Смотрящий за Галактикой: Вступить в клан

Глава 3

Однако мой замечательный попутчик не считал нужным беспокоиться о таких пустяках, как верная дорога. Он просто пошёл расслабленным прогулочным шагом вперед по коридору, призывно махнув мне рукой. Я последовал за Дядей Рашидом. Про себя отметил, что во всяком случае воздух здесь определенно годится для дыхания. И даже более того — воздух был ровно такой, как нужно — в меру влажный, в меру прохладный, в меру насыщенный кислородом. Дышалось легко, и двигались мы тоже довольно легко — мой попутчик, будучи человеком пожилым и тучным, шёл быстро и не проявлял никаких признаков одышки или усталости, даже насвистывал что-то на ходу.

Впрочем, прошли мы не очень много — метров двести, не более. Из-за колонны нам навстречу шагнул человек. Да, это действительно был человек, самый обычный. Почему-то — китаец. Был он одет в деловой костюм и имел при себе портфель. Это было… странно. Если это другая планета, то откуда китаец с портфелем? Зачем китаец с портфелем?

Что до китайца с портфелем, то, увидев нас, он улыбнулся и склонился в приветственном поклоне. Мой попутчик едва заметно кивнул в ответ. Сам я поклонился и пожелал китайцу доброго дня, хотя и не имел никакого представления о том, день на улице или ночь.

— Я рад приветствовать вас, о гости! — произнес китаец на довольно чистом русском языке, почему-то с небольшим кавказским акцентом. — Я — проводник. Моя задача — провести вас к месту собрания и ответить на те вопросы, которые у вас могут возникнуть.

Я поздоровался, а Дядя Рашид едва заметно кивнул.

— Следуйте за мной, о гости! — важно провозгласил китаец. И мы последовали за ним. По дороге я засыпал китайца вопросами, он отвечал, но так, что понимания у нас не прибавлялось. На мой вопрос о том, где мы находимся сейчас, он ответил целой кучей цифр и координат, ни одна из которых не сказала мне ровным счётом ничего. Аналогично было и с опросами о расстоянии от этого места до Земли, о расе, которая населяет эту планету — китаец сыпал терминами и цифрами, которые были для нас настоящей китайской грамотой.

Дядя Рашид показал себя более практичным человеком.

— Какой вопрос будет разбираться? — спросил он деловито.

— Дело Тур-Дума Длинного, главы клана Тур! — охотно ответил китаец. — Проступки этого Тур-Дума давно беспокоят самых уважаемых, — китаец на секунду замялся, подбирая слово, — самых уважаемых существ нашей галактики! Именно по этой причине Бар-Кунц собирает самых уважаемых в галактике существ! Чтобы те выразили своё отношение к действиям Тур-Дума!

— Накосячил, значит, этот Тур-Дум, — не то спросил, не то сказал слегка приосанившийся после слов о самых уважаемых в галактике существах, Дядя Рашид.

— Ещё как накосячил, — охотно подтвердил китаец. — И уважаемый Бар-Кунц не мог более выносить его бесчинств!

Я, слушая этот разговор, сгорал от любопытства. Мне было чрезвычайно интересно — что это за Бар-Кунц и почему у него возник конфликт с этим Тур-Думом, и чего такого натворил этот самый Тур-Дум, что для осуждения его проступков понадобились делегаты с самой Земли. И вообще — на что похожи эти, явно не принадлежащие к роду человеческому, существа?

Что касается Дяди Рашида, то он снова и снова подтверждал свою репутацию великого практика.

— А сам этот… Тур-Дум?… Он на сходке будет? — спросил китайца Дядя Рашид.

— Нет, — ответил китаец. — Подлый Тур-Дум боится предстать перед галактической общественностью! Он скрывается в каких-то своих тайных убежищах, которые мы рано или поздно обнаружим и тогда…

— Значит, не будет его на сходке… — с некоторым неодобрением произнёс Дядя Рашид. — Значит, заочное решение выносить придётся…

— Доказательства и доводы уважаемого Бар-Кунца всегда неотразимы и исчерпывающи! — заявил китаец.

Дядя Рашид, слегка улыбнувшись, покивал в ответ. Видимо, он что-то знал о неотразимости доводов уважаемого Бар-Кунца.

