Штурмуя Лапуту

Глава четвертая Попытка компромисса

…— Я категорически несогласное! — объявила Лоуд. — Мошонки, понимаете ли, она вдруг отстреливать собралась⁈ А если нету мошонки⁈ Это что за беспредел⁈ Ты, шмондючка вздорная, на кого волыну навела? Берега попутала⁈

— Не поняла, — кратко сообщила воровка. — К стене или стреляю!

Укс еще раз взглянул на пистолет, пожал плечами, положил руки на затылок и повернулся к стене. Рисковать смысла не было. До наглой дуры три шага, пистолет выглядит вполне реалистично, несмотря на скромные размеры.

— Ну-ну, жги, малявка, — хрюкнула Лоуд, тоже поворачиваясь. — Повязали, значит, волки позорные.

Бабенка-пистолетчица слова пленников игнорировала. Укс в смутном и подрагивающем отражении оболочки шар-фонаря видел, как она кивнула магу на саквояжи. Немолодой Коровал едва слышно закряхтел, ухватил багаж. Интересно, а как они вообще собираются покинуть конуру мага? За дверью топчется замковая стража, слышны приглушенные команды.

Вообще пока наметилось слишком много непонятного. Воровка, вновь оказавшаяся на пути партнеров, ее странные планы насчет мага, внезапный пистолет… Логос может вдоволь похихикать, но пистолет был знаком пилоту. В смысле, не конкретно этот, а как формулируют в старых мирах, «данная система оружия».

Додумать и вспомнить Укс не успел — в дверь сильно ударили. Видимо, стражники притащили столб или иную колоду, и теперь без церемоний крушили мощным тараном дверь. Собственно, дверь здесь простенькая, действительно проще будет заново навесить….

Удар тарана действительно был внезапен — девица машинально развернулась, вскинула оружие, целясь в хрустнувшую дверь. Укс, не поворачиваясь, оттолкнулся от стены, спиной толкнул-сбил пистолетчицу — та потеряла равновесие, отлетела к противоположной стене узкого пространства. В следующий миг Лоуд уже выкручивала руку нахалке, задирая ствол оружия к потолку. Укс помог — перехватил и тряхнул обезвреженную бабскую руку — пистолет упал в его ладонь.

— Вот так-то лучше! — констатировала Профессор, отвешивая обезоруженной нахалке щедрый подзатыльник.

Девка не издала ни звука. Маг тоже торчал глупым столбом, отягощенным саквояжами. В дверь вновь громыхнули тараном.

— Чего замерли? — прошипела Лоуд. — Тикать надо. Стража, она разбирать, кто тут людоед, а кто рядом проходил, не будет. Сейчас ворвутся, всех заломают.

— Сразу не войдут, — заверил Коровал Проницательный. — Послушайте, господа…

— Там послушаем — где-нибудь в спокойном месте, — пояснила Лоуд. — Очень даже послушаем, я обещаю. А тут треск на нервы действует. Давай, веди нас, мудрый старик. У тебя же наверняка захоронки и выхоронки в берлоге имеются, да и иные аварийные выходы для сотворения чудес и срочной эвакуации.

— Господин коки-тэно, вы заблуждаетесь, если считаете… — занудил Коровал.

В дверь бабахнуло — на этот раз пробило. Таран оказался штатный, правильный — из двери и щепок высунулось окованное железом тупоголовое острие, напоминавшее формой… да понятно, что оно напоминало, при таких-то нравственных склонностях правящей герцогской четы.

— Аааа! — восторжествовали стражники и потянули орудие штурма, дабы размахнуться еще разок и нанести решительный удар. Но таран застрял — не намертво, слегка подергивал, но словно в смолу влип.

— Застряло, — растерянно сказал кто-то снаружи. — Прям намертво. А что там такое-то?

Лоуд одобрительно показала колдуну большой палец, Коровал с достоинством кивнул — заклятье действительно было недурственным, вполне оригинальным.

— Двигаем! — Профессор, неназойливо взявшая на себя обязанности координатора и предводителя, указала вглубь скромных магических апартаментов и благородно подхватила один из колдунских саквояжей. Коровал возражать не стал, двинулся показывать дорогу. Укс без лишней грубости развернул пленницу по нужному курсу, та помалкивала.

В покоях мага благоухало таинственными травами, благовониями, нечистыми носками и прокисшим темным пивом.

— Вы бы, коллега, проветривали помещение, заметно подзапустили-то экологию, — не замедлила намекнуть Лоуд.

— Окно открыть — с помойки еще хуже несет, — оправдался чародей. — А вы действительно тоже маг?

— Не совсем. Я — чистый гуманитарий, в свободное от неприятностей время преподаю в Островном университете, совмещаю должность ректора и зава научной части, — без ложной скромности представилась Профессор, помогая открывать массивную крышку потайного люка.

— О! — Коровал Проницательный не выказал и тени сомнения, видимо, поверил сразу. — Польщен знакомством, к сожалению, сложившиеся обстоятельства…

— И не говорите! Обстоятельства самые идиотские, мы и сами в шоке, — заверила Лоуд. — Вы лезьте-лезьте, про сюрпризы не забывайте. Да и время поджимает, нам же на посадку нужно не опоздать, насколько я понимаю.

Ученые беглецы скрылись под полом. Укс взял за шиворот пленницу, опустил в люк — девица все так же не сопротивлялась. Все же удивительно легкая она была, по весу просто ребенок. Недоросль, возомнившая о себе невесть что.

