Серая тень (СИ)

Глава 20

После того как они миновали Важью балку идти стало легче. Теперь у них появилась уверенность, что души почивших оборотней не станут их преследовать. Важья балка и так не пользовалась популярностью, ни среди живых, ни среди мёртвых. Теперь же, когда духи жителей Важека очнулись ото сна, пройти мимо них стало совершенно невозможным.

Привал путники устроили ближе к вечеру. Мальчишки начали заметно сдавать. Несмотря на то, что часть пут Васька проделал в виде рыси, легче ему от этого не было. Тело до сих пор не привыкло к новым возможностям и ему большую часть времени приходилось бороться с собственными инстинктами, которые никак не желали довериться новому кошачьему телу.

— Так, кто это был?

Васька не выдержал и первым задал интересующий всех вопрос.

— О чём ты? — Зея покосилась на подругу. Та пожала плечами и усмехнулась.

— Так всё же.

— Мы с Васькой встретили того, кто жил здесь раньше. Он узнал, что они не были людьми.

— А кем тогда?

— Этого я не знаю, может Сантион сможет нам это прояснить. Не думаю, что от него скрывали, что именно произошло в лесу в то время. Да и уважаемый Тройверион знает не меньше, а возможно даже больше.

Все покосились на двух упомянутых эльфов. Судя по тому, как заёрзали близнецы, для них все, о чём сейчас шла речь, тоже было тайной за семью печатями. А вот Сантион ожидаемо поморщился. Конечно он многое знал, ему было положено по статусу. Но говорить об этом у него не было ни малейшего желания.

— Сан. — Робкий голосок Лайтиона заставил князя вздрогнуть. Лёд молчания треснул, Сантион поморщился и заговорил.

— Они называли себя эйрами. Мы не знаем, откуда они пришли. Они поведали нашим старейшинам, что их мир пал под ударами врагов и теперь им некуда податься. Они попросили разрешения остаться на нашей земле и им позволили. В то время среди старейшин было много молодых и любопытны эльфов. Им было всё интересно и эйры позволяли им прикоснуться к неведомому.

Эйрам выделили место, и они очень быстро построили там город. Их дома отличались необычностью, их произведения искусства поражали своей красотой. Эльфы настолько погрузились в мир пришельцев, что не замечали очевидных вещей. Город рос, в него стали приходить всё новые и новые жители. Эльфы, вампиры, люди. Эйры были рады всем, и только намного позже эльфы стали понимать, что-то не так. Первые исчезновения списали на лесную живность, но дальше больше. Жители города начали пропадать десятками, но при этом эйры вели себя довольно беспечно. Вскоре стало понятно, что исчезновение жителей эйров никоим образом не трогает, ведь чаще всего пропадали представитель других рас.

Народ эльфов всполошился, но шуметь не стали. Проверку проводили очень осторожно и незаметно и это дало свои плоды. Когда эльфы нашли лаборатории эйров, в которых чересчур гостеприимные хозяева города проводили эксперименты над представителями других рас. Это оказалось настолько сильным ударом, что перворожденные взбунтовались и тут же обратились к лесу с просьбой наказать пришлых.

Лес ответил своим детям. Город исчез с лица земли, но вот нескольких из изменённых лес оставил в живых. Эльфы приняли новых жителей под своё крыло. Помогая им осознать, пережить и освоиться в новом для них мире.

— Не надолго хватило вашего терпения. — Ксанка горько усмехнулась.

— На три тысячи лет. Не мы нанесли первый удар.

— О чём ты?

— Первой жертвой стала моя мать. Её нашли прямо во дворце, в тронном зале. С разорванным горлом. Она всё ещё была жива и, несмотря на то, что всё вокруг было залито её кровью, она ещё пыталась что-то сказать, но мы с отцом так и не поняли, что именно она говорила. У неё было слишком мало сил. А через несколько минут она умерла.

— Так это была месть. С твоей стороны.

