Служанка колдуна

Глава 3. Колдовской огород

Я старательно отмалчивалась и смотрела в землю. Ветошью бы ещё прикинутся для пущей безопасности. «Не отсвечивать», как любил говорить отец. Не нужно быть учёной и шибко умной, чтобы связать буйный рост гороха на грядках с пробуждением мужской грубой силушки в руках Карфакса. Он это всё, он! Мой круглый и голубой приятель. Надо же как дело обернулось. Нет, я, конечно, собиралась проверять, как шар действует на животных, но хотела цыплят взять, а не колдуна. Человека. Своего нанимателя. «Мама дорогая, что творилось-то?»

Вот именно сейчас запрет на разговоры очень помог. Я в статую на крыше городской ратуши превратилась и мечтала, чтобы Карфакс ушёл обмозговывать новость подальше от меня. Пусть ещё пару чурок разрубит или обвалившиеся камни из стены с места на место поперекладывает, лишь бы вопросы задавать не начал. Что-то в духе:

«Мери, ты ничего не хочешь мне сказать?»

«Нет, господин Карфакс. Я простая служанка. Откуда мне знать колдовские особенности закопанного в землю шара?»

Да, кстати! Он же сам его закопал. Неужели не предполагал, что шар такое умеет?

Судя по вытянувшемуся лицу колдуна — нет. Серьёзно? Вот это новость! Колдовская игрушка, чьих способностей не знает даже её хозяин — это очень опасно. Настолько, что желание немедленно сбежать из замка отозвалось противным холодком внутри. Ну уж нет. Где ещё я найду такой волшебный огород с мгновенно растущим урожаем? Да и Карфаксу стало лучше. Нет, правда. Какой старик не мечтал бы вернуть силу? Снова рубить дрова, как молодой? По женщинам шастать…

Я всё-таки осмелилась поднять взгляд и посмотреть, чем занимался колдун, пока я о нём думала. Морщины считал. Водил кончиками пальцев по тыльной стороне ладоней. Раньше там пузырились синие вены, я помнила, а сейчас бугры будто бы стали меньше. И нос вроде не такой крючковатый.

Карфакс вообще ничего так. Крепкий. Другие в его возрасте живот отращивали, горбом обзаводились, а колдун держал спину прямо. Со стороны глянешь — настоящий лорд. Особенно в «дедулькиной» одежде. Ему безумно шла рубашка с кружевным воротом. И грудь под ней казалась красивой, мужской. Мне даже совестно стало, что я его разглядываю. Стыд жаром залил щёки. Так, нужно отвлечься! Дровяник сложить, например. Вон сколько поленьев.

Я набрала охапку, а мыслями всё ещё витала около чёрного камзола на одной из чурок и фигуры Карфакса. Если захочет женщину в замок привести, то пусть без плаща «на охоту» выходит. Так его хотя бы оценить можно будет. Что не совсем дряхлый старик. Раз дрова рубит, то и по этой части сила найдётся. Наверное. Хотя какая мне разница? Наоборот. Появится в замке хозяйка — гонять меня начнёт. «Сколько раз ты пол вымыла, Мередит? Вижу, что всего два, а нужно пять. Бегом за тряпкой. Ух, я тебя!» И чем-нибудь тяжёлым бросит. Попадёт обязательно, как же без этого? Хозяйки по служанкам не промахиваются. Карфакс хотя бы молчит, а будущую колдуншу точно не заткнёшь. И шар ей будет не помеха.

Я со вздохом выложила четверть первого ряда в дровняке и снова задумалась. Растащило меня сегодня, не остановишь.

Вместо хозяйки лучше любовницу на одну ночь. Да, точно! Свежую постель в спальне Карфакса постелю, балдахин во дворе от пыли выбью, луговых цветов в вазу поставлю — красота будет. Не королевские покои, конечно, но тем не менее. Им хватит. Разок старой кроватью поскрипят, постонут, поохают на радость голубому шару и утром разойдутся. Колдун потом довольный будет. Мужчины любят это дело. Я насмотрелась, когда в трактире подавальщицей служила. Ни один ещё в горе от любовницы не ушёл. А уж как кричали иногда — стены дрожали. Я мигом отучилась от стеснения. «Такова жизнь, Мери, — вздыхали другие подавальщицы. — Все человеческие грехи у нас на виду. Привыкай».

