Серая тень (СИ)

Глава 23

Сантион сидел напротив Хазееля и задумчиво его разглядывал.

— Что?

— Ничего, просто пытаюсь понять, почему не почувствовал в тебе угрозы.

— О какой угрозе ты говоришь, Сан. Ты же сам взял с меня клятву.

— Видимо ты смог её обойти.

— Нет, не смог, потому что не собирался. Ты не мог чувствовать от меня угрозу, потому что её не было. Я не смог бы предать. Как ты этого не поймёшь. Я же тебе объяснял.

— И как тогда назвать, то, что происходит.

— Я не мог просто самоустраниться. Неужели ты этого не понимаешь. Мне на самом деле нигде нет места. Я не принадлежу ни одному из народов. Просто в тот момент было плохо оборотням, и я помогал им, чем мог, а теперь плохо эльфам.

— И ты решил помочь нам?

Хазеель как-то обезоруживающе улыбнулся и немного неуверенно пожал плечами.

— Я чувствую себя нужным, когда помогаю, даже если меня об этом не просят. Большинство и не попросят, если узнают кто я.

В глазах у черноволосого на мгновение мелькнул отголосок той боли, что жила в нём уже долгое время. Всего мгновение, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Сантион почувствовал себя виноватым. Он сам не мог понять, почему чувствует то, что чувствует, но избавиться от этого чувства уже не мог.

— Хаз, можно я задам тебе один вопрос.

Брюнет с удивлением посмотрел на брата и неуверенно кивнул. — Конечно.

— Ты говорил, что знаешь, как погибла мама. Ты знаешь, кто её убил?

— Да. Твой отец тоже знает. Он был прав, это был оборотень, но вовсе не тот о котором он думал вначале.

— Кто?

— Ты уверен, что тебе нужно это знать?

— Да.

Хазеель тяжело вздохнул, посмотрел в сторону, почесал плечо, ещё раз вздохнул, бросил на Сантиона напряжённый взгляд и наконец, решился.

— Это была мать Ксанки.

— Что?

— Она откуда-то узнала о том, что Марон одно время крутился возле эльфов. Потом узнала о Лиотераль. Как я уже говорил, Марон раскаялся в том, что натворил, а Марла решила, что он может вернуться к эльфийке. Ей от ревности крышу сорвало, и результат не заставил себя ждать. Самое печальное, что для того чтобы подобраться к Лиотераль, она пробралась в спальню к Каоэнтелю. Стать любовницей соперницы, как глупо.

— Хочешь сказать, отец сам привёл убийцу моей матери в дом.

Хазеель вздрогнул, услышав, как говорит о Лиотераль Сантион, но больше ничем не показал, что ему неприятно.

— Да, привёл. Я не знаю, чувствовал ли он себя виноватым, потом, но сразу после смерти жены, я не заметил в нём никакого раскаяния. Раскаяние пришло потом. И виноватым он себя считал перед тобой.

— Передо мной? С чего бы это?

— Он позволил твоей матери умереть. Он позволил вообще ей стать жертвой чужих интриг. Он не додал любви ей, а значит и тебе. Он воспитывал война, а не сына. Это всё я услышал от него, как-то раз, когда он соизволил перебрать лишнего.

— Стой, — Сантион устало потёр виски. — Ты хочешь сказать, все, что сейчас здесь происходит, всё это с позволения Владыки? Он обо всём знал?

— Иначе и не может быть. Быть Владыкой Древнего леса, значит быть его частью. Ни одно живое существо не может находиться здесь, без его ведома, и уж тем более без его согласия. Если бы ему было это нужно, он бы одним ударом расправился со всеми оборотнями. Но нет, ему нужно было твоё безоговорочное подчинение и твоя способность убивать. Он слишком поздно понял, что делает с тобой.

— И что же он делает?

— Он почти сделал из тебя монстра. Неужели ты до сих пор этого не понял. Ему нужно было, чтобы ты смог переступить через моральные принципы в случае острой необходимости. И теперь ты сможешь. Он добился своей цели. Я прав?

Сантион посмотрел на брата тяжёлым взглядом. Да и что он мог ответить. Ничего. Он подспудно чувствовал, что Хазеель прав. Отец натаскивал его на убийство, и что-то подсказывало ему, что совсем скоро он узнает, зачем ему это было нужно.

— И ты всегда был рядом.

— Был и делал всё что мог, для того чтобы ты не сломался окончательно.

— Почему ты не сказал мне раньше.

— А что бы ты сделал, если бы узнал тогда?

— Я убил бы тебя, — не задумываясь ни на секунду, проговорил эльф.

— Вот поэтому и не сказал. Я, как бы банально это ни звучало, хотел жить.

— Значит и об этом месте ты знал.

