Стиратель границ. Том 1 (СИ)

Глава 15 Формируя стабильность

Поход до Леверопа меня порадовал. Ну, как сказать — поход. Небольшая прогулка, которая по большому счету далась мне очень даже нелегко! Пройти три улицы Рассвета с тем, чтобы потом упасть в кровать совсем без сил.

И даже когда я уходил, народ бросал на меня косые взгляды. И они мне не очень понравились. Вообще, чем больше народу становилось в Рассвете, тем больше подозрительного бросалось в глаза.

Я осторожно присел на край кровати, аккуратно стянул кожаный доспех, предварительно ослабив все затяжки. Пожалуй, можно пока что все выполнять самостоятельно.

Укладываясь на кровать, я внимательно посмотрел на простыни — да, следы крови были. Но усталость давала о себе знать настолько, что я не только о стирке не думал, но и вообще ни одна мысль в голову не шла.

Зато наутро я проснулся свежим. Бок лишь слегка тянуло, без боли, но даже утром ранее этого не было, так что легкое беспокойство по поводу своих ранений я ощущал.

Договор с Леверопом, что он будет охранять меня и на досуге подумает, кого еще может взять в помощь, действовал с этого дня. Так что мординец стоял у двери, когда я приоткрыл ее оценить обстановку снаружи.

— Бледноват, — доложил мне Левероп, работая зеркалом. — У тебя все хорошо?

— Нормально, — доспех сидел не очень удобно, потому что одеваться одному оказалось уже не так легко. — Готов?

— Я пока что один буду с тобой, — продолжил мординец. — Пока никого не нашел. Брат в делах. Но я еще поговорю с людьми… А вообще не думаешь, что это как-то странно?

— Странно что? — уточнил я, встав рядом и закончив поправлять доспех.

— Что ты выбрал в охрану человека из Мордина.

— Я думал, что меня охраняет человек из Рассвета, — улыбнулся я. Левероп просветлел:

— Тогда я спокоен.

— Это единственное, что волновало тебя? — уточнил я, полагая, что это явно была не первая мысль в его голове.

— Единственное, — кивнул он, предварительно немного подумав. — Лошадь у меня есть, — внезапно добавил он. — Ты же вроде хотел отправиться к Латону?

— Молодец, — похвалил я без тени насмешки. — В седло — и в путь!

Все же я считал, что мне повезло с охраной. Перт или Конральд могли быть куда более грозной силой, но Левероп ближе мне по возрасту, не так завязан с армией и не требует четких приказаний и особого распорядка дня. Хотя Перта я в этом упрекнуть не мог — у него тоже не было какого-то четкого распорядка.

— Мне тут рассказали, что за капитаном Анареем гнались дворяне и всякие «особые» личности, — начал я издалека. — Не скажу, что там за особые, но мне показалось, что в основном это были дворяне, — тут я понял, что уже сам путаюсь в своих словах.

— Ты хочешь спросить, не верхний ли я? — улыбнулся Левероп. — Допустим, так. Это что-то меняет?

— Ровным счетом ничего. Мне показалось, что ты прожил несколько недель в Рассвете вполне пристойно.

— Да, и не на что мне жаловаться, — он мерно раскачивался в седле, поднимая пыль копытами лошади. — Как и на нынешнюю осень.

— Может, она всегда здесь такая? Было бы неплохо, — ответил я. — А тебя не оскорбляет, когда про дворян говорят, что они «верхние»?

— Нет. Таким сделался мой отец, так что он постоянно шутил, что мы «верхние». Я вырос на этих шутках, и они не кажутся мне обидными. Но уверен — настоящие дворяне очень обижаются.

— А что насчет уровней? Я долго думал, у кого можно про них спросить, но так и не нашел подходящих людей. Все отнекивались, говорили всякие глупости, — продолжал я. — Но между тем, Баризон орал на весь Рассвет про уровни.

— Если бы ты спросил про уровни моего отца, тогда он бы тебе все рассказал. Но вообще в Монастыре точно знают, с чего все началось. И Миолин мог бы знать, как правитель, — начал перебирать варианты Левероп. — Только Миолин мертв, а почему Мьелдон тебе ничего не рассказывает, я не могу понять. Ведь там, в Монастыре, все прекрасно знают.