Я старалась. Раз уж сама пока ни одному мужчине не досталась — подавальщиц расспрашивала. Они хихикали, но на пальцах объясняли. Ага, то самое. Что и куда суют. «Дети же как-то на свет появляются. Уж не от колдовства, знамо дело».

Нет, дети от Карфакса вряд ли будут. Прошло его время. Потешится — и хватит.

Вернувшись в конюшню, колдуна я там не нашла. Хвала предкам! Пронесло. Пусть думает, что ему внезапно полегчало. Само собой. А уж с шаром я как-нибудь договорюсь.

Вязанку дров я унесла в замок и долго растапливала камин. Дымоход забился, тяги почти не было. Если мелкие щепки горели охотно, то брёвна едва занимались пламенем и сразу тухли.

— Гадство, — бормотала я под нос. — Хоть бы ветер подул, а? Помог дымоходу вытягивать воздух.

Я ещё дома заметила, как весело горел наш очаг в ураган. Пламя ревело. Но и в безветрие мы в холоде не оставались. Просто терпения требовалось чуть больше и внимания. Как маленькому Клаусу. Ох, и скучала я по дому! В замке и так невесело, а с нелюдимым колдуном вообще тоска. Вот бы мимо пробежали мои братья. Всколыхнули пыль над старыми коврами, открутили голову начищенному доспеху. Я цыкала бы на них и топала ногой, а потом улыбалась.

С гостиной тяжелее всего приходилось. Хозяйское добро из неё разворовали в первую очередь. Посуду из шкафов вынесли, столовое серебро, статуэтки с полки над камином. И, конечно, картины со стен поснимали. Светлые дыры на потемневшей краске смотрелись особенно сиротливо. Такая пустота, что не сразу догадаешься, чем закрыть. Я разворачивала гобелены, но оттуда мыши выбегали. Ага, любили они шерсть. С удовольствием грызли. Как этот «дырявый сыр» людям показывать? Стыдно же. Но сегодня особенно хотелось уюта, и я решила перевернуть вверх дном весь замок.

«Хоть старые шторы, но найду и повешу!»

Запутанные коридоры то заводили меня в подвал, то поднимали обратно в господское крыло. Уже перед тем, как окончательно сдаться, я вспомнила о комнате, где нашла сундук с шаром. Если Карфакс спрятал его там, то и что-нибудь другое мог хранить. О, я не ошиблась! Из множества когда-то висевших в замке картин уцелело штук десять. У двух были разбиты рамы, а у одной оторвали кусок холста. Наверное, поэтому воры на них не позарились, а у колдуна рука не поднялась выбросить. Я стёрла грязь с лица на портрете и надолго застыла с открытым ртом.

— Карфакс?

Язык онемел, в груди стало тесно. Тот же чёрный камзол, тот же ворот кружевной рубашки и волосы, собранные в хвост. Тогда ещё они вились крупными локонами и были тёмными. Вот только в левом верхнем углу портрета стояло совсем другое имя.

— Роланд Мюррей, — прочитала я, чувствуя, как пол уходит из-под ног. — Старый лорд!

Невероятно. Совершенно невозможно. Колдуны со всей их магией жили не намного дольше людей. Триста лет! Это не он!

— Внук, — твёрдо решила я. — Нет, прапрапраправнук.

Сколько нужно «пра», чтобы прошло три века? А нос тот же самый. И взгляд. Умный, насмешливый. «Любезная Мередит, когда луна коснётся нижним краем…» Да что же это такое?! Я отказывалась верить. Портрет старый, тёмный, мне померещилось! Всё из-за камзола. Колдун нарядился в гардероб лорда, вот я их и перепутала. Нужно спрятать картину и не вспоминать о ней. Если Карфаксу хочется хранить хлам, пусть. Весь замок — один сплошной сундук с хламом. Какой же дурой я буду выглядеть, когда приволоку портрет в спальню колдуна и буду вопросительно тыкать в него пальцем. «Ну и? — пожмёт плечами Карфакс, а потом обязательно вскинет брови. — Дальше что?»