— Что?

— Ты мстил за мать. Теперь я понимаю, почему ты уничтожал оборотней с таким остервенением. Вот только с чего вы взяли, что её убил оборотень?

— Потому что он даже не прятался, когда мы нашли его, он смеялся нам в лицо и говорил страшные вещи.

— Вы знали его?

— Да, его звали Карл.

Ксанка вздрогнула и неверяще посмотрела на эльфа.

— Что ты сказал?

— Именно то, что ты услышала. Это случилось за несколько дней до нашего праздника равноденствия. Через три дня я должен был подтвердить свои права на трон.

— Но вместо этого ты возглавил отряд карателей.

— Да, я утратил возможность сменить отца у власти. Теперь эта обязанность перешла к Лайтиону. Хочет он этого или нет.

Эльфы судорожно вздохнули, видимо откровения Сантиона стали для них сюрпризом. Для всех, кроме Тройвериона. Ксанка повернулась к нему и слабо улыбнулась. Он не стал ждать вопроса, только слегка пожал плечами.

— Мне чуть больше трёх тысяч лет, это достаточный ответ на ваш мысленный вопрос.

— Что? — Зея с потрясением во взгляде смотрела на анимага. — Получается ты…

— Да, я один из тех, кому лес сохранил жизнь. Эйры создавали не только оборотней, они творили анимагов.

Тишина, наступившая за этим заявлением, оглушала. Ваську ощутимо передёрнуло. Ему даже представить было страшно, что чувствовал этот эльф, когда понял, что с ним сотворили что-то невообразимое, извратив саму его сущность. Он сам был рождён таким, но до сих пор не смог окончательно себя принять. А этот мужчина когда-то был обычным эльфом. Со своими мечтами, желаниями и планами. И в один миг, все, о чём он мечтал пошло прахом, потому что пришлым эйрам захотелось провести парочку экспериментов.

— Они когда-нибудь говорили о том, для чего всё это делают?

— Нет, никогда.

Сантион невесело усмехнулся. С каждым днём секретов становилось всё меньше, а вопросов всё больше. Он сам не ожидал, что ворошить прошлое окажется так просто. Нет, у него всё ещё болело, где-то глубоко внутри, но больше не дёргало при каждом воспоминании.

Разрядил обстановку Хазеель, черноволосый неожиданно громко хмыкнул, и пробурчал. — Секреты, секретами, а кушать сё равно хочется. Васка, давай ка бегом за хворостом. Девчонки, доставайте, что там у нас завалялось.

Васька неохотно поднялся с того места, на котором так уютно устроился, Лайтион тут же вскочил вслед за ним. Оставаться одному рядом с задумчивым братом ему явно не хотелось, особенно после услышанного. Эльфёныш почему-то чувствовал себя неудобно, теперь, когда знал, что опередил брата в праве на трон. Хотя Сантион и не выглядел расстроенным этим обстоятельством, но Лайтиону от этого было не легче.

Зея быстренько оттёрла Ксанку от сумки с припасами. Нет, конечно, девушка могла приготовить что-то съедобное, но могла, не значит умела. Дриада решила не рисковать.

Оставшаяся не у дел Ксанка снова начала разглядывать браслет. Засмотревшись на странные знаки, начертанные на артефакте, она не заметила, как князь подошёл к ней и сел рядом.

— Что они тебе сказали?

Девушка вздрогнула и вскинула на эльфа удивлённый взгляд.

— Ты о чём?

— Они ведь что-то сказали. Должны были.

— Что же ты сам с ними не поговорил.

— Мне они не ответили бы. Моя кровь не позволяет с ними разговаривать. Запрет совета.

Ксанка понятливо кивнула. Не удивительно, что после всего здесь произошедшего, эльфы постарались не только стереть память об этом месте, но и сделать так, что живые эльфы не могут общаться с проклятыми духами.

— Кто-то из твоих стал материалом для их исследований?

