Шерстяная «сказка»

52

Ну вот, идут уже шестые сутки, как мы в дороге. Как это обычно бывает, первые дни наше путешествие казалось приятным приключением, но теперь оно превратилось просто в бесконечную вялотекущую езду.

Не могу сказать, что наша женская четвёрка в отдельной карете из состава длинного обоза испытывала особенно тягостные неудобства. Андрэ ещё по пути домой озаботился тем, чтобы набросать схему наиболее удачного маршрута, пометил в нём всё самое необходимое. И постоялые дворы для нормального ночлега из расчёта на дневной переход, и места, где возможно было «прогулять» наш драгоценный живой груз.

Не всегда эти два важных пункта совпадали по местонахождению в одной точке. Не всегда скорость обоза соответствовала его раскладкам. Дорога - есть дорога. Обычное дело, если какая-то из телег, например, налетала колесом на камень и выходила из строя. Все тормозили и ждали, когда починят поломку.

Скучно, однообразно – да. Однако, нам – дамскому коллективу - до сих пор ни разу не довелось спать под открытым небом. Понятное дело, палаточный быт ещё ожидал нас впереди, когда доберёмся ближе к малонаселённым горам, где заканчивалась цивилизация с её удобствами. Но пока – нет. Если вся вереница явно не успевала добраться до темноты к гостиничному ночлегу, нашу карету в сопровождении пары охранников отправляли вперёд. Там мы - сытые, выспавшиеся, умытые дожидались утром отставший обоз.

В общем, у нас всё было хорошо. А вот Андрэ уже пару раз приключилось заночевать со своими мужиками в чистом поле. Мой муж предпочитал во всём держать руку на пульсе, даже если ради этого приходилось жертвовать комфортом. Ну это он правильно. Тут и в самом деле не всё так просто. Могли застрять надолго в неудачном месте, где, к примеру, не нашлось воды, а овцам пора пить и есть. В таком случае такую банальную вещь, как вода, нужно было раздобыть и за всё, как водится, заплатить. В общем, хозяин, принимающий решения, с кошельком наперевес всегда должен был находиться рядом со своим прихотливым хозяйством. И таких нюансов – тьма, всего не перечесть.

Нам с девчонками главным неудобством доставалась только скука. Но знаете что, это обстоятельство лично я воспринимала совершенно смиренно и даже с благодарностью. Все ведь понимают, что в подобных рискованных предприятиях самая главная хорошая новость – это отсутствие плохих новостей. Ну тащимся, и тащимся. Главное, относительно ровненько.

Кстати, «нам с девчонками» - это мне, Мариэль, мадам Флоре и Кристи, которую Ральф с Рози отпустили в наш новый дом. Добрейшая тётка не захотела со мной расставаться и на мой робкий вопрос с радостью согласилась переехать в неведомую тьмутаракнь. Не знаю, может ещё пожалеет о таком импульсивном решении, но пока, вроде, бодрится и не проявляет признаков запоздалого раскаяния. Я рада, что она рядом. Свой человек в незнакомом месте – великое дело.

- Сто-оп! – приглушённо донеслось с улицы, и наша карета затормозила.

Мариэль, спящая у меня на коленках, даже ухом не повела – привыкла уже к бесконечным заминкам.

- Интересно, надолго? – приоткрыла глаза задремавшая мадам Флора.

- А я вот сейчас сбегаю, да разузнаю, сурьёзно, или нет? – откладывая вязание, оживилась Кристи.

- И хочется тебе каждый раз носиться вдоль всего обоза? – улыбнулась я. – Будет что важное – придут и расскажут.

- Ой, госпожа Корин, так ить все косточки затекли, чего и не размяться? – весело парировала моя заботливая булочка, - Ясное дело, что ничего опасного. Разве ж с таким вашим помогай-браслетом с нами чего страшного случится? Дак оно же всё равно любопытно! – она подмигнула мне, натянула утеплённую тужурку (как-никак осень за окном золотилась) и умчалась на разведку.

А я посмотрела на новое украшение на своём запястье и тихонько рассмеялась, вспоминая свадьбу.