Укс спрыгнул сам, забрал багаж и прикрыл люк — изнутри крышка потайного хода несла отчетливые следы зубьев ножовки. Это тоже верно, плотничьи навыки, они бытовую магию неизменно поддерживают и удваивают. Но стоило закрыть люк — стыки исчезли, затянулись пылью. Видимо, и сверху лаз сложно найти.

Проход был узок, ползти пришлось на четвереньках, благо где-то в центре туннеля горел-подсвечивал очередной крошечный шар-фонарь. Но багаж отягощал движение, длинноватую увязку стоек приходилось волочить за собой. Укс неожиданно для себя ткнулся головой в корму пленницы.

— Что такое?

— Выход открывают, там ловушка, — шепотом объяснила девица. — Пожалуйста, отдайте мне пистолет. Мне он нужнее.

— Наверняка, — согласился Укс. — Я бы его и не забирал, если бы ты им не тыкала куда попало и не командовала «мордой в стену». Не люблю такое.

— Сначала вы меня головой о дверь ударили, — напомнила девица. — И весьма сильно.

— Ну, память-то тебе не отшибли. Дверь нужно было вовремя открывать. Пока вежливо просят.

— Была не права. Прошу меня извинить, я не знала, что это снова вы. Но пистолет мне действительно нужен.

— Верю. Давай-ка, девочка, позже обсудим этот вопрос.

— Почему позже? Я без пистолета очень нервничаю.

— Потому что я не привык говорить с безликими жопками. Это неприлично.

— Ах, в этом смысле… вы правы, господин дрессировщик.

Экая она воспитанная, никакой истерики в голосе и вежливость непоколебимая.

Укс еще успел подумать, что жопка не то что совсем уж безликая — видимо, это лучшее, что есть у воровки-пистолетчицы, но тут беглецы продолжили движение.

Лаз закончился, беглецы оказались в непроглядной тьме — по смутному ощущению стало намного просторнее, но воздух был пылен и неподвижно тяжел.

— Фамильный склеп Его Светлости, — пояснил невидимый маг. — Промежуточный пункт маршрута. Далее нас поведет древний тайный ход, уходящий за пределы замка.

— Остроумное и компромиссное техническое решение, — одобрила Лоуд. — Шарик-то зажечь нельзя?

— Увы, коллега, с Магией Света у меня определенные сложности, создание шара потребует времени. Но тут есть фонарь и огниво, — Коровал Проницательный принялся шарить где-то в углу.

Укс щелкнул зажигалкой. Все вздрогнули.

— Эй, Хозяин, предупреждать нужно, — заметила Лоуд. — Вот все эти передергивания с не аутентичными артефактами нас до добра не доведут, очень верно наша Леди говорит.

Не вступая в пустые пререкания, Укс зажег фитиль масляного фонаря.

Склеп оказался просторен: ряд древних надгробий, пыльные ступени с цепочками следов вели к дверям наверх. На одной из плит валялся плащ, подбитый алым шелком, стояли драгоценные кубки. Что-то блеснуло на полу.

— Все ж психанутая пара эти здешние Светлости, — сказала Лоуд, подхватывая с пола и отряхивая дамскую подвязку, украшенную пряжкой с крупным рубином. — Понятное дело, обреченное самодержавие обязано породить мрачный декаданс и тлен разврата, но эти двое совсем уж крышей двинулись. Нет бы войну с соседями затеять или детей нарожать, один блуд в программе развлечений.

— С войной не получается — в герцогстве нет верфи для строительства флота и организации атаки на иные острова, — пояснил маг. — А заводить детей Его Светлость опасается — не уверен, что именно его дети будут.

— Да, есть у него основания для сомнений, — признала Лоуд. — Ладно, не наше дело. Наше дело — убраться пошустрее с этого беспонтового и бесперспективного островка. Насколько я понимаю, тут наши интересы вполне совпадают. Дилижанс, в смысле контрабандисты, когда отчаливают?

— Этого я не знаю, — признался маг и повернулся к фальшивой служанке. — Вот она утверждает, что договорилась с торговцами, и нас непременно возьмут на борт. Мне пришлось поверить.

— Верно ли? Сторговалась? Сколько берут? Что за людишки? Или блефуем потихоньку, а, красавица? — Лоуд с кроткой, но крайне нехорошей улыбкой смотрела на пленницу.

— Пистолет, — кратко напомнила девица.

— С фига ли ты тут условия ставить вздумала?

— Пытайте. Успеете дознаться или не успеете, это как повезет.

— Пытать мы умеем, а иногда даже любим, если интересы фундаментальной науки того требуют… — начала Лоуд, но напарник прервал:

— Смысла нет. Девица хрупковата, процесс будет тонкий, время потеряем. Вот что, воровка невезучая, давай рассказывай о контрабандистах, тогда пистолет отдам.

Девица смотрела молча — глаза ее казались черными и непроницаемыми, как тьма углов герцогского склепа.

— Обещаю, — сухо сказал Укс.

— Хорошо. Корабль отходит с криком первого петуха. Такова традиция и сценарий здешней сюжетной ветки.

— Похоже на правду. Сюжет тут самый дурацкий, это явно в его стиле, — вдохновилась Профессор. — Значит, успеваем. Отлично, есть время поговорить с милейшим господином Коровалом.

— Эй, пистолет! — напомнила назойливая девица.

