Служанка колдуна

Глава 17. Истина в вине

Анабель

Господин учитель не вернулся ночью. Я никак не могла уснуть, лежала, всматриваясь в потолок, а перед глазами колыхались переплетения нитей силы. Шар улавливал наши голоса и наполнял замок магией, а она потом перетекала обратно к нам. Такой вот круговорот получался. И усиленная этой магией я могла слушать, как завывает ветер под дырявой крышей, как скрипят деревья за окном. Ну и как сопит Мери на соседней кровати. А шагов хозяина замка не слышала. Ушёл колдун нетрезвой походкой, да ещё и Монка на себе понёс. Действительно бросит в канаве? Или убьёт, а нам не скажет? Пытал он незваного гостя с удовольствием. Будто и впрямь злобу вымещал. А я не знала, как должна себя чувствовать. Разрывалась между преданностью учителю и симпатией к приказчику лорда. Она заметно потускнела после всего, что он сделал, но до сих пор теплилась в груди и вызывала улыбку от воспоминаний. Красивый мужчина. Жаль, что такой мерзавец без стыда, совести и принципов.

Под утро у ворот замка объявился господин Мюррей. Его руки не были по локоть испачканы в крови, так что я успокоилась и почти сразу провалилась в сон.

Ненадолго.

Мередит встала с рассветом, надела ученическое платье от Гензеля и позвала меня умываться. Я тоже нарядилась. Портные, конечно, постарались. На мне обновка сидела так хорошо, будто её часами подгоняли по фигуре, а не сняли десяток мерок и пошли шить.

- Теперь боюсь испачкать, - посетовала я, а Мери удивилась.

- Так передник тебе на что?

Ох, и не объяснишь вот так сразу. Дома я носила одежду, перешитую из старых нарядов бабушки. В пору её молодости юбки носили особо пышные. По десять метров ткани на одно платье. Меня можно было с ног до головы обмотать несколько раз. Я и не переживала, что порву «домашнее», пока бегаю в лесу. Новое будет очень скоро. А здесь единственное платье и для работы, и для учебы, и на выход к ужину с учителем.

Мы снова не заметили, как пролетело время. Чистили, мыли, скоблили, готовили и повторяли на ходу параграфы из учебника общей магии. Мери витала мыслями в облаках, никак не могла запомнить. Вот я и твердила ей теорию перемещения предметов, пока мозоль на языке не натёрла.

- Да что ж такое? – простонала подруга, остановившись возле закрытой двери в спальню учителя. На полу стоял поднос с нетронутым обедом. Мередит приготовила омлет с грибами. Потратила на него последние яйца и молоко. Больше у нас продуктов с рынка не было. Я слюной давилась от запаха и вздыхала над своей горошницей. Если бы не шар-артефакт и быстро растущий огород, не знаю, что мы ели бы. А колдун носом крутил. Отказывался.

- Зато вина выпил пять бутылок, - Мери шагнула в угол коридора и легонько пнула скопившуюся там пустую тару. Бутылки обиженно зазвенели. – Нельзя так. Кто ж горе заливает на голодный желудок? Он там живой вообще? Тихо очень, мне не нравится.

- А ты постучи. Если спит, то проснётся. Нам урок сдавать нужно и ужин пора готовить.

- Вот да, - кивнула подруга. – Пусть хотя бы денег даст на продукты. Как мы вчера выяснили, достать их из воздуха не получится. Благодаря магии у нас один горох. Ты хочешь есть из него кашу три раза в день?

- Нет, - отрезала я и сама постучала в дверь. – Господин Мюррей! Как вы себя чувствуете? Мы волнуемся.

Устал маг. Столько проблем навалилось – за год не решить, вот силы и кончились. А мы со своим «дайте денег» ещё головной боли добавим.

- Молчит, - проворчала Мери, и вдруг дверь с тихим скрипом отворилась.

Я еле успела отойти в сторону. По воздуху, иллюстрируя второй способ перемещения предметов, летел кованый сундук. Маленький, аккуратный, красивый. Мама хранила в таком свои украшения. Мери обняла его, и дверь закрылась.

- Однако, - фыркнула подруга, но развивать мысль не стала.

Учитель нас слышал, желание получить золото выполнил, а разговаривать не желал категорически.

- Что ж. Давай посчитаем, насколько мы теперь богаты, - предложила я.