Наше с Андрэ бракосочетание прошло просто на высоте. И, что немаловажно, совершенно мирно, без неприятных эксцессов. Даже дамский состав светского общества, по первости настырно принимавший меня в штыки, как-то смирился с ситуацией. Недобродушные девицы решили благоразумно оставить попытки солить дерзкой конкурентке. Делить-то стало уже нечего. А ссориться с нашей семьёй после нескольких провальных вредительских акций больше никто не хотел. Кара за такие провокации следовала молниеносно. В общем, все были по меньшей мере любезны.

Сама церемония, торжественная и красивая, оставила в моей памяти неизгладимое впечатление. Один момент меня немного смущал: я – православная, должна была пройти обряд католической церкви. А менять вероисповедание вот так наспех, просто чтобы подстроиться под ситуацию, оно как-то неискренне. Не думаю, что такое решение могло бы порадовать высшие силы.

Короче говоря, для себя я решила вопрос тем, что накануне сходила в нашу семейную часовню и попыталась договориться с местным воплощением бога, что он прикроет глаза на это несоответствие. Я ведь не по своей воле угодила в такую спорную композицию. Засим решила надеяться, что небо меня простит, и с очищенной совестью вступила под своды храма.

В католической церемонии приглашённые ждут жениха и невесту внутри церкви на специальных сиденьях. Традиционно гости и родственники невесты размещаются с левой стороны храма, а жениха – с правой. У нас, по понятным причинам, такого разделения не получалось. И, чтобы правая половина не оказалась пустующей, присутствующие рассредоточились хаотично, как им было удобно.

Первым к алтарю провели Андрэ. Приняв на себя роль посажённой матери, это сделала Кларисс. Меня в руки жениха вручал Ральф. Ну и, естественно, наше появление с братом на украшенной корзинами цветов дорожке не могло не произвести фурор. Дело даже не в том, что я была небывало хороша. Чего уж скромничать, хороша, конечно. Однако ведь любая невеста всегда прекрасна. Просто, кажется, я своим нарядом ввела новую свадебную моду.

Швея, которая шила подвенечное платье, сильно удивилась моему выбору, но сделала свою работу на совесть. Раз уж они тут все так любят вышивку, я тоже решила от неё не отказываться. Но фасон наряда от принятых канонов отличался радикально. Эпатировать, так эпатировать. Никаких оборочек. У меня ведь там была запланирована элегантная шляпка с вуалью, а с ней какие могут быть рюшки? Я вообще отказалась от пышных нижних юбок и придумала облегающий по фигуре силуэт, расширяющийся к низу и уходящий в небольшой шлейф.

Ну вот, добавим сюда верхнее накладное ажурное платье с длинным рукавом, широкий пояс в тон сине-голубым цветам в шляпке и получится то, в чём я появилась перед Андрэ и всей остальной высокой публикой. Дамы были обескуражены и весь остаток церемонии не столько следили за её ходом, сколько шушукались, обсуждая мой смелый выход.

Не знаю, как бы при иных обстоятельствах приняли такое вызывающее пренебрежение к действующей моде, но так уже повелось, что наше семейство стало для общества законодателями дерзких нововведений. Потому все исключительно восторженно ахали и завистливо поглядывали на цветы работы Ральфа, украшавшие не только мою изящную шляпку, но и причёски Рози и Кларисс.

Мужа я решила не подвергать никаким новомодным репрессиям. Он в своём элегантном аби был и так эталоном мужской красоты. Аби – это такой однобортный кафтан, короткий спереди, с длинными полами сзади. Под него надевался расшитый жилет. Рукава аби были относительно узкими, с небольшими обшлагами, длиной до запястья — из-под них полагалось выпустить манжеты белоснежной сорочки, частично прикрывающие кисть руки.

Одним словом, и нарядно, и в то же время довольно лаконично.

Зато Мариэль в своём нежно-бирюзовом воздушном платье была настоящей принцессой. Сколько на все приготовления потратили денег – рот не выговаривает. Но мужчины категорически запретили экономить на таком значимом событии, вот я, как послушная сестра и жена, спорить и не стала.