Укс задумчиво посмотрел на пистолет — лежал тот — небольшой, но увесистый, в ладони весьма удобно. Оружие отнюдь не новое: воронение с металла почти сошло, кое-где был тронут ржавчиной, но ржа тщательно отчищена. Накладки на рукояти явно сменены — стоят кустарные, но сделаны недурно, из хорошего дерева. Ухоженное оружие. Как-то интересно данная система называется, очень философски и интеллектуально, в чисто профессорском духе. Э… «Вольтер», кажется, был такой скандальный писака, в его честь почему-то оружие и назвали. Нужно будет у Профессора уточнить, она с тем Вольтером лично знакома.

Магазин выскользнул из рукояти легко, затвор клацнул, выпустив патрон из этого… как его… да, так прямо и называется — «патронник».

Воровка смотрела пристально и недобро, маг — озадаченно, Лоуд ухмылялась.

— Это бесчестно! — наконец, сообщила воровка.

— Это еще почему? О патронах мы не договаривались. Отдам позже. Если у нас не возникнут серьезные разногласия. Пистоль брать будешь? — поинтересовался Укс, пряча изъятые патроны в карман штанов.

Девица молча забрала импотентный пистолет. Все задумчиво смотрели, как она пристраивает небольшое оружие за подвязкой чулка. Особой стыдливостью воровка-пистолетчица не страдала, оно и правильно — ножки у нее были вполне стройные и гармоничные. Чулки, правда, не парные: левый простенький, селянский, продранный на колене, правый — вполне аристократический, отличного черного шелка с ажуром, и куда подлиннее. Имелись догадки, из чьего гардероба чулок позаимствован.

Фальшивая служанка оправила юбки.

— Теперь, когда мы убедились, что мир полон загадок, парадоксов и роковых недосказанностей, давайте перейдем к центральной теме, — призвала, продолжая ухмыляться, Лоуд. — Коллега, у вас, как у опытного ученого, знакомого с уникальной природой коки-тэно, неизбежно должен был возникнуть закономерный вопрос. Кстати, а вы откуда про мое племя знаете?

— От здешнего предшественника остался томик «Пыточного справочника-определителя Верти-Рэба». Весьма серьезный и познавательный научный труд. Я изучал, поскольку библиотека здесь небольшая. Но действительно, почему же вы ходите, так сказать, в вашем сугубо «домашнее-родовом» облике?

Лоуд тяжко вздохнула:

— В этом и главная проблема, коллега. Видимо, последствия контузии. Мы претерпели весьма досадное крушение…

Болеющий оборотень изложила ситуацию — как обычно, категорически привирая в деталях, неназойливо подталкивая собеседника к созданию заведомо ложных версий и выводов, злонамеренно путая, и оставляя прозрачным лишь ключевой вопрос.

Научно-медицинская беседа пошла глубже и шире. Маг Коровал оказался не только Проницательным, но и на удивление чистосердечным для своей мутной профессии. Не скрыл, что возникший вопрос не по его части — сам Коровал получил диплом по профилю Дворцово-Хозяйственная магия, да и случилось это достаточно давно, порядком отстал от современных достижений научно-магической мысли. Тем не менее совет дал, и довольно уверенно.

…— Только Лапута! Поверьте, коллега, в этой части Беззвездного Архипелага только там можно получить серьезную консультацию по оккультной парагуманоидной медицине. Конечно, нет никакой уверенности, что пустят на Закрытый Остров и действительно займутся вашим вопросом. Вы ведь знаете тамошнюю Академию Королевских Наук, увы. Еще весьма славился в нашем научном сообществе заслуженный маг-доцент Ланцетус, но трагически погиб шесть лет назад.

— Как⁈ Ланцетуса больше нет с нами⁈

— Увы. Отравлен у себя на Соме, во время Алмазного бунта.

— О боги, отравлен⁈ Какая низость, травить доцента-мага! Куда катится этот Архипелаг⁈ — Лоуд безутешно закрыла руко-лапой свое мордо-рыло.

— Жуткие времена. Отравили, причем в совершенно селянской, местечковой манере, как какого-нибудь банального властителя. Еще и сожгли лабораторию вместе с замком. Погибла вся знаменитая таксидермическаяколлекция Ланцетуса.

— Истинная трагедия для науки, — признала Лоуд, ненавидящая всех чучельников и вивисекторов даже сильнее, чем электроудочки и наркотики.

Укс краем глаза наблюдал за воровкой-пистолетчицей. Та помалкивала, но с интересом слушала разговор достойных ученых. Или притворяется на удивление ловко, либо действительно имеет некоторое образование и понимает, о чем идет речь. Скорее второе, вполне сочетается с фактом обладания артефактного оружия типа «Вольтера». Впрочем, и так понятно, что непроста девица. Кажется, она старше, чем выглядит на первый взгляд. Но это не принципиально, важнее то, что у нее определенно имеются запасные патроны. Напрасно ей пистолет отдал. Запросто стрельнет в затылок, она злопамятная, хотя из скромности не подает и вида. Вообще-то это нормально, но слегка неприятно, поскольку…

Додумать Укс не успел, поскольку наверху начали отпирать дверь склепа…

Научно-воровская команда действовала слаженно. Маг указал направление, Лоуд цапнула и задула лампу, Укс и девица слегка столкнулись, хватая багаж. Укс придержал девушку:

— Второй саквояж я возьму.

— Благодарю. Вы бы бросили ваши палки.

— Это реквизит для представлений, нам нужно как-то кормиться, — прошептал Укс, направляя девицу к тайному ходу. Впрочем, она и сама уже шустро ползла между надгробиями.

