Служанка колдуна

Глава 6. Леди - не леди

Утром я не стала жаловаться Карфаксу, что из-за хлопот по хозяйству не успеваю читать его дневник с колдовской наукой. Я придумала, как выкрутиться. Вернее, вспомнила. В детстве мать учила меня читать, не отрываясь от работы. Пока я, пыхтя от усердия, водила пальцами по строчкам, она успевала принести воды, сварить суп и развесить мокрое бельё. Сейчас я собиралась повторить её подвиг. А куда деваться? Самой страшно идти в трактир, не умея дать отпор.

Воды я заранее натаскала полные бочки, чтобы не бегать каждый день к реке. Поэтому, едва причесавшись, набрала таз и встала мыть овощи, одним глазом поглядывая в дневник. Затея себя окупила сразу же. Читала я быстро, а думала медленно. И без того мудрёная речь Карфакса раскрасилась двумя дюжинами новых слов. Проглотишь фразу — и перевариваешь её, как съеденный обед. Крутишь в голове и так и эдак, слова переставляешь. Нет, лучше не становится.

— Проклятые колдуны, — ругалась я сквозь зубы. — Теперь я понимаю, почему они живут в одиночестве. Кто ж их вытерпит? Такое занудство!

— Отчего же? — раздался голос за спиной.

Мокрая свекла выскользнула из рук и забрызгала меня водой из таза. Не может нормальный человек так тихо ходить! Это колдовство! Врождённое, мужское. То, которое позволяло бесконечно подтрунивать над женщинами. Подкрадываться вот так издалека, заставать в неловком положении, а потом со скучающей улыбкой ждать развязки.

— Сплошные высокие материи, — ответила я, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Передник испорчен, нужно переодевать. — Сила, энергия, поле. Вот какое поле, скажите мне, господин Карфакс? Ржаное или пшеничное?

— Внутреннее, Мери, — с усмешкой сказал колдун. Стоял на пороге кухни, привалившись плечом к дверному косяку. Первый парень на деревне! Такой же вальяжный и сытый котяра. — Твой дар — это высочайший уровень внутренней энергии. Твоя сила. Представь пылинку на рукаве. Тебе нужно её сдуть. Обычный человек от натуги покраснеет, чуть не лопнет, но пылинка не сдвинется. А ты пальцами щёлкнешь — ураган будет.

— Да-а-а? — с сомнением протянула я. — Что ж я такой силы ни разу не чувствовала? Огород вспахала бы, коли на то пошло. Или дров нарубила без топора.

— А ты ругалась когда-нибудь? Так чтобы все спорщики потом заболели? И тот сильнее заболел, на кого ты громче кричала?

Я отмыла комочек земли с моркови и отложила её в сторону. Холодом по спине потянуло. Было такое и не один раз. То братьям доставалось, то матери с отцом.

— Подавальщица в трактире, — пробормотала я, замирая от ужаса, — после ругани шла домой, споткнулась и ноги переломала. Это я, выходит, ей навредила?

— Да, Мередит, — безжалостно ответил Карфакс. — Это ты. Точнее не ты, а неуправляемая сила. Ты кузнечным молотом мух разгоняешь. Не удивительно, что всё вокруг в щепки разносишь. Ведь ты не видишь молот в своих руках. Не веришь, что вообще способна его взять. Научишься собирать силу в пучок и направлять её — огород вскопаешь. Почему нет? А пока в приступах гнева давишь людей, мучаешь. Им тяжело, Мери. Они тоже не знают, что поле твоё размером с деревню. А то и больше.

— А то и больше, — далёким эхом повторила я и закрыла лицо руками.

Я — чудовище. То самое из сказок о рыцарях и принцессах. Огромное, тупое, злое. Братья с животами мучились, мне так жалко их было. А Лина? Она же до сих пор хромала!

— Как меня остановить? — выцедила я сквозь зубы, а потом закричала: — Как перестать это делать?!

— Успокоиться сначала, — тихо ответил колдун и погладил меня по плечу. Осторожно, ласково. — Это главное сейчас. Помни, какой силой обладаешь, и не трать её зря. Поверь, ты научишься. Слабым трудно. Они артефактами пользуются, разум в чистоте держат, упражняются от рассвета до заката. А тебе всего-то нужно направить себя в правильную сторону. Сколько страниц ты прочитала?