— Скажите, — неожиданно для себя самого обратился я к китайцу, — а отчего у вас именно такая внешность? И вообще — вы местный?

Китаец вежливо улыбнулся.

— Я — биологическое служебное создание, — сказал он. — Собственной внешности я не имею, внешность мне придаётся в зависимости от поставленной задачи. Насколько мне известно, такая внешность является наиболее распространенной на вашей планете. Осмелюсь спросить, эта внешность вызывает у вас негативные ассоциации? Может быть, является неуместной или даже кощунственной? Тогда я немедленно сменю…

— Всё в порядке, — перебил я китайца, — просто любопытно стало, простите.

Китаец на ходу склонился в изящном поклоне.

Через некоторое время мы достигли конца коридора, что, признаюсь, несколько меня удивило — коридор казался бесконечным. В конце коридора была дверь. Очень яркого цвета, которому не было названия. Вид этой двери почему-то подействовал на меня успокаивающе.

— Вам сюда, о гости, — сказал китаец, указав на дверь, и ещё раз вежливо поклонился.

Дверь гостеприимно распахнулась. Дядя Рашид (этот удивительный человек если и удивлялся происходящему, то определить на глаз это было совершенно невозможно!) первым шагнул в мерцающий темно-синим дверной проём. Я последовал за ним.

Мы оказались в помещении, похожем одновременно на кабинет, комнату отдыха и роскошный гостиничный номер. В помещении была мебель, или, по крайней мере, предметы очень на нее похожие — бесформенные и пульсирующие разноцветные штуковины, показавшиеся мне живыми (должен заметить, что это моё впечатление оказалось не таким уж и ошибочным).

Кроме того, там было ещё множество предметов — стоящих на «мебели», висящих в воздухе, лежащих на полу — назначение которых оставалось для нас загадкой. Пол «кабинета» покрывал ковер, упругий и толстый, постоянно меняющий цвет и узоры, которые то возникали, то пропадали.

Тут и там стояли сосуды с растениями, которые, судя по всему, должны были радовать наш взор и обоняние. Я невольно залюбовался одним из этих растений — это было нечто вроде большого подсолнуха с лепестками фантастического голубого цвета (вообще, говоря о инопланетных цветах и запахах, довольно сложно подобрать внятную формулировку по причине ограниченности нашего земного опыта. Встретив неизвестный запах либо цвет мы в ту же секунду пытаемся соотнести его с нашими земными представлениями, используя максимально близкие аналогии). Что касается стебля этого странного цветка, то он словно танцевал — извивался в такт некоей невидимой музыке.

— Прошу вас, устраивайтесь поудобнее, — сказал тонкий мелодичный голос. Я не сразу сообразил, что это был цветок. Он слегка качнулся в сторону двух «кресел», которые напоминали две бесформенные кучи черной кожи.

Дядя Рашид уверенно опустился в «кресло», которое, к моему удивлению, приняло вид самого натурального кресла. Я последовал его примеру.

— Трансляция начнётся через три минуты, — сообщил цветок, и на стене прямо напротив нас возник циферблат, отсчитывающий время.

— Трансляция, — сказал я разочарованно. Ещё бы! Я за бог весть сколько световых лет от Земли, а не видел ещё ни одного инопланетянина, что называется, в живую.

— У нас уже давно так, — флегматично заметил Дядя Рашид. — Двадцать первый век, что ты хочешь… Скайп, вайбер. Всё такое.

Я не успел ответить, потому что к нам подошёл (буквально — подошёл, слегка поднимая резные ножки) столик с двумя стаканами, более чем наполовину наполненными жидкостью малинового цвета.

— Угощайтесь, прошу вас, — сказал цветок. — Это совершенно безопасно для вашего обмена веществ, освежает, утоляет жажду, улучшает состояние эмоционального фона…

— Спасибо, дорогой, — перебил начинающуюся лекцию Дядя Рашид. Он взял стакан, отхлебнул немного и, распробовав, благосклонно покивал головой. Я последовал его примеру.

Действительно, цветок не соврал. Жидкость освежала, утоляла жажду и поднимала эмоциональный фон практически мгновенно. Кроме того, на вкус она была весьма приятной.

