Спасите меня, Кацураги-сан! Том 14

Глава 4

Точно, а ведь Кацураги Кетсуро ещё неделю назад был у меня в квартире. После этого я почти ничего о нём не слышал. Я созванивался с отцом, и тот сказал, что дядя так к ним и не заявился. Хотя собирался их посетить. Я ведь даже дал ему адрес родителей, чтобы он мог устроить им небольшой сюрприз.

Но он исчез. Затем я связался с Казумой, и мой двоюродный брат сказал мне, что с отцом он уже встретился. Однако больше никаких подробностей он мне не сообщил. Сказал лишь, что у него много работы и большие планы на следующую неделю.

Теперь-то мне понятно, какими были эти планы. Кацураги Казума и Шиногару Рюсэй задумали поставить первый тестовый протез моему Кетсуро. Но что-то пошло не так.

Поэтому они и зовут меня. Ведь это я разработал почти треть всех функций нового передового аппарата. Я объяснил им, как правильно крепить его к нервной системе так, чтобы протез чувствовался, как обычная рука.

Но мной ведь было всё просчитано… Почему пошло отторжение? И металл, и искусственная кожа сделаны из гипоаллергенных материалов. Я готов поклясться чем угодно, что вся научная работа на эту тему мной была подготовлена со всей внимательностью.

Может быть, Шиногару Рюсэй или Казума где-то допустили ошибку? Или сам Кацураги Кетсуро плохо следит за протезом. Сколько дней он уже его носит? Три? Четыре? Вряд ли больше. Скорее всего, он ещё даже из клиники выйти не успел.

— Кацураги-сан, мы чем-то можем вам помочь? — спросил Рэйсэй Масаши, заметив, как встревожил меня этот звонок.

— Нет, продолжайте свою работу, — попросил я. — У меня возникла непредвиденная проблема. Я вынужден отлучиться. Сегодня, скорее всего, уже не появлюсь. Но план работы на ближайшие несколько дней у нас и так готов. Наш второй филиал только открылся, врачи там со всем справляются самостоятельно. Если возникнут срочные вопросы — звоните, всё решим дистанционно.

Я покинул конференц-зал, переоделся и вызвал такси до клиники Шиногару Рюсэя. Меня беспокоили сразу две проблемы. Первая — если организм Кацураги Кетсуро отторгает протез, значит, в нём уже возникли проблемы с работой иммунной системы. И это мне предстоит решить в первую очередь.

Вторая — если протез отторгается, значит, сотрудники Шиногару сделали что-то не так.

Либо это я ошибся в расчётах, но это попросту невозможно по той причине, что я сверял все данные с результатами своего «анализа». Если они всё делали строго по моим инструкциям, значит, такой проблемы не могло возникнуть априори.

Около клиники Шиногару меня встретил Кацураги Казума.

— Тендо-кун, как же хорошо, что ты смог так быстро приехать! — выдохнул он. — Я не понимаю, что происходит. Первые два дня отец хорошо переносил внедрение протеза. Но как только мы приступили к тестам, начались все проблемы. Он уже сутки находится под наркотическими обезболивающими. Мы с Шиногару-сан думаем, что вся проблема в искусственных нервах. Скорее всего, именно они раздражают естественную нервную систему, отчего и возникает столь сильный болевой синдром. Весь наш проект на грани провала… И самое ужасное — первым испытуемым я сделал собственного отца. Я не хотел, чтобы он пережил нечто подобное. Совсем не хотел.

— Казума-кун, заканчивай истерику, — прямо сказал я. — Бьюсь об заклад, что вы оба ошибаетесь. И ты, и Шиногару-сан. Структура искусственных нервов не могла вызвать такой болевой синдром. Проблема в чём-то другому. Давай-ка я для начала сам осмотрю дядю Кетсуро. Идёт?

— Да-да! — обрадовался он. — Пойдём скорее. Кроме тебя нам больше не на кого надеяться.

Казума провёл меня на второй этаж клиники, где располагались палаты. Именно там содержались пациенты, перенёсшие подключение новых протезов. Но у большинства больных таких проблем не было. Вот только им присоединяли старые модели протезов. Мощный болевой синдром возник только у человека, которому подключили новый аппарат.

Я вошёл в палату Кацураги Кетсуро. В первую же очередь мне в глаза бросилась его левая рука. Она почти ничем не отличалась от настоящей. Несведущий человек ни за что в жизни не сможет с ходу определить, что она внутри механическая. Хороший продукт.