— Семь, — послушно ответила я, чувствуя, как от ладони колдуна шло тепло. Помогало оно мне, успокаивало.

— Хорошо. Значит, про самый простой щит знаешь. Его будто для тебя придумали. С такой мощью он выйдет непробиваемым даже сейчас, когда ты почти ничего не умеешь. Слова заклинания запомнила?

— А чего бы нет? Их всего два.

— Вот, — с довольной улыбкой ответил колдун. — Они пригодятся. Представь, что ты на кого-то очень и очень зла. Ненавидишь так, что хочешь убить. Метлу, например. Ты устаешь от уборки, правда? Накажи метлу. Ударь её мысленно и слова заклинания не забудь добавить.

Карфакс отпустил мои плечи и пошёл в дальний угол кухни. Там кроме метлы стояли грабли и лопата, чудом найденная в сарае. Целая. Деревенские все локти себе искусали бы, узнав, что проморгали в старом замке такую полезную вещь, но повезло мне. А вот метлу я, и правда, не любила. Огромный двор замка сколько не мети, ветер всё равно сор приносит. Уши пухли от бесконечного «вжик-вжик» и рядом со старыми мозолями на ладонях появлялись свежие.

— Подожди немного, — попросил Карфакс, забрав метлу и вернувшись к мойке. — Меня не зацепи. Так далеко ты, наверное, не достанешь, с двух шагов попробуем. Теперь можно. Давай.

Он прислонил метлу черенком к печке и ушёл в сторону.

Возненавидеть, значит? Сейчас попробую.

«Ах, ты ж, зараза деревянная! Дубина стоеросовая! Век бы тебя не видеть и сломать через колено. Горацим деи!»

Я вперилась в неё взглядом и почувствовала, как жар вышел из груди. Воздух качнулся, кухня поплыла. Метла с оглушительным треском сломалась.

— Отлично, — тоном учителя, гордого за ученика сказал колдун, а у меня колени задрожали.

«Чудовище, — стучало в голове. — Ты самое настоящее чудовище, Мери!»

— А с человеком что было бы? — запинаясь, спросила я. — Тоже пополам переломился? Как метла?

— Человек мягче деревянного черенка, — с непрошибаемым спокойствием ответил Карфакс. — Его не так просто сломать. Согнулся бы пополам и отлетел к стене. А уж там, как ударился… Мог голову разбить. Не бледней, Мери. Заклинание щита предназначено для защиты. Когда на тебя бросятся двое крепких мужчин с мечами наголо, ты будешь счастлива, если они упадут возле стены и не встанут какое-то время. Достаточное, чтобы сбежать. Я не призываю тебя к убийствам. Я всего лишь хочу, чтобы ты вернулась живая из трактира. Пойми, шар — слишком ценная вещь, за него будут драться насмерть.

Я понимала, не дура. Зная силу колдунов, никто не пойдёт отбирать у Карфакса шар с голыми руками. Будь я королём, отправила бы пару отрядов. А лучше маленькую армию. Уж если служанка-неумеха двумя словами заклинания метлу сломала, то что мог Роланд Мюррей на пике своего могущества?

И всё равно страшно.

— А если я нечаянно кого-нибудь хорошего зацеплю? Анну, например. У неё пятеро детей, как они будут без матери?

— Поэтому важно учиться, — строго сказал Карфакс. — Заклинания в руках умелого колдуна мягче и податливее глины. Тот же щит можно растянуть вокруг себя, как сеть, и смотреть на заходящихся бессильной злобой нападавших. Щит не подпустит их близко, сколько не руби его мечом. Знай себе стой на месте и похихикивай.

Такой вариант мне нравился больше. Я даже плечи расправила и подняла голову.

— Не надо больше ничего ломать. Давайте учиться, господин Карфакс.

Колдун кивнул и потянулся за дневником.

О приготовлении завтрака из трёх блюд пришлось забыть. Солнце уже поднималось к зениту, а я всё упражнялась с магическим щитом и дровами. Чурки на части не разваливались, но летали по двору хорошо. Низко-низко, как утки над прудом.

— Когда же сеть? — радостно спросила я, метнув очередного деревянного врага в стену замка. — Жуть как хочется попробовать.

