Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17

Глава 15

Что-то явно пошло не так. Такое впечатление, что моя магия перестала правильно функционировать. При этом пациентов я осматриваю без проблем. Всё, как и раньше. Диагнозы подтверждаются, лечение идёт гладко — больные остаются довольными.

Но «самоанализ» мне лжёт. Его показатели не совпадают с результатами местной лаборатории. Я бы мог списать это на ошибку аппаратуры, но не могли же лаборанты ошибиться дважды? Тем более, Манасэ Досан меня предупредил, и теперь я знаю, что мой организм рано или поздно должен дать серьёзный сбой.

Судя по общему анализу крови, у меня серьёзные нарушения в костном мозге. При этом «самоанализ» молчит, будто со мной всё в порядке. Ну и куда делся мой двойной инстинкт самосохранения? Раньше я пытался защитить себя сам, и в этом мне помогала автоматическая помощь со стороны магии.

Но теперь всё пошло наперекосяк. Теперь ей будто стало плевать на наше общее с ней здоровье. Такое ощущение, что участок головного мозга, который отвечал за «самоанализ», сломался и навсегда потерял свою функцию.

Что ж, возможно, он ещё восстановится, но ждать этого я не могу. Придётся обследовать себя привычными для любого врача методами. Кровь, моча, пункции, ЭКГ, УЗИ и прочие методы инструментальной или лабораторной диагностики.

Неожиданно, просматривая свою историю болезни, я почувствовал резкую слабость. Захотелось спать, как никогда раньше. И даже кофе не помогло. Значит, лучше и вправду вздремнуть, а потом уже приступать к определению своего диагноза.

Однако «вздремнуть» не получилось. Меня вырубило на восемь часов. Но, к счастью, в терапевтическом стационаре и приёмном отделении за это время ничего не случилось. Сергеев ни разу не заходил и не пытался привести меня в чувство, значит, и сам, скорее всего, заснул после того инцидента с двумя астматиками.

Утром я с новыми силами принялся изучать свою историю болезни.

Однако перед тем, как прочесть анализы, я мысленно отметил для себя несколько важных моментов. Ведь этой ночью появились новые симптомы. Кроме слабости меня до самого утра мучила сильная потливость. Простыни и подушка промокли насквозь, хотя высокой температуры у меня не было.

За ночь я проснулся несколько раз и чувствовал при этом нехватку воздуха. Будто у меня самого развилась сердечная астма. Ночное потоотделение и одышка… Весомые симптомы, которые можно отнести ко многим заболеваниями крови.

А анализы не меняются. Концентрация клеток крови просто чудовищная.

Я решил принять душ прежде, чем продолжить свою работу над собой и другими пациентами.

— Доктор Кацураги, с вами всё в порядке? — обратился ко мне Алексей Георгиевич. Мы пересеклись с ним в коридоре около ординаторской. Мужчина выглядел уставшим. Будто и не спал вовсе. Скорее всего, всю ночь изучал различия бронхиальной астмы от сердечной. — Простите, что не заглянул к вам. Переутомился.

— С моим самочувствием всё в порядке, — солгал я. — Хочу принять душ и приступить к работе.

— Вы тоже сильно не переусердствуйте, — попросил Сергеев. — Всё-таки сейчас вы в первую очередь пациент и только потом — врач.

Не привык я столько внимания уделять своему здоровью, но в текущей ситуации приходилось разделять время пятьдесят на пятьдесят. Ведь если я погибну, и семья останется без меня, то тысячи пациентов будут лечиться стандартными методами, а не лекарской магией.

Я прошёл в душевые, чтобы смыть с себя весь пот, выделившийся за ночь. И тут же столкнулся с новыми симптомами.

Кожа зудела. Поначалу я даже подумал, что плохо настроил температуру воды, поэтому обжёгся, но затем перепроверил её ладонью и понял, что вода чуть тёплая.

Через несколько минут после мытья жжение пошло по всему телу. В руках и ногах появилось покалывание, а лицо начало гореть.