Холодный обед с собой забрали. Не пропадать же добру, раз господин Мюррей объявил голодовку. Мы сами омлет съели. Мери убрала посуду, вытерла стол и села перебирать монеты из сундука. За окном вечерело. Я уткнулась в свою тетрадь с заклинаниями и лишь изредка поглядывала, как растут столбики рассортированных кругляшей. Золото было всех оттенков. От тусклого и грязного до ослепительно яркого.

- Много получается? – не выдержала я.

Богатства мага выглядели внушительно. Я так много денег ни разу в руках не держала. Мы в лесу год бы на них жили, ни в чём себе не отказывая, но кто знает городских? Может, такого здесь на один хороший ужин в трактире и хватит.

- Достаточно, - ответила Мери, записывая цифры в столбик. – Бездна с ним, с моим жалованием, всё в дело пустим. Огород семенами засадим, кладовые забьём на месяц вперёд. Гензелю заплатим за гардероб Мюррея.

- Перьев, бумаги и чернил купим, - добавила я.

- Котелок ещё для варки зелий, я помню. На всё хватит. Но знаешь, вот считаю я, прикидываю и бояться начинаю, что это – последние деньги. Колдун их так молча отдал, рукой махнул и, наверное, опять к бутылке приложился. Три года ведь жил на то, что получил за землю. А теперь ничего не продать. Не хозяин он больше в собственном замке. Наследник только. И то, если суд выиграет.

- Да уж, беда, - вздохнула я. – Что теперь делать? Экономить? Совсем ничего не тратить? Чернила я сама могу из сажи сделать. С котелком подожду, в дырявом варить будем. Но есть-то нам надо.

- Вот именно.

Мери зажмурилась и долго тёрла глаза пальцами. Я страдала, что ничем не могу помочь. Мама зарабатывала нам на самое необходимо тем, что варила зелья для аптекаря. И меня научила. Но вчера городской глава ясно дал понять, что нужна какая-то лицензия.

- Слушай, Мери, а сколько лицензия стоит?

Соученица подняла на меня взгляд и шумно вдохнула.

- Надо же, как мысли сошлись. Я тоже о лицензии на торговлю подумала. Давай рискнём. Возьмём цыплят, поросят, пару телков. Сварим то зелье для ускорения роста скотины, что ты вспомнила. Вокруг шара попляшем и попоём. Немного мяса себе оставим, остальное Питеру в трактир сдадим. А что он не возьмёт – то на прилавок. Потом снова цыплят купим, и так по кругу. Лицензия дорогая, но она себя быстро окупит. Главное, всё точно рассчитать. Скотина после зелья как ест? Не в десять ли раз больше? Корм ведь ещё нужен.

Она воодушевилась, глаза заблестели. Действительно хорошо придумала, но я всё же пискнула тихо-тихо, как мышка:

- Прости, пожалуйста, я другую лицензию имела в виду. На аптекарское дело и врачевание. Так она называлась? Я тут опробовала исцеляющее зелье на господине Монке, оно работает. Если нам разрешат его продавать, то сколько можно выручить? Такая лицензия окупится?

Мери долго молчала. Я понимала, что если торговля зельями не пойдёт, то мы впустую потратим деньги. Цыплята и овощи надежнее. Их хотя бы самим съесть можно. А пузырьки с зельями куда деть? Для личного пользования сто штук не нужно. Мы же не на войне.

- Так всё, – подруга хлопнула ладонью по столу. – Мы возьмём обе лицензии. Тогда хотя бы одна торговля сложится. Питер не так уж надёжен. Откажется мясо брать – всё на рынок нести придётся. А там таких, как мы, два ряда. Попробуй ещё привлеки покупателя. Зато твоих зелий ни в одной аптеке нет. Точно тебе говорю. Они ж колдовские. Они помогают в отличие от припарок и примочек. Да, да, да, давай считать. Открывай свои записи с ингредиентами. Сорок штук, как я помню? Где их искать?

Так хорошо и радостно мне последний раз было на пороге замка. И когда учитель объявил, что берёт ученицей. Матушка-природа, чудеса продолжались! Нельзя вешать нос, даже если от всех бед и проблем охота пить, не просыхая. Выход всегда найдётся.