— Вроде как у них часть хроник сгорела, — припомнил я. — Так мне сказали.

— М-м-м, — протянул Левероп. — О таком не знал.

— Может, у нас есть кто-то из дворян? Из твоих братьев по оружию? — предложил уточнить ему я.

— Вероятно. Мне спросить?

— Ты же будешь подбирать помощников себе, рано или поздно, — напомнил я.

— Уточню, что ж, — пожал плечами Левероп. — Интересно с тобой работать. Солнце встало не так давно, а у меня уже задач…

— Не очень и много.

Мы свернули на просеку Латона. Сперва я планировал заехать на стройку деревни Южной. Там должен был трудиться хоть кто-то. Люди, которые рубили лес, ушли далеко вперед. Но жизнь должна была кипеть и поблизости. Только вот я не заметил по пути ни одной телеги, которая шла бы в сторону вырубки или двигалась от нее, полная стволов деревьев.

Если поначалу меня это не слишком беспокоило — мог быть и перерыв, или ранние часы, или что-то еще, имеющее разумное объяснение, то потом, по мере приближения к будущей деревне Южной, я вспомнил свой сон, умирающего Латона и… стук костей, какой бывает…

— Бавлер! — окрикнул меня Левероп. — Здесь же должна быть деревня! Южная, вроде как. Но где все? — он немного опередил меня, вырвавшись на лошади вперед, а потом остановился, начав крутить головой по сторонам и одновременно с этим стараясь удержать лошадь.

— Да, это место для деревни Южной, — я смотрел на сваленные в кучу стволы деревьев, которые не изменились с прошлого моего визита сюда. — Но ведь я сюда направлял людей. Строительные бригады, которые и колодцы копать должны… Латон должен знать, что здесь происходит! Едем дальше.

Перепуганный увиденным, я не знал, о чем думать. Деревня не строилась, колодцы не копались, людей не было вовсе. Я не ждал, что увижу новый Валем, но предполагал, что хотя бы пара строений здесь окажется.

Обернувшись назад, я обратил внимание — вдалеке все еще виднелся Рассвет, который к югу завершался массивной мельницей, отстроенной, но лишенной до сих пор самого главного — камней, которые могли сыграть роль жерновов.

Пустота деревни вернула меня к главной проблеме — отсутствию людей на месте строительства. Толком ничего не было построено. И начато было тоже с трудом.

— Думаешь, это из-за того, что Латон запретил? — предположил Левероп. — Или другие причины?

— Сложно сказать, — я хотел было спрыгнуть с лошади, но понял, что если сделаю это, то снова в седло уже не влезу. — Я вижу, что работать начинали, смотри, щепки, начатые траншеи, что-то размечено. И все, больше ничего. У меня в тетради деревня Южная уже внесена, как источник бревен и всего, что из них можно сделать, однако… она и через две недели не сможет такой стать! — возмущенно закончил я.

— Тем не менее, она и есть такая, — добавил Левероп. — Потому что из просеки все, что рубится Латоном, все отправляется в другие твои селения. И неважно, живут здесь люди или нет. Может, им привычнее жить в палатках рядом с вырубкой. Они, я уверен, продвинулись очень далеко!

— Ладно, поехали, посмотрим, — я бросил еще один взгляд на пустырь, отчего меня передернуло — слишком уж явно он был похож на мой сон, такой же безжизненный и пустой. — И побыстрее.

Дунул ветер, стволы сосен дружно заскрипели, раскачиваясь кто во что горазд. Ощущение жути стало сильнее, так что лошадь я погнал вперед, не дожидаясь Леверопа. Однако дорога была неровной, колея — едва заметной. И оттого мординский телохранитель догнал меня.

— Ну ты и деру дал! — воскликнул он.

— Мне это место во сне привиделось, — пробурчал я. — Не верю снам, но слишком уж похоже выглядело, вот я и…

— Не нужно передо мной оправдываться, — продолжил Левероп, заставляя лошадь аккуратно обходить ямы и рытвины. — А вот Латону перед тобой, похоже, стоит оправдаться. Посмотри, разве здесь не должна быть ровная дорога, такая, чтобы по ней нормально проходили телеги?

— Должна быть, однако не должен Латон бегать по дороге и следить, в каком состоянии она находится, — ответил я.