Осталось только его отладить.

— Как ты, дядя Кетсуро? — обратился к мужчине я.

Он не спал. Вяло приподнял веки, ухмыльнулся, превозмогая слабость и дискомфорт, после чего произнёс:

— Тендо-кун… Рад тебя видеть! Меня так накачали морфином, что я начал видеть всякую нечисть. Правда, она оказалась весьма доброй по отношению ко мне…

Проклятье! Извлечь из него информацию будет трудно. Видимо, обезболили его от души. Чёрт знает, что он может нам рассказать в таком состоянии. Скорее всего, ему, кроме морфия, ещё и транквилизаторы ввели.

Плохо… По идее стыковка культи и протеза должна была пройти гораздо легче. Я расписал план работы целой программы, которая должна была подавить боль без применения медикаментов.

— Что конкретно сейчас у вас болит, дядя Кетсуро? Я вижу, что дозу морфия вам ввели небольшую, — закончив изучать его историю болезни, произнёс я. — Значит, дискомфорт вы всё равно должны чувствовать. Так где он?

— Плечо, Тендо-кун, — поморщился он. — Ощущение, будто оно вот-вот оторвётся вместе с рукой. Ужасное чувство! Хотя боль почти полностью заблокирована.

Так… И откуда же взялись такие проблемы? Может, всё дело в весе протеза?

Нет, там мы тоже всё очень хорошо рассчитали. Даже договорились, что в металлическом корпусе будут созданы полости, благодаря которым вес протеза значительно снизится. Вряд ли рука, которой он обладал ранее, была сильно тяжелее, чем этот протез.

Может, его сустав отвык от нагрузок?

Точно… Сустав! В суставе что-то не так. Видимо, местные врачи упустили принципиально важное противопоказание к операции.

— Казума-кун, понимаю, что это прозвучит странно, но я хотел бы, чтобы ты оставил меня наедине со своим отцом, — попросил я. — Мне нужно сосредоточиться. Другие люди всегда отвлекают меня от работы. Уж не обижайся.

— Да, конечно, какие могут быть вопросы? — пожал плечами он. — Делай всё, как считаешь нужным. Я буду ждать снаружи. Позови, как только закончишь.

Кацураги Казума вышел из палаты, я ещё раз пробежался глазами по истории болезни и нашёл в биохимическом анализе крови несколько отклонений, на которые стоило бы обратить внимание изначально. Теперь к лечащему врачу Кетсуро у меня появились дополнительные вопросы.

Даже не вопросы, а претензии!

Как он мог пропустить… такое⁈

— Поспите немного, дядя Кетсуро, — попросил я, намеренно погружая мужчину в сон. — Когда проснётесь, вам станет намного легче.

Дядя ничего не успел ответить. Моя магия временно погрузила его в небытие. А я тем временем принялся осматривать его суставы с помощью «анализа».

А проблема, как оказалось, крылась не только в левом плече. Судя по всему, дядя просто молчал. Терпел и никому не рассказывал о том, что на самом деле происходит с его опорно-двигательным аппаратом.

Хорошо, допустим, пациент решил скрыть симптомы. Но врачи-то должны были заметить это на рентгене? Да и по биохимии видно, что творится в его крови.

А там творится остеопороз. Разрушение костной ткани с последующим освобождением огромного количества кальция и фосфора в виде органических соединений.

— М-да… Лучше бы ты об этом сообщил вовремя, дядя. Теперь понятно, откуда взялся такой болевой синдром, — прошептал я.

А чего тут удивляться? Человек абсолютно ничего не знает о медицине. Он и не обязан знать. У него совершенно другая профессия. Видимо, он решил, что может всё это перетерпеть. Но боль уходить не собиралась, потому что суставы с каждым днём разрушались всё сильнее и сильнее.

В итоге, судя по тому, что я вижу, его левое плечо готово расколоться пополам. Во-первых, оно отвыкло от веса имеющейся под ним руки. Во-вторых, костная ткань сама по себе ослабла, поскольку её основу начало вымывать.

Фактически в его крови сейчас плавают растворённые кости. И все эти химические компоненты выводятся через почки.

Проблема даже не в протезе. Если так продолжится и дальше, то Кацураги Кетсуро начнёт страдать от разрушения других суставов и костей.

Позвоночник, таз, руки, ноги, пальцы — всё это подвергнется тяжёлым повреждениям.

— Главное сейчас — найти причину остеопороза, — рассуждал вслух я.

