Старкрафтер

Матч на выживание

После этого случая ситуация с Дирк резко вернулась в берега. Она наконец-то начала вести себя подчеркнуто ровно, и это было для Ская главным достижением. Конечно, он себя не обманывает: вряд ли Дирк кардинально поменяла свое мнение о нем. Но то, что теперь она держится с ним так же, как и другие, делает совместную работу куда более комфортной.

Что до вождения, то тут все обстоит менее радужно: начать соблюдать приличия можно мгновенно, после одной хорошей словесной порки, а вот научиться водить так, чтобы легата не трясло, оказалось сложнее, одного желания водить аккуратнее тут мало. Ко всему прочему, полосу препятствий нельзя пройти на время, ни разу не заехав в яму и не наскочив на кочку.

Тем не менее, прогресс появился и тут: Дирк действительно начала стараться, и самым первым делом Скай научил ее давать голосовой отсчет до столкновения или наезда на препятствие. Если знать о том, что сейчас будет столкновение, резкий тормоз, поворот и так далее за три-пять секунд, можно частично нивелировать проблему, воздержавшись от важных действий в момент, когда отсчет доходит до нуля.

Также произошло еще одно событие: на базу прибыли одновременно четыре легата пятой лиги со своими пилотами, коммодулями — все четыре оказались разными — и армиями. Причина этого оказалась простой: учения.

Легаты состязались между собой на полигоне, при этом их боевые машины стреляли друг в друга учебными снарядами, отскакивающими от брони. Впрочем, это не спасало технику от легких повреждений сенсоров, антенн и прочих выступающих частей, так что работа по обслуживанию на базе кипела день и ночь.

Легаты не отказали Скаю в тренировочных матчах, и он благополучно проиграл всем четверым, хоть и не без ожесточенного сопротивления. Тем не менее, его результаты показались удовлетворительными всем, и легатам, и командующему: с точки зрения спортивного матча легат, уничтоживший все войско противника и сохранивший хотя бы одну машину, победил. Но с точки зрения ведения реального боя эта победа — «пиррова», результат ничейный, потому что легат, у которого осталось лишь несколько машин, де-факто тоже выбывает из боя. И если перед проигравшим легатом стояла задача сорвать вражескую атаку — то он в некотором плане даже победил, задача-то выполнена, врагу наступать нечем. И соответственно, победа при горстке оставшихся машин, к тому же побитых — это поражение в реальном бою, если задача стояла «наступать» и «захватить».

Кирсан поделился результатами с Эвадой, и тот сказал ему примерно то же самое.

— Тут как бы дело такое: когда мы давным-давно, в самом-самом начале говорили о том, какие перспективы дает тебе выход на первое место пятой лиги — я сразу тебе сказал, что дело нелегкое, и при этом умолчал, что это вопрос многих лет. Ну, чтобы тебя не обескураживать заранее. Так что твой результат на данный момент, к тому же выбитый у таких противников, как эти — прогресс. Результат, недостаточный даже для низа пятой лиги — на самом деле большой успех для легата с настолько мизерным стажем, как твой. У них всех огромный опыт, но никто из них не попал так быстро в четвертую лигу, как ты. Ну, мы с Вардой тебе маленько подсобили насчет испытания боем, но все равно у тебя многообещающий прогресс. Продолжай в том же духе.

Несколько позже командующий Текарса собрал совет с участием всех имеющихся легатов и пилотов коммодуля — то есть, Скай, Дирк и четверо легатов с их пилотами. Тема обсуждения — применение большой и мощной боевой машины в роли коммодуля. Совет работал два дня, и за это время удалось разработать кое-какие базовые моменты.

В частности, был дан ответ на вопрос «что делать, если поле боя ровное?».

— Если нет укрытия — его может создать сам легат, — заметил по этому поводу один из «пятых». — Из собственных машин, стоящих перед коммодулем стеной, я имею в виду. Но вообще вопрос «что делать, если поле боя ровное?» проще, чем кажется. Если местность не в нашу пользу — не давать там сражения.