На следующий день Мери отправила меня в ратушу за лицензией, а сама осталась сторожить замок, шар и нашего учителя заодно. Сейчас господин Мюррей был способен только на ворчание из-за двери и грохот падающей мебели. Защитник артефакта из него никакой. А в запасах замка, как назло, ещё много вина.

Соученица объяснила мне, как найти ратушу на площади, и раз десять попросила ни с кем не разговаривать, пока не переступлю её порог. Можно подумать, за каждым углом прятался очередной трактирщик и мечтал меня обидеть. Хватит уже меня воспитывать. Усвоила я урок, что к мужчинам близко нельзя подходить, усвоила. Хотя одного сама к себе подпустила. Господин Монк видел меня практически обнажённой. Стоял так близко, что, готова поспорить на свою книгу рецептов, разглядел всё, что приличная девушка показывала только мужу после свадьбы. Стыд-то какой, мамочки.

Идти пришлось пешком, так что времени на самокопание и муки совести было достаточно. Чтобы отвлечься, я рисовала в воздухе фрагменты плетения сложных заклятий и повторяла заученные рецепты. Помогло. Неблизкий путь до города показался в два раза короче.

И вот я уже на центральной улице. Так. Нужно пройти мимо мастерской Гензеля, дойти до перекрёстка и повернуть налево. Потом ровно сто шагов и площадь. А посреди неё огромный дом из белого камня и аркой вместо обычных дверей. До монументальной величественности замка, ему, конечно, далеко, но тоже дух захватывает от красоты.

Я зазевалась и чуть не угодила под колёса повозки, запряжённой тройкой лошадей. Ох, как она быстро мчится! Нам бы такую. Теперь в городе придётся бывать часто, да и в трактир как-то нужно возить продукты. Опять же высокий статус лорда Мюррея требуется поддерживать. Мери сказала, ему положены два десятка лошадей и несколько экипажей, а в нашем пустом сарае, бывшем когда-то конюшней, даже худого старого ослика нет. И денег на него тоже.

Я отряхнула подол платья от дорожной пыли и выпрямила спину, как учила подруга. «Запомни, Бель, так ты будешь казаться суровее и представительнее. Ученица колдуна всё-таки. Сама колдунья. Не абы кто». Но я тряслась от страха. Ратуша казалась лабиринтом с толпой кровожадных чудовищ внутри. И мне предстояло вырвать из их клыков лицензию.

— Только не передумай, — шептала я, поднимаясь по ступеням крыльца, - не смей трусить! Ой!

Я нырнула в прохладу каменной арки и осторожно открыла глаза. В прихожую ратуши легко могли поместиться три наши с мамой лесные хижины. А людей здесь – раз два и обчёлся. Посреди огромной комнаты гордо стояла тумба с объявлениями. Глаза разбежались от названий гильдий, но свою я нашла. «Западное крыло, третья дверь». Чудесно. Я повернулась за заход солнца и пошла быстрым шагом к лестнице. Уже представляла, как взлетаю по ступеням, но окрик заставил споткнуться.

— Любезная. Кто вы и куда направляетесь?

— Анабель Лоренс, — выпалила я, втянув голову в плечи. Меня остановил мужчина в лёгком доспехе. Он здесь стражником поставлен, чтобы следить за порядком? Хорошо, правильно. Как иначе-то? — В гильдию лекарей. Нужна лицензия на аптекарское и врачебное дело.

— Проходите, — он кивнул на лестницу и освободил мне путь.

Надо же. А я настроилась на маленькую битву. Заготовила отговорки и оправдания. Но раз не пригодились, то оставлю себе. До чего же ноги противно дрожали. Ох, напугал проклятый! Отвыкла я от злых людей, пока общалась с Мери. Она всегда весёлая, деловитая и совсем не вредная! Не то, что господин стражник. Надел доспех и возомнил себя королём. Строжится на всех, вопросы задаёт. Скоро лопнет от собственной важности. Так и подмывало скорчить ему рожу и по-детски показать язык. И почти выполнила своё желание, даже голову повернула, но вдруг налетела на что-то твёрдое.

Угораздило же в стену впечататься! Ой. Посреди лестницы? В стену?

Я уперлась в преграду руками, а потом заметила пуговицы на чёрном камзоле. Медленно подняла взгляд и… моментально покраснела.

— Господин Монк?

