Штурмуя Лапуту

Глава тринадцатая Новые берега

Научная группа покинула борт «Генриэтты» скромно, под покровом темноты. Продолжалась разгрузка, готовился ремонт, корабль стоял в Гнездище — небольшой гавани в шести милях от столицы. Мелькали фонари, переругивались возчики, скрипела стрела лебедки. Стражники были заняты принятием взяток за дорогой импортный кальвадос, на здание нелегальной конторы такелажных услуг внимания не обращали. Нагруженная пожитками научная группа прорысила за ветхий дом. Оборванец в слишком хороших башмаках молча протянул руку, Укс вложил в ладонь проводника три золотых, те исчезли, оборванец все так же молча отодвинул тайную двойную доску. Калитка была сделана довольно прилично, здесь даже упитанный нелегал вполне протиснется. Фунтик скользнула первой, за ней прошел Укс, отягощенный аппаратной связкой и громоздким чехлом с гитарой, замыкающей проследовала выругавшаяся Лоуд.

— Гвоздь? — шепотом спросила взволнованная Фунтик.

— Какой еще гвоздь⁈ За задницу полапал, наглец. Вот совершенно я от этого отвыкла. Ах, Тануффер, город контрастов.

Да, линза-мир Коринты и ее главной столицы — Тануффера, славился свободой нравов, либерализмом личных отношений и строгостью юридических законов, кои все равно никто не исполнял. Не имелось здесь такой традиции, «по понятиям» жили тануфферцы, это следовало учесть.

Путешественники оглянулись на мачты и пропеллеры «Генриетты».

— Что ж, отдохнули в приличном коллективе, пора и честь знать, — справедливо напомнила Профессор. — Пошли, нечего время терять.

Обще-начальные сведения о здешних порядках у путешественников имелись — экипаж поделился тем, что знал. Посему до города добрались без проблем, возчик взял попутчиков на фургон, наполненный громоздкими, но легкими порожними бочками. Чем была хороша здешняя жизнь — на Лоуд поглядывали с любопытством, но без страха, никто не норовил завопить «оно без намордника!», «демон!», «жгите его, братцы!» Да, внешность экзотическая, редкостная, но не то чтоб уж очень. Тут и местных удивительных рож имелось огромное разнообразие. Тем более Лоуд держалась со свойственной ей интеллигентной естественностью, шорты большой грузоподъемности и надвинутая на нос потрепанная шкиперская фуражка сразу давали понять — существо имеет непосредственное отношение к речным и каботажным перевозкам, цеплять его незачем — можно в рыло схлопотать.

В Тануффере предпочитали в чужие дела не лезть, а если лезть, то хорошенько подумав. Играла роль история города. Изначально столица Коринты считалась чисто человеческим обиталищем. Но за последние столетия состав населения заметно изменился — приток эльфов, гномов, гоблинов, брауни и иных рас сделал свое дело. Теперь некоторые районы стали на две трети не-человечьими, нелюдей хватало везде, даже аристократичный и пафосный приречный Пиксы становился достаточно интернациональным. Оно бы и ничего, но тануфферцы оказались темпераментны и склонны к смелым экспериментам в личных отношениях, и в результате как-то внезапно оказалось, что население стало очень смешанным в расовом смысле. «Собственно, мы и сами интернационалисты, но тут будет сложновато» отметила Профессор во время предварительного планирования операции. Предсказать основные проблемы оперативной работы было несложно: любой горожанин на три четверти гном, полуэльф, элфо-гоблин, человек с изрядной долей генов карамса — не бог весть какая редкость, но если все они образуют узкие этнические сообщества со своими внутренними порядками-традициями, да еще находящиеся в непростых политических отношениях с иными сообществами, всё резко усложняется.

Путешественники с определенным уважением поглядывали на топающих по улице огромных гролей — существа вдвое превосходили людей ростом, по телосложению… ну, этакие буйволы, мелкоголовые, прямоходящие. Хотя у буйволов нет привычки таскать с собой здоровенные палицы.

— Странно, что здесь с продовольственным снабжением нет особых проблем, этих гролей прокормить-то сложно, — заметила Лоуд. — Но подтверждаются и приятные слухи, да, молодежь?

«Молодежь» подначку проигнорировала, просто глянула друг на друга. Хотелось поскорее добраться до гостиницы, имелись планы на отдых. Ибо припекало.

А красотки и красавцы города Тануффера… ну да, сложно их не замечать. Видимо, смешение кровей виновато: половина девушек и дамочек на улицах ошеломляюще привлекательны, представители сильного пола тоже выразительны –сумрачные нуарные герои-детективы, эффектные герои-любовники, одинокие герои-мстители, печальные рыцари в поисках дамы сердца — в общем, сплошная отрада для женских глаз. Правда, как у любого великолепия, имелась и теневая сторона — вторая половина населения, в лучшем случае слабо прописанная и серая — тысячи безликих служанок, торговок, пустолицых цветочниц, по мужской части: крайне неопределенные посыльные, землекопы, «просто-солдаты», скучные дворецкие и садовники — эти последние явно без права на убийство. Имелась и негативная прослойка, очевидная с первого взгляда: откровенные ведьмы (в плохом смысле этого термина), горничные-воровки, нечесаные головорезы из трущоб, повара и официанты с повадками унылых отравителей, лавочники-душители, сутенеры в ужасных парчовых пиджаках…

— Разберемся, это даже интересно, — сказала Лоуд, разглядывая уличного «полу-эльфа», уши у парня были великолепны — острые, обвешанные серьгами, зато всё остальное размытое и мышастое.

— Сюжетно-недописан, да так ему и надо, — проворчал Укс.

— Это да, явный драгдилер, — согласилась Профессор. — Бардак у них тут ужасный, клоака откровенная, морально-канализационная. Фунтик, ты делаешь выводы?

— Наркотики — не мой выбор, — сухо заверила бывшая воровка. — Стакан иногда приму, этого не отрицаю. Порошки, пилюли, дымок — никогда!

— Я не к тому, а насчет иных соблазнов. Приглядывайте друг за другом, вы переголодали, — намекнула Профессор. — Вам бы дать трое суток, а лучше пять отпуска «по семейным обстоятельствам», но время поджимает.

— Про время помним, — Фунтик вздохнула.

Через четыре дня, вернее, четыре ночи, на Лапуту должен уйти коллега «Генриэтты» — малый винтовой шлюп «Еху». Следовало управиться с делами и успеть договориться о месте на борту. Ходить к Лапуте контрабандисты не любили, собственно, туда по графику только старый шлюп и ходит. В общем, времени в обрез, а дел уйма.

