Служанка колдуна

Глава 22. Аптекарская лавка

Анабель

Мы решили одну проблему, прикинули, как решить вторую, но ещё десять висели над головой. Да, мелкие, но важные. Что нам есть? Как зарабатывать золото? От аптеки, которую господин Мюррей уже собирался бросить, если проиграет суд, у нас были только лицензия и список зелий. Ни чернил, ни пергамента для этикеток, ни большинства ингредиентов. Я могла набрать трав в лесу, болотную воду и птичий помёт. Да чего уже там, большие запасы сделать. Все кладовые набить. Но мёд, металлическую стружку, некоторые ягоды так не соберёшь. Их можно только купить на рынке за блестящие кругляши. И у нас их осталось мало.

В итоге на маленьком совете трёх колдунов мы решили рискнуть. Вложить все свободные средства, как сказал господин Мюррей. Он лично летал на рынок закупать недостающие ингредиенты и вернулся с новой посудой. Я чуть не расплакалась от умиления, поглаживая круглые бока блестящего котелка.

Зелья в нём варились легко и быстро. Уже на третий день мы приготовили первую партию, разлили по бутылкам и наклеили на дорогущее стекло красиво написанные этикетки.

— Хоть самому королю продавай, — всплеснула руками Мери.

— Пока нам и восторгов аптекаря Абрамса хватит, — мрачно возразил маг, подавая мне полную корзинку. — Уверена, что тебя не нужно провожать? На ковре доберёмся быстрее.

— Не могу же я всё время вашей силой пользоваться, господин учитель. Да и если мы хотим подрядить Нико таскать корзину, то желательно знать, насколько это тяжело, чтобы не перетрудить мальчика.

Мери сначала фыркала, мол, не переломится, а потом пожалела брата. Бегать ему придётся из деревни. Мы не могли позволить шару получить ещё одного пленника тайны.

«А зачем бегать, если Абрамс откажется? — спрашивала соученица. — Вот уломаем его, и я пойду к родителям отпрашивать к нам работника по всем правилам, чтоб честь по чести было».

В итоге я вышла за ворота замка почти в полдень. Дорога, к нашему счастью, просохла. Шагалось мне легко, но потом я поняла, что погорячилась с количеством бутылок. Если Абрамс закажет сразу большую партию, её точно придётся на ковре везти. Ох, руки оттягивались до земли. У города я уже в десятый раз поставила корзинку у ног и сдалась. Хлебнула из пузырька исцеляющего зелья. Сила природы тут же вернула мне бодрость. Хорошо, чтобы успокоить нашу с Мери совесть, подарю его Нико.

Аптека господина Абрамса была меньше нашей кладовой. С красивой резной дверью и крупной вывеской. Красные буквы на белом дереве. Ярко так. Отовсюду видно.

Я вошла внутрь, бочком, протаскивая корзину. Зазвонил колокольчик, и из-за прилавка вышел хозяин.

— Госпожа Лоуренс, если я правильно помню?

Я кивнула и поставила зелья на пол. Огляделась украдкой. Нет, кроме размера с нашей кладовой аптеку ничего не связывало. Тут шкафы были высокие, на изящных ножках. Мази и настойки стояли в глиняных горшочках. Маленьких и пузатых. Наши зелья на их фоне будут выделяться, но на таких полках стекло смотрелось бы уместнее. Дороже.

— Доброго дня, господин Абрамс, — с улыбкой поздоровалась я. — Как ваша сыпь? Не беспокоит?

— Пока нет, — ответил он. — И раньше болезнь отступала временами, а потом возвращалась. Посмотрим, что будет дальше. Вы принесли мне пожизненные запасы мази?

Аптекарь взглядом указал на корзину и сложил руки на груди. Не нравилось ему моё появление на пороге, да ещё и не с пустыми руками. Хорошо, что не выгнал. Значит, готов выслушать.

— Нет, — я достала первый попавшийся бутылёк и передала его Абрамсу. — Это моё предложение. Вы были правы, когда говорили, что у меня нет расчётов, места для своей лавки и плана действий. Зато всё это есть у вас.

