СССР против НЛО

Глава 2. Новые лица

Мы с соседским пареньком Серёгой сидели у него в комнате. Я уже почти обнаружил то, что искал, когда за окном мелькнуло что-то быстрое. В стекло негромко стукнуло.

С обратной стороны окна на подоконнике сидел большущий котяра, рыжий и толстый. Он вгляделся внутрь комнаты и мягко запрыгнул на форточку. Морда его была огромна, как и он весь, оконная конструкция дрогнула под весом этой шерстяной туши. Серёга бросил короткий взгляд в ту сторону и не обратил на пришельца никакого внимания.

Вот именно — на пришельца: кот такого вида не мог быть обычным земным котом. Инопланетяне для своих целей умеют иногда превращаться во что-нибудь земное. Ну, это они думают, что умеют, а часто получается вот такое, гротескное — не кот, а жуткая карикатура. Хорошо хоть Серёга не мог его видеть, маскировка была рассчитана исключительно на меня.

Но как раз меня-то им и не обмануть!

Я навёл на чудище своё оружие — указательный палец — и пульнул из него парализующим зарядом. Лже-кот, что как раз собирался спрыгнуть в комнату, застыл в промежуточной, свесившейся с подоконника позе. Вот и хорошо, пусть посидит пару часов, а заодно обретёт свой истинный вид зелёного поросёнковидного гуманоида. Потому что нечего тут.

Но Серёга вдруг оторвался от своего прищепочного самострела, вскинул голову, а потом уставился на окаменевшую у окна фигуру. Пару секунд он смотрел туда во все глаза, дальше ринулся, разбрасывая со своего пути стулья, вперёд.

— Батон… Батончик, что с тобой?! — вскричал Серёга с нотками ужаса в голосе.

Господи, так оно настоящее… Батон, надо же. Осознав ошибку, я поскорее пульнул в котяру снова, и десятикилограммовый Серёгин питомец отмер и с грохотом обрушился на пол Серёге под ноги, приземлившись, однако, на все четыре лапы.

— Ты видел? — ошарашено повернулся ко мне Серёга.

— Показалось, показалось, — я поспешно прибрался в его голове, благо стирать воспоминания, пока они свежие, проще простого.

А вот котище, я это понял по его недоброму пристальному взгляду, ничего забывать не собирался. Он прошёл, сторонясь меня, к двери, обернулся, зашипел, обнажив маленькие острые клыки, а потом выскользнул в дверной проём. Кажется, я заимел в этом доме злого и непримиримого врага.

Но дело нужно было продолжать. Я мысленно внушил Серёге, что ему необходимо срочно показать мне какую-то из своих игрушек. Несущественно, что именно, лишь бы она лежала на самом дне игрушечного ящика. Серёга выдвинул ящик на середину комнаты и принялся выкладывать своё игровое имущество на пол, а я присел рядом и стал ему в этом помогать.

Из ящика полезли резиновые мячи, коробка с конструктором, старая поцарапанная юла, грузовик без одного колеса, калейдоскоп, жёлтая заводная птица с металлическим ключом в боку, деревянная расписанная узорами дудка, пластмассовая гитара с двумя оставшимися струнами… Предметы эти я в своё время изучал и потому знал, можно сказать, в лицо. Более того: вот калейдоскоп, например, наши зелёные приятели уже как-то пытались похитить, конечное вместилище архетипа, оно же КВА, возникло в сельском доме в многодетной узбекской семье, и набегались мы тогда с Федей изрядно… Зато хурмы и изюма налопались на всю оставшуюся жизнь.

А Серёга всё тащил и тащил из ящика: пузырёк из-под одеколона в виде легковой машины, красные рельсы от игрушечной железной дороги, вагоны от неё же, меч в пластмассовых ножнах, большой белый пулемёт на лампах, стреляющий из-под ствола похожей на ракету пулькой — этим оружием я владею и могу попасть пулькой в подвижную цель с расстояния в десять метров. Показались большие чёрные солдатики: снайпер, командир в зимней шапке с пистолетом во вскинутой руке, а ещё их первобытный собрат с каменюкой, похожий на футболиста, что вводит мяч из аута — заслуженные ветераны со следами ожогов и вмятинами от собачьих зубов. Следом высыпались два-три взвода солдатиков небольших: индейцы, ковбои и прочие.