До гостиницы «Свинцовый удод» дошли уже ногами — отель располагался в глубине узких и тесных переулков. Трехэтажное здание с довольно скромной вывеской и непримечательным фасадом. Но имелись рекомендации насчет именно этой гостиницы, на «Генриэтте» удалось собрать все возможные сведения о реалиях столицы. Насчет решения ключевых проблем экспедиции это помогало слабо, но в бытовом смысле здорово экономило время.

— Гостиница на месте, всё как и описывали, — с удовлетворением сказала Профессор и с некоторой опаской посмотрела вверх — нет ли над входом притаившихся птехер. Эти летучие существа, выглядящие как помесь химер и допотопных ящеров, (известных под научным названием «птерозавры»), изрядно портили жизнь горожанам. Нет, особо хищными они не были, мелковаты, ловили в воздухе голубей и ворон, но любили сидеть над улицей и метко гадить на головы прохожим — довольно интеллектуально развитые существа эти птехеры, того не отнять.

Ключи от номеров путешественники получили без проблем. Укс с Фунтиком записались как «мистер и миссис Исланд», Лоуд — «шкипером Эрвеэсом».

Подниматься на второй этаж, имея увесистый ключ и статус супруга, было странно — Укс ужаснулся копошащимся в голове нелепым мыслям. Вот дверь, замок вполне приличный, хорошо смазанный — впустил, послушно защелкнулся поворотом ключа.

— Мне даже как-то страшно, у меня в голове… — прошептала Фунтик.

Укс сделал единственно возможное — обнял даму сердца и закрыл поцелуем рот…

…— Сколько прошло? — задыхаясь, прошептала Фунтик. — Профессор же должна в дверь колотить.

— Оно, в смысле она, умная, — напомнил Укс. — Но действительно надо идти. Все равно мы только начали с этим… увлекательным. Но соображать-то уже способны.

— Это верно. Тут и зеркало есть, вот это роскошь! — Фунтик двумя движениями привела прическу в порядок, мгновенно превратившись из демоновски растрепанной и соблазнительной любовницы в молодую, сдержанную и почти приличную супругу, которую так и тянуло…

Нет, всё откладываем. Дело прежде всего.

— Иди сюда, — Фунтик потратила на одно движение больше, наводя порядок в имидже друга.

Укс довольно туповато посмотрел на мужчину в зеркале. Нормальный, одежда паршивая, но сидит аккуратно, физиономия тоже ничего. Ошалелость и голод во взгляде надо бы слегка поубрать.

Справился с собственной физиономией, поднял с пола нож и остальное. Но все же спросил:

— И всё же как ты это делаешь? Я не тайны выпытываю, просто интересно — это личная магия или я тоже смогу? Очень полезное умение.

— Этому каждый может научиться. Ничего магического. Ну, может одна капелька. Идем?

— Надо.

В коридоре «Свинцового удода» было тихо. Профессор сидела с газетой в кресле у торцевого окна.

— Уже? А я настроилась ждать.

— Надо, значит, надо, — сказала Фунтик. — Все по плану?

— Естественно. Первая часть подготовки операции особой корректировке не поддается. Далее — вдумываемся, размышляем, — Профессор тряхнула газетой. — Пресса немаловажна. Уксик, учти, без финансирования мы мало что можем, денег в обрез, на тебя вся надежда. Потом-то разгонимся, но сначала-то ты.

— Полагаю, особых проблем не возникнет, — пилот тряхнул сумкой. — Поменяю по курсу, на первое время должно хватить.

— Ну, мы тоже без дела сидеть не станем, — заверила научная руководительница. — Завтракать придется на ходу. Кстати, попадется приличный рыбный ресторан — запомните адрес.

На улице разошлись. Лоуд направилась в центр Тануффера — деловая походка, под мышкой папка с бумагами. Укс на миг придержал подругу:

— Будь осторожна.

— Непременно. Я решительно настроена вернуться в номер, — с некоторой томностью заверила напарница.

Укс коснулся губами ее запястья. Проходящие мимо гоблины с интересом оглянулись, повторно оценили девушку.

— Ты меня сбиваешь. И сводишь с ума, — прошептала Фунтик.

— Временно забудь, — усмехнулся пилот. — Успеха!

Все равно оглянулся — как раз увидел, как она оглядывается. Маленькая, почти безоружная, в сомнительном переулке, среди местных чудовищ. Да, так надо, чутье нельзя терять, впереди много проблем.

День прошел недурно. Видимо, правильно с утра его начали.

Начал Укс с мастерских у королевского монетного двора. Мастерские считались частными, но имели лицензию на чеканку монет, всё официально. Сдать драгоценный лом в подпольную мастерскую было бы выгоднее, но намного рискованнее. Начинать дела лучше законно, хотя на практике у научных партнеров чаще получалось строго наоборот. Сейчас же имелось время продумать операцию заранее, так что пока шло относительно гладко.

За обломки лопнувших крепежных колец заплатили средне, но без задержки — сплав высоко оценили из-за солидной доли серебра — металла столь востребованного магами Тануффера. В местном колдовском деле серебро считалось самым ценным сырьем, именно за него королевство вело постоянные войны с соседними малопрописанными странами этой «линзы».

Из монетной мастерской Укс вышел уже достаточно обеспеченным гостем столицы. Проверился «на хвост» — против ожидания не прицепили, хотя куш взял приличный. Пилот благоразумно двинулся к гостинице, но сделал еще одну проверочную петлю.

В «Свинцовом удоде» было пусто — соратницы занимались делом в городе. В номере Укс спрятал большую часть денег, посмотрел на двуспальную постель. Очень странное ощущение, тут и Логос хмыкнет — занимаешься делами, а часть мыслей о девчонке. И понятно, что не совсем она девчонка, и что опыт у нее есть, не должна пропасть, непременно справится, а все равно как-то неспокойно. А как дальше будет, когда она вообще далеко в ином мире окажется, там даже и не проверишь, не убедишься?

Покрывало на постели Фунтик перед уходом поправила, да и вообще от нее в номере мало что оставалось. Восхитительные воспоминания и чехол на гитару, очень быстро сшитый еще на «Генриэтте» маленькими руками. Нет, неприлично девушке без багажа путешествовать, очень правильно пилот об этом задумывался.

Позавтракал Укс уже в городе, устроившись на открытой площадке маленькой таверны с широким видом на богатые Пиксы. Аристократическая часть города располагалась, что и понятно из названия, на скалистых возвышенностях, поместья там были огорожены приличными, почти крепостными стенами, разноцветные черепичные крыши выглядели весьма нарядными, но так-то ничего особенного. Земельные участки на Пиксах очень дороги, виллы стоят несколько стесненно, охраной просматриваются дурно, так что проникнуть внутрь при необходимости вполне можно. Но, наверное, не нужно, не за криминальным обогащением сюда прибыли, времени на заработки не хватит.