Учения с участием легатов, а также отрядов пехоты и пилотируемых боевых машин продлились добрых дней восемь, и Кирсан не стал терять это время зря.

Он тщательно проанализировал все свои ошибки в матчах с легатами и по завершении учений попросил легата по имени Баану, которому проиграл с наименьшим отрывом, сыграть с ним еще один матч с модифицированными правилами: утроенный размер армии и четыре сброса подкрепления вместо стандартного одного. Тот согласился.

Кирсан тщательно заучил всю карту, промерял проходы, канавы и овраги, заучил на память, сколько секунд нужно «Тарану» для того, чтобы пройти между различными парами ключевых точек, заранее проверил, в каких местах можно осуществить вылазку, потратив минимальное количество машин на создание цепочки контроля, и прописал искину сложные алгоритмы смены шаблонов. Так что к этому матчу он подошел со всей серьезностью и встретил противника во всеоружии.

Начало сражения прошло вяло: Баану провел разведку боем, убедился, что Скай занял грамотную оборону, используя «длинные» линии лазерной связи, чтобы занять больше территории с меньшей плотностью машин, и принялся пробовать эту оборону на устойчивость, аккуратно отыскивая слабое место и дожидаясь сброса подкрепления. Размен шел крайне медленными темпами, оба потеряли по одной машине, Баану действовал активнее, но поскольку Скай контролировал несколько больше территории, то таймер до подкрепления шел у обоих с примерно равной скоростью.

С получением подмоги армии обоих увеличились в полтора раза. Скай воспользовался этим для того, чтобы оперативно нарастить ударный кулак на фланге и выполнить отвлекающую контратаку, а затем отошел и принялся скрытно перераспределять силы.

Вскоре началось первое серьезное столкновение: Баану пошел в атаку частью своих сил. Скай сразу же «показал» ложную контратаку и запустил обходной маневр, при этом отражая атаку противника.

Он здраво рассудил, что противник не пойдет в атаку с той стороны, где стоит его коммодуль, а значит, у него тратится некое число машин на создание цепочки. Поскольку Баану атакует из области, усеянной валунами — расстояние между звеньями командной цепи не получится сделать большим. Хм, вариант…

Главный трюк Ская в этом размене заключался в том, что машины, получившие существенные повреждения, он отводил назад и замещал ими машины в цепочке, и таким образом позволил им накапливать силовой щит, а свежие машины вводил в бой. Поскольку Баану был вынужден постоянно отвлекаться на ложные атаки, он не заметил, что пробитые машины Ская исчезают и больше не появляются, а общее число машин, ведущих перестрелку по очереди, не уменьшается. И хотя разменивался Баану в небольшой плюс, в определенный момент получилось так, что в эпицентре сражения оказалось поровну машин, при том, что у машин Ская было больше силового щита и меньше повреждений.

Однако тут подоспел второй сброс подкрепления. Баану пополнил ударный кулак своей армии и начал развивать наступление, в то время как Скай свое пополнение разделил пополам: половина пошла отражать наступление, а вторая половина пополнила малую группировку, оказывающую тревожащие ложные атаки.

И когда Баану внезапно выяснил, что его наступление отражает меньшее число машин, среди которых почти нет поврежденных и в целом его перевес недостаточный для наступления, одна из беспокоящих атак Ская оказалась не ложной.

Баану был вынужден срочно перебрасывать резерв, чтобы отразить контрнаступление, и ослабил контроль за собственной атакой, чем воспользовался Скай и выбил две машины противника, потеряв только одну свою. Его контратака увенчалась успехом: он оттеснил Баану вглубь его позиций, оба потеряли еще по две машины, но в целом Скай нанес больше урона. Противник провел хитрый маневр на другом фланге и уничтожил самую крайнюю машину Ская, поставленную для наблюдения за флангом, но при этом Скай, наступая на правом фланге и в центре, серьезно покалечил до десяти машин противника, потеряв еще одну свою машину.