— Так, а что же я хотел найти? — задумчиво произнёс Серёга, но ящик опустошать не перестал.

На пол полетел олимпийский медведь, улыбчивый и плюшевый, револьвер для стрельбы пистонами (можно стрелять и без пистонов, а пистоны отлично взрываются под ударами молотка без всяких пистолетов и при этом выпускают классный пахучий дым), похожий на зубра неизвестный зверь, что умел, раскачиваясь, передвигаться по наклонной плоскости, кубик Рубика, треугольник имени того же самого изобретательного чеха, такая же складная головоломка-змейка.

Да, много интересного было у Серёги в ящике для игрушек, но инопланетянской подлой штуковины всё не отыскивалось, не сканировалось. Где же ты, КВА, думал я про себя, начиная уже тревожиться, не придумали ли зелёные какую-то новую подлянку. Давай, квакни хоть для ориентира. Но оно, как нетрудно догадаться, квакать не собиралось.

На дне ящика ещё оставалось, когда мама Серёги вдруг окликнула его из-за двери, а потом нас двоих потащили на кухню и усадили за стол.

Я попробовал было угощений избежать, но это оказалось бесполезно: в тарелке уже тонул и растворялся в борще белый кругляшок сметаны, а хлеб рассыпал по скатерти свои мягкие крошки. А ещё о своём скором появлении давала знать запахом и скворчанием на сковороде жареная картошка… В общем обед оказался вкуснейшим, и не забывать о том, что здесь и сейчас я одиннадцатилетний пацан, а не здоровенный проглот под тридцатник, удавалось мне с большим трудом.

А мама у Серёги, кстати, симпатичная, она немного похожа на Нину из «Кавказской пленницы». Но эти мысли были там совсем ни к чему, и я гнал их прочь, не давая появиться.

Что ж, мне и на учёбе всегда нравились занятия по исторической гастрономии — это один из самых любимых моих предметов. Вот только жаль было Фёдора, что сидел сейчас перед монитором, облизывался и пускал голодную слюну. Ну, если, конечно, не спал на боевом посту. (Потом, возвратившись в нашу временну́ю складку к трейлеру, я выдал ему два жёлтых советских рубля, чтобы он смотался при случае в магазин и закупился на все колбасой по два восемьдесят, хлебом и, само собой, пломбиром).

Когда допили компот и догрызли печенье, солнце за окном уже скрылось в яблоневых ветвях. Ситуация подразумевала, что пришла пора прощаться. Судя по всему, нам с Фёдором придётся куковать в трейлеро-фургоне до завтра, и потом продолжать начатое, не получилось разделаться с заданием по-быстрому. Ну, честно говоря, чтобы всё было просто, у нас выходит вообще нечасто.

Но существовал ещё шанс: мой самолётик оставался в комнате Серёги, и мы зашли за ним по пути на выход. Я пролетелся напоследок над заветным ящиком. Прибор показывал, что КВА прячется где-то там.

— О, а здесь у тебя что?

Я вытащил и потрусил в руке пачку от сигарет «БТ». Внутри что-то тарахтело, но вряд ли, конечно, то были сигареты.

— Да так, разное.

Серёга взял пачку, раскрыл, вытряхнул содержимое на стол. Из пачки посыпались его богатства: гнутые разноцветные кусочки проволоки — видимо, пульки для рогатки с тонкой резинкой, болгарская копейка «стотинка», крупная желтовато-бурая бусина, плоские фигурки зверюшек, что вылетали из новогодних хлопушек вместе с конфетти, искусственная муха для рыбалки, присоска от непонятно чего, пластмассовые синие цифры, что зачем-то водились в некоторых сортах советского сыра.

И, наконец, вот оно: запасная шайба для настольного хоккея! Это было очень похоже на то, что было нужно.

Я схватил шайбу, подержал у своего самолётика и разочарованно бросил обратно — увы, не оно. Потом, вызывая недоумённый Серёгин взгляд, провёл самолётиком над всеми высыпанными из сигаретной пачки штуковинами. И тоже с нулевым результатом. Эх, блин…

В двери уже заглядывал Серёгин худой и высокий инженерный отец, пора мне было не злоупотреблять гостеприимством. И что же вы думаете, я взял и просто ушёл? Если вы думаете иначе, то напрасно: так и случилось, я взял и просто ушёл.