Укс жевал красиво нарезанные ломтики пирога, пил чай — довольно вкусный и горячий. Сидеть на улице оказалось прохладно — в Тануффере ещё весна, ночами бывают почти заморозки.

Далее Укс побывал в разных районах города — от парадной Пучес-стрит до злачного Веселого Тупичка — разнюхивая и вынюхивая, не слишком настойчиво, по большей части не отступая от предварительного плана. Ищет мужчина среднего возраста выгодную службу, человек с опытом, не суетливый, когда надо умеющий проявить обаяние, себя в меру ценящий — особых подозрений такое не вызывает. Если распросы все же вызывали настороженность, пилот немедля давал «малый назад». В целом сведения по делу пополнялись, ситуация уточнялась и вырисовывалась. Оставалось еще одно нужное дельце, здесь уж пришлось подождать первых сумерек, ну, на всякий случай.

…Проулок пах мокрой ветошью, углем и хорошо отлежавшимися за зиму органическими отходами. Лавка располагалась на второй малолюдной линии, рядом с дымной мастерской лудильщика. Укс спустился по старым ступеням, звякнул колокольчик над головой.

— Продать желаете? Купить? — немедля спросил карлик из-за прилавка.

— Поменять. Если сторгуемся, — пилот откровенно огляделся.

Лавка ассортиментом товара не потрясала: топорики, дубинки и лицензированные тесаки на стене, десятки ножей и стилетов на витрине, особенно ценные экземпляры прикованы цепочками. Ничего запрещенного — закон о разрешенном оружии в Тануффере строг, никакого ношения копий и арбалетов в городской черте, продажа боевого оружия регламентирована до последней буквы. Очень правильное решение, позволяющее умным людям зарабатывать.

Торговец смотрел вопросительно — над прилавком торчала только носатая, густо заросшая шерстистыми волосьями башка. Охранник лавки — здоровенный гроль, делал вид, что дремлет на табурете в углу. Как этакая груда мышц вообще в лавку-то втиснулась?

— Здоровенный парень, — с уважением сказал Укс. — Совладелец или подрабатывает?

— Да разве это работа? Сядет, да спит себе, — фыркнул продавец. — Не волнуйтесь, он на человечьем языке почти и не понимает. Так чем могу служить?

Укс выложил на прилавок сияющий «дезерт-игл».

— О! — сказал карлик. — А это что ж такое?

— Да кто ж его знает. Случайно попалось. Думаю, по вашей части.

Карлик кивнул охраннику — гроль с неожиданной легкостью снялся с насиженного табурета, задвинул засов на двери.

— Надо же, какие чудные механизмы начали на улицах попадаться, — пробормотал карлик и в мгновение ока разобрал пистолет, оценил содержимое магазина.

— Патронов-то не густо. И редкостные.

— Что имеем, — меланхолично согласился Укс.

Карлик принюхивался к затвору, рассматривал на свет лампы ствол изнутри. Вид сохранял деловой, отчасти утомленный, но глазки посверкивали. Оно и понятно, на Коринте официально огнестрельного оружия вообще не существует, в сюжетных законах о нем даже не упомянуто. Под прилавком, конечно, найти нарезное и гладкоствольное можно, но цены-то на такой эксклюзив….

— Состояние недурное, — признал карлик. — Наличествуют легкие потертости декоративного покрытия.

— Полагаю, инструмент бывал в настоящем деле, для настоящих коллекционеров это важно, — намекнул Укс.

Продавец поцокал желтым кривым зубом:

— Это кому как, многие ценители желают идеального состояния. Хорошо, что желаете взаимозачетом?

Укс назвал.

Пронырливый карлик не скрыл определенного удивления:

— Только это и желаете?

— Если с количеством не сойдемся, разницу могу деньгами взять…

Начали торговаться, ну, это-то дело естественное, не гайки «на '12» закупаем, товар-то специфический.

Сделка заняла определенное время, выходил Укс уже в полную темноту.

— Появятся еще редкие вещицы, заходите, будем рады, — напутствовал карлик, лично закрывая за гостем дверь.

— Непременно, — пилот пожал крошечную противно холодную лапку.

На улице, как и следовало ожидать, изрядно похолодало и появился «хвост». Укс зябко поежился, закинул на плечо потрепанную торбочку с покупками — потрепанный мешок дали как подарок от «торговой фирмы» — двинулся в путь.

Зажали, как и предполагал, у прохода на Арлекино-Арлекино-стрит. Слева тянулась стена склада, справа канал, напоминавший канаву-переростка со скользкими берегами. Теперь чудный пейзаж украсили смутные типы — двое сзади, трое спереди. В темноте, слегка подсвеченной отражениями луны в загаженной воде, разглядеть местных гоп-стопщиков было сложно, но эти парнишки, собственно говоря, во всех мирах схожи. Хотя тут все же поинтереснее — главарем крупный мальчуган, видимо, полукровка.

— Эй, прохожий, ты чей? — басом поинтересовался здоровяк.

— Я свой собственный, мимо-проходящий, — сообщил Укс, прицениваясь к ночным героям.

— Эй, какой еще «собственный»? — удивился бандитик. — Под кем ходишь, мозгляк? Это наш квартал…

Врут, наверное. Вряд ли оружейная лавка с мелкой шпаной сотрудничает, там серьезное заведение, хотя и неброское. Выслали сопляков перехватить богатого покупателя в спешке — кто под рукой оказался, тот и метнулся, теперь хотят запугать и пощупать неопытные парнишки, как и приказано, сходу не резать.

— Это что, ограбление, что ли? — подсказал Укс, которому хотелось побыстрее закончить с текучкой и поужинать.

— Оно! Как догадался? — заржали профаны. — Сумку сюда давай.

— Берите, — Укс кинул торбу под ноги здоровяку. — Потом сами вернете, с поклонами.

— Чё⁈ Да неужто…

Не поверили, насторожились. Укс стоял расслабленно, позволяя сделать напрашивающийся ход. Наконец здоровенный полукровка начал нагибаться за небольшим, но имеющим вес мешком, забормотал:

— Ты, если объяснить толком не желаешь…

Укс прыгнул-порхнул — не вперед, на здоровяка и ценную торбу — а назад, к преграждающим отход мальчуганам. Скачок этакий внезапный, в легкой «жабье-легушачьей» технике, столько лет общения с умным земноводным не могли не наложить свой специфический отпечаток. Одному удар в глаз — щадящий, не клинком, а рукоятью ножа, подсечка ног другому. Оба рухнули в канал — Укс не смотрел — уже стоял перед едва успевшей шевельнуться тройкой впереди, поигрывал ножом — лунный свет сиял на стали куда ярче, чем в воде.

