Смотрящий за Галактикой: Вступить в клан

Глава 1

Конечно же, они ошиблись. У любого человека в здравом уме и твердой памяти могло возникнуть только такое объяснение. Они ошиблись…

Когда ты возвращаешься домой из магазина, а с собой у тебя пакет молока и пачка макарон, и тебя прямо у подъезда берут под белы руки крепкие смуглые ребята, заталкивают в здоровенный черный джип и везут в неизвестном направлении, не тратя времени на объяснения, то ты волей-неволей начинаешь перебирать варианты — отчего такое могло случиться? И, проехав пару перекрестков, приходишь к единственно правильному выводу — крепкие смуглые ребята ошиблись. Обознались. Приняли не за того, бывает.

Я пытался объяснить им, пытался достучаться.

— Послушайте… — сказал я, пытаясь сложить в голове нечто вроде небольшой, но убедительной речи, выслушав которую они, вне всякого сомнения, поймут свою ошибку.

— Э!.. Молчи! — Мне не очень-то понравились угрожающие нотки в тоне незнакомца, который сидел слева от меня. Сидевший справа и слов тратить не стал, а просто сунул кулаком по ребрам. Я охнул.

— Тихо сиди, понял, да? — повернулся ко мне с переднего сиденья пожилой мужчина с гордым кавказским профилем.

— У меня нет денег, — сказал я, использовав самый, как мне показалось тогда, убедительный аргумент. Однако этот мой аргумент должного эффекта не произвёл. Мои похитители немного посмеялись, а пожилой на переднем сиденье сказал:

— Знаем, что нет. Тихо будь, да?

Я снова задумался. Денег у меня и правда не было. И квартиры. И машины тоже. И даже непорванной пары кроссовок. И, кстати, работы. В общем-то, отобрать у меня было нечего, ну или крайне мало что. Я жил в съёмной комнате. Только такая и была мне по карману. Мои квартирные хозяева — дядя Миша и тетя Валя — тихие и добрые алкоголики. Из ценностей у меня — старенький, немилосердно тормозящий ноутбук и устаревший лет пять назад смартфон. Работа… Работал я где придётся, когда была крайняя нужда в деньгах. Когда такой нужды не было — не работал. Признаюсь откровенно, я не слишком-то люблю эти ежедневные походы в место, где все и постоянно чего-то от тебя хотят. Куда уж лучше оставаться дома. Я перебрал в уме пять последних мест работы — мог ли я там натворить чего-то такого, что… Нет. Не мог. Пустяковые работы в пустяковых конторках. Системный администратор, менеджер по продажам (на самом деле это сочетание слов означало всё что угодно), дворник (да, на протяжении двух месяцев я честно мёл улицы!), разнорабочий на стройке, грузчик в ликёро-водочном магазине… Одним словом, ничего такого. Ничего, что могло бы объяснить появление четырех восточных ребят на черном джипе. Чёрт, у меня даже кредитов нет! И вовсе не потому, что я такой уж дисциплинированный и ответственный. Несколько раз, когда денежная нужда ну очень уж допекала, я пытался взять кредит. Честно пытался. Но кто ж мне даст?!

Мы ехали и ехали, я молчал, молчали и мои спутники. В салоне пахло кожей и табаком — меня слегка мутило от этого запаха. Сколько мы ехали? Минут сорок, наверное, колесили по центру, через дворы и переулки — я довольно плохо знал этот район. Кажется, северо-восточная часть центра. А может и не северо-восточная. Чёрт его знает. Мы ехали, и я лениво думал, что меня, наверное, похитили, чтобы разобрать на органы. Чёрные трансплантологи, я читал. Мысль о чёрных трансплантологах мне понравилась, я даже похихикал мысленно — мои органы это органы самого обыкновенного парня тридцати лет отроду, здоровый образ жизни не ведущего, курящего и пьющего, конечно, когда есть что. Ничего сверхъестественного, короче говоря.

Джип остановился. Мы подъехали к высоченному кирпичному забору, за которым угадывались очертания коттеджа. Интересно, подумал я. Куда это они меня…

— Вылезай давай, — довольно бесцеремонно обратился ко мне мой сопровождающий, сидевший слева. — Приехали.

