Спасите меня, Кацураги-сан! Том 14

Глава 9

У меня была возможность его остановить. Он взвёл курок, но ещё не нажал на спусковой крючок. Я мог помешать Такидзаве Рокуто, но намеренно не стал этого делать. Всё произошло за долю секунды. Я чисто интуитивно усилил лекарской магией свой слух и определил по мельчайшим колебаниям в револьвере, есть ли в нём пули.

И там действительно была пуля. Всегда одна. Однако в момент, когда барабан остановился, она оказалась далеко от спускового механизма. Мой пациент вряд ли обладал сверхординарным слухом, поэтому он, в отличие от меня, не мог знать наверняка, произойдёт ли выстрел или нет.

Что ж, одно нажатие ему не навредит. Раз хочет мне что-то доказать — пусть сделает это. Спорить с бывшим членом якудзы бесполезно, а «контроль» мне пока что не доступен. Слишком много раз я им пользовался, пытаясь выдворить Мурату и Ягами из их коррумпированной обители.

— Бах, — улыбнувшись, произнёс Такидзава Рокуто и нажал на спусковой крючок.

Раздался щелчок, и барабан сменил свою позицию. Но что меня поразило больше всего — Такидзава даже не вздрогнул. Даже глазом не моргнул. Однако так холодно отреагировать на подобную игру не может даже самый крепкий человек. Инстинкт самосохранения вызовет хотя бы мельчайшее колебание мышц, усиление потоотделения, дрожь в теле.

Нет. Такидзава чувствовал себя абсолютно спокойным. Будто всего лишь почесал себе висок, а не пытался рискнуть собственной жизнью.

— Теперь вы мне верите, Кацураги-сан? — улыбнулся он. — Или мне стоит ещё раз нажать на спуск?

И, что самое абсурдное, это безумец и вправду потянулся к пистолету, но на этот раз я не дал ему продолжить. Вызвал резкое расслабление мышц руки. Такидзава выронил пистолет, и тот с металлическим лязгом ударился о кафельный пол.

Я знал, что и в следующий раз выстрел не случится, но всё же решил остановить этот беспредел.

— Довольно, — велел я. — Прекращайте это представление. Я с самого начала поверил вам. Эта демонстрация была излишней.

— Мне никто не верит, Кацураги-сан, — он поднял пистолет и положил его назад в свою сумку. — Пока я не предоставляю доказательства. После этого, как правило, вопросов ни у кого больше не возникает.

— Вы принесли огнестрельное оружие в медицинскую организацию, — напомнил ему я. — В данный момент этот вопрос беспокоит меня больше, чем состояние вашего здоровья. Вы отдаёте себе отчёт в том, что творите?

— Я устал так жить, Кацураги-сан, — пожал плечами он. — Мне уже всё равно, что со мной будет. Как вы уже могли догадаться, я когда-то состоял в якудзе.

Он положил свою ладонь на стол и показал мне то, что осталось от мизинца и безымянного пальца. Всего по одной фаланге.

— Поначалу я пошёл в якудзу, чтобы придать своей жизни хоть какой-то остроты. Но ничего не вышло, — сказал он. — Ни увечья, ни риск смерти, ни возможность оказаться за решёткой — ничего из этого меня не испугало. Психотерапевты ничего с этим сделать не могут. Сажают на дурацкие таблетки, от которых я чувствую себя, как тушёный овощ. Я накопил достаточно денег и позволил себя открыть свой бизнес. Решил попробовать что-то новое в жизни. Знаете… Кардинально новое! Сейчас я заведую небольшим театром на окраине Токио.

Теперь понятно, каким образом через коллег Сайки до него дошла информация о моей клиники.

— Но и это занятие ничего мне не даёт. Я могу чувствовать счастье, гнев, но ничего из этого не даёт мне ощущение жизни. Я как будто… — Такидзава задумался. — Мне будто терять нечего, понимаете, Кацураги-сан? Хотя у меня есть семья, друзья, своё дело. Мне кажется, будто я всё это не ценю. Когда-нибудь я в очередной раз пройду на красный свет светофора, и это будет моим последним риском в этой жизни.

Да… Серьёзная проблема у человека. Если вдуматься, это действительно очень страшная ситуация. Иронично только то, что он даже не осознаёт это в полной мере, поскольку не чувствует страха.

