Спасите меня, Кацураги-сан! Том 14

Глава 15

Джейсон Конрад явно был сильно удивлён моему заявлению. Ведь я только что предложил ему транспортировать тяжелобольного пациента через четверть планеты в другую страну. Но иного способа спасти Купера Уайта я не вижу.

А что я могу предложить? Полечить его сразу десятью противовирусными препаратами? Авось, поможет!

Не поможет. И самая главная опасность, если мыслить глобально, даже не в том, что Купер может погибнуть. Есть проблема и посерьёзнее. Вирус «Фебрис-12» может адаптироваться к его лекарской магии. А это то, чего я больше всего опасаюсь. Если инфекция создаст защитную систему против нашей жизненной энергии — это будет полный провал. Катастрофу избежать будет уже невозможно.

Если лекари не создадут вакцину, тогда никто её создать не сможет. Скорее всего, современная медицинская наука не способна остановить распространение этой инфекции. Если уж в моём мире никто толком не мог справиться с супербактерией, то здесь против супервируса у медицинского сообщества вообще нет шансов.

Я уже обдумывал, как заполучить образец вируса, чтобы самостоятельно его изучать. Для этого нужно расширить свою частную клинику и создать в её пределах небольшую лабораторию. И, разумеется, нигде не регистрировать её истинное назначение.

Уверен, даже «ВОЗ» и руководство проекта «Двенадцать» будет против того, чтобы я забрал вирус себе.

Подтверждение этому есть в договоре, который я подписывал, нанимаясь в команду «Двенадцать». Мы не имеем права забирать образцы вируса. Это могут делать только ученые, отправленные «ВОЗ» к пациентам. Никто не станет рисковать, позволяя врачу-терапевту самостоятельно изучать вирус, поэтому я и не стал брать образец у прошлого заражённого.

Но иного выхода нет. Мне придётся рано или поздно сделать это самостоятельно. Снова создать вакцину, против которой вирус ничего сделать не сможет.

А Купер Уайт, заразившийся «Фебрис-12» — это огромный шанс. Когда-то я сам себя заразил супербактерией и в конце концов погиб после этого. Пора переплюнуть свой прошлый уровень. У меня есть заражённый Купер, вместе с ним мы можем провернуть всё что угодно, при этом не рискуя его жизнью, поскольку он будет под наблюдением лекарей.

И поэтому я должен попытаться сделать два дела сразу. Спасти ему жизнь и извлечь из его тела вирус для дальнейших изучений.

— Доктор Кацураги, о чём вы говорите? — удивился Джейсон Конрад. — Какой смысл переправлять доктора Уайта к вам?

— Причин на то несколько, — ответил я. — Во-первых, с недавних пор доктор Уайт является гражданином Японии. Во-вторых, осматривать его должен член группы «Двенадцать». Не помощник-инфекционист, а один из основной шестёрки, избранной на олимпиаде. Не подумайте, что я каким-то образом пытаюсь вас принизить. Мне известно, что вы отличный инфекционист, доктор Конрад. Но Купер Уайт всё равно должен быть переправлен в Японию. Запросите самолёт у «ВОЗ». Уверен, они не откажут. Я направлю им требование в ближайший час.

— Хорошо, Кацураги-сан, если вы считаете, что это необходимо, я сделаю так, как вы говорите, — ответил Конрад. — Подходящий самолёт для транспортировки больных у нас в Сиднее уже есть. Скорее всего, нам выделят именно его. Думаю, доктор Уайт будет в вашем инфекционном отделении примерно через пятнадцать часов.

Отлично, как раз примерно в это время у меня начнётся рабочий день. С утра мы с Окабэ Акирой займёмся Купером. Остаётся надеяться, что вирус не убьёт его быстрее этого срока.

Что ж, когда-то Купер Уайт работал австралийским «летающим медиком». А теперь на самолёте будут доставлять его самого. Плохая ирония.

Ещё важно, чтобы у него не возникло осложнение в виде менингита. Купера, как и любого лекаря, нельзя допускать к МРТ головного мозга. В противном случае тайна наших способностей будет раскрыта и послужит открытием похлеще, чем появление «Фебрис-12».

