Служанка колдуна

Глава 28. Тонкая игра

Мередит

Как говорила моя бабушка, дороги в королевстве строились ещё при первых колдунах. Тогда их мостили гладким камнем, а на обочину втыкали столбы так часто, чтобы любые два никогда не пропадали из вида. Но время шло. Особо ушлые лиходеи растаскивали камень, спиливали столбы. И теперь редкий путник мог добраться до столицы без провожатого. Десять золотых монет из наших с Карфаксом тридцати мы заплатили за повозку и кучера. Ещё пятнадцать должны были отдать на обратную дорогу. Великий колдун рвал и метал от ярости, клеймил всех городских извозчиков «проходимцами», но деньги отдал.

— Правильно, господин Норфолк, — осклабился толстяк-кучер, — народ у нас всякий. Себе на уме и о своей выгоде думает. Продешевите, а вас в ловушку к разбойником завезут. Разницу от них получат звонкой монетой. Оно вам надо? Я человек надёжный. Самого Отто до столицы пару раз возил. Где теперь городской глава? На месте. Жив, здоров и целёхонек. Так что несите сундуки и покатим. Солнце поднимается, до ночи бы успеть. Лошадка резвая, но уж не взыщите, ежели притомится и помедленнее пойдёт.

Карфакс молча протянул ему ещё две монеты.

— Так я её кнутом, — обрадовался кучер. — Ух, полетит, сами демоны из бездны не догонят! Садитесь, садитесь.

А сам на козлы полез, будто у нас толпа слуг. Кто тюки-то перетаскивать будет? Кучера, что из замка нас привёз, уже и след простыл. Весь наш нехитрый скарб лежал на мостовой.

— Заклинание перемещения предметов по воздуху, Мери, — напомнил колдун. — Или я зря вас с Бель учил?

«Ох, голова моя дырявая!»

Я стукнула себя ладонью по лбу и приноровилась поднять магией первый тюк. Опять силу не рассчитала! Он птицей взлетел в воздух, а Карфакс поймал под восторженный свист мальчишек-попрошаек и отправил на крышу повозки. Чумазая орава как на ярмарке в праздничный день побывала. И овощей от меня перепало с колдовского огорода, и бесплатное представление им господин Норфолк устроил. Так что уезжали мы весело. Мальчишки до самых ворот бежали вокруг повозки и всё просили показать что-нибудь. На прощание Карфакс оставил им пару огненных цветов в небе.

— Господин учитель, — позвала я, прижимая книгу к груди. Хотела читать дорогой, но трясло так, что на лавке бы удержаться. — А лорд Девиль-то настоящий? Колдун-отшельник или ряженый слуга, нанятый для отвода глаз?

— Вроде похож на отца, — вздохнул Карфакс. — Или кем ему Нельдор приходится? Дедом? Сила у него есть. Я по-наглому метнул в него определяющим заклинанием и получил отклик. Да и Фридрих в долгу не остался. Послал вдогонку такую же проверку.

— А я ничего не поняла, когда на постоялом дворе были.

— Потому что не следила, — нахмурился он. — Кого я просил держать ухо востро?

— Виновата, господин учитель.

— Виновата, — проворчал колдун, крепко обнимая меня за плечи. — В годы моего ученичества розог получила бы за промашку, а у меня рука не поднимается. Словами объясняю. На пороге комнаты мы друг друга проверяли. Сразу же, как поздоровались. Хотя нет. На фразе Девиля, где он радовался, что род Мюрреев не угас.

Так вот от чего они оба ухмылялись! Ловко, ничего не скажешь. И быстро! Посмотрели друг на друга, что-то там в воздухе прожужжало и всё.

— Значит, наша Бель может быть леди Девиль? Вы взаправду решили брать у неё кровь и колдовать то жутко древнее заклинание?