Вот именно. Что дальше? Начну кричать на каждом углу: «Старый лорд вернулся!» — мне не поверят. «Сбрендила, — скажут. — Головой больно ударилась, когда камин чистила. Или с лестницы упала». Ага. Прямо в подвал. И носом уткнулась в пыльный холст. А если Карфакс сбрендил? Вдруг он притащил собственный портрет и просто написал на нём имя лорда? Никто ведь уже не помнил, как Роланд выглядел. Прискачет гонец от нынешнего лорда, захочет выставить колдуна из замка, а он ему картину выложит. «Смотрите, мой прапрапрапрадедушка. Видите, как похож?» Ещё и земли себе назад потребует. А что? Налоги сам собирать начнёт и новому лорду кукиш с маслом покажет.

— Ох, Мери, зачем тебе всё это нужно? — спросила я и вытерла руки о передник. — То господское дело, не твоё. Иди уже на огород и горохом займись. Всё лучше, чем одного старика с другим сравнивать.

Но и возле грядок спокойнее не стало. Не успела я согреться на солнце после стылого подвала, как снова дрожью проняло. Во-первых, горох вытянул усы из-под покрывала и стелился по земле. А, во-вторых, мне опять мерещилось.

— Да хватит уже! — простонала я, трогая ровную стену башни.

Ещё утром там была дыра. Я сама подобрала вывалившийся кусок камня, сложила его в корзину и вынесла прочь со двора. А теперь он стоял на месте. Я ногтями скребла стену, но не могла найти борозду. Не было её. Замок затянул первую рану.

— Ты помог, да? — спросила я у шара.

— Не ты, а вы, — поправил меня колдун. — И нет, это был не я.

Он по воздуху летал, что ли? Умел исчезать и появляться? Как ещё объяснить дурную привычку пугать меня до икоты?

— Извините, господин Карфакс, — ответила я, раз уж он заговорил.

Выпрямилась во весь рост и вытянула спину, словно перед отцом, когда он возвращался с полей и был не в духе. Колдун протянул мне свиток. Ага. Желания побеседовать, как нормальные люди, хватило ровно на одну фразу. Излагать оставшийся поток мыслей Карфакс предпочел на бумаге.

«Я догадался, что ты нарушила запрет и постоянно разговаривала возле шара».

Спасибо, что без витиеватостей и завитушек на буквах. Мой злой отец брался за ремень, а у злого Карфакса менялся почерк. Становился отрывистым, рублёным. Будто словами пытался меня высечь, как розгами.

«За это я вычитаю из твоего жалования два золотых».

Старая бумага затряслась вместе с моими руками. Это несправедливо! Два дня работы! Да как ему в голову пришло такое написать?! Ярость клокотала во мне, грозясь выплеснуться, но одновременно я понимала, что сама виновата. Кого взялась обманывать, дура? Колдуна? Вот и получила. Хорошо, что не уволил. Но, с другой стороны, я ещё не дочитала свиток до конца. Может, к последней строчке Карфакс так разойдётся в праведном гневе, что придётся бежать прочь из замка.

«Это безответственно, Мередит!»

Согласна.

«Колдовские артефакты такой силы — не игрушка».

Кто же спорит?

«Ты подумала хотя бы, что шар и на тебя влияет? Нет, не подумала? А зря. Я молодею, замок восстанавливается — что с тобой будет? В младенца превратишься?»

Мамочки! Вот теперь к трясущимся рукам добавились колени. Платье прилипло к вспотевшей спине, и перед глазами поплыли цветные круги. Я не хочу обратно в пелёнки! Мне всего двадцать. Если Карфакс помолодеет на тридцать лет, то даже не заметит, а я исчезну!

— Что же делать? — беззвучно шевелила я губами.