Ситуация снова стала равной: у Ская на один шагающий танк меньше, но у противника больше серьезно подбитых машин, при этом Скай заставил Баану отступить и уйти в оборону, тем самым лишив его инициативы.

Всего игра продлилась полтора часа. Скай выкладывался на сто процентов и прыгал выше головы, совершая немыслимое количество действий в минуту, ни на секунду не снижая темп. Призвав весь свой мастерский мультитаск, он не давал оппоненту покоя, устраивая одновременные ложные атаки по всей линии соприкосновения. Баану несколько раз переходил в мощные контратаки, в которых оба игрока теряли по несколько машин, затем ожесточенные бои сменялись относительным затишьем — и Скай начинал «расшатывать» противника пуще прежнего.

В какой-то момент Баану сумел перехитрить Кирсана и выбил у него среди прочих машин аж два «часовых», но и Кирсан сразу же сумел отыграться, отрезав ударную группу и по числу техники выйдя вперед.

Вытирая то и дело пот с лица, Скай ужесточил свой натиск. Еще дважды Баану проводил эффективные контратаки, выравнивая счет и нивелируя отставание, но стало видно, что он уже не так быстро и точно реагирует на угрозы, возникающие то тут, то там каждую минуту.

Во время третьей контратаки Баану ошибся, взял жертву из двух «таранов» и пропустил стаю легких машин на антигравах к себе в тыл. Это стоило ему двух «таранов» из цепочки командования, тоже изрядно битых, но треть его войска оказалась неуправляемой целую минуту, на протяжении которой Скай избивал неуправляемые вражеские машины, размениваясь в сильный плюс.

Баану потратил свой легкий «эскадрон» на то, чтобы добить двух последних «часовых» Ская, но Кирсан, лишившись всей дальнобойной артиллерии, просто перешел в лобовую атаку, уповая на преимущество по целым или почти целым машинам.

Последние десять минут он теснил своего противника, пока не загнал его в самый угол. Скаю так и не удалось получить к финальной схватке существенное преимущество, но Баану ошибался раз за разом, теряя по две свои машины за одну.

Спустя полтора утомительнейших часа Скай наконец-то закончил матч, оставшись при четырех измочаленных «таранах». Он вытер со лба пот и открыл дверцу кабинки, чтобы выбраться наружу.

И оказалось, что в зале собралось десятка три зрителей, наблюдавших за матчем на четырех больших экранах, в том числе другие легаты, командующий Текарса и Дирк.

Баану выбрался из своей кабинки:

— Ну что же, Скай, мои поздравления. Хороший матч и заслуженная победа.

— Спасибо.

И тут Дирк скорчила ироничную мину:

— Да ладно, Баану, ну ты же в самом конце поддавался так, что это заметила даже я!

— Я не поддавался, — спокойно возразил легат, — просто устал. Это самая длинная партия в моей жизни.

— Ну еще бы, — хмыкнул другой легат, — даже полевые учебные бои столько не тянутся.

— Впечатляет, — согласился командующий, — провести партию в полтора часа, к тому же настолько интенсивно мало кто бы сумел. Жаль только, что такой поразительный талант вряд ли удастся в полной мере использовать в реальных условиях.

— Почему? — приподнял брови Кирсан.

— В этой партии у вас было намного больше техники, чем бывает в реальных боях. Много техники — много легатов. Даже если выйдет так, что каким-то образом под твоим единоличным контролем окажется так много боевых единиц — у врага на такое большое войско будет несколько легатов против одного тебя. Ситуация, в которой сойдутся два легата, имеющие такие большие армии, предельно маловероятна. С другой стороны, способность вести интенсивный бой полтора часа, не потеряв концентрацию и темп, в определенных ситуациях может быть преимуществом. Но партия выдающаяся, безусловно.