— Я, конечно, великий колдун, но не настолько, — расхохотался Карфакс. — Нет никакого заклинания, Мери. Я придумал его, чтобы хоть как-то осадить прыть Монка. Отшельнику-то всё равно. Он придёт на городскую площадь, выцедит каплю крови и, услышав, что Бель не его дочь, пожмёт плечами. «Ну ошибся, с кем не бывает». А у приказчика всё сорвётся.

— Что именно? — не поняла я. — Мы увезли фальшивую купчую с собой и суд скоро начнётся. Даже если он попадёт в замок, то уже ничего не сможет изменить.

— Девиль ему нужен для свадьбы. Чтобы он дал благословение Бель в обход моей воли. Колдунья с даром — завидная невеста. Вот только нужна она не самому Монку, а его господину. Я долго думал и только сейчас всё понял. Магический дар в роду Гринуэй давно иссяк. Свадьба с Бель вернёт Питеру право называть себя аристократом.

— Питеру? — у меня дыхание перехватило. — Лорда Гринуэя тоже зовут Питер?

— Почему тоже? — слегка улыбнулся колдун. — Я думаю, Монк и есть Гринуэй.

Я с трудом сглотнула ком в горле. Вот теперь всё сходилось, всё! Дорогой камзол, его манеры, замашки господина. То, как он сорил золотом, обещая Бель помочь с лавкой.

— Нам нужно назад! — бросилась я к окошку, чтобы велеть кучеру остановить повозку. — Скорее!

— Сядь, пожалуйста, — тихо попросил Карфакс, поймав меня за руку. — Если Бель любит его, если придумает, как избавиться от клятвы, то пусть бросается в омут с головой. Я не буду больше мешать их свадьбе. Хватит, пытался уже написать соседу и сосватать его сына. Ты помнишь, как она кричала, чем пригрозила. Да, Бель где-то глупа и наивна, но я стар и сам влюблён. Я не выдержу её слёз. Ваших, потому что ты будешь её жалеть. Хватит с меня несчастных женщин.

Я погладила его по руке и на мгновение прижалась к ней щекой. Нежность переполняла, выплёскивалась через край.

Тяжело быть учителем и почти отцом, но Карфакс старался.

Я никак не могла сосредоточиться, всё валилось из рук. Вспоминалось то обещание Питера вернуться, то моё путешествие за ворота замка у него на плече. А ещё я, кажется, согласилась выйти за него замуж. Ох, Мать-Природа, как горели щёки! Умываться пришлось студёной водой из колодца. Глотать её, не чувствуя, как из тяжёлого ведра капли текут по подбородку и падают на грудь. Хороша ученица колдуна в мокром платье.

Шар успокоился, спрятавшись в свою нору, искры больше не пробегали по моим рукам, угрожая убить. Тайна осталась неприкосновенной. Но за высокой стеной замка опять послышался шум. Я закрыла глаза, пропуская через себя потоки энергии. Питер! Его повозка! А на козлах рядом с кучером служитель храма наших богов.

Когда-то считалось, что вся сила колдунов дарована им богами. В храмах служили жрецы из древнего рода с сильнейшим даром. Те, кто слышал голоса Высших. Но годы шли, магический дар угасал, служителями в храме становились обычные люди. Да, потомки тех первых жрецов-колдунов, но теперь совершенно обычные.

Повозка остановилась, с козел сошёл тучный, лысеющий мужчина в растоптанных башмаках. Чёрная мантия побелела от пота на спине, груди и в подмышках. Жрец с гримасой мученика щурился на жаркое солнце. В руках он держал маленький сборник молитв. Из самой повозки вместе с Питером вышел Фридрих Девиль.

— Анабель! — крикнул он, подходя к воротам. — Анабель, девочка моя! Открой нам, пожалуйста.

Я бросилась к воротам, искренне жалея, что магия ещё не вернулась. На просушку платья сил бы точно не хватило.