— Знал? Я построил его с ноля. Когда мы пришли сюда, здесь была пустошь. Владыка подписал тайный указ, в котором говорилось о том, что он жалует оборотням эти земли. Ты даже не представляешь, через что нам пришлось пройти, чтобы построить хоть что-то, что стало бы для оборотней домом.

— А Марон?

— Он после твоего нападения потерял большую часть памяти. Меня он, впрочем, и до этого не знал. Так что мне не пришлось никого обманывать.

Сантион усмехнулся, но Хазеель даже бровью не повёл.

— Сан, меня сейчас совсем другое волнует, если честно.

— В каком смысле?

— Марон многое не помнит, но в нём проснулась память предков и она нашептала ему, как выйти из того положения в которое по его вине попал народ оборотней.

— И что же это?

— Он повёл Ксанку к озеру. Если он окажется там раньше эльфов, всё будет так, как этого захочет он.

— А если нет?

— Тогда о народе оборотней можно будет навсегда забыть.

— Так всё это было для того чтобы заманить нам сюда и заставить Ксанку делать то, что они ей прикажут?

— Совершенно верно. И не думай, что она не сделает, сделает как миленькая. Впрочем, ей достаточно было Васьки, чтобы почувствовать себя беспомощной, а нас таких много.

— Она знает, что ты её брат?

Хазеель отвёл взгляд и дёрнул плечом. — Нет, как-то к слову не пришлось.

— Издеваешься?

— Я помог ей, этого для неё было достаточно. Оборотни слишком трепетно относятся к родственным узам. Я побоялся, что не смогу оправдать её надежд.

— Издеваешься? — Снова проговорил Снтион.

— Нет.

— И что мы будем делать.

— Для начала предлагаю покинуть темницу, а уж потом будем думать дальше.

— Так в чём же дело?

— Ни в чём, — буркнул Хазеель, — пошли.

Поплутав по коридорам ещё какое-то время, парни вышли в комнату, из которой окна явно выходили на улицу. Сантиона очень удивило, то, что они так никого и не встретили на пути.

— Они так уверены в своей темнице?

— Да, я думал, тут будет немного многолюдней. — Пробормотал смущённый Хазеель.

— Может на улице стражи будет больше?

Черноволосый пожал плечами и решительно двинулся к двери. Улица их разочаровала. Стражников не было и там.

Парни Селестра конечно переживали, что так получилось с мальчишками, но они даже предположить не могли к чему приведут их необдуманные действия.

Лайтион оклемался довольно быстро. Его раны были лёгкими, даже скорее не раны, а царапины. А вот Ваське досталось знатно. В какой-то момент магическое истощение в измученном тельце достигло таких пределов, при которых включается естественный защитный механизм. А что было естественным для маленького мага-перевёртыша?

Теперь стражники, возглавляемые Тройверионом и Зеей, пытались выловить перекинувшегося в дикого котёнка мальчишку. Пока безуспешно. Маленькое чудовище ускользало из их рук, а если и попадалось на глаза, то начинало так сердито шипеть, что руки, вместо того, чтобы ловить, боязливо прятались за спину.

Судя по тому, что все без исключения стражники щеголяли свежими царапинами на конечностях, с мальчишкой успели пообщаться они все. Но, как ни странно никто не сердился. Как только суровые мужики узнали о природе мальчишки, к чувству раскаяния прибавилось какое-то трепетное отношение. Младший братик, как-никак. Несмотря на многочисленные боевые ранения, звали его все довольно ласково, но мальчишка в очередной раз всех обшипев, пытался спрятаться в очередной щели.

Тройверион бегал вместе со всеми, ругаясь сквозь зубы. Поймать Ваську самым действенным способом, то есть, обратившись, он не мог. В темницу, излишне гостеприимные хозяева его не поместили, но антимагические браслеты надели. Васька же, чувствуя браслет рядом с собой, улепётывал со всех ног. Благо теперь их было четыре.

К Зее котёнок идти тоже отказывался, только что не шипел. С Лайтионом принимался играть, предлагая поймать себя. После темницы, эльфёныш не был способен на такие подвиги, так что пока кошак вёл по очкам.

Обстановка накалялась с каждой минутой. Из всех присутствующих, только Тройверион понимал, как опасно для рыси длительное пребывание в этой форме. С нулевым опытом мальчишки, всё могло закончится довольно плачевно. Вернуть в человеческую форму заигравшегося котёнка будет невероятно сложно.

На появления подкрепления веселой облавы никто не обратил внимания. Так что вновьприбывшие Сантион и Хазеель лишь недоуменно огляделись и присоединились ко всеобщей истерии.

Изловил Ваську, как ни странно, Сантион. Его, разгулявшийся зверёк, почему-то поостерёгся цапнуть за неосмотрительно протянутую руку, чем эльф и не применул воспользоваться.