— Анабель Лоуренс, значит, — с улыбкой сказал он. С такой открытой и приятной улыбкой, что у меня на сердце потеплело. — Надо же, в какие игры судьба играет. А я как раз о вас думал. Вспоминал чудодейственное зелье, спасшее мне жизнь. Даже к лекарям обратился, но они готовы были клясться на крови, что такого не существует.

— Бабушкин рецепт, — пробормотала я, отодвинувшись от мужчины. Почему он всё помнил? Учитель говорил, что грибы должны затуманить рассудок. Мамочки, а допрос и пытки в подвале господин Монк тоже не забыл? И моё выступление с гневной речью? — Он такой старый, что лекари могли и не знать о нём.

Я спрятала руки за спину и бросила на приказчика взгляд из-под ресниц. Помнит? Или нет?

— Удивительная у вас бабушка, — приказчик склонился ко мне, окончательно вогнав в краску стыда. — Но нечета внучке. Вы ведь дважды спасли мне жизнь, а я ни разу вас не поблагодарил.

Как можно не улыбаться, слушая подобные комплименты? Вот и я не сдержалась.

— Ох, перестаньте, господин Монк, я сама подвергла вашу жизнь опасности. Совершенно того не желала, но всё же. Навредила. Будем считать, что спасением загладила вину. Кстати, как вы себя чувствуете? Ожоги зажили?

— Да, — приказчик лорда огляделся по сторонам. Убедился, что стражник не оборачивается, больше никого в прихожей нет, и расстегнул камзол на груди. А за ним и рубашку. — Вот. Можете убедиться. Ровная, гладкая кожа с маленьким шрамом. Будто заботливые руки сотни лучших лекарей колдовали надо мной ни один год.

Я должна была зажмуриться, отвернуться и отчитать наглеца за бесстыдное поведение, но получилось только стоять истуканом и хлопать ресницами, словно забыла, как разговаривать. А ещё до дрожи хотелось проверить, правда ли рубец такой маленький? Провести пальцами по ровной коже. Красивой мужской груди…

«Не смотри! — приказала я себе. — И руки из-за спины не вынимай». Помогло.

— От шрама не останется и следа, если помазать его ещё раз-другой, — наконец, сумела выдавить из себя я. — И, прошу вас, оденьтесь, пока никто не увидел. Не докажете потом, что проходили осмотр у лекаря. У меня ведь даже лицензии ещё нет.

— Да, я слышал, зачем вы пришли в ратушу, — Монк торопливо застёгивал пуговицы и продолжал оглядываться. — Уж простите мне случайный шпионаж. А заодно совет. Я знаю, что на лицензию нужно сдавать экзамен. Есть выбор — устно отвечать на вопросы или продемонстрировать умения. К пациентам вас, конечно, не пустят, но смешать какую-нибудь мазь или микстуру попросят. Не стесняйтесь. Удивите их.

— Чтобы удивить их исцеляющим зельем, придётся сначала кого-нибудь слегка поджарить, — я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. — Но спасибо за совет, господин Монк.

— Благодарить я вас должен, — напомнил он. — Скажите, пожалуйста, не будет ли против ваш учитель и опекун, чтобы я прислал подарок? Не сочтёт ли он такой знак внимания неуместным?

— Господин учитель не будет против, но это лишнее. Не стоит. Лучше приезжайте за мазью, — отважно и не совсем умно предложила я. — Нужно закончить ваше лечение.

— Боюсь, тогда вам придётся спасать мою жизнь в третий раз, — расхохотался приказчик. — Господин Мюррей на порог меня не пустит. Испепелит, как обещал. Нет, мазь лучше принимать из ваших рук на нейтральной территории. Знаете, я придумал выход. На постоялом дворе, где я ночую, неплохо готовят мясные пироги. Мы могли бы пообедать после того, как вы получите лицензию. Отпраздновать моё двукратное спасение и появление ещё одного славного врачевателя. Трапезный зал общий. Ваша репутация честной девушки никоем образом не пострадает. Среди такой-то толпы благовоспитанных горожан. Постоялый двор всё же не трактир. Бояться не стоит.

— Хорошо. Только если не долго, — быстро ответила, чтобы не передумать.