Он принял зелье с величайшей осторожностью. Будь у него под руками щипцы, воспользовался бы.

— Вы пришли меня с этим поздравить?

Да чего же несносный старик! Лишь бы уколоть, ущипнуть и съязвить.

— Нет, я хочу предложить вам сотрудничество, — я старалась подобрать слова, но в голову лезла одна чепуха. — Я буду каждую неделю приносить такую корзину с лекарствами, а вы станете продавать их, забирая себе процент. Вы сами проверили, насколько мои мази и эликсиры действенны. Покупатели в очередь выстроятся к вашей аптеке. Вам не нужно тратиться на ингредиенты, стоять у горячего котла…

— Здесь написано «Аптека Мюррей», — Абрамс повернул склянку этикеткой ко мне. — Покупатели будут знать, что лекарства варил не я. Зачем мне это? Излечение всегда идёт от доверия между лекарем и пациентом, понимаете, госпожа Лоуренс? На доверии. А в моей аптеке вдруг появятся чужие средства пусть даже прекрасного качества. Что я скажу покупателям? Что я уже стар и мне лень стоять у котла?

— Лорд Мюррей таким образом показывает своё расположение вашей аптеке, — заметила я. — Сами подумайте, смутит кого-то имя владельца этих земель на этикетке снадобья или нет? К тому же, Альберт Мюррей — маг. Так и скажите покупателям, если кто-то вдруг начнёт задавать вопросы.

Сначала он испугался и не поверил мне. Долго перечитывал название, хмурился, беззвучно шевелили губами и хмыкал. Да, теперь я могла сказать правду. Господин учитель представил нас с Мери городскому главе и наделил официальным статусом в том числе себя.

— Простите, я не знал. Почему вы не сказали, когда приходили за лицензией, что работаете на господина Мюррея?

— Это ведь нечестно, — вздохнула я. — Вы и ваши коллеги сочли бы, что я пытаюсь давить на гильдию, используя имя нашего лорда.

— В тот момент оно ещё звучало как Норфолк и обрастало самыми невероятными слухами, кхм, — откашлялся Абрамс и натянуто улыбнулся. — Но я рад, что вы пришли именно ко мне. Да, я возьму зелья и поставлю в витрину. Какую цену вы хотите назвать?

— За мази — одна серебрушка, за эликсиры — пять, — озвучила я цену.

Мы долго думали, сколько должны стоить наши снадобья. На мазях заработать много не получится, но они и предназначены для простых людей. Даже одна серебряная монета — большие деньги, а на золотой жалованья в день Мери умудрялась семью содержать.

— Приемлемо, — согласился Абрамс, но по блеску его глаз я поняла, что продешевила. — А какой процент вы мне оставите за труды?

— Пять медяшек с мазей и двадцать пять с эликсиров, — ответила я.

Мери предупредила, что аптекарь может завысить цену, а нам не сказать. Мы договорились дать ему хорошее вознаграждение и приходить изредка, спрашивать у покупателей, сколько они заплатили за снадобье.

— Мои коллеги берут десять, но исключительно из уважения к вам и лорду Мюррею я согласен на пять, — расплылся в улыбке Абрамс и потянулся к моей корзине. — Однако здесь мало. Советую завтра принести ещё. Так же к середине дня, если вас не затруднит.

— Конечно, — расцвела я от самых тёплых чувств. — Спасибо за доверие, господин Абрамс. Уверяю, я вас не подведу. Наше сотрудничество будет приятным и полезным.

— Не сомневаюсь, — приподнял брови аптекарь. — Всего доброго, госпожа Лоуренс.

Я оставила корзинку у него на прилавке и пошла домой, насвистывая под нос легкомысленную песенку. Если всё сложится, то голод нам больше не грозит.