— Ну? Кровь пустить или так догадаетесь?

Нет, опыта у глупышей мало, да и вряд ли успеют набраться, поскольку глуповаты. Дружно зарычали, оружием замахали, осмыслить не успели. Наверное, вопли рухнувших в канал их местному логосу сконцентрироваться помешали. Молодежь, им же от мысли отвлечься — как моргнуть…

…Укс обогнул устремившийся вперед бандитский нож, полоснул по неуклюжей руке снизу — по венам и сухожилиям, не смертельно, однако работать правой конечностью лихач сможет не скоро, если вообще сможет…

… второй бандитик замахивался дубинкой, широко, словно сваю забивать собирался. Э, да кто их учит-то гоп-стопу? Вообще неинтересно работают. Пилот кольнул раззяву под колено, вновь попортил сухожилья…

… стоял перед здоровяком, с любопытством смотрел в лицо. Наверное, две четверти гоблина, одна человечья, да кто-то еще отметился. Хотя глаза красивые, телячьи этакие, большие. Не-не, эльфы здесь на редкость низкорослы, кто-то иной влез в гены парня. Уточнять как-то некорректно…

… руку, вооруженную массивным тесаком, Укс пропустил над собой, прихватил за запястье, одновременно ударил локтем в лицо — пришлось слегка подпрыгнуть. Главарь ошеломленно фыркнул, на миг обмяк… Укс вывернул ему кисть, сустав хрустнул…

… двое в канаве бултыхаются, делают вид, что выбраться пытаются, в схватку немедля вернуться. Но берег-то жутко скользкий, вылезти сложно. Оно и разумно — в прохладных какашках плавать сейчас безопаснее. Тем более схватка уже закончилась.

— Порезы замотайте и в следующий раз смотрите, на кого пасть разеваете, — равнодушно посоветовал Укс, поднимая торбу и один из ножей, тот, что посимпатичнее.

Вышел на Арлекино-Арлекино-стрит, здесь горели фонари, было людно, гуляли разряженные горожане, занимали бульварные лавочки милые девушки обманчиво невинного вида, красиво подбирали стройные ножки. Начиналась ночная трудовая жизнь относительно приличного района. С Уксом никто не заигрывал — видно же, что человек с работы идет, транзитный, тратиться не станет. Оно и верно — сегодня в дневную смену отработал, пусть без высшего пилотажа, но полезно.

Лоуд сидела в кресле на прежнем коридорном месте, изучала газеты. Словно никуда и не отлучалась. Хотя нет: и газет прибавилось, и чай в подстаканнике рядом стоял, и приоделась.

— Полагал, тут такого не водится, — удивился пилот, указывая на мельхиоровый подстаканник.

— Антиквариат импортный, для меня подыскали. А лимона для чая у них нет, «не принято», видите ли. Вот — с апельсином пью, мучаюсь, — проворчала Профессор, складывая газету. — Как прошло? Денежек добыл, мы видели. В остальном?

— Вроде бы нормально. Расскажу. Ты как?

— Ничего уникального. Город как город. Пресса по уровню так себе. Ты изучал?

— Успел только «Королевский труд» глянуть.

— Фи, это же таблоид беспонтовый. Ладно, иди. Ждет, волнуется, переживает. За ужином перетрем по инфе.

Укс стукнул в дверь номера.

— Открыто, — отозвался тихий голос.

Вот сразу полегчало.

Фунтик что-то шила за столиком. Глянула:

— Жив, господин пилот? А я вот тут со «шмотками» занимаюсь, как изволила выразиться Профессор…

Даже Логос ужаснется — какой взгляд карих глаз жутко неуверенный. Каждая встреча — как в первый раз. Неужели такое счастье многократно будет?

Укс улыбнулся, и девчонка повисла на его шее, зашептала:

— За полдня отвыкла, прямо и не верилось…

— Угу…

Поцелуй, как отчаянное пике с треском лопающихся стоек крыльев… только не увлечься.

— Ох… Тебе много с одеждой заканчивать? Ужинать пойдем?

— Ужин непременно. Я пока металась, только яблоко съела. Удивительные тут яблоки, вкусные. Сейчас закончу. Посмотри пока — подойдет костюм?

Штаны, куртка, рубашка… неброские, без понтов, но если добавить аксессуаров, выйдет весьма прилично, а если обмять-притрусить пылью, так и с городскими дворниками-крысюками можно вести свободные беседы, опасаться гостей не станут. На одежду у Фунтика чутье безупречное, это давно понятно.

С шитьем виртуозка иглы закончила мгновенно. Укс с удовольствием наблюдал, как она переодевается. Спина хрупкая, почему-то именно этим немыслимо соблазнительная.

— Как?

— Идеально. Прилично, не запоминается, то что нужно для работы.

Темно-синее платье, закрытое, с глухим воротом и символической отделкой. Все равно видно, какая стройненькая и…

— Так мы работать и собираемся? Или нет? Могу иначе подогнать, — Фунтик чуть прибрала ткань на бедре: линия ног мгновенно очертилась, даже подвязка чулка проступила, резко обрисовалась грудь и талия.

— Ты все же магичка, — пробормотал Укс. — Сейчас без ужина останемся.

— Только не это! Извращенец! — ужаснулась подруга.

Готовили в «Свинцовом удоде» недурно — заведение оправдывало рекомендации. Научная группа вдумчиво управилась с вкуснейшей похлебкой, потом перешли к карпу, запеченному с морковью.

— Умеют, этого не отнять, — отметила Лоуд, смакуя тающую рыбью мякоть. — Даже думать ни о чем не хочется. Но надо. Предлагаю, дабы сократить дискуссию и избежать давления руководящих авторитетов, для начала обменяться конечными выводами.

— Доедай уж спокойно, — Укс придвинул бывшей оборотнихе блюдо с рыбой.

— Великодушный какой стал, — проворчала напарница, любуясь еще оставшейся третью здоровенного карпа. — Нате, пишите.

Укс положил вилку, взял профессорский блокнот, написал вывод, листнул страницу, передал блокнот Фунтику, девушка что-то нацарапала карандашиком. Профессор оторвалась от практически опустевшего блюда:

— Итак, вот мой вариант, и сводим результаты. Угу, «Дарк, известный как Кадавр. Военн.» Понятно. «Дохляк по имени Кадавр». Ясно. Слушай, Фунт-Лиха, тебя кто и где писать учил? Буквы внятные, печатного начертания, но это даже не почерк, а подражательная клинопись пятилетнего ребенка. Я не в порядке критики, просто любопытно.