Бросаться в ноги к колдуну и умолять вернуть всё как было? Да! Но не сейчас. Вон как взглядом буравит и раздражением дышит. Точно выпорет. Дождётся, пока превращусь в ребёнка, и за розги возьмётся.

«Дальше читай», — колдун требовательно ткнул пальцем в свиток.

Хорошо-хорошо!

«Я надеялся, что шар успокоится. В сундук его спрятал, во дворе закопал, но ты и там его нашла! Теперь я понял смысл выражения «из-под земли достанет».

Да, это я. И если прежде мне многое сходило с рук, то теперь, кажется, я по-настоящему влипла в неприятности. А ведь хотела как лучше. Об урожае мечтала, сытном ужине. Хотела, чтобы стол господина Карфакса ломился от блюд. Неужели самому нравилось жевать чёрствый хлеб? Но лучше помалкивать. Не лезть к нему с советами и возражениями. Я ещё помнила, как лихо он дрова колол. Силищи сейчас через край.

«Молчать уже бесполезно, — продолжал колдун. — Шар слишком активен. Пульсирует энергией, даже если рядом тишина. Он создан исполнять желания, а его триста лет держали взаперти. «Что теперь будет?» — спросишь ты меня. Хорошо, я скажу. Мы позволим шару вернуть мне не только молодость, но и колдовские чары. Иначе с артефактом не справиться. Бросай все дела, мы идём в гостиную. Будешь петь и танцевать».

Блеск! Сначала запретил разговаривать, потом лишил двух золотых за бубнёж над огородом, а теперь петь требует. Мужская логика!

«Нет», — качнула я головой и пошла искать прутик, чтобы написать ему на земле, что не согласна. А как же превращение в младенца? Испугались и забыли?

— Говори, — приказал колдун.

«Нет», — снова мотнула я головой, а потом повторила вслух:

— Нет!

Прутик никак не находился. Вот тебе и вымела двор начисто. Ни соринки, ни пылинки.

— Мередит, — запыхтел Карфакс за спиной. — Или говори, или читай дальше. Есть второй свиток.

Он помахал им, как костью перед носом собаки. Ещё и рукой меня поманил. Точно старый лорд! Хотя колдуны тоже были заносчивыми, высокомерными и совершенно невыносимыми. Я на деревянных ногах шагнула к нему, но Карфакс ловко спрятал свиток за спину.

— Там все объяснения о шаре, какие ты хотела услышать. Два признания, три сюрприза и одна страшная тайна. Поможешь вернуть силу — получишь их.

Я была уже в совершенно растрёпанных чувствах, поэтому вместо вежливого: «Да, господин Карфакс» фыркнула и упёрла руки в бока.

— Нет. Хотите силу? Сами пойте и пляшите, а я деньги больше терять не собираюсь.

Колдун остолбенел. Натурально вытаращился на меня, как Нико или Лука, когда я посылала кого-нибудь из них мыть посуду вместо себя. То, что я хватила лишку, поняла почти сразу, но было поздно. Путь к отступлению закрыт. Теперь только выпячивать грудь колесом и делать вид, что я отстаиваю свои интересы. Так, кажется, богатые купцы говорили?

— Я отменил запрет, — холодно ответил Карфакс. — Можешь говорить. Или тебе грамоту разрешительную написать? Печать поставить?

«А у вас есть? — рвалось с языка. — Печать-то. Именем Роланда Мюррея подписываетесь?»

Но хватит с меня глупостей на сегодня. Допрыгалась уже на два золотых.

— Нет, не нужно. Объясните про младенца, пожалуйста. Я, правда, молодеть начну вместе с вами?

— Не знаю, — убийственно холодно и безразлично ответил колдун. — Проверим?

Шире у меня рот уже не открывался. Челюсть и так хрустела. Вроде как хрустела, во дворе замка на самом деле стояла тишина. Карфакс даже не издевался, он в конец утратил ум, честь и совесть.