Мередит

Уйти в деревню, чтобы отпросить Нико на работу в замке мы не успели. Ждали Анабель из города. Мне даже показалось, я почувствовала её через магию замка. Бросилась открывать калитку для слуг и чуть не рухнула там на землю. По дороге шёл целый караван. Мой отец, Нико и сын Клары, Людвиг. Торговец цыплятами. Трактирный повар Карл отправлял меня к нему, предлагая взять пару сотен на откорм, чтобы потом мясо продавать. Какого лысого и горбатого демона Людвигу понадобилось в замке? И почему меня терзали самые нехорошие предчувствия? Колдун расстался с моим отцом очень плохо. Поругались мужчины на всю деревню. «Я здесь лорд! Последнее слово всегда за мной». Сейчас лорд сидел в своём кабинете и, высунув кончик языка от усердия, подписывал этикетки для зелий Бель. Принимать удар мне придётся одной.

— Мери! — позвал отец. — Мери, как хорошо, что ты сама вышла. Не придётся беспокоить господина Альберта. А то Нико уже свистеть собрался.

Я посмотрела на брата лишь для того, чтобы поймать его виноватый взгляд. Да, всё ещё хуже, чем я думала. Руки мне выворачивать будут? Мешок на голову наденут и силком домой потащат? Как только что купленную скотину с рынка? Поросята в такие моменты истошно визжали и брыкались. У меня всегда за них сердце болело, но кто меня пожалеет? Пока девушка не замужем, она — собственность отца.

— Лорд Мюррей занят, — ответила я, высоко подняв голову. — Гостей в замке не принимает.

— Да мы к тебе, — махнул рукой Людвиг, будто я не поняла. — Ты подойди поближе. Брось дверь, закрой её. Разговор есть.

Сын Клары всех девушек считал туповатыми. Говорил, как с детьми, махал руками, показывал пальцем, что надо сделать и постоянно улыбался. Святые предки, как я ненавидела его ухмылку.

— Я тоже занята. Ужин готовлю.

— Подождёт ужин, — отец начал сердиться. — Мы и так все традиции нарушаем. Сватаем тебя на пороге чужого дома. Но как ещё, если ты дорогу в свой родной забыла? К матери ни разу не пришла, не спросила о её здоровье.

— Как мама? — перебила я. — Елена ей помогает? Справляется?

— Как же, — Нико пнул мелкий камень. — Три дня полы помыла, устала. Мы с Лукой тряпками возим. Мама давно встала и по хозяйству хлопочет, но тяжело ей.

Ах, вот оно что. Помощников не хватает. Елена отказалась, и никто ей ремнём грозить не стал. Конечно, кто тронет любимую дочь? Проще зазнавшуюся Мередит из замка вернуть.

— Кто-то должен зарабатывать деньги, — напомнила я. — Разве я мало вам присылаю?

Отца аж перекосило. «Золотом попрекнула, негодная. Неблагодарная. Мы для неё всё, а она к господину на работу сбежала. Семью бросила».

— Достаточно, чтобы собрать приданое, — отрезал отец. — Ты ведь за ним в замок шла, не собиралась всю жизнь на лорда спину гнуть. Год как в девках пересидела. Хватит, Мери, завязывай со своей работой.

«Кто же вас кормить будет?» — застряло на языке. Золото у Карфакса кончилось, мы из кожи вон лезли, чтобы самим не сдохнуть. Но всё равно я не хотела бросать учёбу. Малодушно размечталась позвать колдуна, чтобы он как в прошлый раз топнул ногой. «Мери остаётся. Я так сказал!» Но лорд Мюррей на самом деле был занят.

— Год в девках пересидела и сейчас торопиться некуда, — ответила я отцу. — Жениха-то нет…

И тут Людвиг расправил плечи. Приосанился, грудь колесом выпятил.

Мать честная! А петуха-то я в нашем курятнике и не приметила.

— За меня пойдёшь, — заявил жених. — Родители наши сговорились уже. Ты девка видная, рукастая. Мать сказала, и прясть, и шить, и вязать умеешь. То, что читать научена — плохо, конечно. Не доглядели твои, распустили. Предками же как завещано? Жена работать должна, за детьми следить. А коли в книжку с утра до зари пялится, то хозяйка из неё дурная. Ну ничего. Я дома книг не храню. Отвлекаться тебе будет не на что.