Сверху упал свет факелов, по ступеням затопали сапоги. Донесся голос стражника:

— Пусто здеся.

— Всё осмотри! — приказали сверху. — Каждый угол алебардой прощупай, как нам приказано, так и проверяй.

О, знакомый голос. Красавец усач-десятник пожаловал. Лоуд наверняка в восторге.

Стражник неуверенно затоптался на ступенях:

— Да что щупать? Упокоение же. А вот как оскорбим души покойных Их Светлостей?

— Ты, вонючка трусливая, опасайся разгневать живых Светлостей! — рявкнул десятник. — Понаберут вас, неучей, на окраинах, вечно от пустых предрассудков трясетесь.

— Да где же я трясусь… — забормотал стражник и сделал шаг назад. Взгляд его был прикован к валяющемуся на надгробье плащу — наверняка плотная ткань в неверном свете факела шевелилась, и, не исключено, что пыталась ползти к живой добыче.

Укс скорчился за надгробьем, низкий тайный ход был рядом — секретный камень отодвинут, там чуть ощутимо шевельнулось, и Лоуд едва слышно прошептала:

— Это наш дружок явился-то.

— Он.

— Нужно попрощаться.

— Нужно. А маг с этой…? Сбегут же.

— Куда они денутся без фонаря и света? Ход кривой, кресало у меня, зажигалка у тебя. Проявят благородство, подождут нас и фонарь. А нам здесь не попрощаться — неучтиво.

Лоуд была права. Прощать обиды — несерьезный и легкомысленный подход, в научном сообществе такое категорически не приветствуется. Здесь все же островная интеллигенция собралась, а не какие-то толстовцы несерьезные.

На лестнице ругались:

— Доложу начальнику, он с тебя жалование удержит, нам не девки пугливые, а стражи нужны, — гремел усач-десятник, оскорбляя торжественную тишину и покой усопшего герцогского рода.

— Да говори. Мне жизнь дороже, — огрызнулся стражник, то ли особо суеверный, то ли с хорошо развитым инстинктом самосохранения.

Усач пхнул в сторону трусливого подчиненного, высоко поднимая факел, сошел вниз и решительно двинулся между надгробиями. Длинная тень задергалась по стенам, вскарабкалась на потолок.

Лоуд легким щелбаном послала приманку — герцогская подвязочная пряжка неслышно покатилась по камням, блеснула обольстительным камнем. Партнеры, распластавшись на полу, укрылись за могильным постаментом.

Усач, ворча раздраженные проклятия, миновал проход между надгробиями, и вышел к наживке. Замер, только тени усов на стене алчно дрогнули.

— Что там⁈ — испугался торчащий на ступенях стражник.

— Да ничего. Крысы нагадили, — отозвался десятник, воровато трогая древком алебарды приманку. Чудесная пряжка послушно откатилась к надгробию, поблескивая и уверяя, что она не чудится.

— Что нам крысы? — справедливо возмутился со ступеней осторожный страж. — Мы шпиона и тварь ищем. Они побольше крыс. Тварь-то нашего колдуна сожрала с потрохами…

— Да колдун и был глуповатый, бездельный. Понятно, тварь нам важнее, но и крысы… нужно доложить, непорядок же. Щас замету наскоро, — пробормотал хитроумный десятник, без церемоний пристраивая алебарду поверх могильной плиты и нагибаясь.

— Крысиное дерьмо? Руками? — справедливо ужаснулся стражник.

— Твоя правда. Это оттого, что та мерзкая тварь меня с утра злила, мысли путала — пояснил десятник, уже цапнувший пряжку. И тут он увидел упомянутую тварь.

Тварь — в меру дрессированная и очень-очень людоедская — высунула башку из-за угла надгробия и приветливо улыбнулась.

Десятник содрогнулся, потянул руку, хватая лежащую алебарду. Успевший перекатиться по полу Укс охотно помог в этом деле, ухватив нижнюю часть древка, усилив взмах и направление движения…

…Нужно отдать должное — наточена режущая часть оружия была на славу…

… со ступеней склепа это выглядело однозначно — десятник внезапно схватился за оружие и одним взмахом, без колебаний, полоснул себя по горлу…

… усач еще стоял, держа факел и алебарду. Потрескивало смоляное пламя, теплым ночным дождиком кропила надгробье хлещущая из горла десятника кровь. Потом усы поникли, крупное латное тело начало заваливаться, взмахнуло факелом, бешено заметались по стенам тени…

… вот теперь онемевший стражник на ступенях дико заорал и кинулся вверх:

— Зарезался! Всмерть зарезался!

Лоуд выхватила из еще подергивающейся руки десятника пряжку и признала:

— Идеальный эпизод! И с первого дубля! Кинг и Кубрик отдыхают в стороне. Вот я бы еще на сеанс осталась.

— Потом в этом… в интернете ролик глянешь. Уползай.

Лоуд нырнула в лаз, Укс тоже не стал задерживаться. Снаружи орали вовсю, а ведь подземный ход — сооружение известное, родовое, неминуемо сообразят, погоню направят.

Теперь ползли ускоренно — Профессор впереди с фонарем, жалующийся «спину опять прихватывает!» маг следом, за ним Укс с основным багажом, замыкала воровка, буксирующая саквояж. Туннель оказался не только неприятно узким, но и довольно длинным. Наконец притормозили перед выходом. Ученые возились с запором, а девица тактично тронула Укса за ногу:

— Хочу сказать: разыграно было эффектно. Мерзавец этого заслуживал.