— Секунду, — крикнула, отодвигая тяжёлый засов. — Сейчас-сейчас.

Питер стоял, заложив руки за спину, и напряжённо улыбался. Зато лорд Девиль сиял, как новенькая монета.

— Если гора не идёт к колдуну, то колдун идёт к горе, — вспомнил он старую пословицу. — Анабель, позволь тебе представить почтенного отца Шерлока Трюдо. Он был так добр и внимателен к наших затруднениям, что согласился провести свадебную церемонию не в храме, как завещали предки, а прямо в замке.

— К-как в замке? — переспросила я.

Когда сказала «да» Монку не рассчитывала, что стану его женой так стремительно. Я не успела сшить подвенечное платье, поговорить с Мери, успокоить учителя. Да я даже поверить не успела! Подумать, осознать…

— Для церемонии достаточно двух любящих сердец, — заверил меня отец Трюдо. — Их искренних чувств и горячего желания быть вместе. Что такое свидетельство богов? Благодать, ниспосланная с небес. Именно она имеет значение, а сделать запись в храмовой книге я могу в любом месте.

Не знала, что жрецы настолько свободно относятся к ритуалам. Была уверена, что без стен храма, алтаря и ликов высших на гобеленах, свадьба не состоится. Гости ведь должны свидетельствовать добрую волю молодых. Родители благословлять. Так бабушка рассказывала!

— Простите, но я не готова, — призналась тихо, в панике оглядываясь на Фридриха. — Слишком быстро всё случилось. Предложение ещё не успело растаять в воздухе. Да у меня даже платья нет!

И кольца, и гостей, и накрытого стола — ничего нет. Забавно, но это никого не смущало. Лорд Девиль всё с той же радостной улыбкой подошёл к распахнутым воротам замка и протянул мне пухлый бумажный свёрток, перевязанный лентой.

— Господин Монк побеспокоился о соблюдении традиций, — заверил меня он. — Дерзкий получился ход, но, признаюсь, лучший в нашей ситуации. Мы отправились к Гензелю и забрали из его мастерской почти готовое платье. Портной на ходу пришивал ленты и украшал сердцевины цветов жидким золотом. Конечно, оно не сядет тебе по фигуре, но есть же магия. Подгоним. Так что всё будет по правилам, не переживай. И наряд, и брачные клятвы.

Ощущение, что я сплю, усилилось. Как Гензель так легко расстался с подвенечным платьем, заказанным для другой девушки? Почему жрец согласился провести обряд в замке? На них навели морок или зацепили заклинанием принуждения?

«Золотом их кошельки набили, — ответила бы Мередит. — Деньги не хуже магии решают проблемы. А иногда и лучше».

Ещё она сказала бы, что я жуткая трусиха. Сама заварила кашу, согласившись выйти за Питера. Нарушила клятву, обманула магию шара, такие преграды преодолела и теперь пряталась в кусты. Как маленькая девочка. Нужно держать слово. И слушать сердце. Оно по-прежнему билось в предвкушении счастья, и я взгляд не могла отвести от Питера.

— Хорошо, — прошептала я и забрала у отца свёрток. — Пусть церемония состоится здесь.

— Моя отважная Анабель, — расцвёл улыбкой Питер и тоже шагнул ко мне. — Клянусь богами, второй такой во всем мире не найти.

— Она влюблена, — осторожно напомнил Фридрих. — Юных девушек глубокое и искреннее чувство толкает на безумства…

— Нет, — замотал головой господин Монк. — Не только. Тут характер и сила. Невероятная сила. О, Бель, как же вы прекрасны. Сколько в вас…

— Мне неловко слово молвить, — откашлялся за спинами мужчин служитель храма. — Но солнце высоко, дорога до замка была дальняя и меня ждут к вечерней молитве.

— Да-да, — тут же спохватился Питер. — Но не читать же клятвы, стоя у ворот. Анабель, ты пригласишь нас внутрь? Ничего больше не мешает?