Приплыли! Сели в дырявую лодку и утонули у берега.

— Какая забота, — съязвила я. — Книг у него дома нет.

— Повежливее, Мери, — нахмурился отец. — Зачем грубишь? Разве так я тебя воспитывал?

Ответить мне было нечего. До зубовного скрежета уже хотелось развернуться и уйти в замок. Отец с матерью нашли мне жениха, облагодетельствовали старшую дочь. И рассчитали всё верно. Против собственной невестки Клара ни одну сплетню не даст распространить.

— Как уговорили-то? Клару. Горы золота в сундуках под приданое наобещали?

— Да знаю я, что семья у вас бедная, — махнул рукой Людвиг. — Ни медяшки за душой. Зато люди хорошие, честные. Я ж не жадный, Мери, я не ради золота тебя беру. Хозяйство у меня большое. Три тыщи курей. Почитай, весь город у меня закупается. Так развернулся, что в люди вышел, а детей нет. Тридцать скоро, всё бобылём хожу. Мать уж кого только не приводила. Чернявых, белявых, рыжих, стройных, толстых, но ни одна сердце не тронула. Ты там сидишь с тех пор, как мы на ярмарке погуляли. Да, мать была против, я уговорил. В ногах валялся, что никого, кроме старшей дочери Оливера и Хельги не хочу. Чуть не разругался с ней в пух. И вот к отцу твоему пошёл. Выходи за меня.

Он неуклюже повёл плечами и подошёл ко мне. Здоровый, как бык, белобрысый, туповатый и с такими мыслями, что учить девушку читать — только портить. И на ярмарке ведь один танец станцевали. Я в толпе стояла, он в толпе. А поди ж ты, запомнил. «Ни одна сердце не тронула, ты там сидишь».

— Извини, — ответила я. — Уж очень книги люблю, не пойду за тебя.

Нико прыснул со смеху, получил подзатыльник от отца и всё равно улыбался. Людвиг сердито засопел. Был бы в руках стальной прут, погнул бы, как соломину. Ах, какая я невоспитанная! Отказать посмела. И кому? Первому парню на деревне!

— А ты не торопись, Мери, — тихо сказал отец, — подумай. Крепкие семьи долго строятся. Тебе повезло. Муж тебя уже любит. Поживёте вместе, ты смиришься, привыкнешь. Оценишь его потом по достоинству. Мы ж с твоей матерью тоже не сразу душа в душу были, а сейчас как хорошо.

Я вздохнула, посмотрев в небо. Как ещё говорить? Какие слова взять? У Карфакса одолжить из умных книжек? Нет, Людвиг тогда совсем ничего не поймёт. Наконец, я сдалась и мысленно позвала колдуна. Бель говорила, мы все через магию шара-артефакта связаны. Раз уж видеть можем, кто по замку где ходит, то и слышать должны. Чувствовать. Слышать только через зелье «три капли на ведро». Хоть бы Карфакс догадался его использовать. Но, с другой стороны, зачем ему? Хозяин замка, подслушивать не с руки. В любой момент выйти может.

— Нет, отец. Я буду думать год или два, ответ останется прежним. Я не пойду замуж за Людвига. Вообще ни за кого не пойду. Поздно уже, старая. К рождению детей не пригодная.

— Глупости говоришь, — припечатал жених и кулаком в воздухе рубанул. — Ладная ты вся, крепкая. Здоровая. Такие, как ты, рожают одного за другим круглый год. Мама твоя опять же не бездетная. С чего тебе быть?

«Да хотя бы с того, что я — не она», — крутилось в мыслях, но возражать вслух уже не хотелось. Людвиг не отступится. Он, наверное, успел десяток бочек вина на свадьбу купить, сотне цыплят голову отрубил, а тут я со своим «нет». Кому оно нужно? Родители по рукам ударили и всё. Нормальной невесте положено молча достать из сундука свадебное платье матери, подогнать по своей фигуре и ждать самого радостного дня в её жизни.