— Завтра, — пообещал Карфакс, вытирая пот со лба. Жарко ему стало. Ещё бы. Солнце палило нещадно, а он сидел, замотанный в тряпки по самые уши. Деревенский мужик давно бы разделся, не глядя на моё смущение, но лорду нельзя. — Мы правильно сделали, что сосредоточились на одном заклинании. У тебя получается. Будем развивать. Если до сети вдруг не дойдём, то остановимся на чем-то промежуточном, но тоже полезном.

— А успеем? — с тревогой спросила я. — Вдруг нашей не-леди надоест впустую тратить золото на байки хозяина трактира? Плюнет, махнёт хвостом и уйдёт?

— Не уйдёт. Я ей нужен больше, чем она мне. Раз подобралась настолько близко, то уже не отступит. Золота у неё должно быть много. Не через трактирщика, так через кого-нибудь другого до правды дознается. А потом к нападению начнёт готовиться.

— И то верно, — кивнула я. — А мы защищаться будем. Ещё чурочку?

— Воды, — наморщив лоб, попросил колдун.

Ох, я бестолочь!

— Сию минуту, господин!

Я побежала к бочкам, стоящим возле двери на кухню, но Карфакс окликнул в спину:

— Мери, ты куда? Колодец же здесь.

«Так в нём воды нет», — чуть не сорвалось с языка, но я вовремя остановилась. Колдун знал, что колодец пуст. Ни разу бровью не повёл, когда я моталась с вёдрами до реки и обратно, а сейчас вдруг вспомнил о давно пересохшем источнике. Странно. Нужно проверить.

До колодца я шла крадучись, оглядываясь то на хозяина замка, то на петли колдовского гороха, торчащие из-за угла, то на восстановленную часть стены. Магия творила чудеса, я твёрдо это уяснила. Жаль, что могла покалечить, но и польза от неё была. Я откинула деревянную крышку с обода колодца, уже догадываясь, что увижу на дне.

— Вода вернулась! Господин Карфакс, вода вернулась!

Вот теперь радость плескалась через край. Прощайте больные руки и негнущаяся спина! Больше ни одного похода к реке! Я ж теперь и мыть буду, и стирать, и купаться, оставаясь в стенах замка. Сколько времени сэкономлю, о добрые предки!

Протанцевав на кухню за кубком и обратно, я благоговейно поднесла воду колдуну. Пахла она изумительно. Никакой затхлости и гадкого привкуса. Почти вино, будь оно прозрачным. Шар знал, на что использовать одолженную у меня силу.

— Благодарю, — Карфакс с лёгким поклоном принял кубок и приложился к нему надолго, а у меня созрел план.

— Я ведь могу представиться колдуном. Выполнить обещание трактирщика познакомить нашу не-леди с нужным человеком. Пусть Дерек покажет ей меня в вашей одежде. Натолкаю сена в камзол для ширины плеч, простынь вокруг живота обмотаю…

— Огурец в штаны положишь, — подхватил Карфакс, а я смутилась. Щёки загорели.

— Зачем огурец? Разве леди будет туда смотреть?

— Обязательно. И на десять других важных вещей, кажущихся тебе мелочами. Превратить женщину в мужчину очень сложно. Будь я в полной силе и то поостерёгся бы. Хотя… Это лучший способ узнать, что ей нужно, ты права. Тот, кто прячет ото всех могущественный артефакт, не станет показывать лицо, и говорить не будет. Он отдаст нашей гостье письмо с предложением встретиться на окраине деревни в заброшенном доме. Ты пройдёшь через весь трактир под заклинанием отвода глаз и положишь свиток на стол. Никто не запомнит, что ты была там. А девица, если действительно ищет колдуна, отправится, куда велено.

— Побежит, — хмыкнула я, — и толпу лиходеев за собой потащит.

— Это мы тоже проверим, — Карфакс поставил кубок на землю и потёр ладони. — Найдёшь в деревне быстроногого и остроглазого мальчишку? Отдай ему золотой, пусть проследит за нашей гостьей.

Зачем его искать? Братья мои есть. Нико и Лука все деревенские окрестности вдоль и поперёк излазили, ловчее их никто с задачей не справится, но я снова испугалась. Опасное дело. Я-то магией умела пользоваться, а их никто не защитит. Каково это вот так, свою кровиночку, братьев родных, под верную смерть подставить? А с другой стороны, если девица одна и колдуна ищет по безобидной надобности, то я Нико и Луку лишу заработка. Золотой в другую семью уйдёт, а моя голодать будет.