Плохо было то, что завтра поганое КВА станет уже значительно сильнее. Но деваться было некуда.

Подходя к калитке между дворами, я обернулся. Сумерки наполнялись суетливыми шорохами и тихим топотом: космические проходимцы спешили занять освободившийся от моего присутствия дом. Они лезли в раскрытые окна и дверные щели, а некоторые, самые умелые, протискивались прямо сквозь стены.

Кому-то другому зрелище это могло показаться жутковатым, но я успел к такому привыкнуть. К тому же, для обитателей этого времени зелёненькие эти человечки невидимы, а вред людям (равно как и животным) они никогда не причиняют — видимо, понимают, что если мелкие их проделки человечество терпит, то за что-либо серьёзное может вспылить и попытаться воззвать к Космическому Разуму или что оно там такое есть.

Так-то человечество к гипотетическим косморазумам обращаться остерегается, потому что кто ещё его знает, что там за разумы — может, оно и к лучшему, что пока внимание на нас обращают только вот эти зелёненькие и почти безобидные поросята. Да, не так представляло себе человечество контакт с космическими инопланетными существами, но что есть, то есть.

Кстати, ловить зелёных этих пришельцев бесполезно, пробовали. Если такого схватить, он просто замирает на миг, а потом растворяется в пространстве, как будто его и не было. Так что: лови, не лови — без толку. Зато замораживать парализующим лучом — сколько угодно, и стоят на месте как миленькие, но это если не трогать, а то сразу исчезают.

Открывая калитку, я заметил на заборе нахохлившуюся кошачью фигуру.

— Кис-кис, — моя рука с опаской протянулась к лохматому толстяку. — Извини, дружище, я же не специально.

Котяра повёл рыжей головой, презрительно фыркнул и хоть и грузно, но довольно ловко перепрыгнул на крышу. Там он шаркнул по шиферу задними лапами, на меня полетели пыль и сухие листья. Ладно, ладно, думал я, направляясь к фургону и стряхивая с плеч кошачьи подарки. Ишь, распрыгался тут.

Я почувствовал, что изрядно устал.

Мы долго сюда добирались. Напарник мой Фёдор дрых в фургоне как стадо сурков, но я-то рулил. А вечерняя пробка на Магистрали Времён была ого-го, даже больше обычного. Всё, как оказалось, оттого, что в месте сужения дороги подъёмный кран с древними египтянами притёр и поцарапал длинный лимузин какого-то темнокожего диктатора, и объезжать эти африканские страсти приходилось по обочине.

Я вспомнил Магистраль. Интересное место, мне нравится там ездить. На правой полосе мелькают гружённые мешками телеги, кричат уставшие быки, их обгоняют, гудя широкими шинами по асфальту, фуры-длинномеры. Бодро топают большие и добрые трудяги-слоны, сверху над ними белеют тюрбаны погонщиков. Дисциплинированно соблюдают скоростной режим блестящие беспилотные автомодули, глазеют из туристических автобусов любопытные лица, и ещё бы им не глазеть.

В этот раз я видел кабриолет восточного философского человека Конфуция: он моргнул дальним светом фар и пронёсся, обгоняя всех, жёлтый и стремительный. На номерной табличке автомобиля было написано: Я этого не говорил))

Считается, что встретить на Магистрали кого-то из Великих — к удаче. Что ж, посмотрим, как оно получится.

В непростом и удивительном этом месте расстояние делится на скорость, как в обычной школьной задачке, но полученное при этом время тоже двигается по одной ему известной оси, унося, увлекая вместе с собой и участников движения. На моей стороне все мчались назад, в прошлое, а навстречу, по ту сторону отбойника, проносились путешественники обратно в будущее.

Я вспомнил, как у меня захватывало дух, когда путешествовал я по этой невероятной дороге впервые. Вспомнил, и усталость незаметно отступила.

***

Люблю смотреть в ночное небо тысяча девятьсот восемьдесят какого-нибудь года…

С этой фразы я и хотел начать своё повествование, но сложилось по-другому. Однако смотреть на это небо я всё равно люблю. Там нет ничего, кроме звёзд. Разве когда-никогда пролетит светящаяся точка — спутник, не спутник, непонятно, да и неважно. Ну и ещё, изредка, самолёты. У нас, в моём времени, такое небо можно увидеть только два раза в год, когда всё летающее и висящее на орбите включает режим невидимости. Два раза в год это маловато.