Котёнок жалобно мурявкнул, дёрнул задними лапами, оставив князю на память несколько глубоких царапин на руке и, безвольно повис в уверенных руках.

Судя по тому как жмурился котёнок, ему было очень стыдно, но он не знал что можно сделать, для того чтобы его простили.

— Ну что, как будем возвращать нашего паникёра.

— Он не паникёр, просто ему было трудно. — Бросился на защиту друга Лайтион.

— Знаю. Нечего его защищать, он и сам прекрасно это может.

Сантион слегка встряхнул котёнка и тот, зажмурившись ещё сильнее, поджал задние лапы, превращаясь в маленький беспомощный комочек шерсти.

— И ведь не скажешь, что он только что кучу народа гонял по замку.

Котёнок тихонько вздохнул и доверчиво лизнул Сантиона в нос. Эльф от такой странной реакции котёнка на себя слегка опешил и замер, не сводя с маленького перевёртыша пристального взгляда.

— Тройверион, а ты почему его не вернул. Я думаю у тебя достаточно сил для этого.

— Сил может и достаточно было бы, если бы не эти украшения. — Анимаг демонстративно позвенел браслетами и поморщился.

— И что, снять не можешь?

Тройверион неопределённо пожал плечами. Это могло означать что угодно, и то, чо он действительно не может справиться с зачарованными украшениями, и то, что он не видит причины, для того чтобы их снимать, да всё что угодно.

— Ясно. Хаз, сможешь снять?

Черноволосый как-то странно покосился на столпившихся рядом оборотней, потом еле слышно вздохнул, подошёл к анимагу, слегка прикоснулся к браслетам и что-то прошептал. Через мгновение злополучные украшения свалились с рук Тройвериона, тихонько щёлкнув замками.

— Как ты это сделал?

— Магия крови. — Хазеель передернул плечами и обратил внимание анимага на его младшего сородича.

Васька же тем временем старательно выворачивался из рук Сантиона. Кусаться он не кусался, да и когти больше не использовал, но всё равно выглядел довольно решительно.

— Вот ведь маленький паникёр. Чувствует же, что свои, но спрятаться на всякий случай надо. — Тройверион весело фыркнул, и в следующее мгновение плавно перетёк в свою другую форму. Оборотни рядом удивлённо охнули, но убегать с воплями явно не торопились.

Хазеель воровато осмотрелся и шагнул Сантиону за спину. Прежде чем Зея начала удивляться такому странному поведению брюнета, он начал быстро скидывать с себя одежду, и вскоре, рядом с анимагом стоял красивый волк.

Котёнок умудрился вырваться из рук эльфа, но убежать далеко он просто не успел. Путь ему решительно пресекла большая белая кошка. Котёнок шарахнулся в сторону и испугано мурявкнул. Там его уже ждал волк. Было в этом звере что-то смутно знакомое, но от этого не менее страшное.

Если бы рысёнок мог, он бы заплакал, но он не мог, оставалось только жалобно пищать.

У Зеи сердце кровью обливалось, когда она видела мучения Васьки, но так ему действительно могли помочь. После того как волк и барс зажали котёнка возле какой-то стены, времени на то чтобы вынудить мальчишку сменить облик ушло не много. Васька поднялся на дрожащие ноги и виновато покосился на поцарапанного князя.

— Извините, я не специально.

— Мы так и поняли. Хорошо, что ты вернулся. Местному целителю и так сегодня работы привалило, а своего у нас теперь нет.

Находившийся неподалёку Файисель вздрогнул и посмотрел на князя каким-то больным взглядом. Да, он предал, но предал по приказу. Только вот Сантиона это видимо не интересовало. Зея посмотрела на целителя с сожалением. Она то видела, чо он расстроен, но изменить ничего не могла. Главным здесь был Сантион и, этим всё было сказано.

Девушка с усилием отвела взгляд от целителя и в упор посмотрела на Хазееля.

— По-моему, кто-то нам что-то должен объяснить.

— Объясню, — устало проговорил Хазеель, только вот Ваську нужно к целителю.

Вскоре мальчишек отвели в их комнату, их осмотрел целитель, их успокоили, накормили и уложили отдыхать.

Как только все собрались в одной комнате, Сантион задумчиво посмотрел в окно и тихо проговорил. — Странно всё это.

— Ты о чём? — Хазеель настороженно покосился на брата.

— Мы же с тобой фактически из темницы сбежали, и на это никто не отреагировал. Вот я и говорю, странно всё это.

— Ну, допустим, сбежал только ты. Меня там изначально не должно было быть. А вот то, что на твой так называемый побег никак не отреагировали, говорит о том, что никаких прямых приказов о нас никому не поступало. Мне что-то подсказывает, что парни вообще не знали, что ты в темнице. Тебя просто на время убрали с глаз, чтобы ты их не мозолил. Ну, и чтобы не помешал забрать Ксанку.