Шар был закопан достаточно глубоко, чтобы не поймать в силки клятвы незваных гостей. Лорд Мюррей специально проверил несколько раз, реагирует ли магия на голос. Не цвёл горох, замок перестал ремонтировать дыры в крыше и стенах сам собой. Значит, звуки перестали касаться древнего артефакта.

— Проходите, — смущённо улыбнулась я и впустила мужчин. — Клятва больше не помеха.

Мужчины выгрузили из повозки корзинки со свадебным обедом, я проводила их в трапезный зал и ушла в нашу с Мери спальню, бережно прижимая свёрток к груди. Руки подрагивали от волнения и нетерпения. Мне нравилось ученическое платье от Гензеля, но свадебное должно быть ещё красивее. Ткань зашуршала под пальцами, камни в вышивке заиграли солнечными бликами.

— Мать-природа, — выдохнула я, разглядывая прозрачные капельки бриллиантов на вышитых золотой нитью цветах. — Какой узор!

Я даже забыла, что платье предназначалось другой девушке. Рисунок будто под меня придумали. Он напомнил о домике в лесу. Диких травах и росе, точно так же сияющей на солнце.

Наряд оказался великоват в груди. В отличие от Мери, мне почти не досталось женской красоты. И жаль, что магия ещё не вернулась. Подгонять подвенечное платье пришлось лорду Девилю.

«Отцу», — мысленно поправила себя.

Ни разу на него не посмотрела, пока заклинания утягивали на мне ткань. Удерживали её вместо швов.

— Волнуешься? — раздался шёпот над ухом.

— Да, — призналась я, кусая губы. — Всё так быстро происходит, что голова кругом.

— Питеру нужно ехать на суд, иначе он потеряет расположение своего лорда. Приказчик и так задержался сверх меры, — колдун повёл рукой в воздухе, поправляя складки пышной юбки. — Я немного знаю о наследственной тяжбе. Поверь, куда больше честности в том, чтобы предложить тебе свадьбу сейчас. Питер не хочет зародить в тебе и тени подозрений насчёт его намерений. Ведь если Норфолк выиграет суд, ты станешь ученицей колдуна с титулом и обширными землями. Тогда сватовство простого приказчика будет воспринято, как попытка выйти в свет, держась за твою юбку.

— Я понимаю, — не стала я спорить.

Учитель действительно зацепился бы за такой повод, чтобы отговорить меня от свадьбы. Сказал бы, что Питеру нужна не я, а положение в обществе. Ученица колдуна, истинная аристократка по крови, неплохая травница. К концу обучения я смогу переехать в столицу, открыть аптеку и жить в достатке, благодаря дару и навыкам.

«А теперь и обучение может закончиться», — подсказал внутренний голос.

Лорд Мюррей вернётся, увидит, что клятва слетела, а я — замужем за его врагом. Вспылит, голову даю на отсечение. Выгонит меня из замка, и я снова останусь наедине со своими магическими проблемами.

«Питер того стоит! — напомнила я себе. — Моя мама и бабушка выбрали магию заместо любви. Я насмотрелась на их страдания и не хочу повторять их путь».

Раз шару-артефакту всё равно, останусь я в замке или уйду, то можно жить своей жизнью. Да, лорда Девиля никто не называл великим, но знаний у него от этого меньше не стало.

«Уйду, — решила я. — Дождусь Мери, господина Мюррея, попрощаюсь по-человечески и уйду. К мужу, к отцу, к новой жизни».

И тут же стало жаль нашу с Мери затею с аптекой. Мы столько вынесли ради лицензии. Так радовались, когда клеили первые этикетки на бутылки.

«Питер точно того стоит?» — ехидно переспросил внутренний голос.

Я хлюпнула носом и промолчала.

— Пора, моя девочка, — объявил лорд Девиль и подал мне руку.