Ночью проникать в Серёгин с родителями дом мы с Федей решили воздержаться. Так как внутри полно мелких инопланетных паршивцев, то без шума там и шагу ступить не выйдет, а устраивать потасовку и пугать мирное семейство будет, конечно же, ни к чему.

В итоге у меня оказалось много времени, чтобы любоваться ночным и звёздным небом, благо погода выдалась подходящая, безоблачная и почти безлунная. Федя, всегда подключённый к вневременному интернет-соединению, бороздил виртуальности и тоже долго не ложился.

В общем, утром на работу мы оба проспали.

Будильники сейчас есть всякие: внешние, внутренние, интеллектуальные, есть мягкие и плавные, есть строгие и безжалостные. Но если, отключив поутру сигнал, решаешь прилечь «ещё буквально на минутку», против этого бессильны любые будильники.

Мы проспали на службу, а ещё упустили из виду такой момент: в окружающей советской действительности сегодня была суббота. Узнав об этом по тому, что родители Серёги оказались не на работе, а дома, мы с Федей подумали и решили, что нас это касается мало. Ну, будет дома не только Серёга, но ещё и родители, мне в моём деле поиска КВА они сильно не помешают. А может, наоборот, уйдут куда-то в гости, тогда будет вообще прекрасно: вытравим из дому зелёных по вчерашней схеме и я спокойно отыщу инопланетный скрытый артефакт. В общем, всё было штатно.

Насчёт «пойдут в гости» мы, кстати, вполне себе угадали, только вот повернулось всё не совсем так, как нам думалось.

А пока в гости к Серёге снова собрался я. В песне о хождениях в гости по утрам как о проявлении житейской мудрости создатели мультфильма про главного медведя Советского Союза, конечно, иронизировали — но мне было не до соблюдения этикета. Инопланетная подлая штуковина набирала силу, и терять время было нельзя. Об этом намекала и виртуальная шкала опасности у меня перед носом.

Сегодня Серёга не хотел играть в хоккей пуще прежнего, и, убеждая его, я потратил массу электронных гипносил.

Наконец шайба застучала о бортики, и мы азартно поиграли, пока счёт на табло не показал ничейный результат пять-пять. Тогда мы сделали перерыв и отправились на кухню выпить воды из большого и синего эмалированного ведра.

Я заметил, что Серёгины родители таки куда-то собираются: одетый и причёсанный папа сидел в кресле и смотрел по телевизору художественный фильм «Долгая дорога в дюнах», а из-за закрытой двери спальни слышалась беготня и хлопанье шифоньерных дверок. Космических оккупантов в доме, конечно же, не было, они уже топтались не ближе огородных грядок.

— Идут в гости? — спросил я Серёгу, когда мы возвратились в его комнату. — А куда?

— Так это: к твоим же, — сказал Серёга.

— К моим?

Мне стоило большого труда сделать так, чтобы в конце моей фразы вопросительный знак стоял один, без своего восклицательного товарища. Вот те раз! Видать, переборщил я с установкой, что Серёгины предки хорошо знакомы с соседями. Хоккейные наши дела мне пришлось немедленно отложить, объяснить Серёге: «Я на минутку, только в тубзик сгоняю», и нестись на улицу.

Выскочив из дому и забежав в неприметную будочку у забора, я связался с Федей по срочной связи.

Как и следовало ожидать, тот ни сном ни духом не ведал о предстоящем. Хотя в его случае правильнее было, пожалуй, сказать: ни ухом, ни рылом. И чем он только там занимается, блин, неужели всё утро напролёт изучает интернетные мемы? Люди сейчас зайдут в соседский дом — и увидят пустые комнаты и голые стены, потому что мебель и всю обстановку наши коллеги из поддержки на время операции на всякий случай куда-то убрали, стандартная процедура.

С трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, я объяснил своему непутёвому напарнику, что ему нужно делать. А нужно ему было по-быстрому сварганить из подручных материальных и электронных средств хоть какое-то подобие домашнего быта. На себя я брал создание фантомов своих «как бы родителей».

Успеем ли? — стучала в голову напряжённая мысль.

Нужно было обязательно успевать.