Слияние

Глава 27

На воротах меня ожидал отчим. В санях с толстой меховой полостью. Сопровождали его трое. Один — бессменный секретарь и два охранника. Меня он не узнал или просто отвлекся на огромную шкуру сугробня, которую свернуть толком и не удалось, тащили ее вдвоем Матвей и Василий.

— Неужто сугробень? — ахнул стражник на воротах.

— Он самый, — важно ответил Демин. — Думали, прогулка получится, а оно эвона как.

— Как выжили-то? Он же по голове бьет.

— Еще как бьет, и не токмо по голове, но и по карману, — вздохнул Демин. — Вона Тихон все болты взрывные потратил. Хорошо Петр с нами был — добил, а то полегли бы все. Сугробень туго бьется оружием-то.

Ответ был согласован со мной: я сам просил, чтобы мое участие не выпячивалось. Пусть все считают, что я всего лишь на подхвате — мне не хотелось чересчур светить собственные навыки.

— Но шкура огромнейшая, — продолжал восторгаться стражник.

— Добрый день, Юрий Владимирович, — подошел я к саням.

— Петя? — удивился он. — То есть ты был в артели, которая ходила на сугробня? Ты сдурел? Это ж вообще головы не иметь надо.

— Вот я ее чуть и не потерял, — согласился я. — Вы ко мне или проездом?

— К тебе, — он вздохнул. — У нас… Впрочем… — он покосился на греющего уши стражника и продолжил: — Это разговор не для улицы. Где мы можем переговорить?

— У меня дома.

— И про это тоже поговорим, Петя, — он указал на шкуру сугробня. — Это, знаешь ли, чертовски опасно.

— Я догадываюсь, — хмыкнул я и запрыгнул на облучок саней рядом с извозчиком — в самих санях места не было, а идти рядом с едущими санями — себя не уважать. Хотя извозчик меня уважал, да еще как — косился прямо-таки со священным ужасом. Видно, не доводилось ему раньше видеть артельщиков, только что вернувшихся из зоны, вот так близко. А здесь весь такой из себя не только в снегу, но и в крови твари — измазался, когда шкуру обрабатывал, и даже не заметил. Думаю, не молчи сзади мой отчим столь мрачно, извозчик непременно бы расспросил, что да как, а так пришлось любопытство умерить.

Довезя нас до моего дома, извозчик сообщил, что будет ожидать в трактире.

— Ты смотри не напейся там, — напутствовал его отчим. — Нам через час обратно ехать.

— Да что вы, господин хороший, — вытаращился на него мужик. — Рази ж можно в Дугарске-то? Здеся же твари шастают как у себя дома. Я поем, отдохну и согреюсь.

— Чаем согревайся. Смотри у меня.

Отчим развернулся к нему спиной, показывая, что сказал все, и обратился уже ко мне.

— Неплохой домик снимаешь.

— Купил, — поправил его я.

— Нерационально покупать недвижимость там, где она скоро не будет стоить ничего.

— Пойдемте в дом, поговорим там. Но сначала…

Я понял, что обязан похвастаться, чтобы отчим перестал воспринимать меня неразумным ребенком и поверил в то, что я ему вскорости начну втирать. Я открыл ворота в каретный сарай, в котором стоял автомобиль, сияя артефактной покраской.

— Хорош, — сдержанно оценил отчим. — Шел вместе с домом?

— Обижаете, Юрий Владимирович. Вместе с домом шел сарай, а автомобиль я сделал вот этими самыми руками. Если вы не забыли, в Лабиринте мной было получено сродство к механике. Оно очень и очень помогает.

Впервые за сегодня его сдержанность дала трещину.

— Быть того не может, Петя. Ты меня не разыгрываешь?

— Зачем мне вас разыгрывать? Если пройдете дальше, увидите снегоход, который я собираю сейчас.

Отчим оценил и снегоход, и кузню с артефактным наполнением, а уж автомобиль осмотрел и облазил с таким интересом, как будто был не солидным промышленником, а юнцом по возрасту ко мне близким. И его сопровождающие тоже сунули нос в каждую дыру. То ли из любопытства, то ли чтобы убедиться: нанимателю ничего не грозит.