— Правда? Он к тебе приставал? Или ты к нему?

— Как вы могли подумать? Я не имею привычки приставать к мужчинам.

— Тогда убери руку от моей ляжки и кармана. Сказал, что верну пули, значит, верну.

— Я и не сомневалась. Просто боюсь, что потеряете. У вас карманы не очень надежные.

Не чужда иронии эта особа. Но кто она такая «по жизни» — всё равно непонятно. С искусством по карманам «щипать» у нее так себе — явно самоучка-любительница.

Дохнуло свежим воздухом, сырой землей и луговыми цветами. Свобода, наконец-то! Откровенно говоря, Укс подземелий не любил. Видимо, сказывалось крылатое происхождение.

Луговые цветы оказались не луговыми — кладбищенскими. Тайный ход вывел на городское кладбище, что, в общем-то, логично. И приятно, что кладбище располагалось уже за городскими стенами.

— Так, полдела сделано. Что у нас с погоней? — вопросила Профессор, подпрыгивая и вертя головой, дабы оценить тактическую кладбищенскую обстановку.

— Идут, — Укс указал в сторону отдаленного собачьего лая. — Ищеек стража взяла.

— Господа, я не люблю собак, — признался маг. — Меня в детстве кусали. Давайте поспешим на корабль, там экстерриториальная зона, собак уж точно не пустят.

— Сейчас идем, тут недалеко, — заверила воровка, приседая у багажа. — Что у вас за отвратительный саквояж? Замок все время открывается, того и гляди всё содержимое вывалится.

— Да? Давно не путешествовал, замки барахлят. Вы осторожнее, там у меня всё самое ценное, — обеспокоился Коровал Проницательный.

— Вы бы, коллега, сами оборудование носили, — намекнула Лоуд. — Вы еще старик мощный. Да и вообще молодежи в таком важном вопросе доверять нельзя. Вечно норовят все расколотить или потерять.

— Увы, у меня спина, — вздохнул маг.

— Действительно, у господина Коровала хронический остеохондроз с ущемлением второй межкостной четверти, ему нельзя поднимать ничего тяжелого, — сухо сказала воровка, тщательно проверяя защелкнутый замок, и на всякий случай обвязывая саквояж обрывком шпагата.

— Нет, если вторая четверть защемилась, я молчу, простите, коллега, — извинилась Лоуд, поднаторевшая в общении с крайне обидчивыми и истеричными научными работниками.

Двинулись скорым шагом между могил. Вел маг, на городском кладбище он явно бывал и раньше, что и Логосу понятно — профессиональная необходимость. Накладную бороду Коровал отцепил в целях сохранности, это тоже понятно, аксессуар ценный, штучный, делали по заказу. В общем, уже не маг, а нормальный немолодой господин по кладбищенской дорожке шагает, слегка морщится, видимо, спину ему тянет-ломит. А воровка-то, получается, в медицине слегка разбирается? Сиделкой подрабатывала или пилюли по аптекам воровала? Непроста, конечно, эта особа, сейчас лицо отсутствующее, спокойное, но к лаю собак, безусловно, прислушивается. Приближаются собачки, палкой их бей…

— Тут через забор будет короче, — объявил маг, сворачивая.

Лезть через дощатый забор не пришлось, имелась щель. Толстяков среди беглецов не наблюдалось, живо протиснулись. Укс помог воровке с относительно увесистым саквояжем.

— Я, господин дрессировщик, и сама справлюсь, — заверила девица. — Лучше патроны отдайте. Вдруг собак отпугнуть понадобится?

— Чего же ценный запас пуль по пустякам тратить. И так отпугнем, — заверил Укс. — А патроны отдам, не волнуйся.

— Даже не думала волноваться. Конечно, отдадите, вы же человек слова, — воровка, благоразумно прикрываясь саквояжем как щитом, миновала цепкие ветви кустов шиповника — снаружи ограда кладбища изрядно заросла.

Иронизирует, шмондючка мелкая? И насчет «человека слова», да и насчет «человека»? Нет, маловероятно.

Дарковское происхождение Укса сходу мог определить лишь редкий профильный специалист. Да, имелись некоторые отличия, в основном в структуре костей и мышечном развитии плечевого пояса, но обычно даже профессиональные врачи, лекари и всякие анатомы с патологоанатомами игнорировали разницу. Собственно, о истинном происхождении пилота только считанные люди и знали. Да нет, не может случайная девица разглядеть нюанс.

Укс коротко покосился на напарницу, та коротко и утвердительно дернула гладкой головой. Вот как… значит, не показалось. Придется позже с воровкой без спешки побеседовать.

Впереди пустырь упирался в лесок, вдоль опушки плыл огонек одинокого фонаря. Укс присмотрелся: катили груженые фургоны, вполголоса переговаривались возницы. Окончилась погрузка-выгрузка контрабандных товаров, уже на склады едут. Возчики обеспокоенно поглядывают в сторону собачьего лая. Да, беспокойная ночка выдалась, ну, Логос поможет, так до утра тут поуспокоится всё.

Багаж и спешка по неудобным для ходьбы кладбищу и пустырю заметно утомляли. Маг все чаще держался за спину, Лоуд помалкивала, воровка тоже. Багаж становился все тяжелее.