Мало того, во время чистки зубов я обнаружил, что на зубной щётке остаются следы крови, будто у меня стоматит. Хотя с ротовой полостью ранее у меня проблем никогда не возникало. Я всегда корректировал здоровье зубов с помощью лекарской магии. А то у японских стоматологов можно и половину своей зарплаты оставить!

И напоследок, обтираясь полотенцем, я нашёл несколько синяков на боках и голенях.

— Плохи мои дела… — вздохнул я.

Похоже, заболевание уже начало переходить на новую стадию. Причём комплекс всех этих симптомов мне хорошо известен.

Вернувшись из душевой в ординаторскую, я ещё раз обобщил всё, что было мной замечено и понял, какой конкретно у меня диагноз. Теперь сомнений точно быть не может.

Судя по анализам крови и симптомам, у меня истинная полицитемия. Клетки костного мозга ошибочно полагают, что в крови недостаточно эритроцитов, лейкоцитов и тромбоцитов и начинают ускорять процесс их деления. В итоге этих компонентов крови становится слишком много, и это проявляется не самыми приятными симптомами.

К счастью, это не онкологическое заболевание костного мозга. Но в то же время оно может со временем перерасти в различные формы лейкоза. А даже если не перерастёт, нарушение работы крови «подарит» мне множество других неприятных заболеваний.

Можно сбиться со счёта, если начать перечислять все симптомы истинной полицитемии.

Если я проигнорирую это заболевание, через какое-то время у меня увеличится селезёнка, из-за этого возникнут боли в животе, и он вздуется.

Параллельно разовьётся язвенная болезнь желудка, которая сама по себе может причинить немало проблем.

Следом запросто может появиться мочекаменная болезнь, которая приведёт к нарушению работы почек и нижних мочевыводящих путей.

И всё это — лишь часть от общей картины!

Кроме того, с таким заболеванием меня рано или поздно настигнет подагра, печёночная недостаточность, тромбоз глубоких вен и даже тромбоэмболия лёгочных артерий.

А уж последнее состояние с высокой вероятностью может привести к смерти.

Только излечить себя придётся втайне ото всех. Если местные гематологи выставят мне истинную полицитемию, это информация сразу же попадёт в Японию, и тогда меня замучают с обследованиями.

Нет, я решу проблему сам. Здесь — в России. У меня осталось пять-шесть дней, чтобы со всем разобраться. Только есть одно весомое неудобство. «Самоанализ» не работает, а это означает, что мне придётся лечить себя вслепую. Мысленно представлять поражённые клетки крови и приводить их в порядок. Долго, муторно и методично.

Возможно, имело бы смысл попросить о помощи другого лекаря. К примеру, Купера Уайта. Его «клеточного анализа» хватило бы для того, чтобы полностью восстановить мой костный мозг. Но он уже в Японии. Вызывать его обратно в Россию я не хочу, а возвращаться в Токио больным — решение ещё более неприятное. Сайка сразу почувствует, что со мной что-то не так. Расскажет об этом моим родителям. Как они отреагируют на такую новость — тоже вопрос. Не хватало ещё, чтобы отца или мать схватил инфаркт. Да и беременность Сайки может осложниться из-за стресса.

Нет, я обязан сохранить это в тайне. Это моя личная война с собственным организмом. Если уж с суперинфекцией справился, значит, и с самим собой смогу совладать.

Я собрался с силами и направился помогать Алексею Сергееву. С собой решил ещё немного повременить. Тем более, у меня появилась идея, как облегчить себе задачу и гарантированно излечить свой костный мозг. План довольно сложный, местами болезненный, но всё же к успеху он меня приведёт однозначно.

— Алексей Георгиевич, как обстоят дела с пациентами? — спросил я. — Сегодня экстренных случаев больше не было?

— Нет, но если хотите чем-то себя занять, можете пройти в седьмую палату, — произнёс он. — Там лежит пожилая женщина. С моей самой нелюбимой патологией. Возьмёте историю болезни — и сами всё поймёте. Может быть, вам удастся подобрать ей правильное лечение. Готовый диагноз уже есть, но с препаратами выходит туго. Никак не могу составить работающую схему.

— Как зовут пациентку? — уточнил я.