Хотя я уже задумывался о том, не стоит ли нам раскрыть себя общественности. Или хотя бы объяснить «ВОЗ», на что мы способны. Но этот план тоже слишком опасен. В нём больше минусов, чем плюсов. С одной стороны, у нас появится больше свободы, и мы сможем помогать людям с помощью лекарской магии уже официально.

Но, с другой стороны, неизвестно, как отреагируют на это власти. Нас могут отправить в секретные лаборатории. Наверняка правительство и учёные захотят научиться передавать наши способности другим людям.

И это только в лучшем случае. В худшем нам просто никто не поверит, посчитают сумасшедшими и лишат лицензии.

Именно поэтому пока что имеет смысл действовать из тени, как и прежде. Мир пока не готов к этому открытию.

Я отправил запрос в «ВОЗ», затем созвонился с Окабэ Акирой и объяснил ему ситуацию. Главный инфекционист «Ямамото-Фарм» и азиатской группы «Двенадцать» пообещал, что придёт на работу как можно раньше, чтобы первым принять поступившего в отделение Купера Уайта.

После окончания рабочего дня я вернулся домой и устроил настоящий мозговой штурм. Метался по квартире «туда-сюда», бесконечно размышляя о дальнейшем плане действий.

Купера отправляли в такой спешке, что никто даже не удосужился прислать мне результаты его обследований. А «Фебрис-12», как известно, беспощаден и вездесущ. Он может забраться в любую систему органов.

Не стоит ожидать банальной пневмонии. Хотя она, судя по голосу Купера, уже имеет место. Он кашлял, задыхался, пытаясь передать мне информацию о произошедшем.

Каждое столкновение с этим вирусом по сути является одной из битв за дальнейшую судьбу человечества. Если допустить его утечку — последствия могут оказаться необратимыми.

Раздумывая об этом, я пришёл к выводу, что у меня есть один план на случай, если ситуация окажется слишком тяжёлой. План, который можно приводить в действие только в случае полного отчаяния.

Собрать всех известных мне лекарей в «Ямамото-Фарм» и обдать Купера Уайта такой дозой магии, что у «Фебрис-12» попросту не останется шансов на выживание. Но это — большая проблема, поскольку Рэйсэй Масаши и Дайго Рэн являются слабыми лекарями, и допуска к проекту «Двенадцать» у них нет.

На самом деле это основная причина, почему Купер летит в Японию, а не мы летим в Австралию. Я могу не справиться один, а переправить туда остальных лекарей будет довольно долго из-за проблем с получением допуска к пациенту. Здесь, в клинике, где я работаю, этот вопрос будет решить гораздо проще.

Купер был моей главной козырной картой. Моей правой рукой. Единственный лекарь, который хотя бы примерно близок к моему уровню силы. Только ему я мог доверять по-настоящему сложных пациентов. И только с ним мог обсуждать вопросы проекта «Двенадцать».

Мы обязаны спасти его любой ценой. Гибель Купера станет катастрофой, как для меня, так и для всего нашего сообщества, сражающегося против «Фебрис-12».

Поспал я совсем недолго. Вырубился часов на пять и ранним утром сразу же направился в клинику. Около входа в приёмное отделение мы совершенно случайно пересеклись с Окабэ Акирой.

— Так и знал, что вы тоже приедете раньше, чем следует, Кацураги-сан, — поприветствовал меня инфекционист. — Хотите разгрести всю свою работу перед появлением нашего общего пациента?

— Нет, я хочу пройтись по вашему отделению, Окабэ-сан, — ответил я. — Нужно ещё раз перепроверить специальный бокс, систему вентиляции. Убедиться, что всё работает как надо. Мы не имеем права допустить утечки.

— Это верное решение, Кацураги-сан! — закивал он. — Вдвоём мы справимся гораздо быстрее. Сколько у нас примерно времени до поступления пациента?

— Сложно сказать. Скорее всего, часа три, — ответил я. — Мне позвонят, когда доктора Уайта погрузят в машину в аэропорту. Центральная Токийская больница выделила тот же автомобиль, на котором доставляли прошлого пациента. Как показала практика, он очень хорошо подходит для перевозки больных с особо опасными инфекциями.

