Система для друзей. Как выжить в книге подруги. Том 1

Глава 13 Незваный гость в чужом доме

По пути на пик Благородства Цияна пару раз посетила мысль заглянуть на пик Литературы и спросить у Му Шу разрешение переночевать, но, минуя второй мост, он решил: «Да хрен с ним».

«Оставлю записку о том, что был у него, потому что не смог поладить с Ло Хэяном. Думаю, проблем не возникнет, учитывая, что нас связывает и его отношение к этому безумцу».

[Согласна, возможно, господин Му даже обрадуется тому, что вы спали вдали от главы пика Мечей]

«Вот-вот. Рад, что ты меня поддерживаешь».

Циян сошел со второго моста, соединяющего Бамбуковую рощу и пик Благородства, и окунулся в лавандовое царство. Необычный сладковатый аромат окутал его, напоминая о жасмине и белой акации. Он огляделся, не заметив вокруг учеников, которые к вечеру наверняка разбрелись по комнатам, чтобы подготовить одежды и снаряжение к завтрашнему дню. Возможно, из окон кто-то из них и заметил незваного гостя, но Циян не стал об этом задумывать и, вспоминая, как пройти к дому хозяина пика, свернул на одну из улочек, вдоль которой тянулись одноэтажные и двухэтажные бамбуковые домики, с усыпанными лавандовыми лепестками крышами. Поступь его была бесшумной и направление казалось верным, но дом, напротив которого он остановился, в итоге оказался не тем. В окнах двухэтажного здания горел свет, а изнутри доносились звонкие голоса учеников.

«Система?» — растерянно подумал Циян, непонимающе глядя на закрытые двери. Здесь даже ворот не было!

[Вы не помните куда идти?]

«Я просто в темноте плохо ориентируюсь».

[Так сейчас не темно]

«Но скоро будет. Я заранее теряю ориентацию».

[Зная вас, ориентацию вы потеряли еще при рождении. — Если бы система могла манипулировать голосом, то сейчас он звучал бы язвительно и раздраженно. — Развернитесь, три дома прямо, потом сверните налево и до конца улицы]

Циян кивнул и мигом сделал как велели, поспешив отдалиться от дома, пока ученики не заметили, как он околачивается возле их дверей. Благо, следуя маршруту системы, он с первой попытки достиг нужных ворот, узнав их по вычурному резному рисунку на деревянной поверхности, вглядываться в который поленился что в тот раз, что в этот. На удивление, створки Му Шу не запер, возможно для того, чтобы Лю Мин мог зайти и прибраться в его отсутствие, потому что просто забыть о безопасности жилища для него было бы странно…

Прошмыгнув через щель и прикрыв за собой створку, Циян оказался в небольшом уютном дворике, где тихо шелестела глициния, а под ней пустовала чистая белая лавка. Трава с обеих сторон от дорожки, по которой он шел ко входу в дом, была короткой и однотонной, казалось, даже росла на одном уровне и тихо шелестела из-за игр прохладного ветерка. Прислушавшись и не заметив вокруг посторонних, Циян поднялся на веранду из красного дерева и вошел в дом. В книге Фэй однажды описывала планировку жилища Му Шу, поэтому найти гостевую спальню с двухместной застеленной кроватью, ширмой в углу, сундуком для хранения вещей да рабочим местом возле стеллажа с книгами показалось несложным.

Уверенным шагом Циян направился вдоль по коридору и свернул направо, открыв дверь в… библиотеку. Это было просторное помещение с тремя окнами, через которые в дневное время наверняка лилось много света. Стеллажи из красного дерева тянулись вдоль стен и были заполнены бумагами, свитками, письмами, бамбуковыми дощечками и прочими носителями информации. В одном углу стояли небольшой письменный стол и кресло, а в другом маленькое деревце в горшке — пэньцзин, коими Му Шу заставил, казалось, половину дома.

«Да бог ты мой…» — подумал Циян, закатив глаза.

[Можно я буду звать вас Лу Ман[1]?]

«Нет! — Он хлопнул дверь и решительно направился в другой конец коридора, подумав, что просто свернул не в ту сторону. — Да быть не может», — подумал он, открыв дверь в, очевидно, кабинет.

Стены, цвета чуть белее топленого молока, создавали атмосферу спокойствия и умиротворения, прекрасно сочетаясь с потолком и полом из красного дерева. Они были украшены картинами в технике гохуа, одна из которых, висевшая между двумя стеллажами, изображала трёх воинов — верхний был с мечом, а двое под ним с веерами. Зацепившись взглядом за это панно, Циян не удержался и переступил порог, чтобы присмотреться поближе и признал, что изящные чёрные линии туши изображали его и братьев Му. Уголки губ приподнялись сами собой, а на сердце потеплело. Циян решил потратить чуть-чуть времени, чтобы осмотреться, рассчитывая заметить ещё что-нибудь интересное.