Так, вот оно, наконец-то…

Дорога нырнула в лес, но деревья почти сразу расступились…

Край — или правильнее берег? — здешней линзы-острова оказался чрезвычайно живописным. Собственно, это выглядело как бухта –ближний берег, весь в высоких стройных соснах и светло-серых крупных валунах, далее широко раскрывающийся простор; кромка острых скал дальнего мыса четко вырисовывается на фоне здешней странноватой ночной мглы. Свежий, но мягкий ветер дует в лицо. Казалось, вот-вот дохнет солью и водорослями, послышится шум прибоя. Но воды не было. Береговая линия обрывалась в никуда, лишь гораздо ниже — там, в отдаленных глубинах, — мерцало нечто туманное, похожее на ту так запомнившуюся, парящую в бесконечной бездне песочно-золотую дымку.

— Шикарно! — признала Лоуд. — Эти контрабандисты таки имеют чувство вкуса. Хотя несколько шокирует. Как будто не хватает чего-то естественного. Как говорят у нас в народе: если в море нет воды, значит, выпили коты.

— У вас дома есть коты? — удивилась воровка.

— Полно! Ходят и метят, метят и гадят, вот прямо как мой дрессировщик, — пояснила Лоуд. — Хоть он, конечно, приличный, хотя бы не в тапки метит.

Укс стеб игнорировал — смотрел на корабль. У причала, довольно примитивного: дощатый настил и несколько тумб для швартовых концов, стояло весьма примитивное средство воздухоплаванья. Похожий по форме на барку-переростка корпус, плоскодонный, но с наблюдательной башенкой в районе условного киля. Размеры приличные, шагов за сто длиной, видны люки грузовых трюмов, не очень высокая, но просторная надстройка капитанского мостика. Пять мачт, по старой классификации — каботажный барк амбарного типа. Но не парусный — на мачтах пропеллеры. Деревянные, двухлопастные, самого простецкого вида, зато много. Да ну, не может быть такого, Логос свидетель, бред какой-то.

— А он как движется-то?

— Как обычно — работает команда вращуков. Вольнонаемные и цепные, у контрабандистов так издавна заведено, — пояснил, отдуваясь, маг. — Идемте уже, мне необходимо сесть и перевести дух. Спину ломит невыносимо. Собаки опять же… Я, между прочим, официально не уволился, да и квартиру служебную не сдал. Эта бюрократия — та еще пытка, за каждую треснутую половицу возмещай из своего кармана, как будто со свежим ремонтом меня заселяли…. Поспешим, господа.

Это верно — собаки взлаивают уже среди сосен, да и на гм… условном барке определенная суета, явно отчалить надумали — тоже неприятный шум слышат. Контрабандисты, хоть и полулегальные, но дополнительных сложностей предпочитают избегать. Это как раз нормально. В отличие от нелепого корабля.

Беглецы рысью устремились к причалу. Корабль уже отходил — матросы приняли концы и отпихивались от пристани баграми. На помосте пристани оставалась только жалкая кучка пустых бочек и ящиков, видимо, с негодной тарой не посчитали нужным возиться.

— Постойте! — отчаянно закричала воровка. — Я с Крутым Эдже договаривалась, он аванс взял.

— Не отрицаем, — зычно ответил с борта рослый тип. — Только вас в два раза больше, чем уславливались, да еще вот это чучело и собаки на хвосте.

— Чучело платежеспособно! — немедля завопила Лоуд, размахивая пряжкой с рубином. — А мальчик со мной, ему отдельная каюта не нужна. Ежели есть необходимость, так он и в эти… в вращуки может сесть, он согласный.

— Ишь ты, какое чучело говорливое, — засмеялся контрабандист, цепко приглядываясь к камню. — Рубин?

— Отличный камень. Необыкновенного оттенка. Ювелиры именуют цвет «ляжечный амарант», — немедля отрекламировала Профессор. — Фамильный. Отдаю со скидкой, по причине глубоко личных печальных ностальжи-воспоминаний.

Здоровяк контрабандист глянул в сторону мостика, оттуда махнули.

— Садитесь все, мы же не звери, чтоб собакам таких умных чучел скармливать, — ухмыльнулся корабельный здоровяк. — Эй, штормтрап давай!

Команда странного корабля действовала слаженно — живо выдвинули две длинные, сколоченные частыми поперечинами, доски. Трап изрядно прогибался даже сам по себе, маг нервно затоптался:

— Нельзя ли как-то подстраховать?

— Давай, дед, не трясись. А то сейчас за филей куснут песики, — захохотал весельчак-контрабандист.

Погоня действительно уже показалась из леса: десяток стражников с собаками на поводках, за ними кто-то конный… преследователи хором гневно и невнятно закричали и загавкали. Было понятно, что не успеют. Но и беглецам медлить незачем.

Корабль уже дрейфовал, трап слегка разворачивало. Из-под узких досок манила бездна. Коровал Проницательный собрался с духом, ступил на шаткий трап.

— Что, жутковато? — контрабандист, слегка красуясь, легко прошелся навстречу, подал руку. — Давай, старикашка, смелее.

— Тут навык нужен, — обоснованно заметил Коровал, и, затаив дыхание, прошагал по поскрипывающему трапу, с облегчением спрыгнул на палубу.

— Теперь ты, как там тебя, мышь… багаж давай, а то утянет набок.

— Лучше руку протяните, мне жутко, — жалобно сказала воровка, и, почти зажмурившись, ступила на доски.

— Глаза-то открой, совсем, что ли, глупая, — шутливо ужаснулся здоровяк. — Эй, «мальчик», придержи её за жопку, а то багром ловить придется.