Я вылез из джипа. Мы — я и восточные ребята, которые доставили меня в это место — стояли перед воротами и чего-то ждали. Пожилой кавказец достал телефон, набрал номер и сказал несколько слов на незнакомом мне языке. Не успел он спрятать телефон в карман пальто, как ворота раскрылись и нам навстречу вышел ещё один восточный человек — совершенно лысый, бородатый, одетый с претензией на роскошь — в белоснежный пиджак с золотыми пуговицами, белоснежные, расшитые бисером широчайшие брюки и золотисто-белые туфли. Пижон, одним словом. Лысый пижон обнялся с пожилым кавказцем, они перекинулись несколькими словами, после чего лысый уставился на меня.

— Это. Какая-то. Ошибка, — сказал я, пытаясь, чтобы голос звучал как можно твёрже.

Лысый посмотрел на кавказца с некоторым удивлением. А потом — снова на меня.

— Какой ошибка, э? — недовольно бросил мне кавказец. — Магонов Александр Владимирович?

— Да, — сказал я с неудовольствием.

— 9 июля 1988-го?

— Да, — снова подтвердил я.

— Ну вот, — махнул рукой кавказец, обращаясь то ли ко мне, то ли к лысому, то ли к нам обоим. — Никакой ошибка. Всё ровно.

Лысый согласно кивнул и взял меня под локоть.

— Пойдём, дорогой, — обратился он ко мне, — пойдём.

— Куда? — попытался отстраниться я.

— Туда! — лысый увлёк меня в ворота. Я скользнул взглядом по мрачным физиономиям парней, которые меня привезли и решил, что лучше делать так, как говорит лысый. И мы пошли.

Во дворе было что-то вроде парка — пахло как в лесу, свежестью и чем-то хвойным. Я слегка обалдел, увидев пальму. В нашем-то климате! Но лысый явно не спешил познакомить меня с достопримечательностями, которые здесь определенно имелись.

— Говорить с тобой хотят, — загадочно шептал мне в ухо лысый. — Будешь отвечать что спрашивают — всё хорошо будет. Денег дадим. Только правду говори. Не знаешь — скажи «не знаю»! Не обманывай! Понял, да?

— Кто говорить будет? — я пытался выяснить хоть что-нибудь, но лысый не спешил меня просвещать.

— Хороший человек, — говорил лысый и в голосе его звучал восторг. — Очень хороший, уважаемый человек. Многим помогает. Детский дом — помогает! Дом престарелых — помогает! Каждый кто придёт, попросит — помогает! Святой человек!

Информация, которую я почерпнул из восторженной скороговорки лысого была довольно скудной. Некий очень хороший человек, всеобщий благодетель, заступник сирых и убогих, гроза всякой несправедливости, оказывается, мечтает со мной поговорить! О чём, спрашивается?! Чем я заслужил такую честь?! Между тем, мы подошли к беседке, которая расположилась между бассейном и английским садом.

Беседка была произведением искусства. Я не знаю, что это было за дерево и что за стиль, но она вся была украшена каким-то очень сложным и вместе с тем изящным резным рисунком, отчего возникало ощущение поразительной легкости, воздушности всей конструкции. И стол в беседке был произведением искусства. Нет, я не о конструкции стола. Я о сервировке его и о запахах, которые распространялись. Там было… много всего! Я не имел представления, как называется большая часть блюд.

«Святой человек» сидел во главе стола и лениво прихлёбывал вино из бокала. Он был хорошо в возрасте, грузен, черноволос и, если судить по внешности, происходил явно откуда-то с востока. «Святой человек» улыбнулся, увидев меня в сопровождении лысого, и показал на кресла — садитесь, мол.

— Добрый вечер, — осторожно поздоровался я. Ощущение опасности пропало, а любопытство разгорелось со страшной силой. Меня привезли сюда явно не убивать. Этому восточному человеку определенно что-то от меня нужно. Что же? Чем я могу быть полезен ему?

— Налейте, — доброжелательно и мягко, но вместе с тем — твердо, сказал «святой человек». Лысый моментально наполнил два бокала рубиновым вином, и протянул один из них мне.

— За знакомство, — провозгласил хозяин стола и отсалютовал мне бокалом. Я тоже приподнял бокал, слегка поклонился хозяину и выпил. Вино было вкусным. Я не слишком большой специалист в этом деле, но… вино было чертовски вкусным! Я никогда не пил ничего подобного.

— Закусывайте, — сказал хозяин стола. — Закусывайте, пожалуйста.

Я не заставил себя упрашивать. То ли перенесенный стресс, то ли ещё что повлияло — аппетит проснулся и заявил о себе со страшной силой. Я нагреб себе в тарелку ближайших от меня закусок и принялся насыщаться. И хозяин стола, и лысый терпеливо ждали.