Тем временем, таймер показал четыре нуля и исчез, а вместе с ним исчезла и стена. Перед нами появилось что-то вроде конференц-зала, посреди которого, на небольшом возвышении, стояло существо. Оно было… странным, если не сказать больше. Казалось, оно совмещало в себе качества совершенно противоположные — неуклюжесть и изящество, уродство и красоту. Больше всего это существо походило на громадного, вставшего на задние конечности, жука. Четыре «ноги», шесть «рук», многочисленные извивающиеся усики и две неподвижных «антенны». Нет, это был определенно не «зеленый человечек». К слову, о цвете. Этот жук переливался, постоянно меняя цвета, и, признаюсь, зрелище это было завораживающим.

— Я, — произнесло существо, — Бар-Кунц, глава клана Цзы-Кун, рад приветствовать вас, откликнувшихся на мой зов! Мы, клан Цзы-Кун, побеспокоили вас, имея на то веские причины и крайнюю нужду. Я, как глава клана, вынужден прибегнуть к вашей помощи, дабы ни у кого в галактике не осталось сомнений что до правильности выносимого нами решения… — Одним словом, сплошные реверансы в сторону собравшихся (которых мы, к слову, не видели, скорее всего, они сидели в таких же или подобных «номерах» и слушали речи переливающегося жука, не видя друг друга), дипломатия, велеречивость и всё такое. Дядя Рашид время от времени кивал головой — он был полностью согласен с речью, которую со вкусом произносил переливающийся жук по имени Бар-Кунц. Как по мне, то с дипломатией и велеречивостью вышел даже некоторый перебор, но, как я узнал впоследствии, таковы традиции.

Примерно через четверть часа комплиментов и реверансов, Бар-Кунц перешёл к делу. Собственно, суть дела была изложена нам в нескольких словах провожатым-китайцем, но Бар-Кунц двумя словами не ограничился, нет.

Последовала речуга о том, каким неимоверным, фантастическим негодяем является некий Тур-Дум. О! Злокозненность Тур-Дума, по словам оратора, не имеет границ! Тур-Дум — нарушитель неписаных законов! Тур-Дум — предатель! Тур-Дум — лживое существо, что своими интригами угрожает галактической стабильности. Тур-Дум — разжигатель войн! Тур-Дум — поедатель младенцев! (я не шучу, переливающийся жук сказал именно так). И это далеко не полный список. Тур-Дум был виновен в вещах, совершенно чуждых, в частности, представителям рода человеческого. Чуждых настолько, что даже прекрасный автоматизированный переводчик не справлялся. Так, мы с Дядей Рашидом узнали, что Тур-Дум склонен к булькрованию и пупырности. Кроме того, есть все основания подозревать его в бертюльности и выфердывании. Нужно сказать, что Дядя Рашид при перечислении всех этих злодейств неодобрительно покачивал головой и вид имел суровый, осуждающий. Короче говоря, я понял одно — Гитлер, Чингисхан и Наполеон по сравнению с Тур-Думом — просто ясельная группа на прогулке. Речь о преступлениях и кознях Тур-Дума затянулась минут на двадцать. Я потягивал малиновый напиток, которого почему-то меньше в стакане не становилось.

Третья часть речи Бар-Кунца была о клане Цзы-Кун. О том, насколько справедливы, бескорыстны и самоотверженны все без исключения члены его. О том, как они чтут обычаи. Об их благотворительности, что помогла неисчислимому количеству обитателей нашей благословенной Галактики.

В общем, тогда мне, отошедшему от первого потрясения и поверившему, что всё происходящее — не сон, всё это показалось чем-то вроде довольно неискусной рекламы. Забегая вперед, могу сказать, что на самом деле всё оказалось несколько сложнее.

Что касается Дяди Рашида (который снова и снова удивлял меня), то он вёл себя так, как будто участие в подобных мероприятиях было для него делом обычным и повседневным.

В заключении, всем собравшимся было предложено определиться со своим отношением к проклятому Тур-Думу — осудить его, либо же — оправдать.