У Укса мелькнуло смутное сомнение, но время поджимало. Передал напарнице мешающую равновесию связку стоек, шагнул на трап. Боязнь высоты у потомка богов отсутствовала в принципе, подхватил руку сжимающую саквояж — ладонь у воровки вздрагивала.

— Вперед, мышонок! — скомандовал контрабандист, протягивая лапу навстречу нерешительной пассажирке.

Воровка шагнула дальше по трапу, и тут Укс осознал, что она уверена — и в себе, и в своих действиях. Но было уже поздно…

Шесть шагов до протянутой руки-опоры…. На третьем шаге воровка дернула пальцем руки, сжимавшей багаж, непростой узелок шпагата развязался, саквояж начал раскрываться…

… то короткое движение пальца, обвязанного бечевкой, уловить было невозможно, Укс просто понял, что оно было…

… из саквояжа посыпались стеклянные флаконы, банки с порошками…

… равновесие тоже посыпалось…

…девка завизжала, падая — одну ее руку уже намертво схватил контрабандист, но щедрый саквояж бомбил трап и бездну, на досках лопались склянки, непредсказуемые удары и толчки столкнули Укса с мостков…

…Как именно воровка высвободила руку, которую он держал, Укс так и не понял. В бездну он, конечно, не слетел, но оказался лежащим поперек трапа. В лицо лезла едкая вонь из разбитых банок, аж глаза резало, ноги беспомощно свисали над пустотой…

…Легкую девку контрабандист удержал, пытался сдернуть к себе за борт на палубу — девица упиралась, пытаясь помочь встать Уксу, суетливо дергала за одежду:

— Держись, держись, господин дрессировщик!

…Вот же дивно милосердная шмонда. Укс чувствовал, как она ловко выворачивает карман, вытряхивает патроны. Потом обязательно оступится, чисто случайно толкнет ногой. И главное — с корабля вся возня выглядит абсолютно естественной, чисто панической. Фокус с карманом только Лоуд и видит…

…— Ой-ой-ой! — пищала девица, наконец давая сдернуть себя с трапа на борт. По пальцам висящего над бездной неуклюжего дурака все же не пнула, явно опасаясь быть замеченной. Собственно, насчет этого момента она тоже заранее продумала…

…Руки Укса скользили. На досках трапа разбилась банка с чем-то жирным и скользким — судя по запаху, косметический крем. Едва ли им пользовался лично Коровал Проницательный, тут чисто женская закладка. Даже интересно, на сколько ходов вперед она продумывала?

… на миг встретились взглядами. Вот теперь глаза у нее были истинными — серо-холодными, как хрусталь в недорогих перстеньках, что модны в северном городе Авморе. Камешки те почти бесцветны, зато блестят даже во тьме. И все же до конца не решила…

…нет, решила. Оно и верно — такие дела доделывать нужно, иначе последствия будут…

…У самого борта воровка оступилась. Крепко ударилась коленом о трап, тот сильно дрогнул, девку с проклятьем сдернули на борт…

…толчка определенно хватило бы любому человеку — доски смазаны с избытком, тут хоть ногтями цепляйся, хоть зубами — не удержишься. Укс удержался, поскольку человеком был не до конца, да и равновесие чувствовал идеально. И то, что трап начинает переворачиваться, тоже чувствовал…

…Предостерегающе закричали на палубе….

— Держись! — выделялся писк воровки — вот истинно искренний, прямо ни единой фальшивой ноты.

… Сказать, что Укс был в ярости — ничего не сказать. Но нервы это одно, а опыт и воздушная кровь боредов — иное. Держаться не было смысла — трап уже сваливался за борт, усилия трех моряков, вцепившихся в конец трапа, ничего не дадут — рычаг слишком длинен. Укс оттолкнулся от отвратительно скользких досок, выгибаясь назад, попытался сделать то, что в старых мирах именуется смешным словом «сальто»…

… Мелькнул дощатый настил причала, серая скала под ним, протянутая навстречу связка аппаратных стоек. Удалось дотянуться левой рукой…

… Жирные пальцы заскользили. Не удержаться. О, хорошо, что и кончики стоек связал, зацепился…

Мгновение дополнительной опоры подарили и ударившиеся о скалу ступни. Укс толкнулся, пером взлетел на край причала. Лоуд сидела на досках, двумя руко-лапами удерживая связку-удочку.

— Отлично подсекла, — прохрипел Укс, вскакивая на ноги.

— А то! Но жрать тебе, Хозяин, нужно поменьше. Раздобрел малость.

— Подумаю над этим, — пообещал пилот, торопливо обтирая скользкие ладони о штаны.

Корабль уходил. Донесся нарастающий клекот пропеллеров, уже уплывала широкая корма, матросы канатом подтягивали упавшие и болтающиеся под килем сходни. Стволы вооружения, физиономии членов команды и пассажиров, побитые и плохо надраенные латунные буквы гордого корабельного имени, прикрученные к корме… Всё это бывший пилот видел, над всем этим следовало подумать. Но позже.

…Позже, поскольку, когда одна часть мира от вас отдаляется, другая часть неумолимо приближается. С лаем, криком, топотом копыт и звоном оружия, с ароматом крупных и потных неприятностей. Этот закон сообщающихся миров всегда работал, он еще до Логоса был придуман…

— Прикрываю, — сообщила Лоуд, уже вооружившись и выступая фронтом к противнику. — Не тяни. Их там с полноценную батальонную группу набежало.