«И на этого сумасшедшего ты работала, Мери?» — должен был спросить внутренний голос, однако и в голове была пустота. Как в колодце, ага. Крикнешь в него «Бу!», и эхо полдня затихает.

— Ну… вообще, — кое-как выдавила я из себя, подобрала юбки и собралась на выход, но колдун ещё раз помахал вторым свитком.

— Ты не избавишься от проклятия шара без моей помощи. Уйдёшь сейчас — будешь всю жизнь молчать или гореть синим пламенем. Я хочу помочь. Что мне сказать, чтобы ты поверила?

Главное, что он говорил. Я видела, как после каждого слова усы гороха вылезали из-под покрывала ещё чуть-чуть. Как-то живо представилось, что горох дорастёт до деревни, оплетёт мой дом и задушит всех, кто там живёт. А что? Шар же обещал убить, если проговорюсь. Почему бы не так? Колдовские артефакты действительно не игрушка. И как назло последний колдун в трёх королевствах стоял прямо передо мной. Других не было. Идти за помощью больше не к кому.

— Хорошо, — зажмурившись, ответила я. — Только поклянитесь, что не причините мне вреда.

— Я думал, ты поверила в это, пока жила в замке.

«До того как оказалась связанная в подвале, ещё сомневалась, а вот сразу после — конечно да. Поверила. Вы — самый предсказуемый мужчина на свете. И артефакты у вас интересные. Милые. Мне совершенно не о чем беспокоиться. Пфф. О чём речь?»

Ехидство изливалось бесконечным потоком, но только в мыслях. Наяву же я смотрела на колдуна, вытянувшего спину в позе оскорблённого достоинства, и понимала, что он говорил серьёзно.

— Эээ, — протянула я, мечтая напомнить о подвале и кляпе во рту.

Умная служанка так бы и поступила, но у меня вдруг включилась чуйка. Карфакс был весь такой важный, сверлил меня взглядом, ждал ответ. Что-то точно сейчас творилось из разряда хитрых проверок. «Одно из главных достоинств прислуги — преданность». Да? Об этом речь? Или о доверии? Думай, Мери, думай. Эх, не успела.

— Мередит, — колдун осторожно шагнул ко мне. — Ты прожила со мной в замке месяц. Будь у меня хотя бы одна мысль надругаться над тобой, неужели сдержался бы? Понимаю, ты не боялась старика. Какой от меня толк, как от мужчины? Но я обещаю, что когда сила вернётся — ничего не измениться. Я пальцем тебя не трону. Так, кажется, это называется?

Поразительно, куда свернула его мысль. Я стояла, опустив взгляд, и отчаянно краснела. Под «причинить вред» я имела в виду побои, превращение в младенца, жабу, крысу, летучую мышь. Другие неприятности от колдовства вроде язв по всему телу или бесплодия. А Карфакс подумал, что я боюсь у него в постели оказаться.

Нет, я, конечно, боюсь. Связывает он по рукам и ногам ловко, силы у него — моё почтение. Особенно теперь. Криков моих из пустого замка никто не услышит, да и вообще. Ох, мамочки.

— Я так не думала, — едва слышно проговорила я. — Честно.

Вот не сойти мне с этого места! Если бы колдун сейчас о насилии не заикнулся — даже не вспомнила бы, что такое бывает. Да, некоторые господа не брезгуют служанками, но их так мало, что рассказы о постельных утехах больше похожи на сказки. Особливо, когда они заканчиваются свадьбой. Ну надо же кому-то верить в чудеса. Жаль, что я не из таких. Или не жаль.

— Славно, — кивнул колдун и поманил меня за собой. — Пойдём. Пусть шар останется в земле, раз ему там нравится. Свежий горох — это тоже не плохо. А то запасы хлеба скоро кончатся.

Никогда его таким болтливым не видела. Даже странно стало слышать ещё чей-то голос среди унылых стен замка. Словно моё одиночество взяло и кончилось. Но что-то я размечталась. Словоохотливость Карфакса ветром сдует, как только он получит свою колдовскую силу обратно. Тогда и я снова стану для него безмолвной и безликой тенью. Служанкой.