— Я вас понял, Такидзава-сан, — кивнул я. — Не беспокойтесь, лишними таблетками я вас пичкать не стану. У меня уже есть план действий, как вам можно помочь. Ах да, дайте отгадаю, вас сажали на антидепрессанты?

— Разумеется, — развёл руками он. — Что ещё могут сделать наши психиатры? Никакого толку от них не было.

Всё ясно. Его лечили не от того. Есть у меня подозрение, чем на самом деле страдает Такидзава Рокуто, но для начала стоит подробнее его опросить.

— Такидзава-сан, а давайте ненадолго отступим от основной темы. У меня есть к вам несколько вопросов. В первую очередь меня интересует ваш голос, — сказал я.

— Голос? А что с ним не так? — нахмурился он.

— У вас имеются хронические воспалительные заболевания дыхательной системы? — тут же задал второй вопрос я.

— Да нет вроде… Погодите, я уже запутался. Вы же про голос спрашивали!

— Он у вас слишком уж хриплый. Будто вы только что переболели ларингитом, — подметил я.

— А-а! — рассмеялся он. — Да это — ерунда. Он у меня такой с детства. В школе все думали, что я курю. Ну… Не стану отрицать, я в общем-то действительно курил. Но голос хриплый у меня с рождения. Врачи сказали, что это какая-то аномалия голосовых связок. Правда, меня это совсем не беспокоит. Мне он кажется весьма брутальным!

Особенности голосовых связок? Да. Они определённо есть. Форма языка, уздечка — всё несколько отличается от нормы. Вот только врачи зря не стали обращать на это особое внимание. Как ни странно, а, скорее всего, нарушение его голоса напрямую связано с отсутствием страха.

Звучит абсурдно, но вероятнее всего так оно и есть. Я почти докопался до истины!

— А что у вас с глазами, Такидзава-сан? — поинтересовался я.

— Ножом по ним прошлись, — как ни в чём не бывало ответил он. — Только веки задели. Сами глаза видят прекрасно.

— Нет, вы не поняли. Я говорю не про шрам от ножевого ранения, — сказал я. — Под веками у вас много маленьких выростов, чем-то напоминающих рубцы. И точно такие же я вижу у вас на руках.

— Да, скорее всего, после драк появились, — отмахнулся он. — Думаете, я сам помню, откуда у меня взялись все эти шрамы?

— В том то и дело, Такидзава-сан, что половина рубцов — это не шрамы. У них совершенно другая форма. Такое впечатление, что они появились самостоятельно без каких-либо повреждений, — отметил я.

— Проклятье, Кацураги-сан! — поморщился он. — О чём мы с вами вообще разговариваем⁈ Голос, шрамы, рубцы… Вы пытаетесь тему перевести, что ли? Будьте так добры, не играйте со мной. Я же могу вас случайно покалечить.

— Я вас не боюсь, Такидзава-сан, — усмехнулся я. — Хотя с моим миндалевидным телом всё в порядке. В отличие от вашего.

— С каким ещё миндале… Чего⁈ Мы теперь про орехи говорить будем? — не унимался Такидзава.

Я уже изучил его головной мозг. И обнаружил в нём большое количество отложений кальция. Но особенно сильно они сконцентрировались в той части центральной нервной системы, которая носит название «миндалевидное тело».

— Миндалевидное тело — это то самое место, в котором у нас появляется чувство страха, Такидзава-сан. Охриплость, рубцы на коже, отсутствие страха — всё это признаки болезни Урбаха-Вите. По-другому её называют липоидный протеиноз.

Такидзава вскинул брови, затем откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

— А вот теперь поподробнее, Кацураги-сан. Я вообще ничего не понял! — заявил он.

— Это врождённое заболевание. Генетическая поломка. Один из ваших генов вырабатывает неправильный белок. Он откладывается в различных органах и приводит ко всем тем симптомам, о которых вы мне рассказываете, — произнёс я. — Чувства страха у вас нет по той же причине.

— Так… Допустим, и что же нам с этим делать? — поинтересовался он.

— Сейчас я дам вам направление. Выйдете в регистратуру и передадите его медсестре — Хирано-сан. Она сделает вам внутривенный укол. После этого вернётесь, и я расскажу, каков ваш дальнейший план действий. Только ради всего святого, не пугайте больше никого своим револьвером. Идёт?