— И что мы теперь будем делать?

— Вы как хотите, а я иду за Ксанкой. — Решительно проговорила Зея. Не для того мы тащились через весь лес, чтобы в итоге сдаться и позволить кому-то решить всё так как они того хотят.

— Зей, и где мы их искать будем. Нет, конечно, найти найдём, но, сколько у нас на это времени уйдёт. Не факт, что у Ксанки это время есть.

— Валдор, там остался Соломе. Я думаю, что он догадается как-то проследить за моей подругой.

Вампир звучно ударил себя ладошкой по лбу. И как я мог забыть о твоём боге. Ты его специально услала?

— Сам догадался, или кто подсказал?

— Тихо. Потом ругаться будете. Меня больше интересует, как мы пределы крепости покинем. — Сантион выразительно посмотрел на Хазееля.

Черноволосый закатил глаза и тихо проговорил. — Выйти мы сможем легко. Никто нас держать не будет. Оборотни считают, что всё уже свершилось, и мы не сможем остановить пророчество. Вот только их расшифровка сильно отличается от той, которую сделали эльфы или вампиры.

Тут дверь скрипнула, и к заговорщикам нерешительно вошёл Васька. Мальчик стоял, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

— Я пришел извиниться. Я никого не хотел поранить.

— Брось Вась. Никто тебя ни в чём не винит. Подумаешь царапины. Заживут. Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — Зея осторожно положила свою ладонь на лоб мальчика.

— Хорошо. А вы ведь обсуждаете, когда пойдёте за Ксанкой? Возьмите меня с собой. Я чувствую, что должен пойти. Я буду слушаться. Честно-честно.

Сантион посмотрел в глаза мальчика и понял, что не сможет оставить его здесь. Слишком много ему пришлось пережить, чтобы в конце пути, просто отойти в сторону.

— Хорошо.

— Правда? — Глазёнки мальчишки вспыхнули от радости. — Честно-честно?

— Честно- честно. Но, тебе нужно немного отдохнуть. Прямо сейчас мы никуда не пойдём. Нам нужно ещё решить, что делать дальше.

— Спасибо. — Мальчишка схватил притаившегося за ним Лайтиона за руку и куда-то убежал.

— И что это сейчас было? — Тройверион выразительно посмотрел на князя. — Ты действительно считаешь, что брать с собой мальчишку, хорошая идея.

— Нет, не считаю, но по-другому с ним поступить не могу.

— Ясно. А ты в курсе, что он не просто так бегал от стражников и спокойно мог перекинуться в любое мгновение.

— И что же ему мешало?

— Он играл.

— Что?

— Играл ребёнок. Может сам Васька и рос, но его верь всё это время сидел в заточении и теперь наверстывает упущенные возможности. Так что, временами на него будут накатывать такие вот приступы детской непосредственности.

— Он и есть ребёнок. — Устало вздохнул Сантион.

— Я не ребенок. — Неожиданно раздалось яростное от двери.

— Вась.

— Нет. Не хочу больше быть ребенком. Не хочу чтобы меня обижали. Не хочу.

И вот что странно, все эти сильные уверенные в себе взрослые не знали, что сказать. Они просто не смогли смотреть в больные глаза Васьки. И как объяснить этому взрослому ребёнку, почему его жизнь сложилась так, а не иначе. Как объяснить, что быть ребенком, не так уж и плохо.

— Видишь ли, Вась. — Неожиданно подал голос Хазеель. — Взрослые тем и отличаются от детей, что зачастую не считаются с чужим мнением. Все свои действия они оправдывают тем, что они же взрослые, им виднее. Они видят только свои желания, им и в голову не приходит, что кто-то может думать по-другому. Мы взрослые довольно часто ошибаемся, даже не замечая этого. Поверь мне? детство и так слишком коротко, чтобы отказываться от этих незабываемых годах. Не торопись взрослеть. Пока ты не повзрослел, ты всё ещё учишься и находишь что-то новое в этой жизни для себя. Пока в твоей голове роятся сомнения, ты развиваешься как личность. Теперь о тебе есть, кому позаботиться, есть, кому защитить.

Мальчик как-то странно дёрнулся, а потом из его глаз исчезло затравленное выражение. Он глубоко вздохнул, и его губы дрогнули в попытке изобразить нерешительную улыбку.

— Вот, так-то лучше. И выбрось всё лишне из головы. Мы сейчас пойдём и поможем Ксанке, а потом всё будет просто замечательно.