— Стойте, погодите! — замахал руками Окабэ и задержал меня прямо у входа в приёмное отделение. — Вы сказали — доктор Уайт? Купер Уайт?

— Да, Окабэ-сан, это он — тот самый пациент.

— Проклятье… А ведь он — инфекционист не хуже меня. После прошлого случая с «Фебрис-12» я немного пообщался с ним. Крайне образованный молодой человек. И очень опытный. Как же он умудрился заразиться? Неужели защитные костюмы уже не спасают?

— Это мы узнаем, только когда Уайт-сан придёт в себя и поделится с нами информацией о том, что случилось в Австралии, — сказал я.

После этой короткой беседы мы приступили к проверке инфекционного отделения. Причём сделали это не зря. Я как чувствовал, что у нас может всплыть какой-нибудь форс-мажор. Так и оказалось на самом деле. Герметичные двери, которые вели в специальный бокс, были повреждены.

Либо кто-то задел их каталкой, либо материал изначально оказался дефектным, но в стекле образовалось отверстие.

Одна маленькая дыра в дверях может привести к разгерметизации и распространению вируса по клинике.

Главного врача — Акихибэ Шотаро — на рабочем месте не было. Он всё ещё отходил от того, что произошло с ним ранее. Взял недельный отпуск перед тем, как снова приступить к работе. Поэтому решать проблему пришлось своими силами.

Я связался с заведующим хозяйством и доходчиво объяснил ему, что нам требуется замена дверей или хотя бы одного стекла, причём времени на весь процесс у нас не больше двух часов.

Недавно принятый на работу заведующий решил этот вопрос очень быстро. От прошлого, который состоял в шайке Ягами Тэцуро, я даже лишний раз антисептик получить не мог.

В итоге герметичность двери восстановили уже через полтора часа. И именно в тот момент, когда рабочие заканчивали установку стекла, мне позвонили сотрудники Центральной Токийской.

Всё. Купер Уайт в Токио. Его уже везут сюда. Мы чудом успели вовремя подготовиться к его приезду. Машина доставила моего друга всего за полчаса. Я заранее предупредил коллег-терапевтов, что задержусь. Сегодня мне не до обязанностей заведующего.

Как только Купера транспортировали в специальный бокс, мы с Окабэ Акирой переоделись в защитные костюмы и прошли в его палату.

К счастью, Купер был в сознании.

— Горестно видеть вас в таком состоянии, Уайт-сан, — сказал ему Окабэ. — Не ожидал, что когда-нибудь приду к вам сюда, как к пациенту.

— Не принимайте близко к сердцу, Окабэ-сан, — прохрипел Купер. Голоса у него почти не было. — Как-нибудь выкрутимся!

Ох… А ведь он лжёт. По глазам вижу, что Купер сам в это не верит. Кажется, он уже смирился с тем, что ему, возможно, предстоит умереть.

— Окабэ-сан, фиксируйте все данные, — скомандовал я. — Я пока осмотрю больного. Уайт-сан, рассказывайте, какие жалобы в данный момент у вас имеются.

Купер прекрасно знал этот трюк. Ему было известно, что я с помощью этой фразы перехожу к осмотру «анализом». А потому он принялся отвечать строго по делу.

— Кашель, одышка, кровохарканье, — перечислил он. — Судя по данным компьютерной томографии, поражение лёгочной ткани составляет семьдесят процентов.

И это я уже вижу. Причём, как и ожидалось, пострадали не только лёгкие. «Фебрис-12», будь он неладен, проник даже в печень и начал уничтожать её клетки — гепатоциты. Так за неделю в тканях этого органа произойдёт замещение мёртвых клеток соединительной тканью. Возникнет цирроз.

Печень Купера будет выглядеть хуже, чем у запойного алкоголика с тридцатилетним стажем!

И признаки нарушения работы печени уже заметны. Кожа Купера пожелтела. Должно быть, развилась паренхиматозная желтуха — состояние, при котором излишки билирубина попадают прямиком из повреждённой печени, а билирубин крови не может пройти в желчный пузырь через главный очищающий орган.