— Меня никто не учил. Сама, — кратко ответствовала Фунтик.

— Тогда понятно. Для промежуточного итога вольного самообразования весьма недурно. Ну, беглый почерк тебе друг сердца живо поставит, у него когда-то каллиграфический стиль намечался, — задумчиво пробухтела Профессор. — Мой вариант, как вы уже догадались, «лохер, известный как Кадавр». И вот тут меня терзают смутные сомнения. Раз варианты совпали, значит, нет места настоящей дискуссии, истинному мозговому штурму. А это нехорошо. Не нравятся мне эти четкие сюжетные законы и ограниченность здешних версий. Хрень какая-то. Ладно, чай-то и сладкое нам подадут или нет?

На «сладкое» у Профессора был бутерброд с маслом и любовно разложенными последними ломтиками карпа. Остальным партнерам достался яблочный пирог. Пили чай, негромко обсуждали.

Ситуация выглядела слегка парадоксальной. В Тануффере обитала уйма докторов, лекарей, знахарей и целителей. Проблема была в том, что все они специализировались на врачевании своих рас. Единой медицинской науки в королевстве не существовало в принципе. Безусловно, имелись отдельные маги-лекари, готовые лечить кого угодно и даже охотно гарантировавшие положительный результат, но эти «лекари» имели стойкую репутацию шарлатанов, коими, видимо, и являлись. Идти же с оригинальной проблемой здоровья коки-тэно к опытному человеческому, гномьему или эльфийскому специалисту было заведомо бесполезным делом.

…— А оборотней здесь нет в принципе, — вздохнула Лоуд. — Считаются вне закона, уничтожаются на месте. Исходя из непростой криминогенной обстановки, это отчасти оправданно. Да и что толку в вервольфах и беролаках, у меня же принцип мимикрии совершенно иной.

— Последнее, извините, я не совсем поняла. Полагаю, этот Кадавр может дать ценный совет, по слухам, он лучший и вполне признанный мудрец столицы. Остальные не то что глупые, но все строго специализированные, — сказала Фунтик. — Обращаться к ним только время терять. Но я в подобных делах не очень разбираюсь.

— Да кто в них разбирается? До сих пор у Лоуд возникали проблемы со здоровьем иного рода, — пояснил Укс.

— Вообще-то здоровье я после близкого знакомства с людьми здорово подорвала, — намекнула Профессор. — То наркомания, то простуды, то травмы головы, то желудок. Нужно время выбрать и в Кисловодске отдохнуть. Или на лечебных грязях.

Лоуд немедленно вписала сию здравую идею себе в блокнот и вернулась к проблемам текущего дня:

— Значит, Кадавр. Странное у него «погоняло», сомнительное, франкоязычное, может, его предки натурально лягушек ели. Впрочем, нет смысла заранее претензии выкатывать. Вот как до него добраться? Один из самых охраняемых объектов города…

Да, с этим намечались проблемы.

Официально Кадавр из расы лохеров считался умершим. Собственно, так оно и было — утверждали, что он сам лет сто, а может и сто пятьдесят, как из дома не выходит, если нужно, перевозят в специальном гробу. Но лохеры — существа своеобразные, умирают очень долго, их гениальное сознание и некоторые способности способны функционировать веками. По слухам, весьма мудрое это самое лохерское сознание, его с нормальным-живым даже и не сравнить. Возможно, преувеличивают — в городе никто толком про Кадавра не знает, лично не видели, но врут вдохновенно. Это как раз нормально и естественно. Что точно известно на данную минуту: мертвый лохер в городе единственный, других таких вообще никто не видел. Сам Кадавр посетителей со стороны не принимает, платных консультаций не дает. Может и не прочь поразвлечься, но кураторы не дают. Лохер охраняется спецназом Королевского Генштаба, изолирован в специальном секретном хранилище. Военные взялись за мудреца не так давно, с какой целью — не очень-то понятно. По одним слухам, пытаются заставить участвовать в разработке военных планов и схем логистики снабжения, по другим предположениям — получены данные контрразведки об интересе вражеских шпионов к Кадавру-гению. В общем, изолировали мертвеца и охраняют всеми силами. Естественно, пройти к нему можно, коррупцию никто не отменял, но нужна немалая взятка и хорошие связи «в верхах».

— Проще всего подцепить нужного генерала, через него получить доступ, — сказала Профессор. — Двухходовка несложная, почти наверняка действенная. Проблема одна: в Тануффере уйма генералов, большинство из них именно в Генштабе штаны просиживает, мы замаемся того нужного генеральчика искать.

— Нужный, наверное, еще и упираться начнет, — предположила Фунтик. — Военные, они такие. С традициями, доннервет.

Профессор покосилась на девушку:

— Вот что это твое матерное ругательство вообще обозначает? Оно мне смутно что-то напоминает.

— Что конкретно обозначает, я не знаю, — призналась Фунтик. — Просто у нас так принято выражаться. Паразит речи, как вы говорите. Я больше не буду.

— Я вовсе не к тому… Я к иному, — Лоуд прикрыла свои лягушачьи глазки, усилила мыслительный штурм. — Я про паразитов… которые аристократы с традициями… с жиру бесятся… как бесятся… да все так же… жадность — азарт — разврат… нет, бордели отпадают — Уксик в «высшую лигу клиентов» будет слишком долго проходить, и внедрение Фунта-Лиха еще больше времени потребует, администратор элитного заведения в моей лицо-морде — это еще обосновывать нужно… все долго… времени мало… а по месту службы клиента брать сложно — генштабы обычно громоздкие, денщики, ординарцы, секретутки… где же прихватить-то… кандидатур много…

— «Королевский труд» почитай, — посоветовал Укс, уже заметно дальше продвинувшийся по тропинке-цепочке следов Логоса, поскольку красоваться и вслух проговаривать умные размышления не любил.

— Что у нас в «Труде»? — заинтересовалась Профессор. — До сплетен и слухов я не дошла.

— Там про юбилей Финилопы Ку, — пояснила Фунтик, следившая за мыслительным процессом чуть со стороны. — «Звезда! Десять лет на сцене». Певица и актриса, весьма популярная. Как это у вас говорится… «секс-символ» столицы. Долгожданное светское торжество, тусовка на грани приличий, но еще по приличную сторону, без заведомых оголенностей. Военные такие празднества любят, там можно официально нажраться, и это… шикарно поблудить. Завтра вечер состоится, портные, цветочные лавки, ювелиры и доставщики уже мечутся, заказов уйма, денежки так и текут.

— Звучит многообещающе, — одобрила Лоуд. — Я там сильно рожей сиять буду? Или проскочит?

— Нет, это вряд ли. Чисто человеческое мероприятие. Из нелюдей там будет только эльфийский шоу-балет, — пояснил Укс.