Укс промолчал, поскольку тянуть не собирался. Метнулся под прикрытие бочек, руки уже развязывали-распаковывали пачку, сейчас стойки сами рассыплются в нужном порядке, начнем с левой…. Но имелась доля мгновения, чтобы еще разок взглянуть…

Корма корабля уменьшилась, звук винтов стал похож на шелест. Скорость весьма приличная для столь нелепой конструкции…

…Стоит. Смотрит. Шмонда мелкая, хитрозадая. Шевельнулась. Жест понятен…

Больше Укс не смотрел, сосредоточенно встряхнул-раскатал ткань дельтаплана…

— Вряяяяяггггаааууууууууу! — взвыла Лоуд и захохотала — как сказали бы в Старом мире — на сатанинский манер. — Подходи, волки позорные!

Волки — в смысле, все преследователи — и четвероногие, и двуногие, и верховые, — приостановились. Тварь, низко пригнувшаяся к настилу пристани, внушала серьезные опасения. Вот сейчас она была очень похожа на прибрежного хищника Ке-Ше: и в позе, и в паре зажатых в руко-лапах ножей определенно было что-то крабье. Безусловно, у Профессора случайностей не бывает — вот и двинулась бочком, кривоного и опасно, позволила устрошающе сверкнуть клинкам ножей, пусть не таким уж полированным, видавшим виды…

— Мрааууууяяяяяуууууу-ша! — боевой вой, заимствованный у потомков бесстрашных холмовых брауни, и усиленный многозначительным «ша!», производил должное впечатление. Собаки, заскулив, попятились — им странный зверь еще в замке очень не понравился. Но двуногие преследователи были, понятно, упрямее.

— Взять! — скомандовал кто-то не в меру решительный, гарцуя на разгоряченной лошади за спинами стражников.

— Ты! — утробно взвыла Лоуд, указывая ножом вовсе не на предводителя, а на одного из ближайших стражников. — Иди сюда, тварюга, удод глистовый. Иди, говорю!

— Чего я-то⁈ — справедливо возмутился вояка, ловчее перехватывая взмокшими ладонями древко алебарды. — Мне вообще не по чину.

— Нраааааавишься,– немыслимо ужасным тоном проворковала Профессор. — Иди, иди сюда, сазан-терпила…

Стражникам стало уж совсем неприятно, и они все разом пришли к закономерной мысли:

— Стреляйте в гадину! Эй, лучники, чего замерли⁈

Взвыли взбодрившиеся собаки, одобрительно заржали лошади — приближаться к опасному зверю никому не хотелось.

Лучников было всего двое, вот не особо уверенно натянули луки….

— Ай, красавцы, ай, милочки — демонски захохотал неустрашимый зверь Ка-Ше…

…Собственно всё, практически готов аппарат — Укс уже вставил на место заключительную распорку-древко, кинул в мешок свинченный наконечник дротика и рявкнул:

— Триста!…

Просить дважды Лоуд не было нужды — опытна Профессор. Метнулась к бочкам одним прыжком — уже вовсе не по-крабьи, а на манер юной и легкой нерестящейся черноперки.

…тридцать! — проорал Укс, толкая аппарат к краю пристани…

Не оглядывался, чувствуя толчки-удары лап летящей к спасению напарницы, слыша стук стрелы, вонзившейся в рассохшуюся бочку…

— три! — дельтаплан клюнул носом за край битого дощатого причала. Запрыгнувшая на спину пилоту Лоуд ускорила тот нырок, спорхнули разом, понеслись-соскользнули в бездну…

О воздушных потоках в бухте Укс имел лишь смутное представление — отслеживать было некогда. Оказались — весьма восходящие. Дельтаплан мигом скабрировал, вот резко и неприятно потянуло обратно вверх.… Сейчас стрелу в жопу всадят…

Возмущенно орали бегущие к краю пристани враги. Весьма злы, оно и понятно…

…Аппарат с агрессивным шелестом взмыл у самого причала, стражники шарахнулись назад. Одинокая стрела прошла гораздо левее дельтаплана.

— Прощайте, шмондюки позорные! — захохотала Лоуд.

Ответные проклятья были едва слышны.

Отличные потоки шли со «дна бухты», Укс сделал изящную «бочку», повел дельтаплан широким виражом, крошечный аппарат несся маленькой стремительной каплей. Не особо сближаясь, обошли корабль контрабандистов. Оттуда тоже что-то кричали, но невнятно.

— Ты не особо выпендривайся, — пробормотала Лоуд. — В меру, в меру хвастай.

— Это не особо я. Просто в одном широком потоке идем. Ты мне зачем ножны попортила?

— Не придирайся. В процессе экстренного сигания вернуть в ножны ножи и успеть зацепиться за тощего тебя — этот тот еще зачет по физподготовке. Кстати, мог бы полдыха и промедлить, пока добегу нормально. Время-то было. Стража-то нам попалась зажиревшая, рыхловатая.

— Они собак спустили. Взлетать с собакой, вцепившейся в ляжку, весьма дурная примета. Уж какое там равновесие?

— Да, как говорится, «собаку сбей!». Собственно, я не в претензии. Ножны залатаешь, а вообще мы были на уровне. Хотя и крепко лоханулись. Дрянь-то какова⁈ С виду троечница троечницей, а таки развела нас, хотя мы и ждали подлянки. Прям нет слов. Особенно цензурных.

— Ну.

— Поняла, больное место. Оставим. Мы, кэп, куда метим-то?

— К первому годно-посадочному месту. Я нож боюсь потерять.