— Зудит? — шёпотом спросил я.

— Сдохнуть можно, как зудит! — грустно усмехнулся Купер. — Хочется с себя кожу ножом счистить. Что скажете, Кацураги-сан? Какие у меня шансы?

Отвечать на этот вопрос я не стал. Сначала убедился, что Окабэ уже закончил фиксировать все основные данные, после чего сказал ему:

— Окабэ-сан, у меня к вам просьба. Можете связаться с инфекционистами «ВОЗ» и узнать, по какой схеме лучше лечить «Фебрис-12»-ассоциированную инфекцию с поражением печени?

— Как раз собирался это сделать, — кивнул Окабэ, но мой намёк он всё равно понял. — Не беспокойтесь, Кацураги-сан. Я оставлю вас наедине.

Окабэ Акира полагал, что в нашей шестёрки есть ещё ряд тайн, которые нельзя раскрывать даже вспомогательным инфекционистам, поэтому без проблем позволял мне оставаться с такими пациентами наедине.

Как только старик покинул специальный бокс, я повернулся к Куперу и произнёс:

— Касаемо твоего вопроса… Судя по состоянию твоих лёгких и печени, у нас всего два дня, чтобы тебя вылечить. Не хочу тебе лгать, ситуация не из лёгких.

— Так и знал… — вздохнул он. — Я сильно ослаб. Организм больше не может противодействовать вирусу. Помнишь, я тебе рассказывал, как моя магия автоматически уничтожила вирус ВИЧ в моём теле?

— Конечно. Такое трудно забыть.

— Она снова вошла в режим автопилота, — продолжил он. — Думаю, попыталась убить «Фебрис-12» без моего ведома. В итоге ничего хорошего из этого не вышло. Моей магии не хватило. Она вся израсходовалась, а инфекция продолжила распространяться.

Это и есть то, чего я больше всего опасался. Штамм, которой сейчас размножается внутри Купера, обучился противодействовать лекарской магии. Чисто теоретически, если я заражусь от него, то этот вирус сможет прикончить меня ещё быстрее, чем Купера. Поскольку он УЖЕ понял алгоритмы работы нашей жизненной энергии.

Или ещё нет?

— Лежи смирно, я должен кое-что проверить, — велел Куперу я и устремил свой взгляд в самые глубины его головного мозга.

Воспользовался смесью «клеточного» и «молекулярного анализа», чтобы осмотреть магический центр и окружающие его сосуды.

Ого! Да тут, похоже, инфекция разыгралась не на шутку!

Неисчислимое количество вирусных агентов упёрлось в гемато-энцефалический барьер. В структуру, которая не позволяет определённым веществам попадать из крови в ликвор — в жидкость, выполняющую роль внутренней среды головного мозга и нервной системы в целом.

Сейчас вирусные частички чем-то напоминали войска, которые пытаются осадой взять неприступную крепость. Долбились в барьер так, будто это являлось их самой главной целью.

И я понял, зачем они это делают.

— Что там такое, Тендо? — спросил меня Купер.

— Ты бы знал, что прямо сейчас происходит у тебя в голове… — покачал головой я. — «Фебрис-12» изо всех сил пытается пробиться в головной мозг.

— Значит, дело идёт к менингиту… — вздохнул он.

— Хуже, — ответил я. — Судя по тому, что я вижу, он сконцентрировал все силы на том, чтобы добраться до твоего магического центра. Видимо, хочет получить новую информацию, чтобы ещё сильнее развиться и получить полную адаптацию к лекарской магии.

— Думаешь, он ещё её не получил? — удивился Купер и громко закашлялся.

— Нет, иначе бы у него не было смысла так рваться в мозг, — ответил я. — Кстати, объясни мне, будь добр, каким образом ты вообще умудрился заразиться? Только не говори, что осматривал пациентов без защитного костюма?

— Я и сам не могу понять, как это вышло! — пожал плечами он. — Все правила защиты соблюдались. Ты же знаешь, Тендо, я действую грамотно. Уже не первый год работаю инфекционистом.