Эльф поморщился, видно было, что эта тема ему неприятна, но всё же ответил.

— Я не знаю наверняка. Слово здесь, слово там. От нас многое скрывали, а многого мы не замечали сами. Лес вмешался только после нашего прямого обращения к нему. Мы до последнего не понимали, почему он не защитил нас.

— А защищать было нечего, не так ли?

— Лес защищает от гибели. А переделка не является прямой угрозой жизни.

— Получается, все кого эйры меняли, выжили?

— Да.

— Тогда почему их так мало, тех первых.

— Они сами не захотели жить. Оборотни смогли приспособиться, а анимаги просто ушли за грань. Из тех, кого мы освободили из лабораторий эйров, со своей участью смирились лишь немногие.

— А Васька?

— А Васька, скорее всего, потомок кого-то из тех людей, кто смог пережить изменения.

— Люди выжили не все?

— Нет. Людей выжило очень мало. Из других рас не выжил никто.

— И всё же, вы не делали предположений, почему так случилось.

— Нет. — Сантион нахмурился, какая-то мысль крутилась в его голове, но он никак не мог ухватить её за хвост. Он уже собирался было встать, как в голове что-то щёлкнуло, и он медленно повернулся к оборотню.

— Они тебе сказали.

— Догадливый, да?

— Что он сказали?

— Я бы не стала утверждать, что они хотели что-то рассказать. Скорее это были какие-то образы. После пробуждения, они не могли себя контролировать какое-то время, и мне удалось увидеть то, что они скрывали с такой тщательностью.

— И что же это?

— Я не уверена, что это можно рассказывать.

— Почему?

— Тебе не приходило в голову, что некоторые вещи так и должны остаться непознанными?

— Нет.

— Ответ лежит где-то под нашими ногами.

— Что? Ты хочешь сказать, они что-то спрятали в лесу?

— Не что-то, а кого-то. Они пришли в этот мир не одни. С ними был их бог, ослабленный, измученный, но всё же бог. Они пытались создать расу подобную своему божеству, чтобы после своего пробуждения. Он не был одинок. Им почти удалось. Если бы вы эльфы не заметили странности в поведении эйров, этот мир уже давно познакомился бы с новым богом.

— И что с ним теперь?

— Он всё ещё спит. Эйры не успели его разбудить. Теперь это священнодействие перекладывается на наши плечи.

— Что именно перекладывается на наши плечи. — Зея с любопытством уставилась на подругу

— Так и знала, что нужно говорить потише.

— Я услышала что-то, что не предназначалось для моих ушей?

— Теперь уже неважно. Всё равно вам нужно знать, кого мы собираемся поднять.

— А мы собираемся? — Брови князя поползли вверх.

— А ты знаешь ещё какого-то зверя, который бы так подходил под пророчество.

— Почему зверя?

— Подумайте сами, если эйры так старательно создавали расу способную перевоплотиться в животное. Значит и бог у них соответствующий. Это был их подарок ему. Они сбирались его задобрить. Для того чтобы он простил им то, что они переместили его в другой мир, без его согласия.

— С ума сойти. — Зея ошарашено смотрела на подругу. — И придёт же кому-то такое в голову.

— Как видишь, пришло.

Зея тяжело вздохнула и направилась к костру. Ужин ещё никто не отменял, так что она принялась за готовку.

— Что это у тебя тут так вкусно пахнут?

Дриада вздрогнула и с изумлением посмотрела на подкравшегося вампира.

— Валдор? И где тебя твои вампирьи демоны носили?

— Почему сразу демоны? Я вообще Милею навещал.

— О! И как она поживает? Твой дом ещё на месте?

Вампир сразу же как-то погрустнел и поник плечами.

— На месте, вот только не знаю, надолго ли. Кто же знал, что нимфы, когда носят под сердцем ребёнка такие вспыльчивые.