Ксанка в который раз хмуро посмотрела на отца. Она всё ещё никак не могла привыкнуть к мысли, что он жив. Ещё бы, столько времени считать его погибшим, и вдруг, увидеть живым и здоровым. И вроде бы радоваться надо, но что-то не давало отдаться о чувству целиком. Какой-то червячок смутных сомнений с беспокойством ворочался в груди. Странно, что Хазеель не рассказал ей об отце. Он ведь наверняка знал, что тот жив. Тогда почему?

Многое было непонятно, и с каждым днём этого непонятного становилось всё больше и больше. Тревожные колокольчики тихонько позвякивали где-то на периферии сознания и не давали полностью принять факт обретения родственника.

Как бы то ни было, до истины она докопается, потом. А пока будет делать свою работу, и будет делать её хорошо. О том, что у оборотней свои планы на выполнение пророчества она догадалась сразу. Вот только она не собиралась с этим так просто мириться. Оборотни, что сопровождали её к озеру, с ней почти не разговаривали, и это напрягало. Ксанка то и дело ловила на себе странные взгляды отца. Он как будто очень сильно о чём-то сожалел.

Стоп! Ксанка даже запнулась от внезапно появившейся в голове мысли. Что там говорилось в пророчестве? Всё должно быть добровольно. А если кто-то прольёт её кровь насильно, как может измениться пророчество? От таких мыслей, Ксанке стало плохо. Она, кажется, стала догадываться о том, что задумали оборотни.

Брошенный украдкой взгляд на отца её не успокоил, а скорее утвердил в её подозрениях. Он был слишком задумчив и напряжён. Конечно, тяжело жертвовать только что обретённой дочерью, но отказываться от своего плана он даже не собирался.

Он собирался уничтожить всех эльфов, а для этого ему нужна была смерть на алтаре, её смерть. Такого лес уже не простит. Поменяется всё, в том числе хозяева леса. Боги просто ничего не успеют сделать. А вот о том, что случится, если эльфы исчезнут, оборотни явно не подумали. Никто не подумал, и это плохо.

Спутники, которых взял с собой отец, больше походили на конвой, так что и думать нечего было, сбежать от них по дороге. И куда бежать? На озеро то её всё равно нужно. В общем, как ни крути, а всё не слишком уж радужно выходит. Хорошо хоть артефакт, которым она разжилась по дороге не отобрали. Видимо оборотни даже не поняли, что это такое. Тело почти пришло в норму, и теперь она уже не боялась оборота, но всё ещё не решалась на него.

Ещё одной проблемой было состояние Васьки. Когда они уходили, мальчик выглядел таким измученным и слабым, что у Ксанки сердце кровью обливалось, но поделать они ничего не могла. Отец был непреклонен, и увёл её за стены крепости. Очень хотелось узнать, как там все её спутники. Она даже за Сантиона переживала, как ни странно.

Ксанка ещё раз тяжело вздохнула и замерла, наткнувшись на слишком напряжённый взгляд отца. Она поспешно отвела глаза в сторону. Не хватало ещё, чтобы он догадался, что она в курсе всех его планов. Скрутит веревками и в таком виде довезёт до озера. Лучше делать вид, что идёт добровольно, а на месте, что-нибудь придумает.

Некоторое время, ничего не происходило, а потом Ксанка боковым зрением заметила, как сбоку мелькнула белёсая тень. Сердце забилось неровными толчками. Девушка покосилась на своих конвоиров. Кажется ничего не заметили, уже легче.

Через какое-то время, мелькание повторилось. На этот раз один из парней замер и начал с тревогой вглядываться в лес.

— Что там Бадор?

— Ничего. Мне показалось.

— Уверен?

— Да.

Марон, он же Карл внимательно посмотрел на оборотня, потом перевёл взгляд на напряжённую дочь и, передёрнув плечами, продолжил идти вперёд. Ксанке ничего не оставалось, как последовать его примеру, но прежде, она повернула голову вправо и слегка кивнула. Со стороны никто ничего не смог бы понять, но тот, кому предназначался этот жест всё понял и слегка отстал, для того чтобы не нервировать оборотней.

Случай пообщаться с таинственным сопровождающим представился довольно скоро. Карл объявил привал и Ксанка, через какое-то время отправилась в кустики. Следом за ней увязался один из провожатых, Ксанка остановившись, выразительно выгнула бровь. Парня её взгляд не пронял, пришлось посмотреть на отца.

— Пусть идёт. — Тихо сказал мужчина. Выглядеть в глазах дочери деспотом не хотелось, особенно в эти последние для неё дни.

Парень передёрнул плечами, но настаивать не стал. Как только полянка, облюбованная оборотнями, скрылась из глаз, из ближайших кустов тут же выглянул Соломе, в своём человеческом облике.

— Давно вы за нами идёте?

Бог поморщился, будто съел что-то кислое.