— Хорошо, Кацураги-сан. Давайте попробуем, — кивнул Такидзава Рокуто.

Я написал рецепт на внутривенное введение небольшой концентрации дексаметазона. Это заболевание лечится глюкокортикостероидными гормонами. Однако на самом деле я захотел ввести этот препарат по другой причине.

Как только Такидзава поднялся и направился к выходу из моего кабинета, я окружил его миндалевидное тело лекарской магией и наладил в нём кровообращение. Вымыл все аномальные белки и отложения кальция.

Теперь осталось немного подождать. Посмотрим, каким будет эффект.

Пока пациенту делали внутривенный укол, я решил подготовить ему направление в клинику Хиджикаты Хару. Уж там ему точно смогут подтвердить мой диагноз. В плане определения генетических болезней Хиджикате нет равных.

Так, стоп… Я пошарил по карманам и обнаружил пропажу. Ручка, которую я ношу с собой везде, неожиданно испарилась. Последний раз я ей пользовался, когда…

Вот ведь зараза! Похоже, её спёр тот клептоман. Я как раз давал ему свою ручку, чтобы тот расписался в моём заключении. Да уж, тоже малоприятное заболевание. Раз даже под присмотром полицейских и медицинского персонала он умудряется воровать, значит, лечение ему будет даваться с очень большим трудом. Но Макисима Сакуя точно сделает всё возможное. В коллеге я не сомневаюсь.

— Готово, Кацураги-сан, — вернувшись в мой кабинет, буркнул Такидзава. — Медсестра у вас красивая, только мне не понравилось, как она делает уколы. Больновато вышло.

Он присел на своё место, вольготно расположился и закинул одну руку на стол.

— Больно, говорите? — улыбнувшись, спросил я. — А как вам это?

Я взял ножницы и воткнул их в свой стол в сантиметре от ладони Такидзавы.

— А-а! — проорал он и тут же вскочил со стула. — Вы что, совсем спятили, Кацураги-сан⁈ Вы какого…

— В чём дело? Я вас испугал? — усмехнулся я.

— Испугали? Да я вам морду… Погодите-ка… — Такидзаву аж затрясло. — Что это такое?

Он посмотрел на свои ладони. Его руки дрожали. По всему телу пробежала дрожь. Такидзава ещё сам этого не заметил, но на его глазах выступили слёзы.

Это абсолютно нормальная реакция для человека, который десятилетиями не испытывал одну из самых главных эмоций. Представляю, какая мощная биохимическая реакция сейчас происходит в его теле.

— Кацураги-сан!!! — заорал он на всю клинику. — Испугали, говорите? — он рассмеялся. — Да я чуть не обделался!

Верзила перескочил через весь кабинет, принялся обнимать меня и хлопать здоровенной ручищей по спине.

— Всё-всё, хватит, Такидзава-сан! — попросил я. — Прекратите шуметь.

Он резко отскочил назад, затем низко поклонился и воскликнул:

— Спасибо вам, Кацураги-сан! Простите, если вёл себя оскорбительно. Я никогда не забуду то, что вы сделали! Ой… — он резко разогнулся, а затем добавил: — А ведь это временный эффект, да? Мне придётся постоянно колоть себе этот препарат?

Я поработал над его миндалевидным телом и отсрочил повторные изменения. Если он и лишится страха, то лет через десять — не раньше. Однако лечение ему всё равно понадобится.

— Уколы больше делать не придётся, по крайней мере пока что, — сказал я и протянул ему направление. — Поезжайте в клинику генетических болезней «Хиджиката». Там вам подтвердят диагноз, а затем приступят к лечению. Скорее всего, вам придётся пожизненно принимать таблетки. Полностью излечить поломку в генах современная медицина не может. Но вам станет лучше — это факт.

— Я — ваш должник, Кацураги-сан. Обязательно расскажу всем знакомым, чтобы обращались именно к вам, — произнёс он.

— Не стоит выделять конкретно меня, — попросил я. — У меня в клинике все врачи обладают точно такими же навыками. Я сам здесь редко бываю, поскольку у меня несколько мест работы. Но если сюда заглянет кто-то с серьёзным заболеванием, я обязательно помогу своим коллегам разобраться. Насчёт этого не переживайте.

