где Левероп? — повторил я, отпив из предложенной кружки. Вода освежала и прохладой растекалась внутри.

— В первый же день пропал в таверне Мати, — начала Ония издалека. — Потом он заходил пару раз. Последний был вчера.

Я попробовал собраться с мыслями, но вскоре понял, что лучше спросить, чем считать:

— Сколько дней я так пролежал?

— Неделю, — вздохнула Ония. — Но вроде бы ничего страшного не произошло. Фелиппен подлатал тебя и других лесорубов. Тех, кто вернулся, конечно же.

— Скольких мы потеряли?

— Всего… Отец сказал, что пятнадцать человек. Каким чудом вас всех оттуда вытащили, я до сих пор не понимаю.

— Может, стоит спросил Леверопа, — попробовал улыбнуться и пошевелиться я, но Ония тут же погрозила мне пальцем:

— И не думай двигаться, — строго проговорила она. — Фелиппен запретил тебе шевелиться, пока он не явится.

— Когда же он явится, чтобы снять свой запрет?

— Я скажу, что ты очнулся, когда кто-нибудь придет меня сменить.

Глубоко вдохнув, я затих. Бок кололо, раны болели. Причем стоило мне пошевелиться, как я ощутил боль и в другом боку.

Вот незадача. Сходил в экспедицию, когда надо было сразу собирать вооруженные отряды!

— Кто-нибудь ходил в тот лес после нас?

— Нет и люди теперь вообще боятся туда ходить, — ответила Ония. — Так что у нас прекратились поставки леса. Даже то, что лежит на Южную — не трогают.

— Хорошо, когда ты в курсе происходящего, — пробормотал я. — Как дела у твоего отца?

— Старается. Расселил почти всех беженцев. Сказал, что для тебя остался выделен дом. Ты же хотел забрать в два этажа дом для себя?

— Было бы неплохо, — ответил я. — Говорят, что у правителя должен быть большой дом, чтобы внушать людям доверие. А я пока и без дома не могу справиться. За неделю наверняка столько всего случилось…

— Начались дожди, — вполне обыденно начала Ония. — Фелида к тебе не заходила ни разу, — тем же тоном произнесла она.

— А причем тут Фелида? — спросил я.

— Ну, говорят, у вас что-то… — она осеклась. — Извини. Мне не стоило говорить об этом.

— Не знаю, что там говорят люди, но у нас ничего нет, — сердито ответил я.

— Тише-тише, — Ония тут же наклонилась ближе. — Фелиппен сказал…

— Мне нужен Мьелдон, а не Фелиппен! — в том же духе продолжил я. — У него должно быть решение для меня!

— Какое решение, — то ли смеясь, то ли плача, произнесла Ония. — Ты неделю без движения был. И без сознания. Для тебя нет решения — только еще неделю провести в постели!

Ее тон был почти приказным. Я же в голове у себя крутил всяческие ужасы, в которых и без тварей из леса погано было.

Если я неделю провел в избе, без сознания, не показываясь людям, то что же эти самые люди теперь думают о происходящем! Лесорубы наверняка такого понарассказывали, раз в леса люди не ходят. И Ахри, надо думать, тоже не ходит! Целая неделя без охоты. Потерянное мясо и шкуры…

Но это было не самое страшное. В один день пострадал и я, и Латон. Он точно потерял немного репутации — ему и терять особенно нечего было. Другое дело, что теперь люди про меня думают. Об этом я тоже решил не размышлять и спросил Онию.

— Я считаю, что ты дурак. А люди — что ты герой, — кратко заключила она, повергнув меня своими словами в пучину сомнений. — Отец говорит, — продолжила Ония, как ни в чем не бывало, — что из тебя вышел бы отличный полевой командир. Что ты можешь за собой людей вести, хоть на смерть. Но как правитель — ты слишком отчаянный. И тебе надо быть спокойнее. Не лезть везде самому.

— Пока нельзя иначе. Деревню надо создать. Только теперь иначе пойдем, — решил я.

— Ты опять за дело берешься… — устало произнесла Ония.

— Он что, очнулся? Я слышал разговоры… — в избу вошел Левероп.

— Хотя бы ты в порядке! — воскликнул я на радостях, но застонал — изба поплыла перед глазами.

— Ты уж точно не в порядке, — мординец присел на край кровати. — Если ты опять считаешь, что мир без тебя там с ума сходит, то ты ошибаешься.

— На мир все плевать, мне важен Рассвет, — простонал я, пытаясь прийти в себя. Но изба продолжала плавать. — Может, раз ты пришел, Ония приведет Фелиппена?

— Сейчас ночь, — сказал Левероп. — Фелиппен спит, он и так постоянно занят, — телохранитель покачал головой. — Постоянно то с одним, то с другим. То с другой! — добавил он вдруг.

— Что-то еще случилось? — забеспокоился я.

— Тише, — снова умоляюще взялась за меня Ония.

— Да ба… женщины рожают, — пожал плечами Левероп. — Трое за неделю. Так что у нашего Фелиппена руки вечно в крови.

— Ладно. Я подожду утра, — согласился я. — Но только если ничего дурного за неделю больше не произошло.

— Условия еще ставит, — усмехнулся Левероп. — Нет, не произошло, хотя для тебя, вероятно, это ужасно?

— Хватит насмехаться над ним! — воскликнула Ония.

— Севолап здесь?

— Поселился в Рассвете. Грозился, что будет с тобой разговаривать иначе, когда ты придешь в себя.

— Мало я его значит… — я поджал губы.

— Мало? — дернул бровью Левероп.

— Я же его тоже молнией бахнул.

Мординец рассмеялся громко, а Ония, к моему удивлению, сдержанно хихикнула.

— Его здесь не любят. Он и при тебе ходил по Рассвету так, точно это его земля. А когда узнал, что ты без сознания, попробовал было приказы раздавать, но его никто не слушал. Впрочем, многие знали, кто он такой, так что открыто в морду дать не решились, — кратко рассказал Левероп ситуацию.

— Похоже, мне все равно надо стараться быстрее вставать на ноги, — решил я. — Спасибо за твою заботу, Ония, но без Мьелдона мне, пожалуй, никак не обойтись!

— Мьелдона в Рассвете нет, — ответил Левероп, обескуражив меня этими словами больше, чем всем остальными.

— А он-то куда делся!

— Его никто не видел в последнее время, — и Левероп ответил мне про всех, кого я хотел.

Крол пропадал в своих лесах — там было безопасно и потому часть лесорубов пошла валить лес ближе к Нируде. Отля вовсю строил форт, хотя и спорил из-за материала с Киротом. На всех не хватало.

Больше всего повезло Вардо, который умудрился заграбастать большую часть леса и отстроить дома на это. Услышав об этом, я лишь закатил глаза.

— Если я еще неделю проваляюсь в кровати, — заявил я. — То весь Рассвет передерется из-за недостающих ресурсов! — и вновь провалился в беспамятство.

Несмотря на сопротивление, следующим утром, когда я проснулся, а к Леверопу и Онии присоединился Аврон, пришлось заставить жизнь кипеть вновь.