Далее всё по плану: литургия, клятвы, затем небольшая проповедь, обмен кольцами, гимны и Святое Причастие для жениха, невесты и всех желающих из зала. А после, на выходе из храма, традиционный рис вперемежку с цветочными лепестками в причёски новобрачных, широкое застолье и, конечно же, подарки: наборы посуды, шторы, столовое серебро, вазы - всё, что обычно с пользой для хозяйства принято дарить молодожёнам. Это ладно, логично и предсказуемо. Но чего я совсем никак не ожидала - сюрпризов от молодёжи. Вот где меня удивили, и умилили, и уморили все наши дети.

Первым меня увлёк в сторонку Анри. Племянник с трогательно серьёзным видом бережно достал небольшую иконку и протянул мне. Это оказался святой Николай – покровитель детей, путешественников и, как выяснилось, новобрачных. Его личная икона, которую мальчишка всегда возил с собой. Я просто дар речи потеряла. И первым порывом было отказаться принимать такую… не знаю, сокровенную вещь. Но парень был совершенно непреклонен:

- Тётушка Корин, я прошу вас… Не отказывайте мне. Я знаю, мама мне всё рассказала… Это самое малое, чем я могу отблагодарить вас за своё спасение. Меня, быть может, именно он в болезни сберёг до самого дома. Теперь и вам предстоит большое испытание, и я очень хочу, чтобы святой Николай охранил вас в вашем долгом пути.

- А… как же ты сам?.. – растерялась я.

- На благое дело отдаю в ваши добрые руки. Без всякого сожаления. Да и я больше не ребёнок. Взрослым юношам покровительствуют другие святые. Сегодня в храме я разговаривал с отцом-настоятелем и узнал, кто теперь станет моим небесным защитником.

Анри так волновался и так огорчился моими возражениями, что я просто не смогла не принять этот подарок от чистого мальчишеского сердца.

А следом в укромный уголок меня утащили Ноэль и Мариэль. Не представляете, как я хохотала, когда они продемонстрировали мне свой свадебный подарок. Вот что значит друзья, у которых одинаковое мышление. То есть, мысли с идеями у Анри и Ноэля, как обычно, сошлись. А вот исполнение, соответственно разнице характеров, оказалось диаметрально противоположным.

Короче говоря, Лапьер-младший с самой радужной улыбкой вручил мне амулет на удачу – запаянный в стекло листок клевера с, не поверите, четырьмя лепестками. И вся эта красота крепилась на запястье красной нитью.

- Он что там живой, что ли? – разглядывая неожиданный презент, поинтересовалась я.

- Самый, что ни на есть настоящий. – с нескрываемой гордостью сообщил мой юный друг-авантюрист.

- А откуда такая идея?

- Это не моя. Один друг ирландец из нашей академии однажды сказал, что мне следует завести такой оберег, чтобы уравновешивать внутренние силы. Вот смотрите: лепестки четырехлистного клевера у них символизируют четыре стихии: огонь, землю, воздух и воду, и связанные с ними черты характера — пылкость и горячность, спокойствие и внутреннюю силу, легкость и широту разума, и мудрость и переменчивость соответственно. Так я взял и завёл. И знаете, мне кажется, он действительно приносит мне удачу.

- Только не говори, что это твой талисман. – насторожилась я.

Ну ладно ещё икона Анри – это просто святая вещь. Не нательная, не им для себя созданная. Но амулеты, насколько я маленько в курсе, вообще нельзя никому отдавать.

- Конечно, нет. – к моему облегчению ответил Ноэль. – У моего, к сожалению, только три лепестка. Сколько не искал – так и не нашёл вот такой заветный четырёхлистный и самый волшебный. А Мариэль для вас нашла. Мы с ней целое поле на коленках исползали, и она его отыскала. Я отнёс кустик к стекольщику, и он уже поместил листок в секло…

Ну вот это чудо Мариэль теперь не разрешала мне снимать с руки, а Кристи с доброй усмешкой называла помогай-браслетом. Над оберегом Ноэля, в отличие от подарка Анри, мои спутницы иногда позволяли себе немного пошутить. Так теперь и ехала: на кисти народный ирландский талисман, а в личной сумочке - икона. А что делать? Никому ведь и не откажешь.