— Мери, — позвал отец, взял меня за локоть и потянул в сторону от жениха. — Ну чего ты? Лучше мужа не найти. Верный, надёжный, с руками и головой. Мы с матерью хотя бы за тебя будем спокойны. Дочь вырастили и в люди вывели. Дался тебе этот замок с колдуном-каторжником? Плюнь, разотри и забудь. С Людвигом как за каменной стеной будешь. В тепле, сытости и достатке. Мери, мы любим тебя и хотим, чтобы ты была счастлива.

Я прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Родители перестали меня понимать, потому что я стала другой. Они любили прежнюю Мери. Для неё отец согласился породниться с противной Кларой. Ради неё он спорил с самим лордом и колдуном. За неё боялся больше, чем за свою жизнь. Но той Мери больше нет.

— Прости, папа, — я взяла его за руку. — Я правда не могу выйти замуж за Людвига и уйти из замка. Уже не могу, прости...

Шар не отпустит. Проснувшаяся магия не позволит деревенской девушке стать прежней. Поздно. Я — другая. Не такая, как они все, и это навсегда.

— Мери, — отец выдернул руки из моих ладоней и снова вцепился в мой локоть. Сжал его так, что в глазах потемнело. — Ты с ума сошла? Я же просил, я предупреждал! Как ты могла… Ты всё-таки стала подстилкой колдуна?

Я отшатнулась, но не смогла вырваться. Отец смотрел с ненавистью. За мгновение самый родной и близкий человек превратился в того, кто готов убить.

— Отвечай! Ты опозорена? Моя дочь забыла всё, чему её учили и легла под лорда? Дрянь!

Он замахнулся, чтобы ударить. От страха я зажмурилась и попыталась закрыть голову. Оплеуха прилетела звонкая. Как в детстве. Но сейчас отец бил с яростью, со всей силы. Я едва удержалась на ногах, а потом прилетела вторая.

— Мери! — закричал Нико и бросился к нам. — Папа не надо!

— Оливер! Сдурел? Она ничего не говорила! Отпусти!

Надо же, Людвиг за меня заступился. Чужой человек не стал рубить сгоряча и судить за то, чего я не делала. Брат повис на плечах отца, жених перехватил меня поперёк живота и дёрнул на себя. Голова гудела. Слёз не было, зато перед глазами плавали красные и чёрные круги. От побоев душа болела сильнее, чем руки и плечи. Нет, я не заслужила! Я ничего плохого не сделала!

— Др-р-рянь! — рычал отец. — А ну пошла домой! Месяц в погребе сидеть будешь! На хлебе и воде!

«Это уже слишком, — прозвучал в моей голове голос Бель. — Никто не должен так с тобой обращаться».

И я была согласна с ней. Впервые в жизни я чувствовала в себе силу не сжаться и перетерпеть, а ответить. Магия рвалась с кончиков пальцев, горела пламенем в груди.

— Горацим деи, — прошептала я и шарахнула отца щитом.

Хвала богам, Нико успел его отпустить. Облако жара опрокинуло отца на землю и подняло клубы пыли. Меня трясло, как в лихорадке. Зубы стучали. Хватка Людвига ослабла, неудавшийся жених поставил меня на землю.

— Спокойно, господа! — голос Карфакса прозвучал неизбежным громом после вспышки молнии. Колдун плечом распахнул калитку и чуть не вывалился во двор. — Всем стоять! Мери, иди ко мне.

Я была бы рада, но ноги не слушались. Кажется, отец ударился не слишком сильно. Мотал головой, кряхтел и пытался встать.

— Лежать, — приказал Карфакс и сжал кулак. Между его пальцев вспыхнуло что-то синее, а отец замер. — Нашёл, с кем драться. Воспитатель, чтоб тебе демоны душу рвали. Мери, ты как? Ты меня слышишь?

— Да, — захрипев, ответила я, прокашлялась и повторила: — Да, учитель.

Людвиг тихо присвистнул.

— Типа ты тоже, да? — Нико выглядел самым ошарашенным. Стоял с открытым ртом и водил пальцем от меня до Карфакса. — Колдовала сейчас?