— Тогда я тебя не понимаю, Бавлер, — вздохнул Левероп. — То ты нападаешь на Латона, то ты его защищаешь. Не знаю. Это вроде бы как все — его вотчина. Везде он работает.

— И так много, чего есть высказать этому человеку, — ответил я, вздохнув. — Не ожидал я от него такого. Вроде бы серьезным человеком показался. И смотри, сколько прошел. Сотни метров!

— Несколько километров, представляешь, — хмыкнул Левероп. — Может, ты не знаешь…

— Знаю-знаю, — убедительно ответил я. — Сам работал на вырубках.

— Мне рассказывали, что раньше ты самое активное участие принимал в стройках, в вырубках, чего-то изобретал. А теперь все — в большую политику влез, — шутя ответил мординец.

— Сейчас мне ситуация не позволяет, — я показал на свой бок. — После двух покушений очень сложно что-то делать. Хотя после первого… а, ладно, — я решил, что рассказывать про то, как пытался дать деру от трех убийц, не лучшее решение. Даже если собеседник — мой собственный телохранитель.

— Ну разве что. И что бы ты выбрал? Политику или лес валить?

— Сложно сказать. Если бы не было вокруг людей, которые указывали, что мне делать, я бы занимался чем угодно.

— Хороший ответ. Мне нравится, — Левероп хотел было подстегнуть свою лошадку, но посмотрел, что впереди грязь, едва ли не непролазная. — Надо бы поискать другой маршрут, тебе не кажется?

— Попробуем обойти.

Яма, наполненная водой и грязью, оказалась действительно непроходимой. Чтобы не пачкать лишний раз лошадей, пришлось взять назад и попытаться найти тропу. И это было совсем не то, чем я хотел заниматься, когда ехал к Латону.

— Получается, что если мы на лошадях не прошли, то телеги точно не пройдут. Уж тем более груженые! — злился я. — Да как…

Лошадь провалилась в землю почти по колено. Но благодаря этому я смог почти безболезненно слезть с седла, а лошадь выбралась из земли. Я взял ее под уздцы и повел рядом с собой.

— Если таким образом нам предстоит идти несколько километров, думаю, что на Латона ты точно будешь очень зол, — усмехнулся Левероп. — Мы же вечером вернемся в Рассвет? Ты мне обещал, что стряпня Мати будет у меня регулярно.

— Вернемся обязательно. Переговорим с Латоном и вернемся, — успокоил я его. — Только ближе к вечеру, скорее всего.

— Может, дорога перестанет быть похожа на реку грязи и все станет гораздо лучше. Кстати, в тех местах, где я побывал, есть несколько небольших рек, — добавил он как бы между делом.

— Ух ты! — удивился я, а потом сердито посмотрел на Леверопа. — Ты думаешь, что о таких вещах вчера не стоило говорить?

— Я хотел было, но… — он запнулся.

— Вот говори сейчас, — почти потребовал я. — Что это за реки?

— Сейчас чувствую, что охраняю настоящего правителя, — посмеялся Левероп. — Нет, я считаю тебя очень серьезным и здравым правителем, конечно же, но в такой ситуации, как у тебя сейчас… Ладно. Реки. Три реки. Ни одна и близко не похожа на Нируду. Не думаю, что они будут нам важны или даже отчасти полезны, так что твой интерес угаснет еще до того, как мы доберемся до Латона.

— Не скажи! — я начал было спорить, сохраняя прежний агрессивный тон, но потом решил — не стоит так говорить с тем, кто тебя охраняет. И предпочел рассказать о том, что за мысли были у меня в голове относительно Нируды и безопасности Рассвета в целом.

Суть заключалась в том, что раз уж мы отвели рукав от Нируды для того, чтобы охватить крепость — форт, что охраняет Валем, то при должном углублении и расширении этого канала в будущем, его можно было бы превратить в приличных размеров речку, которая пойдет дальше на юг. Причем сделать так, чтобы эта речка раздваивалась, обходя Рассвет с двух сторон, защищая его от нападения с востока и запада, а также с севера. Основное направление развития города я видел на юг.

— То есть, ты хочешь отвести воду от Нируды. Допустим. А дальше что? — спросил Левероп.

— Дальше эта вода отправится за каменоломни. Вероятно, там будет еще один канал. Мне кажется, что механизмы вроде тех, которые используются для размешивания глины, стоит использовать и для других работ.