В замке Мери и нетрезвый маг, за шаром, возможно, охота. Но Монк там точно не причём, мы уже выяснили. Учитель сказал, что под грибами не лгут. Всё по-прежнему крутится вокруг наследства, а я последнее время ничего вкуснее гороха не ела. Да и вообще ни разу не обедала наедине с мужчиной. С красивым мужчиной, который смотрит так, что сердце колотится и воздуха не хватает. Если разочек ослушаться Мередит, ничего страшного ведь не случится, да? Я пообедаю и вернусь. Буду с Монком предельно осторожной и ничего лишнего ему не позволю.

— Вы дождётесь меня?

— Конечно, — приказчик взял мою руку и коснулся тыльной стороны ладони поцелуем. — Буду сидеть за столом, пока солнце не зайдёт или пока вы не осветите улыбкой постоялый двор.

Я аккуратно отняла у него ладонь и ушла, не прощаясь. Пылали даже кончики ушей, а лицо и вовсе напоминало спелый томат. Зато с губ не сходила улыбка. Глупая и нелепая.

Мамочка, я, кажется, попала в ту же ловушку, что и вы с бабушкой...

Мередит

До обеда я варила гороховую похлёбку с пряными травами и пыталась убедить себя, что раз Нико не примчался в замок за помощью, значит, с мамой всё в порядке. Никто не позволит ей встать с постели раньше времени, хоть она и будет рваться изо всех сил. «Я здорова. Ну голова немного кружится… Ой, да ерунда. Вы поели? Чем Клауса с Гретой кормили? Я сейчас что-нибудь сварю». Нет, нет, нет. Братья натерпелись страха, сами всё сделают. И Елена стала какая-то другая. Тихая, серьёзная. Будто повзрослела за одну ночь. Справятся. Мне не нужно жить всеми мыслями там. Своего больного в замке хватало.

Карфакс объявил голодовку. Питался одним вином и колодезной водой. Причём воду он пил утром, доставая её магией прямо из колодца. Ага, ведро летело по воздуху в открытое окно спальни, чтобы погасить похмельную жажду великого колдуна. Я почему-то представляла его деревенским пьяницей. Небритым, душным от того, что долго не мылся и наплевал на себя. А вспоминался отец. Он выпивал, когда Клаус с Гретой ещё не родились. Возвращался ночью, нагулявшись с друзьями, и падал на кровать. Мама снимала его сапоги. Умывала лицо, ставила рядом пустую бадью. И ни разу не пожаловалась. Не сказала, как сильно она устала возиться с детьми и хозяйством одна. Она любила отца. И что-то от её тихой заботы в нём перевернулось. В нашем доме больше не пахло спиртным. А мама округлялась от новой беременности и расцветала от счастья.

Я сняла котелок с огня и продолжила помешивать похлёбку. Карфакс мог бы меня попросить принести воды, но не стал. Почему? Ему было лень? Или, что хуже, не хотелось разговаривать именно со мной? Конечно, я ведь отказалась убирать бутылки из-под его двери. Специально расставляла их так, чтобы в узком коридоре было не пройти, не проехать. Считать-то должен. Рано ещё говорить, что весь разум пропил. Десять. Их стояло десять! Пять вчерашних и пять новых, хотя я тщательно их прятала. Как вообще можно столько выпить и не умереть? Ладно, не за один раз, за два дня, но всё же. Представить страшно, какой величины должна быть душевная боль, чтобы её так заливать. И ведь особого повода нет. Шар на месте, замок тоже. Мы с Бель рядом и готовы помочь. А приказчик Монк пусть катится к своему лорду и городского главу с собой заберёт. Тьфу на них три раза! Как они посмели довести моего господина?

Я слишком рьяно махнула ложкой, и горячая похлёбка выплеснулась из котелка мне на руку. Проклятье, больно! Где там кухонное ведро с колодезной водой? Ожога не будет, но красное пятно так сразу не сойдёт. А лечить магией я не умела. Кстати, почему все настойки и мази Анабель лечили только тело и не трогали душу? Я бы не отказалась от бальзама на сердце. Оно опять слишком громко стучало, когда я думала о колдуне. Нужно уговорить его поесть. Хотя бы две ложечки. Похлёбка такая вкусная.

Я поставила тарелку на разнос и пошла в спальню хозяина. Бутылки пинала больше для того чтобы заявить о своём присутствии. Такой грохот устроила, но Карфакс не отреагировал. Ладно, вторая попытка.