Такидзава ещё несколько минут извинялся передо мной за русскую рулетку, в которую он умудрился сыграть в самом начале приёма и очень просил, чтобы я не сообщал об этом полиции.

Сработало, значит. Появился всё-таки страх.

Такидзава Рокуто ушёл, а я взглянул на свой стол, в котором торчали ножницы, и с сожалением вздохнул.

Эх, стол испортил. Зато сколько эмоций вызвал этим трюком!

Вечером после окончания рабочего дня я встретился с Сайкой, и после этого мы отправились в мою квартиру. На этот раз нам никто не помешал посмотреть фильм и отдохнуть! Даже удивительно, что ко мне очередной монстр не начал ломиться.

Утром, после того как Сайка уехала к себе, я созвонился с Эитиро Кагами и договорился о встрече. Семья Эитиро ожидала меня к двум часам дня.

Я воспользовался свободным временем, чтобы хоть немного навести у себя в квартире порядок. Генеральной уборки это место не видело с тех пор, как я принялся работать сразу на «два фронта».

С пустыми руками ехать в гости я не мог, поэтому приобрёл для Эитиро Тендо набор развивающих игрушек. Пока что он ещё слишком мал, поэтому дарить ему деньги я не могу. А в Японии, между прочим, именно деньги детям чаще всего и дарят. Особенно на Новый год.

Считается, что это развивает финансовую грамотность ребёнка. Родственники надаривают от трёх до десяти тысяч иен каждый, а затем ребёнок уже самостоятельно решает, на что их тратить. Так дети со временем привыкают не тратить все накопленные деньги на какую-нибудь ерунду, поскольку понимают, что в году всего несколько праздников, когда им положены такие сюрпризы.

— Тендо-сан! — Эитиро Кагами встретил меня у своего дома. — Проходите! Я уже почти закончил.

Эитиро перед моим приходом решил поработать у себя в саду. Там у него располагалась своя сакура. Правда, цвести к концу апреля она уже перестала. Пропустил я со своей работой такое зрелище! В Токио сакура цветёт весь март, а потом период парящих повсюду розовых лепестков быстро идёт на спад.

Эитиро и его супруга долго расспрашивали меня о том, как продвигаются дела в моей клинике. Причём в их любопытстве не было ничего зазорного. Интересовались они аккуратно и вежливо. Не так, как это делают некоторые мои коллеги, у которых одно желание — посплетничать.

Пока мы обедали, Эитиро Тендо ходил мимо нас на ходунках, но при этом не требовал к себе особого внимания. Очень спокойный ребёнок.

Я изредка осматривал его, параллельно слушая Кагами, но не заметил в его теле никаких отклонений. Так к чему же был тогда этот сон? Обычный кошмар?

— Кстати, Тендо-сан, мы с супругой, если честно, очень боялись, что наш сын будет плохо развиваться из-за всех сложностей, которые происходили во время родов, — сказал Кагами. — Однако всё по итогу случилось ровно наоборот. Вчера он даже смог пройтись от кровати до кресла без ходунков. Хотя ему ещё даже года нет!

— Насколько я помню, держать голову и сидеть он тоже научился довольно быстро, — отметил я. — Значит, у парня хороший опорно-двигательный аппарат! Вполне может стать спортсменом, если захочет.

Хотя я прекрасно понимал, в чём может быть причина столь быстрого развития. Возможно, он автоматически использует лекарскую магию, а та считает, что медленный рост — это патология. А потому ускоряет развитие ребёнка.

Сложно. В прошлом мире я с такими детьми ещё никогда не сталкивался. Придётся учиться на ходу, как правильно обращаться с лекарем, у которого способности имеются уже с рождения.

После обеда я присел рядом с Эитиро Тендо, якобы собираясь с ним поиграть. Хотя на самом деле решил проверить, как развился его магический центр.

— У-у! — воскликнул он и рванул к дивану.

Я так и не успел оценить уровень его жизненной энергии, но…

Уже через секунду, добравшись до дивана, он сам показал мне, на что способен. Я тут же вскочил с пола и расположился между ребёнком и его отцом.

Нельзя, чтобы Эитиро Кагами увидел, что только что сделал его сын!