— Может, ты не будешь мне выкать, это напрягает.

Ксанка пожала плечами и выжидательно уставилась на мужчину. Ответа на свой вопрос, она так и не получила.

— С самого начала. Кстати, твои друзья уже покинули крепость, и направляются по вашим следам.

— И их так просто отпустили?

— Не знаю, но упрямства им не занимать.

— Понятно. Вы… — Ксанка осеклась под потемневшим взглядом бога и исправилась. — Ты знаешь, куда мы идём?

— Я успел запомнить карту.

Ксанка слегка поморщилась при воспоминании о том, как она умудрилась эту самую карту заполучить.

— Сколько у нас времени.

— Меньше чем ты думаешь.

На вопросительный взгляд девушки он вздохнул и ответил, — Озеро начало двигаться навстречу. Пророчеству не терпится быть исполненным.

— Что вы так долго копаетесь?

Тройверион был встревожен и не скрывал этого. Впервые с тех пор, как Сантион познакомился с анимагом, он видел его таким эмоциональным. Конечно, самого князя вся эта ситуация с пророчеством тоже напрягала, но этого было явно недостаточно для того, чтобы так психовать. Тройверион же за последний день всёх задёргал.

— Трой, что случилось?

— А ты не понимаешь?

— Чего не понимаю?

— Я чувствую, как приближается что-то плохое, и дело не только в пророчестве. Я не знаю, кто из этих двоих и что задумал, но то, что ничем хорошим их задумки не могут закончиться, это совершенно точно.

— О чём ты?

— Я говорю о том, что мы, скорее всего, опоздали и опоздали намного раньше, чем всё это началось. Единственная наша надежда на то, что боги успеют вмешаться. В противном случае спасения не будет никому.

И слишком серьёзным был тон анимага, слишком напряжённым, чтобы всё можно было списать на излишнюю эмоциональность.

— Ты хочешь сказать, мы не сможем спасти девчонку?

— Не знаю, но то, что придётся кем-то пожертвовать, это совершенно точно.

Сантион вздрогнул и внимательно посмотрел на анимага. Именно о чём-то таком он и догадывался, но до последнего отмахивался от своих подозрений.

— Когда мы их нагоним?

— Не знаю, они двигаются довольно быстро, но всё же не так быстро, как двигались бы в обличии волков.

— Ксанка всё ещё не может перекинуться?

— Не знаю, знаю только, что их невольная задержка дала нам шанс.

— И шанс довольно неплохой.

Голос, раздавшийся рядом, заставил мужчин вздрогнуть одновременно. Из-за дерева вышел Соломе. Его длинные волосы были собраны в высокий хвост, и Сантион подивился тому, что он умудряется ходить по лесу так, что ни одни листик, ни одна ветка не потревожат его укладки. Приглядевшись повнимательнее, эльф заметил, что бог как будто теперь выглядел немного моложе, чем был в их последнюю встречу.

— Что-то не так?

— Ты изменился.

— В худшую или в лучшую сторону?

— Ты помолодел.

Соломе с удивлением посмотрел на эльфа, потом вздохнул и провёл перед собой рукой. Воздух зарябил, а потом из него начал проявляться довольно большое зеркало. Бог с напряжением вгляделся в зеркальную гладь, а потом замысловато выругался.

— Этот мир подстраивает меня под себя, итак как я в нём относительно недавно, моё тело принимает вид, которого от меня ожидают.

— И как долго ты будешь молодеть?

— Не знаю, надеюсь, что не слишком. Что-то не хочется мне назад в пелёнки.

Соломе поморщился и ещё одним движением руки развеял зеркало.

— Я зачем пришёл то, я видел Ксанку.

— Где она? — Васька, до сих пор прислушивающийся к разговору эльфов с богом, теперь весь загорелся, и подался вперёд.

— С ней всё в порядке. Пока. Но вам нужно спешить.

— С ней же её отец. — Тихо проговорил Васька, а потом начал стремительно бледнеть. Уж кому, как ни ему было знать, что близкие люди не значит самые надёжные.

— Он уже давно её похоронил, и теперь девушка для него лишь средство достижения цели. А цели у него не самые героические.

— Я так понимаю, о спасении оборотней он думает в последнюю очередь. — Неслышно подошедший Хазеель с горечью посмотрел на Соломе.

Бог неопределенно пожал плечами и наконец-то двинулся к той, что занимала все его мысли на протяжении последних дней. Зея при виде бога, раскраснелась, но даже не пыталась прятать горящие радостью глаза.

— Привет. Я соскучился.

— Я тоже. — Тихо проговорила дриада, бросая на мужчину озорной взгляд.