— Ты что же, хочешь сказать, что вирус каким-то образом через костюм пробрался? Может, он был бракованный? — предположил я. — Где-нибудь была щель, как вариант?

— Я лично проверял его на герметичность, — сказал Купер. — С ним было всё в порядке.

— Тогда… Остаётся только два варианта. И оба меня совершенно не радуют, — произнёс я. — Либо вирус научился проникать через фильтры костюма, либо ты подхватил инфекцию не при контакте с аборигенами, а по пути в Австралию.

— Проклятье… Оба варианта говорят о том, что мы в полной заднице! — откашлявшись, просипел Купер. — В первом случае все врачи рискуют заразиться, а во втором…

— А во втором может оказаться, что вирус уже гуляет по миру, только мы этого ещё не поняли. Будем надеяться, что всё дело в фильтрах. Этот вариант несёт меньше потенциального ущерба.

Я сразу же подключил «самоанализ» и проверил своё тело. Вирусов нет, через фильтр они пока что не пробрались. Возможно, это связано с тем, что все инфекционные агенты сконцентрировались на мозге Купера. Он временно перестал выделять их во внешнюю среду.

— Ну что? Каков план? — спросил мой коллега.

— Это даже к лучшему, что «Фебрис-12» пытается пробиться к твоему мозгу. Значит, я могу использовать зону вокруг твоего гемато-энцефалического барьера как ловушку. Попробую убить всех разом.

Я решил больше не тянуть время и выпустил из себя разом почти две трети магической энергии. Направил всю её в одну точку — в голову Купера. Перевёл магию в антисептический режим и принялся наблюдать.

— Ну как? Получилось? — поинтересовался больной.

— Чёрт меня раздери, Купер… — прошептал я, когда до меня дошло, как на это отреагировал вирус. — Держись. Думаю, мне придётся сделать так, чтобы ты потерял сознание.

«Молекулярный анализ» сообщил, что половина вирусных агентов погибла, не выдержав массированную атаку моей магией. Однако они тут же ринулись вниз. Выживший вирус попытался сбежать из зоны головного мозга через вены, артерии и лимфатические сосуды.

Именно поэтому я и предупредил Купера — ему придётся потерять сознание. Единственный способ спасти его — рискнуть и пережать все сосуды в районе шеи. Лишить его мозг кровотока на пару минут. Для нервной ткани даже одна минута может быть критичной. Нейроны начнут отмирать.

Поэтому, чтобы не сделать из Купера инвалида, я сконцентрировался сразу на двух направлениях. Половину сил использовал на мощнейший спазм всех сосудов шеи, а вторую половину направил в мозг, чтобы поддержать его в условиях ишемии и гипоксии.

Больше воздействовать на вирус не было смысла. В той зоне скопилось достаточно жизненной энергии, чтобы искоренить все оставшиеся инфекционные агенты.

Почему именно в этот самый ответственный момент в моей голове появилась мысль, чем чревато то, что я делаю? Даже если всё получится, у нас будут проблемы. Мы не сможем сказать руководству проекта «Двенадцать», что Купер был латентным переносчиком вируса.

Он чуть не умер от осложнений. Значит, к нам точно будут вопросы. Запросят отчёт, чтобы узнать, каким образом мы уничтожили инфекцию. Но сейчас совсем не время об этом думать. Дело ещё не сделано!

В конечном итоге я ровно на минуту запер вирус в тюрьме между гемато-энцефалическим барьером и спазмированными сосудами. В окружении мощнейшей лекарской магии.

Я видел, как он метался из стороны в сторону, пытаясь найти способ сбежать из смертельной ловушки. Но ничего не вышло. Как только последний вирусный агент погиб, я сразу же вернул нормальное кровообращение Куперу и ещё раз пробежался «анализом» по всему его организму.

Всё! Уничтожен! «Фебрис-12» больше нет. Как и моих сил. Я истратил всё до последней капли. Теперь придётся восстанавливаться целые сутки, если не больше. И самое главное — я не могу помочь ему излечить лёгкие и печень. Какое-то время придётся восстанавливать его с помощью лекарственных препаратов. Капельницы и ИВЛ будут его спутниками всю ближайшую неделю.