И такой надрыв был в голосе кровососа, что Зея непроизвольно начала ему сочувствовать. Она сама с Милеей прожила довольно долгое время и прекрасно успела изучить характер, нимфы. И надо сказать, характер этот был не сахар.

— Можно подумать это стало для тебя откровением.

— Нет, не стало. Ты бы только видела, как она всех в доме построила. Братишки ей в рот заглядывают и смотрят с таким обожанием, что временами становится страшно. Сёстры пищат от умиления. Мама в ней души не чает. А отец вздрагивает каждый раз, как она к нему обращается. И как можно было такого добиться за столь короткий срок.

— Можно подумать ты сам этого не знаешь.

— Знаю, — вампир счастливо улыбнулся, — и всё равно поражаюсь. А чем это так вкусно пахнет. И чем это так заняты наши голубки, что не заметили моего присутствия?

— Пахнет ужином, а голубки, — Зея повернулась в сторону подруги князя и со вздохом констатировала, что они продолжают свою увлекательную беседу, наклонившись друг к другу так низко, что казалось, что они вот-вот сольются с страстном поцелуе, — голубки скоро сами расскажут, че это они так заняты.

— Это касается всех?

— Да, можно и так сказать.

В это время на поляну вернулся Хазеель, он со всей дури хлопнул Валдора по плечу и воскликнул. — Привет пропажа. Нагулялся, кровосос?

— На себя посмотри, — вампир, поморщившись, потёр плечо, удар у эльфа оказался на удивление сильным, — готов поспорить ты в своей жизни испортил не меньше крови, а может и больше.

— Только давай не будем переходить на личности. И что бы ты знал, совесть меня не мучает.

— А ты знаешь, что это такое?

Рядом хрюкнул в ладошку Васька, Лайтион не удержавшись, последовал его примеру.

— Отставить смеяться над грозным дядькой вампиром и страшным эльфом.

Тут уж мальчишки не удержались и повалились от смеха на землю.

— Что у вас тут происходит?

Ксанка мимоходом, чмокнула Валдора в щёку, от чего смех в рядах путников только усилился. Вампир же ухмыльнулся и поиграл бровями, глядя на Сантиона.

— Да ну вас, дурные вы. — Ксанка безнадёжно махнула на всех рукой и подкралась к кипящему котелку, за что тут же получила деревянной ложкой по рукам.

Вампир, перестав кривляться, поинтересовался планами на завтра, на что ему было отвечено, что завтрашние планы он узнает завтра. А сегодня все ужинают и ложатся спать, за исключением тех, кто будет нести ночной караул.

— А почему завтра? Что вы такого наворотили, пока меня не было?

— Ты через Важью балку шёл? — Вместо ответа спросила его Ксанка.

— Ну. Во-первых, я не шёл, а летел. А во-вторых, я что совсем больной соваться в проклятое место. Даже если бы мне пришлось идти пешком, я бы обошёл это гиблое местечко стороной. Постойте, вы хотите сказать… — Вампир с ужасом уставился на Ксанку и тут же получил её утвердительный кивок.

— О! Я в шоке, честно. Нет, я конечно знал, что вы все отчаянные, но не до такой же степени. И как вас только угораздило?

— Валдор не кричи. Ты же видишь мы все живы здоровы. Разбудили духов, пообщались, узнали много нового.

— И что же, например?

— Например, почему исчез Важек, за что лес наказал эйров. И, в конце концов, что же прячут эти милые существа на земле эльфов.

— Так. Стоп. Вы понимаете, о чём говорите. — Веселье полностью исчезло их глаз вампира. — Вы хотите сказать, что вот так просто, походя разгадали загадку над которой учёные маги бьются уже несколько тысяч лет?

— Так получилось.

— Я просто не верю — Вампир закрыл лицо руками и тихо простонал. — И кто герой дня?