Соломе почувствовал, как в его груди начинает разливаться тепло. Никогда раньше он не чувствовал себя настолько цельным и расслабленным. Кто бы мог подумать, что для того чтобы найти свою половинку, ему придётся уйти в другой мир и проспать в нём несколько тысяч лет. Но даже это не могло омрачить его тихой радости. Он сделает всё, чтобы его женщина улыбалась. И если для этого нужно спасти этот мир и его глупых обитателей, он остановит время, нырнёт за грань, передерётся со всеми местными богами, но не позволит улыбке покинуть её лицо.

Благодаря Соломе, спутники смогли подобраться к Ксанке намного ближе, они почти дышали в затылок оборотням, но нагонять не торопились. Им необходимо было как-то выманить к себе Ксанку, для того чтобы вместе с ней подумать о том, что им делать дальше. То, что к озеру идти нужно они нисколько не сомневались, а вот о том, как будут протекать события после того, как они его найдут, никто из них даже предположить не мог.

Дорога к озеру заняла ещё несколько дней. Как-то постепенно Ксанка оказалась во главе отряда. Она задавала темп и направление продвижения. Карта всё ещё находилась на спине девушки, но теперь она шла, подчиняясь какому-то странному чувству направления.

Оборотни, как ни странно, даже не пробовали оспорить главенство девушки. Они безропотно шли за Ксанкой, словно привязанные.

Озеро показалось перед ними совершенно неожиданно. Ещё мгновение назад их окружали деревья и кустарник, и вдруг глазам стало больно от обилия солнечных бликов на озёрной глади воды.

Ксанка много раз представляла себе этот момент, но действительность превзошла все её ожидания. Озеро было великолепно, на него хотелось смотреть бесконечно. И даже не скажешь, что привлекало взгляд с первого мгновения. Может это была необычайно прозрачная, необычного цвета вода, может, поражало воображение обилие зелени росшей по берегам, а может, такой эффект давали разноцветные бабочки и стрекозы, что в большом количестве порхали над озером и незваными путниками.

Тихо охнув, Ксанка опустилась на землю, ноги не держали.

— Как красиво! — Тихо зашептали вмиг пересохшие губы. А где-то глубоко внутри сердце сжалось от предчувствия. Какого? Ксанка и сама не могла ответить на этот вопрос. Одно Ксанка знала точно — эта ночь станет последней в череде ночей, что ей пришлось пережить. Как бы ни закончилась, изменится всё. Осталось сделать последний шаг, совсем маленький, почти невесомый, но такой нужный.

Хотела ли Ксанка узнать, что ждёт её в самом близком будущем? Возможно и хотела, но уж точно не собиралась ничем жертвовать из-за этих знаний.

— Скоро. — Тихо проговорила девушка. — Совсем скоро всё закончится. Потерпи, совсем немного.

Главное теперь не дать понять сопровождающим её оборотням, что она догадалась, зачем они отправились с ней.

— Нужно отдохнуть. — Сказала девушка, ни к кому конкретно не обращаясь. — Впереди тяжёлая ночь.

Она краем уха услышала, как отец задержал на мгновение дыхание, а потом шумно выдохнул. Горькая улыбка скользнула по её губам. Он уже мысленно попрощался с ней. Тяжело ему, наверное.

Ксанка тряхнула головой. Ей сейчас не о чужих терзаниях думать нужно, а о том, как подать друзьям весточку и условиться с ними о встрече. Девушка окинула спутников внимательным взглядом. Один из парней куда-то подевался. Может, решил собрать побольше хвороста, а может охотиться. Хотя, стоп, какая охота рядом с озером.

Вскоре парень вернулся и кивнул Марону. И что бы это значило? Впрочем, сейчас не до загадок.

— Я отойду ненадолго.

Марон вскинул голову и пристально посмотрел на дочь. Что именно он пытался разглядеть в глазах своей дочери, было непонятно, но видел он в них лишь безмятежность, разбавленную решительностью.

— Только не долго.

— Конечно. Я быстро.

Ноги начали предательски дрожать, выдавая её желание оказаться как можно дальше отсюда, но она смогла сдержать порыв, и не кинулась в лес. Со стороны никто не смог бы сказать, что её сжигает нетерпение.

Лес сомкнулся над головой привычной тенью. Стало как-то спокойно на душе. Ксанка на мгновение замерла, прислушиваясь, не последовал ли кто-нибудь за ней, но всё было тихо, и она увереннее двинулась в глубь леса.

Она конечно догадывалась, что спутники где-то рядом, но появление перед ней Сантиона стало полной неожиданностью. Девушка дёрнулась в сторону и недовольно зашипела.

— Что ты выскакиваешь? Жить надоело?

Эльф вопросительно выгнул бровь. Видимо он нисколько не опасался её праведного гнева.

— Нет, жить очень хочется. Особенно в последнее время. Как тебе удалось ускользнуть от твоих сопровождающих?