Взгляд сразу уперся в массивный стол с резными ножками, полупрозрачная лаковая отделка которого позволяла увидеть уникальный природный рисунок дерева. Подойдя, Циян усмехнулся, не увидав на поверхности ни пылинки, а, обернувшись, отметил, что даже бесчисленное число склянок, записей, фигурок и украшений на стеллажах стояли будто бы на одной линии и казались только что купленными.

— Му Шу, ты невероятный аккуратист, — прошептал Циян, тепло улыбаясь. — Напоминаешь Сю Фэна, педантичность которого всегда впечатляла Фэй. — С губ сорвался смешок, когда он вспомнил их общего знакомого из прошлой жизни.

Сю Фэн учился с ними в одном университете на том же направлении, что и Циян, но в другой группе. Как-то так вышло, что они с ним часто пересекались, особенно во время спортивных занятий на стадионе. Одежда этого парня, вплоть до спортивных футболок, которые принято небрежно бросать в сумку, была идеально выглажена, а черные волосы всегда коротко пострижены под одну длину. Он обожал баскетбол и каждый раз либо идеально попадал, либо идеально не попадал, сразу ударяя мимо без длительных прогулок мяча по краю кольца, после которых тот падал мимо. Цияну этот парень нравился, особенно он любил у него списывать, ведь идеальный почерк Сю Фэна казался даже понятнее того, что печатался в книгах и на детали и разъяснения этот парень никогда не скупился, если речь шла о письме. В разговоре же он был скуп на лишние фразы, как и Му Шу.

Вспоминая университетскую жизнь, лицо прогуливающегося по кабинету Цияна сначала украшала легкая улыбка, но она быстро померкла, стоило воспоминаниям метнуться к другой важной детали его прошлого — к семье.

— Мама… папа… — Замерев перед открытой дверью, он поморщился. А после замахал рукой, словно отгонял мух, на деле прогоняя из мыслей навязчивые образы родных и близких. Об этом не стоило думать, ведь система давно сказала, что пути назад нет и теперь для него это лишь минувшее прошлое… Он не вернется и родных не вернёт…

Тяжело вздохнув и потерев ладонью лоб, Циян растерял всякое желание разнюхивать что-то в чужом кабинете, поэтому покинул его, тихо притворив дверь, и по наитию вошел в комнату напротив.

Она оказалась той самой гостевой спальней, в которую он стремился изначально, что вызвало вздох облегчения. Комната была оформлена лаконично в светло-коричневых, зеленых и бежевых тонах. Циян прошелся по ней, скользнув подушечками пальцев по гладкой поверхности письменного стола, стен, шершавой — вещевого сундука и, дойдя до кровати, рухнул на нее лицом вниз, раскинув руки и ноги, как морская звезда.

— Опять ни пылинки, хотя спальня наверняка пустовала месяцами, — пробурчал он в подушки, от которых пахло свежестью, словно белье застелили вчера. Наволочка была прохладной и мягкой, отчего утыкаться в неё лицом было одно удовольствие и, если бы не затрудненное дыхание, Циян бы заснул в такой позе.

Разочарованно застонав, он перевернулся на спину и свесил ноги с края кровати, чтобы не пачкать покрывало, так как разуваться не собирался. Прикрыв глаза сгибом локтя, Циян глубоко вдохнул свежий воздух, который в чужом доме оставался прохладным даже когда на улице царило лето и жарко было даже ночью. За окном стемнело, и комната погрузилась во тьму, отчего Цияна начало неумолимо клонить в сон.

Он даже не понял, как потерял связь с реальностью и сколько времени прошло к моменту, когда его разбудило мягкое и горячее прикосновение к шее. Поцелуй был таким нежным и приятным, что хотелось ощущать его вечно, поэтому Циян как-то не подумал сопротивляться, лишь блаженно замычал.

— Тебе нравится то, что я делаю? — нежный шепот закрался в ухо и губы продолжили порхать, выцеловывая каждый уголок светлой нефритовой кожи полусонного лекаря, местами оставляя алые отметины. Их прикосновения были то ощутимыми, то невесомыми, словно крылья бабочки, случайно задевшие тебя.

Горячая волна мурашек прошла от затылка Цияна до поясницы, вынудив оторвать её от постели и слегка прижаться к чужому телу, даже потереться о него.

— М-м… — замычал он вместо ответа, а сам подумал: «Что за?..» — всё ещё не принимая никаких действий к сопротивлению.