Тишина наступившая после его вопроса ему не понравилась, пришлось убирать руки от лица и внимательно на всех смотреть. От вампира не укрылась смущённая улыбка Васьки и немного ехидная улыбка Хазееля.

— Не верю. Так просто не бывает. Как ты это сделал?

— Не знаю. — Испугано пискнул Васька, прячась за спину подошедшего Тройвериона. Исследовательский огонек в глазах вампира ему совсем не понравился.

— Мы с тобой на эту тему ещё поговорим, обязательно, а теперь добивайте меня. Зачем ждать утра?

Ксанка покосилась на Сантиона и, вздохнув, призналась. — Похоже, мы знаем, о каком звере говорит пророчество. Эйры притащили с собой из своего погибшего мира своего бога. Он спит где-то в лесах эльфов. Нам нужно найти его убежище и разбудить.

— И напоить его кровью. — Саркастически усмехнулся вампир.

Ксанка неопределённо пожала плечами. Что делать после того, как чужой бог проснётся, она ещё не знала. Но, что-то подсказывало ей, что он будет, не очень доволен незапланированным трёхтысячелетним сном.

— Давайте поговорим об этом завтра. — Зея недовольно покачала головой. — Теперь мальчишкам будут сниться какие-нибудь ужасы.

— Мы уже не маленькие — хором воскликнули Васька и Лайтион. Но, особой уверенности в их голосе не было.

После ужина, мальчишки привычно отползли в сторонку и о чём-то шушукались. Хазеель же подсел к Сантиону и, покосившись на друга, спросил. — А не слишком ли ты стал доверять девчонке.

— У нас нет выбора. В любом случае, скоро всё закончится.

— Ты так в этом уверен?

— Я повторю, выбора у нас нет. Хочу я того или нет, но мне придется ей довериться. Пока она не сделал ничего, что могло бы меня против неё настроить.

— А потом не будет поздно?

— Время покажет. Куда больше меня волнуют твои частые отлучки от общей группы. Раньше за тобой такого не водилось.

— Хазеель посмотрел на князя широко распахнутыми глазами.

— Ты серьёзно?

— Куда уж серьёзнее.

Хазеель несколько раз усиленно моргнул, но напряженное выражение не исчезло с лица Сантиона.

— Я даже не знаю, что тебе сказать. Честно. Я просто выполняю свою работу.

— Ту, которую дал тебе отец?

Хазеель дёрнулся словно от удара и посмотрел на князя без прежнего весёлого недоумения.

— Ты знал?

— Догадывался. Он не мог пустить всё на самотек. Чем он смог тебя перетянуть на свою сторону?

— Никуда он меня не перетягивал. — Черноволосый поморщился. — Он просто немного расширил мои обязанности.

— А донесения, два раза в день, тоже твои обязанности?

Советник вздрогнул и посмотрел на друга с недоумением. — Откуда ты…

— Я не идиот, Хазеель, неужели ты думал, я не узнаю, или не догадаюсь. К тому же, ты не особенно-то скрывался.

— Извини. — Хазеель понуро повесил голову. Да и что ещё тут можно было сказать. В его донесениях не содержалось ничего крамольного, но не писать их он не мог. Клятва на крови не позволяла ему отлынивать от своих обязательств. И не позволит, до тех пор, пока его задание не будет выполнено.

Утро поприветствовало путников, затянутым серыми тучами небом и лёгким, но противным дождиком. Продрогшие мальчишки вяло кутались в отсыревшие одеяла, рядом с обижено потрескивающим костерком. Проснувшийся Тройверион быстро всех высушил с помощью магии, но противный дождик, очень быстро снова всех промочил.

Близнецы, тяжело вздохнув, отправились в лес, на поиски добычи. Вероятность поймать кого-нибудь в такую погоду была ничтожно мала, но они не искали лёгких путей.

Тройверион сидел рядом с целителем и слушал, как тот увлечёно рассказывает о какой-то случайно им обнаруженной травке. Судя по восторженным восклицаниям, травка эта очень ценилась у магов, так что счастливое выражение не сходило с лица эльфа. Анимагу только оставалось поддакивать и кивать в нужных местах.