Платье шуршало, подметая подолом каменный пол замка. Я держала спину прямо и старалась не думать, в каком не праздничном беспорядке оставила волосы. Туфли отдала Мери. Замуж выходила в самодельных башмаках. Язык не повернулся попенять Питеру, что он забыл зайти к сапожнику. Хвала богам, некому было замечать мою оплошность. Вместо гостей в блестящих костюмах меня провожали взглядами предки Роланда Мюррея с потускневших портретов. Когда-то мы с Мередит искали в забытых всеми лицах сходство с господином Монком. Подозревали в нём кого-то из благородных. Смешно представить — самого хозяина здешних земель лорда Гринуэя. Как же его звали? Почему я никак не могла вспомнить.

— Дети мои, — торжественно обратился к нам отец Трюдо. — Предстаньте же пред ликами богов!

Мой жених обернулся от окна. Его чёрный камзол смотрелся необычно просто и в тоже время строго. Ворот рубашки украшал шейный платок. Я скользнула по нему взглядом и замерла. Нам придётся целоваться! Впервые в моей жизни!

Ноги тут же стали заплетаться от слабости. Я вцепилась в локоть отца и улыбнулась, надеясь, что щёки не пылают румянцем.

— Кто отдаёт замуж эту женщину? — спросил жрец.

— Я. Отец, — ответил лорд Девиль.

Всё плыло перед глазами. Меня подвели к алтарю, сооружённому из пустых сундуков. Я задыхалась от жара и не смела даже обернуться к тому, кого собиралась назвать мужем.

— Клянёшься ли ты, Анабель Лоуренс, ценить, любить и во всём подчиняться своему избраннику перед богами?

— Клянусь, — словно шагая прямо в небо, ответила я.

— Клянёшься ли ты, Питер Монк, ценить, любить и защищать свою избранницу перед богами?

— Клянусь.

Музыка звучала в его голосе, птицы пели за стенами замка. Я всем своим существом осознавала, что моя жизнь больше не будет прежней. Что десятилетия одиночества над книгами закончились. Мои пляски над колдовским горохом закончились. И ветер уже гнал от дверей, колыша лепестки цветов, то новое, что ждало меня.

— Скрепите свои клятвы кольцами, — попросил жрец.

Питер взял меня за руку и надел на безымянный палец золотой обруч с крупным прозрачным камнем в центре и россыпью маленьких. Я видела украшения бабушки в детстве, до того, как она всё распродала, но такой красоты в заветной шкатулке никогда не было. Бриллианты переливались, играли бликами и приковывали взгляд.

«Сколько мяса можно было бы купить! — проворчал у меня в голове голос Мери. — И платьев с башмаками».

Священник закашлялся и выпучил глаза, будто тоже ни разу не видел таких крупных и чистых камней.

— Оно замечательное, — выдохнула я, поднимая взгляд на жениха.

В ответ он улыбался самой светлой и тёплой улыбкой.

— Едва ли оно достойно твоей красоты, но пусть будет. Клянусь, я привезу тебя в наш дом и ты забудешь о гороховой похлёбке навсегда. О тяжёлой работе, о причудах старика-Мюррея. Ты моя главная драгоценность, Анабель.

— Второе кольцо, — деликатным кашлем напомнил о себе отец Трюдо.

Питер не стал на него сердиться. Протянул мне в раскрытой ладони кольцо побольше. Гладкое и без камней.

Руки подрагивали, надеть его на палец любимого мужчины с первой попытки не получилось. Но он снова ласково улыбнулся мне, и я справилась.

Всё? Теперь я замужем?

Голова закружилась от этой мысли. Поцелуй Питера казался глотком вина. Ярким, сладким, пьянящим. Я то падала в глубокое море, то летела. А когда очнулась. услышала:

— Счастья молодым! Счастья!

— Не пора ли отобедать, господа? — смущенно поинтересовался отец Трюдо.

Конец!