— Мери, — позвал колдун, щёлкая пальцами, — ты здесь?

— Да, господин, задумалась. Вечером всё сделаю. Можно ведь сегодня пойти?

Поговорю с братьями, пусть решают. Хоть и дети пока, а я в их возрасте за любую работу хваталась. Ещё обидятся, что даже не предложила.

— Сегодня и нужно, — ответил Карфакс. — Я встречу на завтра назначу. Дадим лиходеям время основательно подготовить засаду, а тебе пару заклинаний выучить. Упражняйся пока, я пойду в кабинет письмо писать.

— Хорошо, господин.

Ох, не до тренировок мне. Желудок урчал от голода, рассортированные и отмытые овощи высохли. Половину на еду пущу, остальные в огороде высажу. И к зеленщику снова надо, в трактир опять же. Эх, где ж такое заклинание, чтобы время останавливало? Я учила бы только его.

Соскучилась я по родным. Едва с делами управилась, заклинание отвода глаз вызубрила, как в дорогу собралась. Вещи Карфакса оставила в покое, своё платье надела. Стирку бы устроить, раз уж вода появилась, но некогда. Письмо тугим свитком скатала, за шиворот спрятала и пошла.

Надо же, как жизнь переменилась. Кем я была в начале весны? Никем. Девочка на побегушках, «принеси-подай», служанка. А теперь в войне за магический шар участвую, заклинания учу. Золота, опять же, полные карманы…

Тут я сбилась с шага и расхохоталась над собой. Да уж, мало мне надо. Только лишний золотой в кошельке зазвенел, как богачкой себя возомнила. «Эх, Мери, Мери, ты не исправима». Я уже мечтала похвастаться матери, что владею магией. Швырять по двору поленья на потеху братьям, показать отцу важное послание с печатью, что велено доставить, но ничего этого нельзя делать. Тайну надобно хранить. Я больше не Мередит, дочь Хельги и Оливера из деревни. Я — колдунья, и вести себя должна, как другие колдуны. Молчать чаще, чем говорить, постоянно думать на два шага вперёд и держать в узде гнев. Вон от него сколько бед бывает, ежели сила колдовская подключится. Ничего, я всех лечить буду. И тех, кому успела навредить, пока про силу не знала, и тех, кому ещё не успела.

— Мери пришла! — заголосил Клаус у ворот и бросился к дому.

Здесь меня по-прежнему любили и ждали. Мать накормила домашним супом. Аккуратно сосчитала все золотые, что я ей принесла и спрятала их в шкатулку.

— Много как, дочка, — от счастья она чуть не плакала. — Младшим одежду купим, а то они поизносились, Елене приданное начнём собирать.

— Поешьте хорошо, — попросила я. — Не откладывайте деньги впрок, они сейчас нужны.

— Ты-то там как? — мать ласково погладила меня по волосам. — Смотрю, похорошела. Не обижает тебя господин Карфакс?

Да уж, похорошела. Мозоли от работы недавно зажили, круги под глазами исчезли. А вообще, какой была, такой и осталось. Но маме, наверное, виднее.

— Хорошо. У меня добрый хозяин, лишним не нагружает.

— Хвала предкам, доченька, — по её щеке слеза скатилась. — Я так рада за тебя, так рада.

В груди защемило и в носу защипало. Чтобы не поддаться на мамину «сырость», я позвала Нико поговорить. Хотелось, конечно, прийти домой просто так, но дело было.

— Ну? — брат сурово сдвинул брови и поглядывал на двор. Мы встали возле сарая. Прятаться смысла нет, проще говорить совсем тихо.

— Ты возле заброшенного дома давно был?

— Настучать отцу хочешь? — дёрнулся Нико. — Не я это, кому говорю? Да, мимо проходил, но внутрь не лазил! Не знаю, почему там кто-то воет и свечу ночью зажигает. Родители у всех, как с цепи сорвались. «Озоруете, озоруете!» Ганса в конюшню работать отправили, Луке досталось. Моя очередь?