— Расисты хреновы! Ладно, останусь тылы прикрывать. Вы молодые, легко впишитесь, да и развлечетесь заодно, там явно весело будет, — ухмыльнулась Профессор.

— Просочиться можно, — сказала Фунтик. — Но прислуга там в основном местная, с Пиксов, они вышколенные и друг друга знают. В таких условиях работать сложно, на профессиональные тонкости напоремся.

— Причем тут прислуга? — удивилась Лоуд. — На таких гулянках внимание охраны именно на хищении ложек сосредоточено, поскольку за фамильными бриллиантами сами их носители и их телохранители присмотрят-охранят. Азы же внедрения.

— Не совсем поняла, — призналась Фунтик. — Я про массаж знаю, немножко про прислугу. С бриллиантами особо не сталкивалась. Можно пояснить?

— Профессор подразумевает, что в данном случае именно сверкание — лучшая маскировка. А у нас бриллиантом именно ты выступишь, — пояснил Укс.

— Я⁈

— Не надо самоотводов, у тебя все при себе: красива, нагла, умна и распутна. Когда захочешь. И есть возможность потренироваться в профессиональной работе под нашим заботливым прикрытием. Оно на пользу пойдет, — безапелляционно заверила Профессор.

— Вообще я рассчитывала как-то иначе потренироваться, — прошептала не без некоторого ужаса Фунтик.

— С этим успеется, свое урвете, — обнадежила Профессор. — Переходим к детальному уточнению плана…

Время поджимало, поэтому ночь выдалась беспокойной. Пилот проводил Фунтика до нелегальной портняжной мастерской — держал ее хитрый лепрекон, ловко уклонявшийся от уплаты налогов местной Короне, мастера у него были умелыми, но тоже скромными, поскольку чаще всего перешивали одежку ворованную, хотя очень качественную, но слишком узнаваемую. Успевшая вникнуть в местную криминальную жизнь Лоуд утверждала, что у лепрекона одеваются практически все официальные любовницы главарей городских банд. За срочный заказ сдерут, конечно, безжалостно, но сейчас время было важнее финансовых затрат.

От мастерской Укс отправился к Пиксам, где благополучно встретился со старшей напарницей, изучающей местность и подходы к цели.

— Меня хотели раздеть и обесчестить, — известила Лоуд, демонстрируя обновку — короткую дубинку с залитым свинцом концом.

— Не может быть.

— Какой ты недоверчивый. Хотели-хотели, я их почти уговорила. Но начали плакать и рыдать, прощения просить. Сердце-то у меня мягкое, отпустила. Вот — дубинку подарили и два свежих кошеля. Нужно будет хозяевам отдать, если найдутся, их, лохов, эта шпана где-то у моста Брынзз пощипала.

— Если у моста, то хозяева кошелей дня через три найдутся, когда всплывут, — предрек Укс.

— Это да. Городок простой, наивный, предсказуемый.

Партнеры разглядывали в подзорную трубу крыши, заборы и сады вилл на живописных склонов Пиксов. Дом покойного мага Охрра был залит лунным светом — просторный, с ухоженным апельсиновым садом — он располагался вполне удобно. С одной стороны обрывистый приречный склон, другая сторона выходила воротами на широкую Магик-стрит, и только тылы сада граничили с соседней виллой. Недурной домик эта вилла Охрра, с удобной «парковкой», собственно, поэтому и сдается так удачно в аренду под праздники и торжества. Сам маг Ледяного Кремня (профессиональная специализация такая) погиб лет пять назад, унаследовала виллу его безутешная супруга. По слухам, недурно имеет с аренды, не бедствует.

— Ну как? Перепад высот оценил? Сесть можно? — наконец поинтересовалась Лоуд.

— В сад сядем. Но охрана может заметить, там же наверняка будет дополнительное освещение, иллюминация какая-то. И потом, я не согласен бросать дельтаплан, это весьма удачный аппарат.

— Об утере столь ценного научного оборудования не может быть и речи! Припрячете, потом заберем. Мы же не на экспроприацию идем, просто пообщаться без лишних формальностей и волокиты. Так что шухера не будет, дельтик спокойно нас подождет на месте.

— Возможно. Но не лучше ли просто изъять у гостей на подходе пару приглашений на этот идиотский юбилей?

— Шла бы я с тобой, и была бы здоровой на иллюзии, можно было бы и рискнуть. Поскольку изъять приглашения легко, а вот изъять их наугад у гарантированно скромных и неприметных гостей не выйдет. Попросим у какой-то знаменитости, на контроле очень удивятся. Мы-то местных звезд в хари не знаем, нет, наугад тыкаться неразумно, там все на ходу решать придется. Есть ли у Фунтика такой опыт импровизаций — большой вопрос. Так что, на мой взгляд, проще сразу проскочить в сад. Щетку с собой прихватите, почиститесь после посадки. Да, этот маршрут выглядит безопасней, уж поверь старой подпольщице.

Укс кивнул и сложил подзорную трубу.

— Да не напрягайся ты так, — посоветовала напарница. — Понятно, что переживаешь за крошку, но у нее отличные данные для работы. Справитесь. Пошли в гостиницу, надо бы слегка отдохнуть. Кстати по дороге, может, нас кто-нибудь ограбить решит, было бы кстати финансы пополнить. Не люблю я столицы, вечно тут траты совершенно неподъемные.

С грабителями не повезло — то ли уже узнавали приметную Профессора, то ли инстинктивно чувствовали, что вот этот конкретный гоп-стоп окажется вреден для здоровья. Но жизнь на улицах Тануффера не затихала и в самую глухую ночную пору. Укс подумывал о Фунтике — нормально ли добралась девчонка до гостиницы?

В «Свинцовом удоде» царил мир и покой. Фунтик уже спала, скрутившись комочком поверх покрывала. Зашевелилась было, когда укрыл одеялом, но стоило прошептать «шшшш», как снова провалилась в сон. На столе стояла не откупоренная бутылка вина. Вот прямо как ребенок, с ней Логос только вздохнет. Укс разложил подарки, осторожно прилег рядом с подругой. Та, не просыпаясь, нашарила мужскую руку, потянула под щеку. Угу, лучшая подушка — нормальные пуховые подушки воровка игнорирует, определенно не привыкла к такому.

Проснулся Укс, наверное, через час. Почувствовал, что девушка не спит, поцеловал в затылок. Фунтик прошептала:

— Спи. Нам силы тратить нельзя.

Это было верно. Но глупо. Так всегда бывает, когда приставучего и лишнего Логоса из головы и с постели выгнать не удается.