- Господин учитель?! – крикнула я. – К вам можно?

Дверь тихо отворилась. Будто мы завели невидимых слуг, и они успевали выполнять вместо меня мою работу. Запах в спальне стоял невообразимый. Неужели Карфакс лил вино на пол, оно там бродило дальше, скисало и испарялось? Сам колдун лежал на кровати, наполовину спрятавшись от меня за балдахином. Из-под одеяла торчали босые ноги.

- Я вам обед принесла.

Он промолчал в ответ, поэтому повторить пришлось ещё дважды.

- Господин учитель…

- Оставь у двери.

Святые предки, заговорил! Мамочки, какое счастье! Если служанка Мередит и дальше будет хорошей служанкой, то дело пойдёт на лад. Я верила. И тут же наплевала на приказ. В наглую переступила через порог и пошла с похлёбкой к кровати.

- Тебе доставляет удовольствие наблюдать, как низко я пал?

Голос колдуна казался осипшим. Будто он долго кричал на кого-то.

- А зачем вы туда полезли? – спросила я, устраивая разнос на прикроватном столике. – Ну, туда, куда падали? Что такого эдакого случилось?

- Ты не понимаешь? - с вызовом спросил он, и на мгновение в том пьянице, что валялся на кровати, появился прежний Карфакс. Злой, ворчливый, но живой и сильный.

- Нет, - я решила играть роль деревенской дурочки до конца. Это было не сложно. Я, правда, не понимала. – Объясните, пожалуйста. И садитесь есть похлёбку. Одно другому не мешает.

Конечно же, он и ухом не повёл. Смотрел на меня из тени балдахина и отказывался чувствовать, какой восхитительный аромат источала похлёбка. Но объяснить соизволил.

- Мешает. Одно другому. Есть куча не сочетающихся вещей, Мери. Их не подогнать друг к другу, даже если прикладывать и связывать. Например, я помолодел, но вернуть себе прежнюю жизнь не могу. Альберт – не Роланд, а самого Альберта никогда и не было.

- Вы сами не захотели говорить правду. Из-за шара.

- Да, - колдун раздражался, но вместе с желанием спорить к нему возвращалось и нечто более важное. Нет, не сила. Интерес жить. Он даже сел, не опираясь больше на подушки. – Шар – тоже тупик. Я не могу его уничтожить, потому что он поглощает всю силу, что идёт от дара колдунов и магию природы из зелий по рецептам бабушки Анабель. Его нельзя выбросить, закопать или забыть о нём. Я пытался не «кормить» его. Надеялся, что он зачахнет без моей силы и сдохнет вместе со мной, но и этого не случилось. Тебе мало проблем? Давай добавлю. У нас нет денег. Продать я больше ничего не могу, я – не хозяин на своей земле. Налоги собрать тоже, поручиться именем – туда же. Я сам себя загнал в ловушку и теперь не знаю, как из неё выбраться. Снова мало? – его голос возвысился, а взгляд заблестел. – Слухи, порочащие твою честь. Успела о них забыть?

- Нет, - тихо шепнула я, но колдун не услышал. Сам бросался словами, как деревенские мальчишки камнями.

- И совершенно зря. Они будут расти и звучать громче, смелее, а я должен защитить вас с Бель, объявить ученицами. Я обязан собрать званый ужин для местной знати, поить их, кормить, показывать, что колдуны вернулись и снова претендуют на положенное им место. Но я не хочу. А знаешь, почему?

- Денег нет? – пискнула я.

- Нет, - он улыбнулся так хищно, что у меня мороз пошёл по коже. – Потому что как только я напомню им старые правила. Скажу, что честь учениц колдуна неприкосновенна. В замке не бордель, а целая магическая академия для двух жутко талантливых девушек. Как только я запрещу им даже думать, что способен чувствовать похоть, глядя на вас, я не смогу взять тебя замуж. Будет нельзя. Так оцени дилемму. Или я тебя люблю и тогда Бель – просто шлюха. Или я для вас господин учитель и мне никогда не поцеловать тебя. Не уступить своей страсти, не зачать с тобой ребёнка. Я обречён вечно страдать, как узник в клетке, чей единственный глоток воды в кружке стоит так далеко, что до него не дотянутся. Вот и скажи, Мери. Мне есть из-за чего напиваться?