Ситуация была двоякой. С одной стороны, он вроде бы понял, что его сейчас целовали без разрешения и должен был воспротивиться этому даже во сне, но отчего-то ни разум, ни тело не желали предпринимать хоть что-то. Всё происходило столь естественно, будто он сам попросил об этом. Поцелуи казались знакомыми, как и жар чужой кожи, будто с ним находился избранный им человек, а не кто-то неизвестный. Циян оказался скован чужим влиянием, его тело стало податливым и жаждущим лишь одного — ласки.

Он ахнул, когда мочку уха несильно прикусили и чьи-то пальцы впились в бедро так, словно заявляли право на собственность. Горячие губы накрыли его прохладные, вышибая из головы последние мысли. Скользкий язык проник в рот, делая поцелуй глубоким и влажным. Громким и возбуждающим, отчего сразу стало очень тесно в штанах. Чужая ладонь закралась под верхние одежды, планируя добраться до нижних, где достоинство Цияна болезненно пульсировало, налившись кровью.

Чужие пальцы обхватила его и сжали, позволив его полному наслаждения стону вылиться в чужой рот.

[Внимание, ваша память атакована. Кто-то пытается вторгнуться в ваши воспоминания]

«Ох, система, я занят», — отмахнулся Циян, сладострастно целуя горячие уста и скользя ладонями по чужой тонкой талии, скрытой под слоями мягких одежд.

[Зафиксирован ритуал проникновения в память. Внимание. Зафиксирован ритуал проникновения в память]

«Ну, ритуал проникновения тут точно скоро произойдет», — с тихим смешком подумал Циян, позволив чужим губам спуститься ниже — к его груди.

Он ахнул, когда ладонь в штанах ускорила свои движения, а пальцы сжали бархатную плоть сильнее, принуждая её гореть от возбуждения.

[Прервите ритуал. Прервите ритуал. До успешного завершения ритуала осталось 10… 9]

— Мхм, — Циян дёрнулся, когда его сосок игриво прикусили.

Раздался тихий смешок и слова:

— Реагируешь как прежде.

[До успешного завершения ритуала осталось 8…7. Прервите ритуал. До успешного завершения ритуала осталось 6…4]

— Почему ты так похож… — в чужом хриплом голосе звучало необъяснимое раздражение.

[До успешного завершения ритуала осталось 3… Активация защиты от нападения. Внимание, активация божественной сути 2…]

«Божественной?» — одна из извилин в голове Цияна нервно дернулась и он, наконец, распахнул глаза, увидев перед собой темноту с алыми переливами, будто бы лучи рассветного солнца пытались пробиться сквозь непроглядную дымку.

[1…]

Прогремел взрыв и мир содрогнулся. Циян зажмурился, зажав ладонями уши, в которых зазвенело так, что до этого бурлящая кровь в теле мигом заледенела.

— Циян! Очнись! Циян! — Кто-то вопил и сильно тряс его, держа за плечи.

Он шокировано распахнул глаза и обнаружил себя там же, где и уснул. Одежды были запахнуты и следов постельных утех совсем не осталось, да и в ушах не звенело.

Янь Фэй смотрела на него распахнутыми в ужасе карими глазами, её тонкие пальцы болезненно впивались в плечи, отрезвляя разум. Воздух казался разогретым и полнился запахом гари. В комнате вдруг стало душно и светло.

— Дом горит! Нужно выбираться! — взвизгнула Фэй и её ладони соскользнули вниз.

Она схватила Цияна за руку и рванула к двери, стаскивая не до конца пришедшего в себя друга с кровати так, словно он был тряпичной куклой.

— Горит? Что? — растерянно бормотал Циян, первое время не понимая, куда пропали поцелуи, прикосновения, о чем ранее предупреждала система и сейчас кричала Фэй.

Он чуть не споткнулся о порог, когда подруга с ноги выбила дверь и вытянула его в горящий коридор. Увидев ползающие по стенам языки пламени и услышав грохот вдали обваливающегося потолка, Циян вдруг осознал, что пожар, похоже, охватил дом. Не тронутой оставалась лишь его комната, но стоило им покинуть её, как огонь хлынул и туда!

Он рефлекторно прикрыл нос рукавом и крепче сжал ладонь Фэй, которая тянула его за собой как опытный пожарник. На ней не было защиты, лишь привычные чистые лавандовые одежды, но она двигалась в этом жарком месте бесстрашно и быстро.

Языки пламени в коридоре облизывали широкие рукава и полы одежд, а едкий дым резал глаза из-за чего слезы вскоре брызнули из них. Циян толком не видел и не понимал, в какую задымленную часть дома подруга тащила его, но он не сопротивлялся.

— Твою мать! — смачно выругалась Фэй, резко затормозив перед рухнувшей балкой.

Циян врезался ей в спину, и они с трудом сохранили равновесие, чтобы не полететь лицами в пламя.