— Что, правда сам? Никто не помогал? — все же уточнил отчим.

— Помогал Григорий, но скорее как подсобный рабочий для экономии времени. При необходимости я мог бы сделать все сам, но дольше. Еще он меня учил в кузне работать.

— А кузня тебе зачем?

— Сродство выбил к Кузнечному делу. Вот и могу теперь полностью закрывать все нужды. Мотор в автомобиле артефактный. — Я открыл капот и показал содержимое. — Сначала я ставил на элементалях, но удалось только водных найти, а они в холоде лениться начинают. Теперь автомобиль заведется при любой погоде. Но вам это, наверное, неинтересно, Юрий Владимирович? Вы вряд ли сюда приехали, чтобы убедиться в моих успехах.

— Да уж, пришлось. Вопрос стоял: еду либо я, либо твоя матушка. А ей здесь точно не место. Еле уговорил ее остаться.

Он оглянулся на троицу сопровождающих и нахмурился. Видно, разговор был совсем не для посторонних ушей, настолько не для посторонних, что мог вестись только в присутствии членов нашей семьи.

— Пройдемте в дом, Юрий Владимирович, — предложил я. — Ваши сопровождающие тоже смогут согреться и поесть перед обратной дорогой.

В доме нас встретил Митя, которого я отправил за Прохоровым. А уж Прохорова нагрузил на полную катушку уходом за гостями. Еще и нам с отчимом попросил принести чай с чем-нибудь в библиотеку — кабинета у меня не было, а библиотека выглядела вполне прилично: в притащенных Валероном контейнерах оказались и книжные шкафы, и письменный стол. За последним я и устроился в кресле, предоставив Юрию Владимировичу выбирать один из двух библиотечных стульев, выглядевших братьями-близнецами.

— Мебель продавалась вместе с домом? Странный набор.

— Нет, мебель была принесена из зоны, как и двери. Я купил пустую коробку. Отсюда даже отопительный артефакт выдрали. Пришлось ставить новый.

— Его тоже сам сделал?

— Нет, у меня мощности заклинания не хватило бы, — ответил я. — Ставил другой артефактор. У меня Жар всего лишь восьмого уровня, для установки нормальной системы отопления нужен хотя бы пятидесятый. Но давайте перейдем к тому, ради чего вы приехали. Вы все же решили рассказать маменьке, Юрий Владимирович?

— Если бы, — он едва заметно поморщился. — Ей рассказал Максим Константинович. Не поленился, приехал к нам в дом и устроил безобразный скандал, требуя с тобой встречи. Теперь то, что ты жив, известно всем заинтересованным лицам.

— Осколок хотел выкупить? — сообразил я. — Поди, приезжал после того, как выяснилось, что и его соперника обворовали?

— Именно так. Довел твою маменьку до нервического припадка своим требованием немедленно тебя увидеть. Она-то считала, что ты умер. — Он вздохнул. — Петя, ты не представляешь, что мне пришлось выдержать, когда она поняла, что это не так. Пришлось долго ей втолковывать, почему ты решил затаиться. И лишь когда я сказал об опасности для Ниночки, наконец поняла. Но затребовала для тебя телохранителя и уговаривать собралась ехать лично.

Я аж вздрогнул, когда представил маменьку в Дугарске. Феерическая должна получиться картина, от которой разбегутся те твари, что останутся в сознании после воздействия таинственной сортирной субстанции.

— Юрий Владимирович, телохранитель мне не нужен.

Ответить он не успел, потому что в дверь постучали, и после разрешающего «Войдите» Николай Степанович вкатил сервировочный столик. Надо же, я даже не подозревал, что среди притащенного Валероном нашлась такая штука, оказавшаяся нынче весьма кстати.

Пока камердинер сервировал письменный стол, мы молчали, но стоило ему выйти, как отчим сразу сказал:

— Петя, это не обсуждается. Телохранитель для тебя приехал со мной и здесь останется. Сомнений в покушениях именно на тебя больше не осталось. Максим Константинович выяснил заказчика. Обещал сказать имя после сделки. Теперь, после императорского указа, наверняка не скажет.

Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. А еще…

— И не надо. И без того понятно, что это либо кузен, либо бабушка, если уж дядюшке удалось узнать заказчика. Становится понятно, откуда у убийцы была фотография как моя, так и моего осколка. А еще понятно, что больше по мою душу убийц не пришлют, скорее всего. Потому что от моей смерти они ничего не выигрывают. Пока.

— Что значит пока? — насторожился отчим.

— Юрий Владимирович, я вам сейчас расскажу кое-что из случившегося со мной в Лабиринте. При условии, что вы дадите слово никому не пересказывать ни при каких условиях.

Слово Юрия Владимировича весило много: на моей памяти он его ни разу не нарушил.

— Хорошо, Петя, обещаю, что сказанное в этой комнате останется только между нами.

— Платой за магию, выданную в Лабиринте, стало поручение бога по восстановлению реликвий, — сказал я. — Собственно, это было не просто поручение, а договор, закрепленный печатью. Если я его не выполню, печать меня уничтожит. Сожжет.

Глаза отчима расширились до невозможности.

— Петя, это самый идиотский поступок, совершенный тобой, — потрясенно выдохнул он.

— У меня не было выбора: иначе бы я не вышел из Лабиринта, — слукавил я, не став говорить о наглом обмане со стороны бога. — Если стоит выбор: умереть сейчас или годик побарахтаться, последнее предпочтительнее. Бог не отправил меня на дело полностью безоружным. У меня есть навыки, помогающие собрать реликвию. Собственно, реликвии Куликовых и Вороновых уже собраны.

— То есть за похищением осколков реликвий стоишь ты? Петя, это же противозаконно.

Он приложил руку ко лбу, как будто у него резко заболела голова.

— Серьезно? — я рассмеялся. — Юрий Владимирович, если вы не заметили, в последнее время осколки постоянно кто-то крал, чтобы предъявить права на титул. И никто не считал это противозаконным, пока осколки были у вора на руках. Более того, я собираю осколки не для собственного обогащения, а чтобы воссоздать реликвии. Две я собрал. Точнее, почти собрал. Осталось отправиться на место, где они были разрушены, чтобы собрать все мелкие осколки. Тогда реликвия заработает, и зона уйдет.

— И ты мне рассказываешь?‥

— По двум причинам. Во-первых, чтобы вы поняли, что рядом со мной может быть только человек под клятвой верности, на что ваш телохранитель не пойдет. Все проживающие в доме — под клятвой. Во-вторых, потому, что на этом можно заработать. Но нужно действовать так, чтобы на меня или вас никто не подумал, понимаете? Два княжества мне никто не даст контролировать, значит, нужно выбрать то, что побольше, а меньшее отдать нынешним князьям. Но работать на них бесплатно я не хочу.

— Куликовы сейчас нищие, но можно составить договор с отсрочкой платежа. Даже первого, — сообразил отчим. — И тогда открываются интересные перспективы.

— Если я не погибну, чего исключить нельзя. Именно поэтому я и хожу постоянно в зону: она дает мне материалы для усиления.

— А отложить поход для активации на пару лет? Чтобы усилиться побольше?

— Юрий Владимирович, я же только недавно сказал: у меня ограничение по времени. Если я не двигаюсь в правильном направлении, печать начинает жечь. Юрий Владимирович, вы на это повлиять никак не можете и контролировать тоже никак не сможете. А вот что касается договора с Куликовыми на восстановление их зоны, повлиять можете.

— Можно оплатить услуги хорошей артели, чтобы тебя провели в нужное место в зоне. Потому что, Петя, это огромный риск — отправляться туда в одиночку.

— На одиночек меньше агрятся, чем на группы, — напомнил я. — Да и нельзя мне брать сопровождающих — если кто проболтается, за мной пойдет целенаправленная охота. Иные люди поопасней тварей.

— А вариантов без твоего личного участия нет?

Я покрутил головой. Если бы можно было отправить одного Валерона для активации реликвии, я бы это и сделал, благо помощник ничем не рискует, когда пробирается по зоне в бесплотном виде, но, похоже, этот путь для меня закрыт: печать не засчитывает, если я участвую не лично — после похищения Валероном частей реликвий с помощью артефакта, пусть даже и сделанного мной, давление Печати на меня не уменьшилось, как я подспудно ожидал. А значит, если Валерон соберет реликвию один с помощью щепки с заклинанием, я могу не дожить до лета.