Передо мною и дядей Рашидом — буквально из ниоткуда, просто в воздухе! — появились две кнопки — зеленая и красная. Признаюсь, что слегка опешил. Я не ожидал, что придётся так или иначе решать судьбу существа, о проступках которого я знаю только со слов явных недоброжелателей, существа, не то что о вине в тех или иных преступлениях, но даже о внешнем виде которого я не знаю практически ничего… Я задумался.

Дядя Рашид определенно не был склонен к сантиментам. Он коснулся красной кнопкой, которая после прикосновения вспыхнула приятным рубиновым цветом, после чего обе кнопки исчезли. Осудив Тур-Дума (черт побери, мне тогда было очень интересно — гуманоид ли этот самый Тур-Дум?), он с неудовольствием уставился на меня.

— Ты чего? — сказал Дядя Рашид раздраженно. — Если виноват, если накосячил, то виновен и дело с концом! Жми, давай!

— А если нет? — огрызнулся я. — Я что-то не вижу, чтобы этому обвиняемому дали слово! Дали сказать что-то в своё оправдание!

— Заочка, да, — сказал Дядя Рашид уже без раздражения и даже немного растеряно. — Не очень правильно, но… Мы же не знаем всей картины. Может он сам не хочет приходить. Может, прячется. Тогда заочка годится. И вообще — не парься. Доказательства мне лично привели. Убедительные. Так что…

— Но мне-то не приводили доказательств! — возразил я с жаром. Мне отчего-то стало жаль этого несчастного Тур-Дума, для решения вопроса с которым, по-видимому, свезли крестных отцов со всей галактики.

Дядя Рашид улыбнулся.

— Я тебе покажу это доказательство, как вернемся. И даже выделю немного. Они мне, — тут он перешел на шепот — целый грузовик золота отвалили. Понимаешь? Хороший подгон такой. Получишь свою долю. И вообще. Это не твоё дело. Я тебя взял как консультанта. Вот и консультируй меня. А виновен — не виновен… какая нам разница! Они сами разберутся — знают, что делают. А если ты тут принципиальность исполнять будешь, то могут и с нас спросить, не заодно ли мы с этим… как его там… — По-видимому, Дядя Рашид снова начал раздражаться.

Если бы описанное действие происходило в каком-нибудь фантастическом романе, то всё сложилось бы иначе. Я бы, как минимум, не коснулся бы красной кнопки, а как максимум — коснулся бы кнопки зеленой. Я бы проявил принципиальность. Не пошёл бы на сделку с совестью. Никогда не осудил бы человека (впрочем, крайне маловероятно, что этот подсудимый хотя бы отдаленно напоминал человека), не выслушав его оправданий. И так далее.

Но вот незадача — всё это происходило не в фантастическом романе. Всё происходило на самом деле. Я нажал красную кнопку. Отдал свой голос в копилку голосов, осуждающих Тур-Дума. И ничего кроме лёгкой досады не почувствовал.

— Вот и отлично, — расплылся в улыбке Дядя Рашид. — Теперь нет проблем. Прибудем домой — не пожалеешь, клянусь.

Мои кнопки исчезли, и на экране вновь появился переливающийся всеми цветами радуги и, как мне показалось, чрезвычайно довольный жук.

— Благодарю вас, о гости! — сказал он торжественно. — Теперь, когда решение об осуждении преступного Тур-Дума принято наиболее уважаемыми существами нашего сектора пространства, никто не сможет упрекнуть наш клан в предвзятости и лицеприятии. Решение принято, Тур-Дум осужден! Теперь, всякое разумное существо, обнаружив Тур-Дума в любой части пространства, может уничтожить его тем способом, который сочтёт необходимым!

Дядя Рашид улыбнулся. Очевидно, у него было своё мнение что до непредвзятости переливающегося жука. Кроме того, навряд ли он собирался искать пресловутого Тур-Дума в какой бы то ни было точке пространства.

Что касается меня, то признаюсь — я был чрезвычайно заинтригован. Кто такой Тур-Дум? Отчего так ополчился на него переливающийся жук? Как всё обстоит на самом деле? Я просто сгорал от любопытства.

— В общем-то, всё ясно, — сказал Дядя Рашид. — У космической братвы всё как у нас. Так что, консультант, обошёлся я без твоих консультаций. Зря только побеспокоил тебя. Уж не взыщи.