А причин может быть много. Он может возникать из-за генетических нарушений, гормональной дисфункции, при отклонении в функционировании половых органов. И это лишь часть списка.

До остеопороза может довести обычное голодание, дефицит витаминов и нерациональное употребление многих лекарственных препаратов.

Постменопаузальный остеопороз в данном случае мы не рассматриваем, поскольку пациент — мужчина. Но эта разновидность описываемого заболевания распространена гораздо сильнее остальных.

Эдакое проклятье женщин, которым страдает как минимум треть тех, кто навсегда распрощался с менструальным циклом.

Именно поэтому я всегда рекомендую своим пациентам следить за витамином D. Он играет важную роль в поддержании нормальной структуры костной ткани. И это лишь одна из его функций.

Однако в случае Кацураги Кетсуро проблема совсем иного масштаба. И я уже её обнаружил.

Всё дело в почках. Иронично, но судя по тому, что я вижу, у него с самого начала был генетический дефект, который привёл к нарушению баланса кальция. Когда я изучал анализы крови и мочи, это было видно невооружённым глазом. В крови кальция чересчур много, и в моче он превысил нормальные показатели. Это означает, что кости, если уж говорить совсем грубо, постепенно сливаются в унитаз.

Здесь я могу оказать лишь временную помощь. После того как я помогу протезу прижиться, дядю придётся направить в другую клинику.

Для начала его должны обследовать генетики. Они могут посоветовать, как компенсировать его заболевание — почечную гиперкальциурию. А уже после этого проблемой займутся ревматологи или врачи ещё более узких направленностей.

Я воспользовался лекарской магией, чтобы стабилизировать обмен веществ в костных тканях, и прирастил протез ровно так, как он должен был крепиться изначально.

Много энергии это у меня не отобрало. Сразу после этого я покинул палату Кацураги Кетсуро, молча подозвал за собой Казуму, и мы вместе направились в кабинет Шиногару Рюсэя.

— Отлично, Кацураги-сан! — кивнул он. — Хорошо, что вы нашли время встретиться со мной. Я уже не знаю, что делать. Протез отторгается и…

— Проблема уже решена. Но временно, — сказал я. — Уже завтра Кацураги Кетсуро сможет пользоваться рукой без применения наркотических болеутоляющих.

— Ничего не понимаю, — вскинул брови Шиногару. — Так в чём дело? Я думал, что протез неисправен.

— Протез работает идеально. Проблема только в том, что вы проигнорировали все мои предупреждения, — объяснил я. — Что было указано в моих рекомендациях? Я ведь написал чёрным по белому, что пациентам с остеопорозом подсоединять протез нужно с очень большой осторожностью, поскольку ослабленные суставы могут попросту не выдержать нагрузки. И что в итоге? Вы сделали всё в точности наоборот.

— Стойте, а у Кацураги Кетсуро остеопороз⁈ — воскликнул он. — Так откуда же мы могли знать! Мне больше хочется узнать, почему ВЫ умолчали об этом. Он ведь — член вашей семьи!

— Он никогда не обследовался, Шиногару-сан, — вступил в нашу беседу Казума. — Мы не знали, что у него имеются такие проблемы.

— Значит, хоть какое-то оправдание у нас имеется, — вздохнул врач-киберпротезист.

— Нет, Шиногару-сан. Это никого не оправдывает. Особенно — ваших врачей, — прямо сказал я. — Сами потом загляните в его историю болезни. Перед операцией сдавались все анализы. И по ним прекрасно читался диагноз. Но ему всё равно «прикрутили» новую руку, несмотря на наличие противопоказаний.

Шиногару Рюсэй в отчаянии откинулся на спинку своего кресла и прикрыл глаза.

— Кацураги-сан, — чуть спокойнее произнёс он, — я ведь не могу уследить за всем, что происходит в моей клинике. Думаю, вы теперь меня хорошо должны понимать, поскольку у вас тоже есть своя собственная организация. Именно для этого я и плачу другим врачам, чтобы они следили за анализами.

— Вот только они отнеслись к этому максимально халатно, — подметил я. — Даже студент-медик с лёгкостью бы смог поставить правильный диагноз в этой ситуации. А они почему-то не смогли.

— Я вас понял, — вздохнул он. — Я проведу внутреннее расследование. Накажу тех, кто упустил столь важную деталь.

— Хорошо, — кивнул я. — Вообще, я очень рекомендую вам вызвать нашего общего знакомого. Хиджикату-сан.