— Быстрее, к заднему входу, — велела она, ныряя в правый коридор.

Кашель атаковал обоих и у Цияна от напряжения застучало в висках. Жар, царивший в доме, стал казаться невыносимым, а языки пламени начали агрессивнее пытаться захватить всё, что находилось рядом. Циян вскрикнул, увидев, как загорелся его правый рукав и рефлекторно отпустил Фэй, чтобы потушить ладонью пламя. На ходу стараясь погасить его, он поспешил догнать скрывшуюся в дыму подругу, но не успел сделать и трех шагов, как попал в тупик перед полыхающей дверью.

«Фэй же не вошла в эту комнату, верно? — вздрогнув, подумал Циян и закашлялся в потухший рукав. — Нет, я, наверное, свернул не туда». — Он развернулся на ватных ногах и принялся спешно пробираться через густой дым, пытаясь разглядеть проход справа или слева, который, видимо, пропустил.

Он пригнулся, чтобы меньше вдыхать отраву и почувствовал, как голова закружилась с ужасной силой, а шаг стал нетвердым. Попытавшись о что-то опереться, Циян заметил, что даже по потолку давно ползало пламя, не то что по стенам. Подобрав полы подгорающего халата, а второй рукой всё ещё закрывая нос, он продолжил искать проход на свободу.

Пошатываясь и кашляя, Циян заметался, глотал соленые горькие слезы, водопадом льющиеся из глаз. Он не мог собрать мысли в кучу, чтобы хотя бы вспомнить планировку дома и немного помочь себе. Казалось, вокруг не осталось ничего кроме дыма и огня из-за которых он не различал ни поворотов, ни дверей, и даже ту балку, возле которой они свернули, теперь не мог найти.

«Система! Система!» — принялся звать Циян, но ответа не поступало. То ли потому, что система молчала, то ли потому, что он не звал — ему лишь мерещилось.

Голова принялась без остановки ходить кругом, а сердце бешено колотиться, норовя вырваться на свободу. Циян начал теряться, забывая, что делает и где находится. Колени подгибались, ему хотелось остановиться, присесть и отдышаться, но дышать было нечем. В один момент он чуть не рухнул на горящий пол, но кто-то сильный в последний момент подхватил на руки, не дав сгинуть в пламени.

Кашляя в рукав и жмурясь, Циян почувствовал крепкую хватку на талии и под коленями. Его прижали к широкой, пышущей жаром груди с громко колотящимся внутри сердцем и быстро и бесшумно скользнули прямо в желтый огонь, отгораживаясь от него духовной силой.

«Духовный барьер!» — вспомнил Циян, желая ударить себя по лбу. Он напрочь забыл о том, что у него тоже была такая сила.

Кашляя так, словно пытается выплюнуть легкие, он не заметил, как быстро его вынесли на свежий воздух, оставив пылающую ловушку разваливаться позади. Свободу осознал лишь когда увидел, что огонь сменился зеленью внутреннего двора и глаза больше не слепило от света и не разъедало дымом. Оторвав рукав ото рта, Циян попытался отдышаться, но неожиданно легкие будто слиплись и воздух не поступал, как бы активно он не пытался втянуть его в себя. Испугавшись, что вот-вот задохнется, он попытался сообщить об этом, но язык онемел и поэтому начал барахтаться и размахивать руками, жестами прося о помощи. Не деле Циян так мешал спасителю удерживать его, поэтому тот поспешил усадил его на землю, встревоженно шепча:

— Ю Циян, посмотри на меня. У тебя паника.

Широкие ладони схватили за щеки, но из-за скопившихся слез Циян не мог посмотреть в чужое лицо, потому что не видел его. Схватившись за сердце, он попытался сделать вдох, но, казалось, лишь больше лишался дыхания. Грудь сдавило от боли, ему хотелось кричать, но изо рта вырывались лишь хрипы, пока чужие уста не накрыли его собственные и не заглушили их, даруя воздух.

— Дыши, — произнес кто-то и одни уста снова прильнули к другим, позволяя Цияну еще раз вобрать чужое дыхание, способное пробиться к нему в легкие. Не дать умереть.

Он наконец-то сделал вдох. Второй. Третий. И все такие отчаянные и глубокие, словно последние в жизни. А потом начал кашлять, сплевывая на землю потемневшую слизь.

— Ло Хэян, срочно неси его в лазарет! — грозный приказ Му Шу прозвучал издали и с придыханием, словно лучший друг бежал к ним. — Тушите пожар, он не должен пойти дальше!

— Да, учитель! — раздалось множество голосов и Циян понял, что они здесь не одни. Вокруг горящего дома скорее всего уже собралась целая толпа.