После этого случая Кирсану стало иногда казаться, что Дирк его немного зауважала. Напрямую это никак не проявлялось: после того, как он ее проучил, девушка стала всегда и неизменно корректно с ним общаться. Однако ранее Дирк ни разу не сказала ему ни единого слова вне «служебного» общения, а когда Скай сам пару раз попытался выйти за рамки служебных диалогов, ее ответы были предельно сухими. Но теперь Кирсан начал замечать, что лед сломался: время от времени Дирк роняет реплики на посторонние темы, а ее голос больше не звучит настолько сухо.

В общем и целом житье-бытье Кирсана на базе устаканилось. Он поймал себя на мысли, что военная база совершенно не похожа на земную военную базу, а здешняя служба — на земную военную службу. Балларанские военнослужащие не носят повседневную форму как таковую, только нарукавные повязки, не ходят строем и не имеют обыкновения строиться на плацу, в общем, никаких привычных атрибутов военной организации не наблюдается. Да, тут и там военная техника, готовящаяся к учениями или ремонтируемая, группы экипированной пехоты ходят на учения и с учений — но в остальном «военка» не чувствуется.

Для самого Кирсана все осталось таким же, как на гражданке. Он ест, спит, тренируется, в качестве досуга смотрит балларанские фильмы, в целом похожие на земные, но с очень смазанной чертой между художественными и документальными. В общем, никаких критических перемен ни в какую сторону, разве что жизнь стала чуть интересней. К тому же база выгодно отличается от космического корабля тем, что можно насовать в карманы печенюшек и напитков и просто пройтись прогуляться по окрестным полям и лесам: как ни крути, а все ж Кирсан чувствует себя немножко исследователем иных миров.

А вот с личной жизнью пока все еще хуже, чем было: хотя среди военных он считается вроде как своим, с его-то реальным боем в послужном списке, на базе слишком мало женщин, а среди военнослужащих слишком много мощных, сильных и заслуженных бойцов, пилотов и солдат «черного легиона». Рядом с ними Скай смотрится никчемным доходягой и вообще никак конкурировать не может, и тут ничего не поделать.

Еще через пару недель на базу прислали доработанное программное обеспечение для «Оползня», которое позволило моделировать на полигоне «виртуальных» противников и союзников, условно «видимых» через приборы машины и прицелы. Разумеется, по полигону «Оползень» носится в полном одиночестве и стреляет в пустоту, но теперь Скай ведет матчи с местным легатом прямо на полигоне, сидя в мчащейся БМББ, а не в неподвижной кабинке на базе, как его оппонент.

Эти тренировки показали, что когда «Оползень» не гоняет в полном отрыве от легата, а перемещается по полигону в полном соответствии с указаниями Ская — ситуация становится сильно лучше. После нескольких попыток Кирсан приноровился и начал играть со своим оппонентом примерно на равных, а затем постепенно стал чаще выигрывать, пусть эти победы и были «впритык».

Неожиданно его успехи оказали положительный эффект на Дирк: осознание того, что «ее» легат выигрывает у другого легата, сидящего в гораздо более удобной кабинке, существенно повысило ее настроение, а отношение к Скаю стало более дружелюбным.

Постепенно Кирсан стал обращать внимание на то, что Дирк стройная и крепкая и занимается не только пилотированием «Оползня», но и рукопашным боем, и в чем-то будет даже посимпатичней давешней Косс. То есть, это он подметил еще в тот момент, когда впервые увидел ее выбирающейся из люка, но первое впечатление вскоре было смазано неприкрытым расизмом и пренебрежением со стороны Дирк. Что ж, теперь Кирсан снова начинает видеть в напарнице более-менее приятного человека, и это уже хорошо. Разумеется, он не тешит себя пустыми надеждами: для нее он все равно низшее существо. Даже если обезьяна докажет человеку, что ни в чем ему не уступает, и заставит себя уважать — она все равно останется для него обезьяной. Увы.