— Зинаида Николаевна Звонарёва, — ответил Сергеев. — Семьдесят девять лет. Сразу скажу, жалобы у неё на давление. Но есть большой нюанс и…

— Не рассказывайте, я сам разберусь, — перебил его я. — Если появится другой срочный пациент — сразу сообщите. Я пока её осмотрю. Но перед этим хотел уточнить, Алексей Георгиевич, есть ли в нашей больнице гематологическое отделение?

— Конечно, — кивнул он. — Гематологи у нас хорошие. А вы… Почему интересуетесь? Из-за своих анализов?

— Да, — ответил я. — Хотел узнать, можно ли будет сделать в ближайшие два дня пункцию костного мозга.

— Думаю, я без проблем смогу договориться с заведующим гематологией, но вы ведь понимаете, что после этого не сможете продолжать работать? Я, если честно, думал, что мы сделаем пункцию в конце недели, потом вы отлежитесь в хирургии и отправитесь долечиваться домой — в Японию.

Понимаю, почему Сергеев так подумал. Это логичное умозаключения для обычного врача без лекарских способностей. Пункция обычно берётся из грудины и, как показывает опыт, не всегда операция проходит безболезненно даже с учётом анестезии. Врачам приходится проделывать в кости отверстие, чтобы извлечь оттуда костный мозг, отвечающий за кроветворение.

Рана образуется приличная, с ней уже не поработаешь. Но, думаю, я быстро заживлю её с помощью магии и продолжу трудиться. Понимаю, что нужно себя восстановить, но уж больно хочется позаниматься русскими пациентами. Тут случаи порой бывают куда интереснее, чем в Японии. Русский народ умеет попадать в приключения, из которых выбираться получается только через больницу. И такое свойственно не всем странам. Далеко не всем.

Тем более, мне ещё Дорничева лечить. А обещание я сдержать обязан, как и всегда.

— Нет, Алексей Георгиевич, пункцию я хочу сделать в ближайшие дни и продолжить работу. Это не обсуждается, — твёрдо сказал я. — Договаривайтесь.

Я не стал выслушивать возражения и сразу же направился в седьмую палату, где лежала старушка с жалобами на давление.

— Доброе утро! — поприветствовал её я. — Не пугайтесь, я — помощник доктора Сергеева. Пришёл ещё раз вас осмотреть.

— Здравствуйте, — прокряхтела она, держась за голову. — Простите, доктор, подняться никак не могу. Давление совсем уже в покое не оставляет.

— Расскажите, что не так с давлением? — спросил я. — Как оно вас обычно беспокоит?

Может показаться, что артериальная гипертензия — это невероятно типичное заболевание, которое беспокоит чуть ли не половину человечества. Обычно его лечение для любого врача проще, чем «два» на «два» помножить. Но бывают и особые случаи. Индивидуальные особенности течения этого заболевания, к которым требуется особый подход.

— Да замучилась я, доктор. Летает давление то вверх, то вниз! — заявила она. — Просыпаюсь утром, а давление уже выше ста пятидесяти. Пью таблетку. Совсем чуть-чуть принимаю, минимальную дозировку. А оно уже через пару часов падает ниже сотни.

— А без таблеток происходит то же самое? — поинтересовался я.

— Да, порхает оно из стороны в сторону, — ответила она. — Таблетки иногда помогают, а иногда делают ещё хуже.

Всё ясно. Теперь я понимаю, что имел в виду Сергеев, когда говорил, что в седьмой палате лежит пациентка с его самой нелюбимой патологией.

Неофициально некоторые врачи называют это состояние нестабильной артериальной гипертензией. В данном случае даже препараты назначать сложно, поскольку давление постоянно меняется, и есть риск сбить его вплоть до шокового состояния.

— Я бы не стала ложиться в больницу, поймите меня правильно, — сказала Зинаида Николаевна. — Терпела бы себе спокойно дома. Всё равно помру рано или поздно. Но с внуками ещё посидеть хочется, понимаете? А тут ещё и правнучка недавно появилась. Ну как в такой ситуации можно себя запускать?

— Понимаю вас, — кивнул я. — Себя вообще запускать не стоит. Ни в какой ситуации. Обещаю, что с внуками вы ещё посидите. Сейчас со всем разберёмся.