Сильные руки вновь подхватили его и оторвали от земли. Чувствуя себя безвольной куклой, Циян, ничего не говоря и никак не сопротивляясь, прикрыл глаза и прильнул ухом к чужой груди, сердце в которой бешено билось, как и его собственное.

Открыть отдохнувшие и больше не слезящиеся глаза удалось в одноместной комнате в лазарете, когда к носу поднесли палочку благовоний, хотя, точнее сказать, зловоний. Запах был столь едкий, что Циян чуть не подскочил, сидя на краю кровати и поддерживаемый Янь Фэй, расположившейся слева.

Подруга, заметив, что он очнулся, тут же спрятала палочку в специальный мешочек.

— Не дёргайся, — рыкнул Ло Хэян и крепче сжал его запястье, за которое держал, обрабатывая ладонь от ожогов.

Глава пика Мечей сидел на низком стульчике перед ним, сгорбившись, чтобы лучше видеть чужие травмы. Ткань его черно-синих одежд была обожжена в некоторых местах, волосы, собранные в высокий хвост, растрепаны, а на лице красовались пятна копоти. Несмотря на неопрятный вид, руки его были чисты.

Циян, расположившийся на краю кровати и не до конца пришедший в себя, не стал возражать и устало ткнулся виском в плечо Фэй, игнорируя факт, что не должен так делать в их текущих статусах. Голова казалась ватной, мысли — хаотичными и несвязными. Он всё еще пребывал в шоке от того, что полчаса назад чуть не сгорел заживо и, не в силах обдумать это, принялся с пустой головой наблюдать за действиями самого неприятного для него человека, что был в этом мире.

И сейчас этот неприятный человек очень аккуратно закончил наносить мазь на обожженную красную ладонь и медленно перевернул, чтобы обработать тыльную сторону тоже. Багровые волдыри на коже выглядели ужасно и Циян зашипел, когда прохладная зеленоватая мазь коснулась их. Благо боль быстро стихла, что позволило самому неприятному человеку обработать все повреждения, не вызывая сопротивления.

Ло Хэян был внимателен настолько, словно спасал принцессу. Его прикосновения казались легкими и осторожными, будто к нему в руки попало нечто хрупкое и дорогое. Он не пропустил ни одного волдыря и царапины. Казалось, этот неприятный человек даже перестал дышать, чтобы лишний раз не побеспокоить поврежденную кожу.

Закончив с обработкой мазью, он медленно перебинтовал правую руку Цияна и несколько раз спросил, не туго ли, на что больной лишь отрицательно помычал.

Наблюдать такого главу пика Мечей было странно, поэтому Циян прикрыл глаза. Казалось, забота и нежность тигра в отношении дракона ему мерещились. Он, наверное, всё-таки сгорел в том пожаре. А это небеса.

«Тьфу, какие небеса с этим животным?» — Циян резко замотал головой.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Фэй.

Он промычал согласие и тут же зашипел, потому что Ло Хэян нанес мазь на левую руку. Эта кисть была повреждена до самого запястья, словно её сунули в огонь и подержали в нём немного. Видимо, именно ею Циян тушил свой горящий рукав… На каждый приходилось несколько пузырей от маленьких до крупных, и чем больше лекарства наносил Ло Хэян, тем сильнее жгло.

Циян не выдержал и вырвал руку, строго посмотрев на главу пика Мечей.

— Нежнее, — прошипел он.

— Я и так. — Ло Хэян взглянул на него темными, как бездонная пропасть, глазами. — Дай руку, пожалуйста, я не закончил, — процедил он сквозь зубы.

Циян неловко поджал губы, услышав «пожалуйста». Мазь уже подействовала и на тех местах, куда её нанесли, жжение прошло, поэтому он лишь немного поколебался, прежде чем протянуть руку.

— Похоже, ты пришел в себя? — тихо заговорил Ло Хэян, двумя пальцами зачерпнув мазь из баночки, что стояла на прикроватной тумбе. — Знаешь, кто мог поджечь дом?

— Понятия не имею, я спал. — Циян попытался немного выпрямиться, осознав, что они с Фэй сидят слишком близко и он полулежит на ней как какой-то обессилевший старик, а не уважаемый бессмертный наставник. В голове слегка прояснилось и, казалось, теперь он мог поддержать разговор, а также обдумать пережитое.

Ло Хэян бросил вопросительный взгляд на Фэй.

— Я тоже не знаю, — ответила та, встрепенувшись и расправив плечи. — Когда я пришла, дом уже горел.

— И что эта старшая ученица делала возле него в это время? — бдительно спросил Ло Хэян, не отрывая взгляд от чужой руки. — Я думал, вы будете ночевать на пике Литературы.