Дремали, наслаждаясь теплом друг друга, тесной близостью и покоем. За зашторенным окном неумолимо заворочалось утро. Укс знал, что нужно встать, добраться до виллы Охрра и всё заново проверить при свете дня.

Фунтик ускользнула почти неощутимо. Оправила старое «монашеское» платье, замерла и чуть слышно ахнула — увидела!

Укс ухмыльнулся и приоткрыл один глаз.

Она стояла у стола, сжимала коробку, еще не до конца веря, торопливо поддевала ноготком картонную крышку. Драгоценно сверкнули донышки патронов.

— О боги! Это же целое богатство!

Патронов было две коробки, да еще шесть штук россыпью.

— Повезло. Калибр не то что редкий, но в Тануффере такие стволы сейчас вообще не используют, — пояснил Укс, улыбаясь.

Иногда слова вообще не нужны. На миг повисла на шее, и всё. Но виснуть можно по-разному. Этот раз такое не забудется. Счастлива девчонка.

Время было еще раннее, но кухня «Свинцового удода» уже функционировала. Наскоро попили чаю, Профессор хихикала:

— Сияешь, Фунт-Лиха? Как говорит классика: «патроны — лучшие друзья девушек».

— Классика правда так говорит? — удивилась Фунтик, и правда, аж светящаяся.

— Ну, не то чтоб вся классика, это скорее наш внутренний перл-афоризм, но вполне авторитетный. Познакомишься когда-нибудь с автором: аристократка в два твоих роста, белокурая, глаза зеленющие, из кого угодно душу за патроны и железки вытрясет. Круче нее только кипяток. Жуткая особа, она тебя точно самому дурному научит, — пригрозила Профессор.

— Нет, не напугаете, — засмеялась Фунтик. — Для меня Рус-Катя не сказка-пугалка, я под ее сапогом монетки с самого детства прятала.

Профессор открыла рот, закрыла, но все-таки уточнила:

— Что, прямо-таки под сапогом и хранила финансы?

— Ну, изваянье демонши старое было, там трещина, я маленькая, у меня рука пролазит, а больше никто и не догадывался. Да туда — в музею — никто и не ходил-то, — Фунтик что-то почувствовала, глянула на партнеров. — Богохульствую? У вас Рус-Катю больше боятся?

— Да как-то сложновато сравнивать, — пробормотал Укс. — Давайте про это потом. Дел много.

Научная группа разбежалась: Фунтик — к портным, Профессор — «собирать доказательную базу», а сам Укс — к вилле Охрра.

Работа здесь кипела, сгружали театральные кресла, затаскивали корзины с цветами, доколачивали помост, развешивали фонари, везде мелькали рабочие и самоуверенные горластые уборщицы-брауни. Охрана от этой суеты одурела, проникнуть на территорию особого труда не составило. Укс, деловито расхаживая с парой досок, ознакомился с садом, присмотрелся к заборам, оценил площадку для торжества. Организовано всё было слегка провинциально, но, в общем-то, с размахом. Вот при попытке проникнуть в дом Укса прихватили — не охранники, а не в меру деятельный цверг-прораб. Пришлось доколачивать рейки к сцене, ругаться на неудобный молоток и препираться со спешащими малярами. Потом кончились гвозди (щедро высыпанные в щель под сцену), Укс пошел в дом за гвоздями, попутно осмотрел первый этаж — на второй попасть нечего было и думать: у лестницы торчали местные охранники, справедливо опасавшиеся пропажи подсвечников и иных ценных мелочей. Впрочем, второй этаж разведчику был не так уж и нужен.

Укс вышел через распахнутые ворота, с этим проблем не случилось. Пора было и честь знать, как разумно повторяет Профессор, «мы на вас забесплатно трудиться не нанимались, не старые времена!». Собственно, сейчас получилось не то что совсем «забесплатно» — Укс обогатился знаниями и неуклюжим молотком.

Вернулся как раз вовремя — соратницы уже заказали обед.

— Сразу костюмчик примеришь или после обеда? — спросила Лоуд.

— На сытый желудок лучше пойдет, — предположил пилот, не очень любивший новую одежду и возню с ее подгонкой.

В этот час в зале «Свинцового удода» оказалось многовато гостей, свободно разговаривать о деле было неразумно. Обсуждали календарное событие — сегодня в королевстве отмечалась знаменитая Ночь Всех Редакшен. Собственно, это был не праздник и не торжественная дата, а некая исконная природная традиция. Горожане верили, что в эту ночь случается странное и ужасное: исчезают люди и нелюди, необъяснимо появляются другие горожане, ранее никому не известные. Чудит погода, улицы внезапно меняют направление. Несколько лет назад целый район — Площадь Зеленщиков — в один миг переместился на юго-восток, кварталы залила речная вода, затопило и унесло недельный запас овощей. Горожане тогда были очень недовольны.

— Идиотская игра местной природы. Но для нас удачная — некоторые нестыковки легализации можно объяснить проказами Редакшен, — заметила Лоуд. — Этот юбилейный концерт тоже не случайно именно на этот день назначали — сегодня на некоторые шалости и фривольности гостей можно будет закрыть глаза.

Укс пожал плечами и продолжил заниматься куском торта — рассыпчатого, с мелкими кусочками засахаренных фруктов и орехов. Фунтик тоже отдавала должное сладкому. Вот что умеют в Тануффере — так это вкусно готовить.

Костюм в восторг ожидаемо не привел — темный, сдержанно строгий, сшит строго по фигуре, всё точно, но движения несколько стесняет. С другой стороны, именно для таких торжеств и придуманы смокинги и галстуки-бабочки. Шмондецовая, но традиция.

Укс повернулся перед зеркалом. Мужчина в отражении смотрел строго, с некой загадочностью, не лишенной обаяния.

Профессор восхищенно всплеснула руко-лапами:

— Шикарен! Разителен! Укс! Джеймс Укс! Как влитой сидишь! В смысле ты еще не сидишь, а костюм уже сел.

— Уймись! — потребовал пилот. — Мне в этом лететь. А брюки зад жмут.

— Не жмут, а подчеркивают, — поправила Лоуд. — И что тут лететь? Пару минут помучаешься, зато никаких подозрений — явный великосветский упырь и лощеный классовый враг. Фунтик, ты чего не любуешься?

Фунтик вышла из спальни, тоже уже готовая. Тут-то Профессор и замолчала.

Ожидалось нечто подобное. Укс подозревал, что подруга далеко не все свои «оборотнические» умения демонстрирует, да и не было к ним повода. Но Логос свидетель, вообще совершенно иная особа сейчас в номере предстала.