Вот так новости, не знаешь, куда класть! А Карфакс в том доме встречу назначил. Не ошибся, выходит. Угадал, ткнув пальцем в небо. Ну силён. И что теперь делать? Сворачивать лавочку? Я ещё не ходила в трактир. Успевала вернуться в замок и всё рассказать колдуну. Но что изменится? Мы так и думали, что засада готовится. Вот и посмотреть на неё нужно поближе.

— Как далеко свечу видно? Шагов с десяти?

— Прям, — Нико ссутулился и посмотрел на меня из-под длинной чёлки. — Окна маленькие, свеча в комнате глубоко. Не дурак тот призрак на всю деревню ею светить, прячется. Хочешь увидеть? К дому подойди.

— И ты не испугался?

— Я маленький, что ли? — вздёрнул брат подбородок. — Ссыкотно, не ссыкотно, это Ганса подловили. Луку ещё можно. А я уже после всех ходил узнать, что там такое. Ну свеча, ну стоны, ну призрак. Говорят, душа старого лорда вернулась. Его замок разграбили, вот и нет покоя. Будет теперь женщин наших по ночам пугать да посевы портить. А чтобы успокоился, надо разграбленное обратно вернуть. Не приносили пока к твоему порогу дырявых котлов?

Ещё интереснее. Не брат у меня, а ходячее сокровище. За такое два золотых не жалко. Кто-то не просто поселился в доме, а распустил слухи о бывшем хозяине замка. Уж не думают ли враги Роланда Мюррея, что колдун шар в замке спрятал? А раз его не нашли за триста лет, значит, украли, как безделицу, не зная, что им в руки попало. Украли и держат у себя, не хотят выбрасывать. Как выманить-то? Призрака сочинить в надежде, что деревенские умрут со страху. Ага, и бросятся всё возвращать. А лиходеи потом спокойно разгребут кучи хлама и заберут шар. Ловко, ой, как ловко. Конечно, если я права.

— Ничего не приносили, — ответила я брату. — Но хозяин мой о призраке слышал. Неуютно ему, что чужой дом занял, понимаешь?

— Эка! — расплылся в улыбке Нико. — Карфакс же колдун! И ему страшно? Чудны дела твои, Мери.

— Не страшно, — покачала я головой. — Интересно. Правда ли призрак старого лорда? Его же тогда изгонять придётся. Деревенский староста может за это денег заплатить. Но дабы без боязни предложить ему колдовские услуги, уверенность нужна. Смекаешь?

— Ага!

Нико на месте не мог устоять. Я видела, как горели его глаза, и во второй раз переживала, что втягиваю брата в неприятности. Историю на ходу сочинила. Врала напропалую, но во благо. Пусть Нико думает, что Карфакс решил развести старосту на деньги. Зато мне не придётся рассказывать правду про шар и про тех, кто на него охотится. Уберегу брата хотя бы так. Мальчишка, рассказывающий глупости о призраках, не опасен. Его не тронут.

— Золотой хочешь? — выдохнула я, чувствуя, что вспотела от переживаний.

— Спрашиваешь? Хочу!

— Тогда слушай. Мы сейчас уйдём вместе. Я скажу родителям, что ты мне нужен в замке помощником. Воды принести, поленницу сложить, ну и так, по мелочи. Нужен до завтра. Сама в город, а ты в дом заброшенный. Ходи вокруг него, в окна заглядывай и жди, когда призрак появится. Внутрь не лезь! Ты меня понял? Поклянись.

— Да понял, понял. Клянусь!

— Хорошо. Работа сложная, платит за неё Карфакс хорошо. До завтра возле дома просидишь и в замок беги рассказывать, что видел. Я тебе золотой дам. Договорились?

— По рукам! — подпрыгнул Нико. — Я смогу! Я всю ночь не буду спать, вот увидишь!

— Куда золотой-то хочешь потратить? — улыбнулась я, видя горячность брата. Он справится. Упрямый.

— Конфет куплю. Много. Мы с Лукой только на ярмарке их пробовали, а младшие даже не нюхали. Пусть порадуются.

— Пусть, — порывисто обняла я брата. — Добытчик ты мой.

— Не всё тебе золото домой носить, — буркнул он. — Я тоже могу. Посчитай, второй мужчина в семье после отца.

Я всё-таки расплакалась.