Минут десять, а может и все двадцать, я насыщался. Утолял голод. Заедал стресс. Я перевёл дух только тогда, когда понял, что всё. Больше не могу. Не лезет жратва эта роскошная больше. Со стоном я отвалился от стола (вот что значит — наесться до отвала, подумалось мне).

— Наелся? Вот и хорошо, — сказал хозяин стола, всё так же доброжелательно поглядывая на меня. — Покушали-попили. Теперь и поговорим.

Я кивнул головой в знак согласия. Вот сейчас все должно раскрыться.

— Вопрос к тебе есть, — сказал лысый. — Важный вопрос.

— Очень важный, — подтвердил хозяин стола. — Но сначала познакомимся. Ты — Александр. Саша. Я знаю. А я — Рашид. Дядя Рашид — так ещё называют близкие.

Я попытался изобразить что-то вроде вежливого поклона и пробормотал что-то о том, что мне очень приятно.

— Вот и хорошо, что приятно, — кивнул Рашид. — Значит, Саша, вопрос к тебе.

— Я слушаю, — сказал я, стараясь изобразить на лице максимум доброжелательного внимания.

Рашид тяжело вздохнул и замолчал. Возникла неловкая пауза, которая продолжалась с минуту наверное. Я, с удивлением, почувствовал, что хозяин стола смущается. Он, кажется, действительно был смущен.

— Скажи мне, Саша, начал Рашид, глядя в стол, — честно скажи. Не обманывай. Ты же специалист по инопланетянам?

Так вот оно что! У меня даже дух слегка перехватило. Вот уж действительно — не ожидал! Надо было отвечать.

— Да, — сказал я (Рашид и лысый многозначительно переглянулись). — Меня можно назвать специалистом по инопланетянам. Я состою в обществе «Будущий контакт». В «Космопоиске». Я был в девяти экспедициях и администрирую самую большую группу, посвященную проблем НЛО. И ещё — два форума. С семи лет я собираю материалы об НЛО и инопланетянах. У меня набрался архив в двенадцать тысяч публикаций. Я…

— Я понял, понял. — прервал меня Рашид, вскинув руку. — Ты — молодец, Саша. Сразу сказал как есть. Не то что этот… — Рашид щёлкнул пальцами. — Как его…

— Астроном, — подсказал лысый, усмехнувшись.

— Астроном, — согласился Рашид. — Мы его конкретно спросили. Вот как тебя. Так он начал нам мозги пудрить. Много всяких слов наговорил. Ничего не понятно. Ни «да», ни «нет», учёный человек. Дали ему по жопе и выгнали. А ты сказал как есть. Как считаешь. Молодец.

Да, я действительно считал себя спецом по всем вопросам, связанным с НЛО и космическими пришельцами. Эта тема была для меня… не побоюсь высокопарности — это было для меня действительно важно. НЛО и их экипажи — это была моя жизнь. Я болел этим, как болели и другие немногочисленные фанаты этой темы. Я жил этим. Мир, который окружал меня каждый день — был очень скучным миром. Неинтересным. Очень мелким. В нём нужно было делать правильные и понятные большинству вещи. Работать, заводить семью, рожать детей, делать карьеру, болеть, умирать. Чертовски скучно. Инопланетяне были для меня… смыслом. Своего рода залогом того, что наш мир не так уж неинтересен и безнадежен. Что в нём есть что-то… другое. Совсем другое, отличное от нас. Нечто с совершенно другой системой ценностей. И вообще, я искренне считал, что инопланетяне должны нам помочь. И, по возможности, защитить от разных вселенских катаклизмов.

Впервые я прочёл об инопланетянах статью в какой-то газете. Тогда, в девяностых, все были помешаны на этой теме. Потом помешательство сошло на нет. Но не у меня. Они наигрались, а я не наигрался. Я и ещё несколько энтузиастов — мы продолжали искать. Мы ходили в экспедиции. Мы опрашивали свидетелей. Мы жили то в тайге, то в горах. Деньги? О, вы не поверите, насколько немного нужно денег человеку, если он один и если «потребление» для него не имеет никакого значения. Мы — уфологи. Для нас имеют значения только инопланетяне. Месяц сезонной работы на стройке и можно ехать в экспедицию. Ещё я мог подработать на хлебзаводе, рынке, в супермаркете — да хотя бы грузчиком, это не имело для меня значения. Деньги нам нужны были для главного — для поиска.