— Генетика? А он тут при чём? — не понял Шиногару.

— Сами увидите, — коротко ответил я. — У моего дяди генетический остеопороз. Хиджиката-сан это подтвердит. Я же сделал всё, что было в моих силах. Ах да, кстати… Сам протез действует отлично. Дядя Кетсуро сам не замечал, как двигается его рука. Понимаю, что он сейчас находится под воздействием морфия, но… Результат всё равно впечатляющий. Вы здорово постарались. Приятно думать, скольким людям вы ещё сможете помочь своими протезами.

Произнеся это, я покинул кабинет Шиногару Рюсэя. Я сделал всё, что мог. Полностью стабилизировал левый плечевой сустав Кацураги Кетсуро, дал советы, как его вести дальше. Теперь, если что-то опять пойдёт не так, Казума мне сообщит.

— Тендо-кун! — брат нагнал меня уже на улице. — Спасибо тебе большое, что разобрался с планом лечения отца. Мне только что звонила палатная медсестра. Сказала, что он проснулся и уже двигает рукой, хотя после твоей консультации прошло не больше получаса. Нам бы узнать, какие ты ему препараты ввёл?

Ах да… Конечно. Они ведь будут пытаться понять, каким образом я достиг такого успеха всего за пару часов.

— Хондропротекторы, препараты кальция и витамин D, — произнёс я. — Этими препаратами ему придётся лечиться ещё не один год. Скорее всего, пожизненно. Проследи за своим отцом, Казума-кун. А если понадобится моя консультация — я всегда приду на помощь.

Дав последние рекомендации, я уехал домой. Жаль, что ни один лекарь не способен развить свою магию до генетического уровня. По сути, этот уровень уже у меня имеется.

Ведь гены — это набор молекул. Но исправлять генетический код с помощью лекарской магии — очень неблагодарное дело. И крайне опасное. Слишком уж высок риск, что пациент пострадает из-за случайно возникших мутаций.

Я ведь не могу просто взять и исправить все клетки в его теле. Такое вмешательство может привести не только к новым заболеваниям, но и к онкологии.

Тем более я уверен, что пожизненный приём препаратов даст Кацураги Кетсуро возможность спокойно пользоваться своей новой рукой. И суставы беспокоить не будут.

Вернувшись домой, я получил сообщение от Рэйсэя Масаши. Хирург прислал мне отчёт о том, сколько моими сотрудниками было принято пациентов. И какую сумму в итоге получила наша клиника.

Он стал кем-то вроде моего заместителя, хотя пока что я эту должность ещё не утверждал. Но я уже отметил для себя, как удобно иметь сотрудника, жена которого ещё и является главным бухгалтером в моей организации.

Следующий день начался с безудержного кошмара. Я потратил почти четыре часа, чтобы отбиться от пациентов-жалобщиков. А это — тот тип людей, который не особо любят писать официальные обращения. Им куда проще пойти напрямую — к заведующему, чтобы устроить скандал с живым человеком, которого они перед собой видят воочию.

— Кацураги-сан, ну что мне сделать⁈ — кричал последний жалобщик. — Я уже четыре месяца жду свою очередь на массаж! И мне до сих пор не предоставили такую возможность. Как это понимать?

— Хирохиши-сан, вы ведь понимаете, что свою очередь вам придётся ждать ещё вечность? — спросил я.

— Что⁈ — воскликнул он. — Это ещё почему? Мне что, пойти пожаловаться главному врачу?

— Пожалуйтесь, — спокойно кивнул я. — Только от этого ситуация всё равно не изменится. Дело в том, что у нас никогда не было и не будет массажиста. Понимаете? Его просто нет в клинике. Как вы можете стоять в очереди к тому, кого не существует?

— Ай-яй-яй! — помахал указательным пальцем Хирохиши. — Вы лжёте мне, Кацураги-сан! У вас есть массажист. И он работает в реабилитационном отделении. Я даже его имя знаю, если уж на то пошло.

— Он специализируется только на тех пациентах, кто пережил инсульт, — ответил я. — Названия отделения слышите? Реабилитация. Вы после чего собираетесь реабилитироваться?

— А я вам не обязан отчитываться! — заявил мужчина.