Опять темно-синее, но сейчас почти черное бархатное платье, с не столь глубоким, как широким декольте — хрупкие плечики напоказ, а фигурка, словно ночной тьмой облита. Но платье — оно что, тряпка, пусть и дорогая, на заказ подогнанная. Лицо неузнаваемо: яркое, в то же время ледяное, высокомерное и чувственное одновременно. Элитное создание, такого уровня отточенного и соблазнительного неприличия, что сказать «вот это шмонда!» уже и язык не поворачивается. Нужно формулировать «великосветская леди с неоднозначной репутацией». Даже повыше ростом стала, понятно, что туфли на каблуках, но не только в этом дело.

— Фигасе, — пробормотала Лоуд. — По отдельности всё понимаю, всё же искусство мимикрии мне не чужое, но добиться такого эффекта сугубо бюджетными реалистичными средствами…. А выражение вот этой… маски неоднозначной пристойности, ты можешь мгновенно изменить?

— Мгновенно не могу. Тут помада важна, а ее только стереть быстро можно, обратно наложить сложнее, — пояснила Фунтик и осторожно посмотрела на пилота. — Тут магии нет, просто я чужой опыт хорошо усваиваю.

Укс промолчал.

— Опыт, это понятно. Очень даже похвально, усваивать и приумножать — верный академический подход, — закивала Лоуд. — Но реализация — она же уйму времени должна занимать? Макияж, прическа — это же несколько часов насмерть убитого времени, трудно сдерживаемых слез и адских женских стараний. А ты — раз, и готово. Это же слом традиций человечества, подрыв фундаментальнейших основ. Женщина обязана сидеть над вот этим всем с самого утра, выносить мозг ближним и катастрофически опаздывать везде, где можно и где нельзя.

— Опаздывать не имею привычки. Мне бы за малое опоздание голову открутили, не в академическом, а в самом прямом смысле, там у нас порядок известный, — объяснила Фунтик. — Я прислуга, а ответственный персонал никогда не опаздывает. Но вообще-то у меня личного опыта мало, мне себя делать просто незачем было. Боюсь, я излишне… Укс, не молчи как полная скотина! Со мной можно идти или я на дешевую шлюху похожа?

— Идти можно. Не похожа, — сказал Укс.

— На «дешевую» не похожа или и в целом приемлемо получилось? — нервно уточнила бывшая воровка. — Я полагала, что некоторая провокация будет уместна, да и вынужденному подбору драгоценностей она соответствует, но…

— Уймитесь! — призвала Профессор. — Ты, Фунт-Лиха, перестань нервничать — выглядишь идеально. А ты, Уксик, перестань платье взглядом прожигать — вон, уже паленым бархатом запахло. Может, вам проще уединиться ненадолго для обсуждения имиджа?

— Нет. Тогда мы до утра не выйдем, — пробормотал пилот.

— Да. А твой костюм идеально подогнали, — сообщила Фунтик, не отрывая взгляда от партнера.

— Эй-эй, да как вы, такие ошалевшие и местами одеревеневшие, будете дело-то делать⁈ А ну очнулись! — Лоуд замахала своей шкиперской фуражкой перед лицами соучастников. — Это даже как-то оскорбительно. Ваш старенький профессор все еще с вами, нельзя же его за бездушный стул принимать. Мне, может быть, завидно. Хотя это-то тем более противоестественно.

— Верно. Отложим, — Укс улыбнулся, обошел подружку, взял ее за локти повыше длинных перчаток, очень бережно поцеловал в обнаженное плечо. — Дело прежде всего.

— Да, — Фунтик тряхнула трезвеющей головой.

— Пилот пустил встречный огневой пал! — прокомментировала Профессор. — Хитро! Первый раз вижу, чтоб сексуальное напряжение снимали поцелуем. Да вы виртуозы, господа шпионы.

— Профессор, уймитесь, а? — попросила Фунтик. — Нам и так тяжело. Лучше посмотрите — пистолет на мне не виден? Я с подобным платьем оружие еще не носила.

— Это мигом. Уксик, отвернись, а то тебя снова «поведет», — Лоуд придирчиво обошла вокруг шпионки. — Нету шпалера, сейчас вообще не видно. Он точно на тебе? Это что за анатомия такая альтернативная? Уксик, насчет анатомии тоже не слушай, тебе нельзя. Нет, пистоля не вижу. Вижу молодую особу, которой слегка прискучила семейная жизнь и она не прочь флиртануть дерзко, вплоть до полного «дастишь фантастишь». Уместный и точный образ. Кстати, ты сейчас выглядишь постарше. И попрожженнее, не побоюсь этого эпитета.

— Подростки на такие юбилейные вечера, видимо, не ходят, — сказала Фунтик. — Нарисовать юность проще, там и помады не нужно. Но ты мне такие странные драгоценности подогнала, что невинность с ними точно не прокатит. Не тот стиль.

— Не придирайся. Выбор драгоценностей, которые можно взять без шухера за столь краткое время, несколько ограничен. Эти хоть ценой убедительные. Кстати, смотрятся хорошо, оригинально, — заверила Лоуд.

На шее Фунтика лежала плоская и довольно массивная золотая цепочка — произведение ювелирного искусства сомнительного стиля «унисекс», как сказали бы в ином мире. Тяжесть золота в сочетании с хрупкостью его носительницы усугубляло впечатление…

Укс зажмурился.

— Вот-вот, сосредоточься на предстоящем полете, а то вообще не туда залетите, — посоветовала, скалясь, Профессор. — По традиции присядем, подумаем, чего забыли. Кстати, Фунт-Лиха, а как ты волосы так ловко и мгновенно укладываешь? Я сколько раз наблюдала, все равно не понимаю. Это же без магии невозможно, так, а?

— О боги, да зачем оно тебе знать⁈ — застонала Фунтик. — У тебя и так на башке всегда полный порядок. Вы с леди-кэпшей очень счастливые.

— Зависть к родственнице — тяжкий грех, как говаривал наш святой дон Рэба. И игнорировать закономерные вопросы тоже нехорошо, неблагоразумно. Мы можем запатентовать этот парикмахерский прием и осчастливить половину человечества. За недорого. Ладно, я потом у тебя выпытаю.

— Всё потом, — буркнул Укс. — Еще раз смотрим схему виллы и начинаем.

Обсудили еще раз. Укс в общем-то чувствовал себя спокойно, близость великолепной Фунтика сейчас просто радовала, не сводила с ума.

— Предварительно всё понятно, — заявила Лоуд, подпаливая в пламени лампы исчерканную карандашом схему. — Обычно мы кратко-однодневную операцию даже попроще прорабатывали. Сделаем. Немного смущает этот обещанный природно-сюжетный феномен. Но с «линзами» всегда так, как-нибудь приспособимся и к свежим вводным.