— Обыкновенно. — Буркнула девушка. — Могут быть у девушки свои секреты. Я, знаешь ди, между спасением мира и политическими интригами, иногда в туалет хожу.

Эльф на мгновение застыл, а потом как-то заторможено моргнул. Ксанке даже похихикать захотелось. Сантион тяжело вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, а потом цапнул девушку за руку и куда-то пошёл.

— Куда ты меня тащишь? — Недовольно буркнула она, впрочем, не пытаясь вырваться.

— Пойдём к остальным. Нам нужно кое-что обсудить.

— Хорошо. — Как-то слишком покорно проговорила Ксанка.

Эльф покосился на неё, но говорить ничего не стал, только ускорил шаг. Вскоре Ксанка увидела остальных.

Зея сидела на коленях у Соломе и тихо млела, тесно прижимаясь к своему персональному богу. Хазеель с Тройверионом о чём-то тихо переговаривались. Васька с Лайтионом радостно разулыбались и бросились навстречу.

Ксанка немного потискала мальчишек и спросила. — А где остальные?

— Близнецы наблюдают за окрестностями, а Валдор опять где-то пропадает. Н, что-то мне подсказывает, что он недалеко.

— Какое у тебя чувствительное что-то. — Промурлыкал вампир, появляясь из-за ближайшего дерева. — Соскучились?

— А ты не видишь, исплакались все. — Пробормотал Васька, за что тут же получил тычок локтем от Лайтиона.

— А я кое-что принёс.

— Нам начинать пугаться? — Сантион вопросительно посмотрел на вампира.

Валдор задумчиво почесал лоб и как-то подозрительно пожал плечами. Он покосился на Ксанку, а потом решительно подошёл к Сантиону и что-то сунул ему в руки.

— Что это?

— Посмотри.

Эльф развернул странный предмет и замер. — Ошейник? Зачем ты мне его даёшь?

Эльф сам не ожидал, что ему так не понравится мысль, что нужно надеть на кого-то эту гадость. Ошейник полного подчинения он узнал сразу, хотя до сих пор в руках не держал, только читал описание.

— Почему мне? — Глухо спросил эльф.

Вампир снова скосил глаза на Ксанку и Сантион, не выдержав, тоже посмотрел на неё. Девушка стояла с совершенно невозмутимым видом. В отличие от остальных, она совершенно точно знала, для чего нужен ошейник.

— Что происходит? — Зея напряжённо рассматривала замершую троицу. — Ксан, что ты обо всём этом безобразии знаешь?

— Скорее догадываюсь. Хотя, нет, теперь я уверена. Он уже держал мою судьба в своих руках и нити переплелись. Однажды убивший зверя, сможет его удержать.

— О чём ты?

— Зей, там на озере мне не просто нужно будет выполнить какой-то ритуал, мне нужно будет шагнуть за грань. И если я человек, это понимаю, то зверь доверяет только инстинктам, и для того чтобы он не взбрыкнул в самый ответственный момент, его нужно будет сдерживать. Мне сил на него уже не хватит, нужен кто-то, кому это под силу.

— И этот кто-то — это князь.

— Совершенно верно. Но одной его силы будет недостаточно, для того чтобы зверь подчинился. Ошейник, беспроигрышный вариант. Его силе зверь не сможет противиться. Как только отец начнёт проводить ритуал, вам нужно будет немного пошуметь, чтобы я смогла провести слияние с посохом.

— А разве ты не уже… — Начала было говорить Зея, но тут же осеклась.

— Нет, ещё нет. Для этого ещё не время. Как только я это сделаю, ты, — она посмотрела на Сантиона, — должен будешь быть рядом. А вот мальчишек, нужно будет увести подальше. Магический всплеск, может оказаться слишком сильным.

После её слов наступила какая-то неуютная тишина, а потом Васька решительно шагнул к ней и прижался, обхватив её руками.

— Ты только не пропади там, ладно. Мы будем тебя ждать.

Ксанка взъерошила волосы мальчишки и обняла его в ответ.

— Я постараюсь. Ты только никуда не влипай до моего возвращения. Хорошо?

— Хорошо.

— И вот ещё. — Ксанка решительно сняла с руки проявившийся браслет и протянула его Хазеелю.

— Возьми, с ним тебе будет легче.

— Что? — Полуэльф с изумлением посмотрел на протянутый артефакт, а потом пытливо всмотрелся в глаза девушки. — Ты знала?

— Всегда. Кровь не обманешь. Дождитесь, когда в небе появится зеленая звезда, а потом действуйте. Я пошла, иначе меня потеряют.

Девушка ещё раз прижала к себе всхлипнувшего Ваську, а потом решительно развернулась и исчезла среди деревьев.