— Мне понадобилось забрать пару вещей из своей комнаты. Из-за плотного расписания я смогла сделать это лишь к ночи.

Ло Хэян задумчиво хмыкнул.

— Ну а ты? — спросил Циян, мысленно возмутившись, что это негодник пытался прижать Фэй. — Что делал там? Я ясно дал понять, чтобы ты ко мне не приближался.

— Я и не приближался. — С губ Ло Хэяна сорвался смешок. — Пока ты умирать не начал.

Циян с трудом удержался, чтобы не скривить лицо.

Они с Фэй незаметно переглянулись, ловя друг друга на одной и той же мысли — все собравшиеся в этой комнате не собирались откровенничать. И это настораживало.

«Система, ты меня слышишь?»

[Теперь да]

Брови Цияна дрогнули.

«В каком смысле «теперь»?»

[Я отключилась и вошла в автономный режим. Он срабатывает в чрезвычайных ситуациях и нужен, чтобы защищать вас. Что с вами случилось?]

«Я чуть не сгорел заживо! — мысленно вскрикнул Циян. — И как это ты отключилась? Я же слышал твои предупреждения».

[Это была программа автономного режима. Она может информировать вас, чтобы помочь разрешить критическую ситуацию]

«И насколько критической должна быть ситуация, чтобы включился этот режим? — Циян уже понадеялся, что обнаружил полезную функцию системы. — Близость смерти — достаточно критично?»

[Уровень критичности нигде не прописан. Автономный режим — загадка для моей сознательной части, но от смерти вас спасут только накопленные баллы и ведение безопасного образа жизни]

Циян мысленно фыркнул — система как всегда разочаровывала! Покосившись на занятого Ло Хэяна, а потом на застывшую рядом Фэй, он продолжил мысленный диалог, пока были силы и желание анализировать ситуацию:

«Твой автономный режим сказал, что кто-то пытался вторгнуться в мою память, потом этот режим активировал божественную суть из-за чего я проснулся, когда загорелся дом. Могло ли это поджечь его? И у тебя что… есть божественная суть?»

Система помолчала.

[Насчет поджога не знаю. И я никогда не ощущала себя богом, может быть, пробудили вашу божественную суть?]

Циян задумался, подняв взгляд к потолку. Он тоже никогда не ощущал себя богом.

«Я всего лишь попаданец в уже готовое тело, по сюжету этот персонаж был просто бессмертным лекарем, так что сомневаюсь, что вопрос во мне. Из нас двоих ты более загадочная. — Он задумчиво глянул в окно, за которым не было ничего, кроме тьмы ночи. — Можешь выяснить, кто пытался провести со мной этот странный ритуал?»

[Нет, автономный режим не сохраняет данные в памяти, он действует в моменте времени и, если ранее я не дала вам ответов, значит, теперь мы их не получим. А вы сами, что, ничего не почувствовали? Темную ци какой-нибудь сущности? Демоническую?]

«Нет», — подумал Циян, вспоминая лишь сладострастные поцелуи, от мыслей про которые у него мурашки пошли по спине, и он невольно передернул плечами.

— Что не так? — ворчливо спросил Ло Хэян в ответ на его реакцию. — Не нравятся мои узлы? — Он затянул последний на второй повязке, полностью скрывающей ладонь.

— Твои узлы вполне хороши для того, кто лишь умеет размахивать мечом, — столь же ворчливо ответил Циян.

Ло Хэян прищелкнул языком и, отпустив перевязанную руку, выпрямился на стуле. Он упер ладони в раздвинутые колени и заглянул Цияну в глаза.

— Бесстыдный лекарь с пика Зелени, не думаешь, что лучше бы поблагодарить меня за спасение твоей жизни и обработку ран?

— Спасибо, что спас мне жизнь и обработал раны, — бесцветно произнес Циян, взглядом оценив перевязанные ладони и пальцы. — Вопрос только почему вторым пунктом занялся ты, а не лекари?

— Он их не подпустил, — пискнула Фэй, заставив Цияна показательно вздернуть бровь.

Ло Хэян фыркнул и поднялся с места.

— Мы не знаем, что произошло с тобой на пике Благородства, я не мог допустить к лечению посторонних. Ради их же безопасности, — с нажимом добавил он, забирая с тумбы баночку с мазью.

И Циян оскорбленно ахнул.

— Думаешь, я на людей стал бы кидаться? Ты вроде меня не кусал, так откуда я должен этим заразиться?

В глазах Ло Хэяна вспыхнуло пламя и баночка с мазью, которую он сжимал своими длинными аккуратными пальцами, треснула, пачкая ладонь содержимым.

Янь Фэй и Ю Циян потрясенно замерли и оба подумали об одном: «Он же не ударит по нам?»