Но самое главное — опасность уже миновала. Жаль только, что я не смог получить образец «Фебрис-12». Моя идея с изучением вируса провалилась. Однако никак иначе я поступить не мог. Пришлось решать: либо спасать Купера, либо рисковать его жизнью и извлекать из его тела смертельно опасный вирус.

Выбор был очевиден.

— Тендо, что это было? — придя в сознание, пропыхтел Купер.

С момента старта лечения прошло целых полчаса. Я терпеливо ждал всё это время. Не покидал его палату, поскольку опасался, что мой друг в сознание так и не придёт. Всё-таки длительная гипоксия мозга чревата необратимыми нарушениями.

— Всё кончено, Купер, — сказал я. — «Фебрис-12» в твоём теле уничтожен. Осталось только восстановить тебя.

— Серьёзно? — вскинул брови он. — Господи, Тендо… Как тебе это удалось?

— Расскажу во всех красках, когда выпишешься, — ответил я. — А пока — отдыхай. Завтра загляну к тебе, чтобы помочь с восстановлением работы печени и лёгких.

— Я — твой должник, Тендо, — улыбнулся он. — Хоть и чувствую себя до сих пор, мягко говоря, паршиво. Но я тебе верю.

— Окабэ Акире ничего об этом не говори. Пусть и дальше думает, что ты заразен, — попросил я. — Об остальном я позабочусь.

Покинув специальный бокс, я снял защитный костюм и принял душ. Всё тело насквозь вспотело из-за перегрузки магических каналов. Повезло, что мне удалось справиться своими силами, а не созывать остальных лекарей, как планировалось изначально.

Закончив все очистительные процедуры, я пошагал в кабинет Окабэ.

В моей голове метались две мысли, с которыми мне ещё в дальнейшем предстоит поработать.

Первая — «Фебрис-12», заражая лекаря, очень хочет попасть в его магический центр. Возможно, только так он способен приобрести абсолютный иммунитет к магии.

Вторая — нужно сочинить максимально правдоподобный отчёт для руководства «Двенадцать». Возможно, имеет смысл сказать, что мы использовали сочетание нескольких противовирусных в комбинации с глюкокортикостероидными гормонами. Другого варианта объяснить это чудо попросту нет.

Ах да… Вот чем действительно стоит заняться в первую очередь! Пусть срочно заменят фильтры в костюмах биологической защиты. Нет времени изобретать новые технологии, пусть насуют туда всё, что только можно. Иначе врачи из нашей группы заболеют, и пандемия начнётся именно с тех, кто должен был её предотвращать.

Я объяснил Окабэ Акире, какие препараты стоит ввести Куперу, а затем сразу же подготовил отчёт для «ВОЗ». По итогу моя ложь вышла даже слишком правдоподобной. Составляя этот документ, я и сам невольно поверил в то, что всё разрешилось таким чудесным образом.

Когда я вернулся в своё поликлиническое отделение, там уже настало время обеда. Мне захотелось заправить себя порцией кофе, поэтому я спустился в ординаторскую, сделал себе чашку горького американо и присел на диван рядом с Асакурой Джуном.

— Ох, как же давно мы с вами не виделись, Кацураги-сан! — произнёс он. — Все в делах, даже не находим свободного времени, чтобы кофе вместе попить.

— Такова цена повышения, — вздохнул я. — Хотя не стану лгать, я скучаю по старым временам.

— А помните, как всё начиналось? — окунувшись в ностальгию, спросил Асакура. — Мы почти каждый перерыв собирались у кофейного автомата. Вы, я и Рэйсэй-сан. И что в итоге? Рэйсэй Масаши уволился, вы постоянно заняты. Я теперь один, как дурак, кружусь вокруг автомата вместе с молодняком. Новых терапевтов прибыло столько, что я даже имена их запомнить не могу.

Зато я их всех прекрасно помню, поскольку половина из них умудряется косячить даже на ровном месте. А мне потом приходится прикрывать их и вдалбливать в неопытные головы, как нужно правильно лечить людей.

Видимо, на прежних местах работы никто даже не пытался их обучать.