— И она может повторить, — припечатал хозяин замка. — Так что в ваших интересах поскорее отсюда убраться.

— Мередит не колдунья, — осипшим голосом сказал отец. — Я бы заметил, что по дому тряпки и щëтки летают. Это всё ваши фокусы! Откуда колдовская сила в моей дочери?

Только бы он не бросился выяснять у матери, от кого она меня нагуляла. Хорошо, что Нико ничего не понял. Хлопал глазами и таращился на нас. А вот Людвиг запыхтел.

— Хельга — порядочная женщина. Она бы никогда ни с одним колдуном не спуталась.

— К достопочтенной матушке Мередит ни одного вопроса и нет, — продолжал злиться Карфакс. — Колдовскую силу в вашу дочь подсадил я. Замок большой, а служанка всего одна. Она должна была справляться с работой. Так что не грешите на близких. Я уверен, в вашем роду никого, кроме крестьян, не было. А Мередит теперь моя ученица. Книги будет читать и заклинаниями швыряться. Увы, замуж ей действительно нельзя. По крайней мере, за простого человека. Колдунов осталось слишком мало, чтобы по преступному недомыслию разбавлять свою кровь.

Отец не мог пошевелиться, паралич опутал его с ног до головы. Говорил он тоже с трудом.

— Мери, это правда?

— Да, папа, — ответила я, опустив взгляд. — И ничего между мной и господином учителем не было. Я намертво привязана к замку из-за магии. Здесь моё место. Среди колдунов.

Отец побагровел и скрипнул зубами. Готова спорить, десяток ругательств проглотил, чтобы не оскорбить лорда. Вспомнил, что в прежние времена за это и плетей могли всыпать на городской площади у позорного столба.

— Вам придётся отменить свадьбу, — снова заговорил Карфакс. — Объяснить родственникам, какой я злодей и что сделать уже ничего нельзя. Мередит — не единственная ученица, есть вторая. Она как раз потомственная колдунья, здесь всё в порядке. Не повезло, если можно так выразиться, только вашей дочери. Видеться я вам не запрещаю. Потрудитесь впредь обойтись без сцен подобной той, что я наблюдал через магию замка. Другими словами: следите за языком и держите руки в карманах. Ещё раз увижу, что вы пытаетесь её воспитывать — паралич станет вечным. Это понятно?

Мужчины будто в рот воды набрали. Людвиг растерянно чесал пальцем лоб, а отец никак не мог смириться, что потерял старшую дочь. Тяжело ему было.

— Снимите заклятие, лорд Мюррей, и я уйду, — наконец, ответил он. — Мередит может остаться, раз уж так случилось.

Смотреть на него было больно. Карфакс разжал кулак, и отец встал сначала на колени, а потом на ноги. Таким взглядом меня одарил, что сердце чуть не остановилось.

— Нико, — прошептала я. — Тебе точно никто приходить не запрещает. Наоборот, работа есть. Сейчас иди, а дома поговори с родителями и возвращайся. Золото вам по-прежнему нужно.

Брат хмуро кивнул и пошёл за отцом. Остался один Людвиг.

— Я хочу, чтобы ты знала, Мери, — сказал он, честно и открыто глядя мне в глаза. — Как по мне, то твоё колдовство ничего не меняет. Я тебя и с книгами был готов взять, и с магией не откажусь. Подумаешь, мётлы по двору летали бы. Эка невидаль. Главное ведь, чтоб человек был хороший.

— Нельзя, Людвиг, — я чуть до крови не прокусила губу. — Ты не понимаешь. Совсем нельзя, уходи, пожалуйста.

Ярмарка, где мы танцевали, два года назад была. Два года он молчал, ждал чего-то. А теперь вздохнул, повернулся и ушёл. Медленно так, почти волоча ноги.

Прости, Людвиг. Прости, папа. Прости, Нико.

— Пойдём в кабинет, — позвал Карфакс. — Этикетки пересчитаем. Бель скоро вернётся с новостями от аптекаря...

— Иду, господин учитель, — тихо ответила я.