Опустив взгляд на свою руку, Ло Хэян тихо выдохнул.

— Мне нужно отойти, будьте здесь, — и сухо велел, развернувшись к двери. Широким шагом он пересек комнату и тут же вышел, не оборачиваясь.

Фэй шумно выдохнула, после того как дверь закрылась с хлопком, и они остались одни в комнате со светлыми стенами и одноместной кроватью возле стены слева от окна.

— Какой эмоциональный парень, — проворчал Циян и встал, даже не пошатнувшись. — Поэтому я и отказался ночевать с ним — мало ли что выкинет. Пойдем. — Не собираясь задерживаться, он решительно шагнул к окну и распахнул ставни, игнорируя боль, пронзившую руки. Несмотря на легкую слабость в теле, отсидевшись, Циян чувствовал себя хорошо, словно и не задыхался недавно.

— Куда? — Фэй подскочила. — Он же сказал быть здесь. — Она оглянулась на дверь.

— Да кто б его слушал, — фыркнул Циян, высовывая корпус наружу и оглядываясь на потонувшую в ночной тьме улицу Центрального пика. — Нужно убираться, пока сюда не сбежались все кому не лень и не принялись нас допытывать, — добавил он, обернувшись на Фэй.

— И куда ты собираешься идти? — Подруга недоуменно наклонила голову к плечу, отчего подвесные декоративные элементы на серебряной шпильке в пучке её волос звякнули.

— Домой. Ты идешь со мной, потому что я болен и один не доберусь. — Циян приподнял подол голубых одежд и, шурша ими, забрался на подоконник. — Заодно расскажешь, как оказалась возле дома Му Шу, ведь Ло Хэяну ты наверняка соврала.

Фэй выругалась себе под нос.

— Будем надеется, что это заметил лишь ты, — пробурчала она себе под нос. — Не проще ли выйти через неё? — И махнула рукой на дверь.

Циян обернулся, сидя на подоконнике свесив ноги.

— А кто узнает, что я вышел не через дверь? — искренне недоумевая спросил он. — Все естественно подумают, что через неё я и вышел. — Циян насмешливо хмыкнул и беззаботно спрыгнул.

Фундамент у лазарета был невысоким, поэтому сбежать с первого этажа не составило труда, вот только колени у него все равно дрогнули. Стоило приземлиться на землю, как он чуть не рухнул, но благо слетевшая следом Фэй ловко поддержала его под локоть и помогла сохранить равновесие.

— Допустим, твой план не провальный, — тихо ответила она, — но ведешь ты себя странно для главы пика Зелени, который точно послушно бы отлежался в лазарете и дождался глав пиков, чтобы всё им объяснить. Тебе за это точно ничего не будет?

— Думаю, нет. — Циян вспомнил, что не обязан соблюдать каноничный образ персонажа. Он кивком поблагодарил за помощь и, освободив руку, направился к мосту, ведущему к пику Мелодии. Идти до него было недалеко, прямо по пустой улице. — А теперь рассказывай, что знаешь.

Фэй вздохнула, шагая рядом с ним со скрещенными на круги руками.

— На самом деле мне пришло задание от системы. Я уже спала, когда она начала трубить и требовать спасти твою жизнь. Учитывая, что в обычное время она не шлет мне заданий и почти всегда игнорирует, этот случай заставил вскочить на ноги не успев моргнуть. Когда я пришла дом и впрямь был охвачен пламенем, но вокруг никого не было, словно никто не видел свет и не чувствовал жар. Было странным обнаружить горящими все комнаты, кроме гостевой спальни. Она до последнего оставалась нетронутой, пока я не вывела тебя из неё. — Фэй покосилась на крадущегося в ночи Цияна. Вокруг никого не было, а тьму рассеивал лишь алый свет бумажных фонарей, что висели под крышами редких зданий и на ветвях клёнов. — Ты сам-то что-нибудь знаешь?

— Немного, — задумчиво ответил Циян. — Мне снился приятный сон, который, как я понял благодаря системе, оказался ритуалом вторжения в мою память, и чтобы предотвратить его она активировала божественную суть из-за которой, возможно, и произошел пожар. Но это предположение.

— Божественную суть? — Фэй напряглась в плечах и покосилась на Цияна. — Чью?

— Не знаю. — Он развел руками и ступил на мост пика Мелодии. — И она не знает. Система вообще была не в себе и ничего не помнит из того, что сделала.

— Не помнит? Разве это возможно? — в спину прошептала Фэй. — Она же что-то вроде компьютера.

Циян отмахнулся.

— Угу, доисторического, который на ладан дышит и постоянно выключается.

[Эй!]

— Почему с ней это произошло?

— Сказала, что бесконтрольно вошла в автоматический режим, который призван защищать меня в критические моменты.