— Кстати, строго между нами… — прошептал Асакура Джун. — Я тут недавно осматривал нашего главного врача. Такое впечатление, что он душу дьяволу продал.

— Это ещё почему?

— На его МРТ головного мозга вообще нет никаких повреждений! — пожал плечами Асакура. — Первый раз такое случилось на моём опыте. Представляете, насколько полезны реабилитационные процедуры? Акихибэ-сан почти каждый день тренировался, чтобы вернуть чувствительность. В итоге у него и вся нервная система восстановилась, и головной мозг вернул все утерянные функции. Я даже не знаю… Подумываю, может, имеет смысл написать научную статью об этом?

— Почему бы и нет? — улыбнулся я. — Попробуйте. Популяризировать реабилитацию точно стоит. Её недооценивают и врачи, и пациенты. А направление очень перспективное. Больные, перенёсшие тяжёлые заболевания и инвалиды, только через неё и могут восстановить утраченные органами функции.

Я прекрасно понимал, что таким образом Асакура Джун может получить славу за счёт моих заслуг. Но меня это не беспокоило. Да, действительно, это именно я восстановил головной мозг Акихибэ Шотаро. Ну… И что с того?

Самое главное, что я смог помочь человеку. Я и без грандиозных статей добиваюсь того, чего хочу. Научная статья об Арджуне Кирисе не в счёт. Там действительно был настолько тяжёлый случай, что разобрать его даже с помощью лекарской магии было крайне непросто.

К тому же это поможет привлечь больше внимания к программе реабилитации. Она на самом деле помогает… пусть и не всегда настолько хорошо, если сравнивать с лекарской магией.

Закончив перерыв, я вернулся в свой кабинет, около которого уже стояла целая толпа новеньких терапевтов.

— Кацураги-сан! Нам нужен совет! — практически хором воскликнули они.

Ох, сколько же их здесь… Четыре, пять… Шесть человек!

— Так, коллеги, давайте по очереди. Все вопросы быстро и чётко. У меня ещё много работы. Но я обещаю, что приму каждого из вас. Заходите в кабинет, — велел я. — Поговорим в формате «вопрос-ответ». У кого проблемы посерьёзнее — в конец очереди. С вами буду разбираться дольше.

Странно, но в конец ушёл только один терапевт — Оцухиро Комуги. Остальная пятёрка ворвалась в мой кабинет и сразу же принялась задавать вопросы.

— Кацураги-сан! У пациента увеличены эритроциты и снижен гемоглобин. Что это может быть?

— Увеличен размер эритроцитов или их количество? — уточнил я.

— Размер.

— Мегалобластная анемия. Либо понижен витамин В-12, либо фолиевая кислота. Проверьте и то, и то. Если оба окажутся в норме — направляйте к гематологу, — ответил я. — Следующий вопрос!

— Кацураги-сан, у моего пациента отекли ноги, в моче больше грамма белка, очень высокое давление и сильно повышен холестерин, — сказал следующий терапевт. — Все признаки нефротического синдрома, но почки на ультразвуковом исследовании в норме. Что делать?

— На УЗИ почки могут быть в норме даже в том случае, если внутри них имеется критическое повреждение, — ответил я. — Проведите дополнительные пробы и направьте пациента к нефрологу. Скорее всего, уже началась почечная недостаточность. Следующий!

— Кацураги-сан, у пациента глаза вылезли.

— Что, простите? — не понял я.

— Глаза выпирают так, будто вот-вот выпадут. Он ранее не обращался в клинику. Говорит, что постоянно чувствует тревожность, быстрое сердцебиение и повышенное давление. Сильно похудел…

— Это тиреотоксикоз, — тут же ответил я. — Щитовидная железа барахлит. Сделайте УЗИ и направьте к эндокринологу. Следующий!

Так мой блиц-опрос шёл до тех пор, пока в кабинет не вошла Оцухиро Комуги.

— Что у вас, Оцухиро-сан? — поинтересовался я.

— Кацураги-сан, Хибари Котэцу заставил моего пациента искупаться в моче. Я не знаю, что делать теперь…

— Э-э-э… Простите, что⁈