— Вот ведь, — выдохнул отчим. — Тебе нужно было сразу мне все рассказать, придумали бы что-нибудь побезопаснее. Никакие деньги не вернут к жизни. А сейчас уже не переиграть. Чем я тебе могу помочь? Говори прямо, сейчас не до экивоков. Дам любую сумму.

Деньги с отчима я брать отказался, но из Дугарска он отбыл с купчими на все мое имущество. Теперь выгнать меня из дома даже с предоставлением компенсации становилось проблематично. Предназначенный мне телохранитель тоже уехал. Хотя защитные артефакты отчим вручил. Как я понимаю, лучшее из того, что делалось не под конкретного человека, так что я даже не особо отказывался, решив по возможности компенсировать артефактами собственного изготовления (та же Живая печать на отчима произвела впечатление).

Нет, отчим пытался меня уговорить и на финансовую помощь, и на телохранителя. Но я напомнил ему и про автомобиль, и про механического паука, а потом сводил еще и показал купель Макоши, пообещав сделать такую же, когда все устаканится. В ответ Юрий Владимирович неожиданно предложил вложиться в производство автомобилей, поскольку разглядел в том образце, что стоял в каретном сарае, немалый потенциал.

А я согласился. Потому что без поддержки все это грозило затянуться, а с помощью отчима можно было поставить производство на поток, сделав исключение для премиум-вариантов, производимых из металла с механизмусов и собираемых вручную. Но это были всего лишь мечты, которые перейдут в планы не раньше, чем удастся решить вопрос с куликовской зоной.

Письмо маменьке я написал. Практически под диктовку отчима, который точно знал, чем можно успокоить супругу, а что ее еще сильнее взбудоражит. А еще я пожалел, что подарил паучиху Куликовым. Нужно было ее приберечь и отдать Ниночке. Я еще подумаю, чем можно порадовать сестренку — все же пауки слишком специфические, не всем нравятся. Но на их основе можно соорудить собачку. Уменьшить количество лап, покрыть все мехом… Хотя Валерон против собаки будет однозначно, но остаются кошечки и другие милые существа. Митя тоже был милым, но казался таковым не всем.

— Уехали? — высунул нос Валерон. — Наконец-то. Так и зыркали по сторонам и Митю пытались разговорить. Но он — кремень, с посторонними не болтает.

— Я молодец? — осторожно уточнил Митя.

— Конечно, молодец, — подтвердил Валерон. — Никому ни о чем не проболтался. Хотя его о чем только не спрашивали.

— Может, просто сам по себе был интересен? А не как источник информации? — предположил я. — Все-таки Митя в некотором роде уникален.

— Осторожность никогда не лишняя, — ответил Валерон. — Как сходили в зону?

— Прекрасно. Сугробня завалили. Значит, буду при деньгах.

— Ты и так при деньгах. С кристаллами что?

— Я незаметность включал, проверю только завтра.

— Зачем? Вы же у самой границы ходили? — удивился Валерон.

— Вот у границы на нас сугробень напал, после чего меня попросили незаметность врубить, чтобы приятели сугробня не подбежали. А навыки не должны были особо подрасти. Я только в бою с сугробнем и снежной змеей участвовал.

Навыки я, разумеется, проверил. С сугробня я цепанул воздействие на разум, который достиг восьмого уровня, и, предположительно, Водяной шар, кристаллы с которым у меня где-то лежали в Валероне. Завтра можно будет поднять сразу на несколько. Иммунитет к воздействию на разум у меня поднялся до четырнадцатого. Если учесть, что на мне был еще и защищающий разум артефакт, а сугробень пробил и его, и мою защиту, то в глубине зоны меня раздавят. Хотя вроде как говорили, что этот как раз из глубины?

Со змеюки предположительно я получил мимикрию, которая достигла десятого уровня, и иммунитет к ядам, который стал пятого.

Ни устойчивость к зоне, ни незаметность, к сожалению, не выросли.

Искра, возможно, от частого использования прыгнула на уровень и достигла сорок шестого.

На этом все мои достижения закончились. Но остались кристаллы, которые я просмотрю завтра.