Вскоре близнецы вернулись. Костёр пришлось заменить на магический, так как обычный просто отказывался гореть. На магическом огне на приготовление притащенных зайцев ушло в два раза меньше времени, так что в дорогу собрались довольно быстро.

В начале пути у них произошла заминка, никто собственно не знал, куда нужно идти. Ксанка какое-то время поколебалась, а потом уверено двинулась на восток. Что-то её туда тянуло, оставалось проверить, что же это было.

К обеду дождь почти прекратился и через разрывы в облаках начали то и дело проникать робкие лучики света. Настроение путников начало улучшаться. Мальчишки сразу же скинули пропитанные влагой плащи и радостно поглядывали кругом.

Файисель всё ещё что-то втолковывал Тройвериону и Сантион готов был поклясться, что речь всё ещё идёт о том редком цветочке, который целитель нашёл сегодня утром. Если самого целителя князь ещё понимал, то что могло заинтересовать в невзрачном цветочке вона он откровенно не понимал.

Где-то позади смеялись близнецы, заодно веселя Зею и Ксанку. Валдор временами вставлял свои едкие замечания в рассказ близнецов, что вызывало только новые приступы смеха.

Только Хазеель снова шёл немного в стороне. Складывалось ощущение, что эльфа что-то гложет.

Сантион какое-то время поглядывал на друга, а потом вздохнув подошёл к Ксанке.

— Что-то случилось?

— С чего ты взяла?

— Ты обычно сам ко мне не подходишь, а за последний день это уже второй раз.

Эльф усмехнулся. — Мне просто не нравится настроение Хазееля.

— Конечно, обычно ты подсыл ко мне его, а теперь это невозможно из-за того, что твой друг стал на редкость рассеян.

— Вот это-то меня и напрягает. Что-то не так с этим походом и у меня складывается ощущение, что он знает больше, чем говорит.

— Я тоже заметила, что он всегда оказывается в нужном месте в нужное время. Возможно он и знает больше чем говорит, но вряд ли он поделится с нами своими знаниями только за красивые глазки. А если ему приказали молчать, он вообще рта не раскроет. Тебе ли не знать.

— Да, я знаю. Но, согласись, уже одно то, что он ведёт себя подобным образом, заставляет насторожиться.

— Я плохо его знаю. И понятия не имею, как он ведёт себя обычно. Вот только его поведение действительно кажется странным.

— Что ж, остаётся надеяться, что он не станет делать ничего, о чём потом сам пожалеет.

— Надеюсь. Что-то мне не по себе.

— О чём ты?

— До сих пор меня будто вела какая-то нить, а теперь только странное чувство, что я чего-то не сделала.

— Ты уверена?

— Да. Может мы прошли мимо того места где эйры спрятали своего бога.

— Всё может быть. Значит нужно остановиться и проверить.

— Весь лес? — Ксанка скептически выгнула бровь.

— Нет, конечно, только то место, на котором ты потеряла нить. Не хотелось бы возвращаться сюда только потому, что мы не обратили внимания на собственные предчувствия. К тому же, что-то мне подсказывает, что эйры не дадут тебе пройти мимо их божества.

Ксанка передёрнула плечами и тяжело вздохнула. Она уже в который раз пожалела, что они поли через Важью балку, но поделать уже было ничего нельзя.

— И что будем делать?

— Совещаться.

Как только все остановились, Ксанка поведала им причину незапланированной остановки. Зея задумчиво потеребила нижнюю губу и спросила. — А ты не сможешь бросить нам слепок ауры. Эйры ведь наверняка тебе показали, что нужно искать.

— Показать, то показали, вот только понять из их видений практически ничего нельзя.

— Вот для этого и нужен слепок ауры того места о котором идёт речь. Скорее всего, эйры бросили тебе его даже не задумываясь.