Над нами смеялись. Нас считали чокнутыми, неудачниками, «не от мира сего», чуть ли не какой-то жуткой сектой. Нас никто не принимал всерьёз… За исключением сегодняшнего дня. Я — чокнутый уфолог, маргинал и лузер, нахожусь на территории какого-то поместья, пью вкуснейшее вино, ем шашлык… Рядом со мною сидят, судя по всему, довольно серьезные люди. И они интересуются тем, что я делаю! Было отчего голове пойти кругом!

— Сам-то ты видел этих… ну… которые оттуда? — Рашид ткнул пальцем в небо. Я почему-то посмотрел в указанном направлении.

— Кое-что видел, — солидно сказал я. Это была ложь. Ничего мы не видели, ни НЛО, ни пришельцев, никаких следов. Ничего. Порой от этого становилось немного не по себе. Думали ли мы о том — а не зря ли всё это? Думали. Чаще, чем хотелось бы. Но, при этом, оставались больными людьми. Свихнувшимися на этих своих тарелочках.

— Видел, значит, — Рашид и лысый переглянулись. — Это хорошо, что видел! А теперь скажи нам, Саша, — Рашид интимно понизил голос, — как ты считаешь… чего они могут от нас хотеть? Что думаешь?

О! Это был мой любимый конёк! Я начал рассказывать — азартно и оживленно, наверное подействовало вино. Галопом по европам я излагал существующие теории и концепции. Цитировал по памяти всемирно известных исследователей — книги, статьи, научные работы.

Минут пять меня слушали терпеливо, не перебивая. Но, в конце-концов, Рашид сделал жест, который я идентифицировал как предложение заткнуться. И заткнулся.

— Вижу, соображаешь, — сказал Рашид.

— Грамотный парень! — подтвердил лысый.

— Не зря нам его советовали… — Рашид немного помолчал. — Это всё хорошо, то что ты говоришь. Но нам конкретно нужно узнать. Чего они от нас конкретно хотеть могут? Понимаешь?

Странность, которую я уловил и от которой у меня слегка пробежал мороз по коже. То, что он спрашивал, этот тучный восточный человек. И то, чего он не спрашивал. Он не спрашивал меня — существуют ли инопланетяне, обитаемые миры и всё такое. Он не интересовался теорией. Судя по антуражу — чёрному джипу, особняку, охране и прочему, этот человек не теоретик. Совсем. Он практик. Решает практические задачи. И сейчас он решает практическую задачу. Вернее, пытается решить с моей помощью.

Это всё очень быстро пронеслось у меня в голове. Я снова начал рассказывать. Тема была, что называется, мой любимый конёк. Я рассказывал о контактерах, из которых, конечно, процентов девяносто — мошенники, а девять — психи, но вот оставшийся процент… Я рассказывал о похищениях людей пришельцами, о показаниях, которые давали похищенные под гипнозом, рассказывая об опытах и экспериментах, о палеоконтакте, который, как считают некоторые, имел место тысячи лет назад, о секретной базе ЦРУ, на которой, по слухам, хранилось нечто странное, об отчетах КГБ, о древних летописях, об индийских виманах и о странных легендах африканского племени дагонов…

Видимо вино ударило мне в голову, я разглагольствовал, позабыв обо всём — в кои-то веки меня выслушивают! А эти двое сидели, кивали, закусывали и переглядывались.

Под конец я обнаглел.

— Чтобы дать именно ту информацию, которая вам необходима, — сказал я, — мне важно знать, что именно вам нужно?

Рашид заулыбался.

— Нужно ему сказать? — обратился он к лысому, кивнув на меня. — Что думаешь?

— Нужно, — согласился лысый. — Если разболтать захочет, то всё равно не поверит никто. Скажут — псих.

— Правильно! — согласился Рашид. — Скажут, что псих. И я бы сказал, если бы мне такое рассказали. Значит, нужно рассказать… Но выпьем сначала!

Мы выпили и очень вовремя, потому что меня слегка подтрушивало. А подтрушивало меня… как бы это объяснить попроще? Я ведь сам уже почти не верил, понимаете? Не верил в инопланетян, разочаровался во всех этих контактерах, бермудских треугольниках и таинственных кругах на полях. А сейчас… эти люди, они расскажут мне что-то, ведь наверняка расскажут же! Что-то такое, после чего я снова поверю, после чего в жизни появится смысл…