На самом деле ситуация и вправду опасная. Из-за таких скачков давления происходит нарушение тонуса сосудов. Это может привести и к инфаркту, и к инсульту, и даже к нарушению работы почек.

Я заранее знал, что происходит с женщиной. Пришлось включить «анализ» всего на пару секунд, чтобы убедиться в своей правоте.

Хроническое нарушение мозгового кровообращения. Сосуды, питающие головной мозг, ослабли. Сосудистый центр в продолговатом мозге работает со сбоями. Из-за этого давление скачет то вверх, то вниз. Обычные препараты от гипертонии тут не помогут.

— Я составлю список лекарств, — сказал я. — Если вдруг мне вы не доверяете, можете потом обсудить со своим лечащим врачом. Он его изучит. Ещё недельку полежите — и вам станет легче. Но важно, чтобы вы и дальше продолжали принимать эти таблетки, уже после выписки. Тогда ситуация с давлением станет гораздо лучше.

— Я вас раньше здесь никогда не видела, — сказала она. — Но я вам верю. Составлю себе списочек, обещаю. Буду принимать все таблетки в строго назначенные часы!

Присев напротив женщины, я принялся составлять список. Ей понадобится несколько препаратов для улучшения мозгового кровообращения. В основном ноотропы. Многие врачи спорят, что эти таблетки не имеют доказательной базы, но я много раз убеждался, что эффект от них есть. Порой даже очень внушительный.

Кроме того, нужно будет принимать статины — препараты для снижения холестерина. Атеросклероз сосудов — одна из главных причин нарушения работы многих органов, в том числе и головного мозга.

Перед тем как покинуть палату, я всё же поделился с ней своей жизненной энергией и восстановил проходимость нескольких артерий. Без моей помощи простыми таблетками она будет ещё очень долго приводить себя в порядок.

Но так процесс пойдёт гораздо быстрее. Уже после выписки почувствует себя другим человеком.

Вернувшись в ординаторскую, я заметил, что на мой телефон пришло несколько смс-сообщений. И все они были от генерального директора «ВОЗ». Теодор Авраам Гебреус сделал обращение ко всем членам группы «Двенадцать».

«Уважаемые коллеги, с большой радостью спешу вам сообщить, что наш проект достиг своей цели. С этого дня группы „Двенадцать“ больше официально не существует. „Фебрис-12“ уничтожен. Наши микробиологи и инфекционисты провели контрольные исследования по всему миру. После того как мы разобрались с ядром неподалёку от города Владивостока, принадлежащего Российской Федерации, все вирусные частицы исчезли. Мы продолжим изучать причину этого феномена, но больше ваша помощь нам не потребуется. Я хочу от души поблагодарить каждого, кто внёс свой вклад в борьбу с этой инфекцией. В течение двух недель вам будут перечислены деньги за помощь в этом нелёгком деле. Более того, я обещаю, что все члены проекта „Двенадцать“ могут в любой момент обратиться ко мне через мессенджер, и я помогу с любым вопросом. Напоследок я хотел бы пожелать, чтобы вы не теряли связь друг с другом. Как показала практика, группа „Двенадцать“ — это не просто объединение людей для борьбы с потенциальной пандемией. Это — группа лучших врачей мира. Возможно, ваша помощь нам ещё понадобится когда-нибудь. Но мы все будем молиться, чтобы причин для этого больше не появилось».

Прекрасная речь. У меня аж сердце дрогнуло, когда я вспомнил всех тех, кто боролся с вирусом плечом к плечу со мной. И врачи, и учёные, и военные — все внесли свою лепту.

— Доктор Кацураги! — отвлёк меня от размышлений влетевший в ординаторскую Алексей Георгиевич. — Вы уже закончили с пациенткой Звонарёвой?

— Да, конечно, — кивнул я. — А что случилось?

Сергеев выглядел встревоженным.

— В приёмное отделение поступили два пациента, — сказал он. — Синие!

— В смысле — пьяницы? — уточнил я.

— Нет, вы не поняли! — помотал головой он. — Они — пьяные, да. Но я имел в виду другое. Они буквально синие. Кожа — синяя!