— Я сама не смогу этого сделать.

— Сантион, ты сможешь?

Эльф с удивлением посмотрел на дриаду, немного подумал, а потом нерешительно кивнул. — Можно попробовать, только она должна полностью расслабиться и впустить меня в свою голову.

Зея повернула к подруге свою умоляющую моську.

— И для чего это? — Ксанке очень не хотелось впускать эльфа в свою голову, и для этого ей нужны были очень веские причины.

— Так мы сможем соединить свои силы и быстрее найти нужное место.

Сомневалась Ксанка недолго. Время действительно поджимало, и найти существо или божество из пророчества нужно было как можно скорее.

— Хорошо, давайте попробуем, но за результат я не ручаюсь.

Эльф усадил девушку рядом с собой и попросил остальных отойти подальше. В относительной близости от них остался только Тройверион, он должен был подстраховать Сантиона, если что-то вдруг пойдёт не так.

Ксанка несколько раз глубоко вздохнула и попробовала расслабиться. Получалось откровенно плохо. Сердце продолжало биться с ненормальной скоростью, а дыхание и не думало выравниваться. Однозначно, близость эльфа не очень хорошо влияла на неё. Совсем плохо стало, когда эльф взял её за руки, о таком он её не предупреждал. Желание вырвать свои лапки из прохладных ладоней эльфа было почти непереносимым, но она старательно сдержала свой порыв и стиснув зубы, осталась сидеть на месте.

Ксанка не знала, сколько уже длились её мучения, и эльф, как ни странно, не проявлял нетерпения, а по-прежнему спокойно сидел рядом и ждал чего-то. Не выдержав напряжения, Ксанка бросила на Сантиона взгляд украдкой и тут же попала в плен его глаз. Эльф смотрел немного грустно и слишком уж понимающе. А девушка уже не могла отвести своего взгляда от него, её затягивало всё больше и больше. Руки её перестают дрожать, дыхание выравнивается. Не успевает она этого заметить, как их сердца начинают биться в унисон.

Через какое-то время по губам эльфа скользит лёгкая улыбка, и он закрывает глаза, и Ксанка повинуясь какому-то внутреннему импульсу, делает то же самое. Только вот ожидаемой темноты перед её взором нет. Вместо привычных теней, она видит яркие вспышки света, а потом перед ней проносится вереница её воспоминаний. Они сменяют друг друга так быстро, что девушка не успевает сосредоточиться хотя бы на одном. Это и пугает и завораживает одновременно.

Ксанка не понимает, в какой момент всё меняется и перед её взором начинают проноситься незнакомые ей образы. Ей понадобилось несколько томительных минут для того чтобы понять, это не её воспоминания, это воспоминания Сантиона. Что именно в заклинании эльфа пошло не так, она не знала, но вместо того, чтобы просто прочитать её память, он поделился с ней своей. И она почему-то была уверена, что эльфу это очень не понравиться, но поделать ничего не могла, сил на то, чтобы остановить процесс у неё не было.

Было больно, очень, но она даже кричать не могла. Непростая оказывается жизнь у князей. Боль от потери матери, полоснула особенно сильно. Ксанка даже вскрикнула. Она старательно жмурилась изо всех сил, стараясь не допустить, чтобы слёзы хлынули из глаз. Но они не собирались её слушаться, и робкими ручейками текли по щекам, срываясь на землю беззвучным водопадом.

Не прошло и нескольких мгновений, как эльф вздрогнул и отпустил руки Ксанки. Он не плакал, нет. Ему хватило силы воли, для того чтобы удержать внутри полузадушенный крик боли. Воспоминания девушки были слишком яркими, слишком чёткими и слишком реалистичными. Как же она смогла выжить после всего, что ей пришлось пережить. Потеря родителей была самым первым звеном в цепи сопутствующих её жизни проблем, а звеньев в этой цепи было очень много.