— У нее такой есть? — искренне удивилась Фэй. — Он может спасти тебя от смерти? — и закономерно спросила.

Циян покачал головой.

Фэй за его спиной цокнула языком, наверняка мысленно тоже сетуя на бесполезность системы.

— Знаешь, кто пытался вторгнуться в твою память?

— Не знаю. — Циян сошел с моста и немного подождал, чтобы поравняться с подругой и пойти вместе по очередной пустой улице. — Система не давала никаких предупреждений, а сам я был не в себе. Лицо личности, что была в моем сне, я не видел и мало что помню, но, кажется, меня с кем-то перепутали…

— В каком смысле?

— Я слышал, как чужой голос сказал «реагируешь как прежде». Но я ни в одной из жизней ни с кем не попадал в подобную ситуацию. — Циян взглянул на Фэй так, словно на её лице должны были быть написаны ответы. — Есть предположения, кто мог мне такое сказать? Может, по сюжету прошлый Ю Циян имел с кем-то интрижку?

Фэй задумалась, идя по узкой безмолвствующей улочке пика Мелодии, вдоль которой росли деревья гинкго с горящими на них белыми бумажными фонарями и стояли небольшие квадратные домики с цветочными клумбами под окнами.

— М-м… не думаю. Ю Циян был довольно закрытым и не заинтересованным в интрижках человеком. Он горел любовью к врачеванию, которую перекрывала лишь его верность братьям Му. — Фэй приложила палец к подбородку. — Возможно, та фраза тебе померещилась… всё-таки ты был не в себе, — пробормотала она. — Говоришь, система предупреждала о ритуале вторжения в твою память?

Циян угукнул.

— Не припомню, чтобы описывала подобное… — Фэй нахмурилась. — Система может подсказать, кто обычно проводит этот ритуал?

[Да все, от заклинателей до демонов и божеств] — ответила система им обоим.

Фэй и Циян переглянулись, без слов осознав, что услышали одно и то же.

— То есть можно даже предположить, что в твою память пытался залезть кто-то из заклинателей школы?

— Похоже… на… то? — нерешительно пробормотал Циян, не желая в это верить. Мало ему проблем с демонами и ночными тварями, давайте ещё заклинателей к ним добавим, о да!

— Ну чудесно, — проворчала Фэй за них двоих и потерла ладонью лоб. — Если в твоем сне был кто-то из заклинателей, то это может значить, что у кого-то возникли подозрения в отношении твоей личности.

— Но система сняла с меня ограничения, я могу не соблюдать каноничный облик своего героя. Какие ко мне претензии? — Циян ступил на мост, ведущий к его пику, с которого уже можно было увидеть дом на возвышенности.

— Возможно, проблема не в том, как ты себя ведешь, а просто кто-то захотел что-то от тебя узнать. — Фэй задумчиво приложила палец к подбородку. — Хотя это тоже странно, Ю Циян не участвовал ни в каких интригах, способных привести к подобному, а учитывая, что в твой разум осталась открыта дверь и это второй странный сон за последнее время, мне больше кажется, что здесь снова замешаны демоны…

Циян покосился на Фэй, идущую рядом и подумал, что чем больше она говорила, тем сильнее он тревожился.

— Тебе стоит перестать оставаться одному хотя бы на время, раз теперь нападают даже во снах, откуда сам ты не можешь выбраться, — произнесла она после небольшой паузы.

Циян нервно усмехнулся, сходя с моста.

— И что, предлагаешь мне переселить учеников в свой дом, чтобы те меня оберегали?

Фэй совсем не оценила сарказма и серьезно произнесла:

— Для начала ты можешь погостить у Му Шу, он будет не против и уж точно защитить тебя лучше кого-либо.

— Как только отстроит дом заново, — насмешливо ответил Циян, веселья не чувствуя, и ступил на тропу, ведущую к его дому.

— Ну да… Как только отстроит… — пробормотала Фэй и растерянно пнула какой-то камешек, не зная, что еще предложить для спасения.

Циян тяжело вздохнул, понимая, что его жизнь всё больше складывалась так, что проще было умереть под колесами грузовика. И ладно бы он один переживал о своей безопасности, но то, что в это оказалась втянута Фэй — расстраивало ещё больше. Ему не хотелось, чтобы она мучилась вместе с ним, когда могла жить спокойно. Не хотелось, чтобы она его защищала, когда должно быть наоборот.

— Как придем, предлагаю выпить, — сказал Циян, устремив взгляд на закрытые ворота, к которым они подходили.

— Согласна, — выдохнула Фэй.

[1] Лу Ман от 路盲 (lùmáng) — забывать путь, дорогу (о человеке, плохо запоминающем путь).