— Вода, которая будет вращать колесо или лопасти, — задумчиво проговорил мординец. — Да, хорошая задумка!

— И если земли к югу находятся ниже, то вода, чтобы не застаивалась, направится туда. Это проще, чем возвращать канал с водой обратно в Нируду.

— Пожалуй. Но только копать это все… — поморщился Левероп. — Ты весь Рассвет вооружишь лопатами?

— Едва ли. Если получится найти нужное русло, то копать почти не придется. Разве что возле самого Рассвета надо будет покопаться, пробиваясь через равнины. Дальше в лесах, как мне кажется, много оврагов, через которые воду можно будет отвести окончательно.

— Если ты разбираешься в этом, то почему бы и нет, — Левероп начал всматриваться вперед. — А вот, похоже, и лагерь лесорубов?

— Скорее то, что от него осталось, — произнес я, когда через пару сотен метров мы добрались до огрызков палаточного лагеря.

В нем не было ничего, кроме нескольких палаток, уже разодранных на ветру. Ничего металлического, как и следов пребывания здесь людей, я не обнаружил.

— Вот это уже странно, — заметил я. — Почему бросили палатки?

— Вероятно, те люди, которые могли бы в них жить, уже ушли. И не с Латоном, — ответил Левероп.

— Чем дальше в лес… — проворчал я, пытаясь осмотреться получше. — Четыре палатки.

— Значит, минимум восемь человек, — многозначно оборвал свою речь Левероп.

Так и не найдя ничего человеческого в округе, я решил, что главный лесоруб и по совместительству глава деревни Южной врет мне о том, что здесь происходит.

— Пошли быстрее, — попросил я Леверопа. — Мне уже не терпится найти ответы.

— А ты слышишь стук топоров? — спросил он.

— Если этот лагерь отделен от нового хотя бы на два дня — нас разделяет километр или даже два.

Я еще раз осмотрелся, на этот раз более внимательно глядя на то, что находится за пределами лагеря, на просеке. Стволы деревьев по-прежнему лежали вдоль дороги. Кучи из пней. Зарубки на стволах деревьев. Все это говорило о том, что люди здесь точно были, работали, валили лес. И делали все по технологии, которая не изменялась со временем. Значит, ничего критического здесь не должно было случиться.

— Следы лошадей, — сообщил мне Левероп. — Телеги, на которых люди Латона двинулись на юг. Похоже, что они совсем не в спешке собирались.

— Я думал, что мне предстоит начать создавать стабильность в Рассвете, как того желают многие. Чтобы был какой-то… столп стабильности. Но то, что я вижу здесь… — сердито продолжил я, немного запыхавшись от того, что приходилось идти по грязи, в которой ноги то и дело разъезжались в разные стороны.

— Совсем не стабильность? — подсказал Левероп.

— Абсолютно, — в полном возмущении продолжал я. — Приказы не исполняются, задачи не решаются, люди пропали!

На это мординец ничего не стал говорить, а лишь показал:

— Впереди мы найдем ответы. Не могла такая толпа людей… а сколько здесь было лесорубов?

— Мне кажется, что человек пятьдесят, — ответил я. — Вроде бы столько в первый раз отправилось с Латоном.

— Ага, значит не меньше сорока должно быть, — хмыкнул Левероп.

Некоторое время мы шли молча, а потом добрались до более высокого участка дороги, где было суше. Телохранитель забрался на лошадь, я же пошел пешком. Забраться в седло было не просто неудобно, а откровенно больно.

Сотнями метров дальше мы заметили новый лагерь, а задолго до него услышали и редкий стук топоров.

— Латон! — громко заорал я, не доходя до лагеря. — Латон! Ты здесь?

В лагере все засуетились. Но до меня донесся запах костра и снова отсылка ко сну стала слишком явной — очень много совпадений, причем совсем неприятных. Что, если здесь будет тот же звук костей…

— Бавлер? — впереди лагеря показался здоровяк Латон с топором на плече. — Фух, я уж перепугался, думал, что это…

— Что здесь происходит⁈ — спросил я его громко и строго, но потом заметил, что лицо у Латона бледное. — Что случилось⁇

— Беда, Бавлер, — у Латона из рук чуть топор не выпал. — Проклятие какое-то!