— Кого вы пытаетесь обмануть, Хирохиши-сан? У меня есть доступ к вашей карте, — вздохнул я. — Остеохондроз грудного отдела позвоночника. Да, вам действительно рекомендован массаж, но у нас нет человека, который мог бы…

— Я что, мало работал⁈ — прокричал он. — Я пахал, как проклятый на эту чёртову корпорацию! Всю спину себе за компьютером испортил, а вы ОТКАЗЫВАЕТЕСЬ мне помогать⁈

— Вы хотите, чтобы я сам вам сделал массаж? Не имея должного образования? — усмехнулся я.

— Ах так… — прорычал он. — Вы работаете заведующим, и у вас даже нет образования, чтобы делать массаж⁈

Приехали… Теперь в ход пошла уже полная бредятина.

— И вообще… — прищурился Хирохиши. — А откуда вам знать, что у меня не было инсульта? Может, я вообще пережил тяжелейший инсульт! Просто не заявил об этом при составлении карты.

Даже слушать это отвратительно. Видно же, что человек врёт. Люди после обширного инсульта годами пытаются восстановить двигательную активность. И получается это далеко не у всех. А у этого пара корешков между позвонками воспалилась, а он устроил такую истерику, будто его от инфаркта спасать отказываются.

Теперь я понимаю, почему Ватанабэ Кайто отказывается от этой должности…

Всё, хватит слушать этот бред. Лучше воспользоваться «контролем». Так я потрачу жизненную энергию, зато сохраню свои нервы.

— А теперь встаём, забираем свою писульку с жалобами, — спокойно произнёс я, — затем идём записываться к неврологу. Он выдаст заключение, а потом ищите массажиста за пределами клиники. Таковых в Токио сотни, если не тысячи.

— Л-ладно, Кацураги-сан, убедили! Чего это я… — опомнился мужчина. — Видимо, перенервничал. Сами понимаете, работа у нас непростая!

Хирохиши покинул кабинет, но сразу же после его ухода ко мне заскочила Оцухиро Комуги.

Вот только её мне не хватало!

— Оцухиро-сан, мы же вроде как уже разобрались со всеми жалобами ваших пациентов. У вас что-то срочное?

Учитывая, что она устроила несколько дней назад, к её просьбам лучше относиться максимально аккуратно.

В конце прошлой недели я встретился с ней, чтобы подготовить ответы на жалобы, но ей на них было всё равно. Она продолжила ко мне приставать, хотя в тот раз, готов поклясться, она была трезвой.

— Кацураги-сан, я бы хотела, чтобы вы помогли мне осмотреть одну пациентку. Там ситуация действительно серьёзная. Судя по результатам обследований, у неё… Думаю, у неё рак.

— Та-а-к, — протянул я. — Слушаю вас внимательно. Какого рода рак? И знает ли она о нём?

— Я ей пока что ничего не говорила. Наши УЗИ-диагносты решили, что у неё рак шейки матки. Но проблема в том, что она беременна. И срок уже большой. Она на седьмом месяце, — объяснила Оцухиро Комуги.

Чёрт меня раздери… Седьмой месяц! А куда же смотрели диагносты до этого момента? Рак моментально не возникает. Его должны были заметить. Возможно, пациентка пропустила несколько плановых консультаций.

Да… Это усложняет задачу.

— Пойдёмте, Оцухиро-сан, — предложил я. — Я сам осмотрю вашу пациентку.

Хвала Аматэрасу и всем прочим существующим богам, что сегодня последний день моей пробной работы на должности заведующего терапевтами. Пока что я больше склоняюсь к варианту — забыть об этой перспективе.

Мне и своей клиники хватает. Интересно, кстати, куда вообще пропал Ватанабэ Кайто? Отпуска у него в этот сезон быть не должно. Но после того, как я заступил на его должность, он больше в клинике не появлялся.

Я прошёл в кабинет Оцухиро Комуги. Перед её рабочим столом сидела молодая женщина и поглаживала большой живот.

Мне сразу показалось, что он слишком сильно увеличен для столь хрупкой пациентки. Даже с учётом беременности.

«Анализ» быстро дал мне ответ на этот вопрос.

У неё тройня!

Тройня, чёрт подери! С раком шейки матки. Это — сложная ситуация. Не факт, что я имею право решать это проблему единолично. По-хорошему сюда стоит подключать онколога и гинеколога. И это — лишь минимальный набор врачей. Мы пока что не знаем ничего о метастазах.

Стоп… Нет. Знаем.

Я уже вижу, где находится метастаз. Консилиум врачей я всё же соберу.

Но перед этим постараюсь спасти трёх детей и их мать от неминуемой гибели. Вот только здесь мне придётся перешагнуть через все свои пределы.