Как же я их всех люблю.

В трактир я пришла вечером, как и положено. Столы уже были заняты, горожане из тех, кто мог себе позволить, выпивали и закусывали. Не богатая публика, прямо скажу. Купцы предпочитали в гости друг к другу ходить, а здесь люди попроще ошивались. Набатрачат за день, смотришь — вечером уже всё спустят. А то и в долг пьют. Хозяин их запоминал, но кого-то и записывал. Ненадёжные были. Таких должников, вздумай они буянить и деньги не возвращать, Генрих из трактира взашей выталкивал. Иногда целая драка затевалась, повара на помощь звали. Кулачищи у Питера не хуже, чем у Генриха. Вмиг гостей утихомиривал. Но что-то я не видела среди выпивающих девушку, одетую, как леди. Сердце в пятки уходило от волнения. Неужели Нико просто так ночью будет возле дома мёрзнуть?

— Анна! — помахала я рукой от двери.

Подавальщица поставила на разнос две кружки пива и махнула мне в ответ:

— Сейчас. За стойку иди.

Заклинание отвода глаз я читать не стала. От кого тут прятаться? Упорхнула птичка, мы силки расставить не успели. Где теперь её искать, откуда ждать подвох?

— Ну, — спросила Анна, вытирая руки передником и заглядывая в мою корзину, — на продажу чего-нибудь принесла?

— Два кулька гороха, — призналась я.

— Давай сюда! — у подавальщицы вспыхнули глаза, будто я о золоте говорила. — Он так хорошо с картошкой пошёл, мы только его и продавали. Гостей за уши не оттащишь. Питер утром спрашивал, куда ты запропастилась. Цену больше не предложит, не надейся, но всё, что принесла, купит.

— Ого, какая удача, — радовалась я вполне искренне. — Вкусный, значит, горох?

— Не то слово, — Анна потащила меня поближе к кухне. — Только Питер готовит сейчас. Подождёшь?

— Конечно, — я специально встала так, чтобы хоть чуть-чуть гостей видеть. Не дала увести себя далеко. — Слушай, Анна, помнишь, ты про леди рассказывала, которая с повадками не-леди? Нашла она колдуна?

— Будто ты не знаешь, что нет, — усмехнулась подавальщица и заговорила мне в ухо. — Хозяин наш её обхаживает. Так возле неё крутится, что скоро дырку в полу протопчет.

— Жениться собрался? — попыталась я пошутить.

— Ага, два раза. В койку тащит. Но наша леди, как и положено настоящей леди, ломается изо всех сил.

— Она у него сейчас? — догадалась я. — В комнате?

— Верно думаешь, — улыбка Анна стала похабной. — И до утра не выйдет. Такой момент был, такой момент. Как в книжках этих, что леди читают. Примелькалась она здесь. Уж который день ходила, а всё одна сидела. Вот наши бабники городские и решили, что не хай добру пропадать. Собрались в кучку, в кучке три штучки, и подсели к ней за столик.

— Приставали?

— В корень зришь. Сначала разговоры разговаривали, а потом руки распустили. Леди в крик: «Пустите, не смейте, помогите!» Но гостям-то что? У них потеха. Стулья развернули, пива отхлебнули и смотрят. Генрих наш заволновался, да только не успел. На крик леди хозяин прибежал. «Пошли вон!» — гаркнул. И рукой так… Мол, идите. Они и пошли.

— Ох, — не поверила я. — Встали и пошли?

— А то, — расхохоталась Анна. — Леди тяжело дышит, к бледным щекам платочек прикладывает. Волнение у неё.

— Кручина сердечная, — подсказала я. — По чуть было не загубленной чести.

— Да, да. А хозяин наш рыцаря из себя корчит: «Не переживайте, прекрасная, они вас больше не побеспокоят. Воды? Или, может быть, вина? Пойдёмте. Не нужно вам здесь сидеть среди грубой публики. Манер нет, воспитания тоже».

Чем спектакль закончился, я уже знала. Но как теперь свиток от Карфакса передать? Засада. Выходит, что никак. Хозяин дверь запер, чтобы добыча из лап не выскользнула, стучать бесполезно. Так далеко пошлёт, что дороги не найду.

— Ладно, где там Питер? — вздохнула я. — Будем ждать.