Сантион встряхнул головой, стараясь убрать неприятный звон из головы, но он не собирался уходить просто так. Сил сдерживать рвущийся из груди крик почти не оставалось, он вскочил на ноги и, пошатываясь, направился куда-то в лес.

— Я не понял, получилось или нет. — Валдор с удивлением посмотрел вслед уходящему эльфу.

— Получилось. — Тихо ответила на его вопрос Ксанка и тоже посмотрела вслед эльфу. Ему действительно нужно время, чтобы побыть одному. То, что он увидела в закутках чужой памяти, не должно было покинуть её пределы никогда, но так получилось, что покинуло. Теперь эльф знает, как непросто живётся маленькому оборотню, лишённому родителей и вообще каких либо родственников. Как не просто выжить в этом мире маленькой девочке обременённой своей непростой тайной.

Когда Сантион вернулся, все уже немного успокоились. Он быстро скинул спутникам примерную ауру разыскиваемого объекта и они, разделившись, отправились в лес. Времени до заката осталось немного, но терять его очень не хотелось, так что к идее начать поиски прямо сейчас все отнеслись с большим энтузиазмом.

К сожалению, поиски, продлившиеся до самого заката, ни к чему не привели. А утром спутники с новыми силами отправились вперёд. Странное место обнаружил Лайтион. В какой-то момент он остановился возле небольшой поросшей мохом скалы и удивлённо осмотрелся.

— Я не знал, что у нас в лесу когда-то были горы.

— Не было. — Машинально отозвался Сантион, а потом с удивлением посмотрел на брата. — Ты о чём?

— Я, вот о той скале. Она, конечно, сильно заросла деревьями, но её трудно не заметить.

Князь с удивлением осмотрел то место, на которое указывал эльфёныш и ничего не видел. Это было боле, чем странно.

— Думаю нужно позвать остальных. Здесь явно что-то не так.

Тройверион, который тоже почему-то ничего не видел, сразу же согласился с князем. Вскоре вся группа собралась возле непонятного места.

Лайтион описал, что он видит и совершенно неожиданно для всех с ним согласился Васька. Мальчишки явно видели то, что остальным путникам было неподвластно, и в чём тут было дело, в возрасте, или какой-то иной причине, факт остаётся фактом — мальчишки видели скалу, которой в этом лесу просто не должно было существовать.

— И как мы туда пройдём?

— Там же проход есть. — Удивлённо сказал Васька. Он не понимал, как можно было не заметить довольно широкую арку, оплетённую древесными ветвями и какими-то вьющимся растениями. Как рас под ней начинался широкий коридор, в котором виднелось какое-то свечение.

— Ты уверен? — Ксанка пытливо посмотрела на мальчика и, когда тот кивнул, уверенно подошла к невидимой преграде и протянула вперёд руку. В первое мгновение ничего не происходило, а потом ткань мира колыхнулась, словно от порыва невидимого ветра, пошла рябью и осыпалась вниз переливающимися огоньками.

— Ничего себе. Никогда не слышал о таком способе что-то спрятать. — Пробормотал кто-то из братьев.

— Да, очень действенный способ. — Сантион внимательно посмотрел на открывшийся проход, а потом решительно шагнул вперёд. Вслед за ним отправились Ксанка и Тройверион. Остальные остались стоять снаружи, как и договаривались.

Идти оказалось недалеко. Не прошло и нескольких минут, как тройка путников оказалась в довольно большой пещере. Свет в пещере давал росший по её стенам мох. Он слабо светился, но было его столько, что он позволял хорошенько рассмотреть, то, что находилось внутри.

В самом центре стояла большая статуя, изображающая оборотня во время перевоплощения. Довольно неприятное зрелище, надо сказать. Только через какое-то время Ксанка поняла, это не оборотень. У изображённого существа, были слишком крупные лапы, слишком длинные уши и пасть была короче, чем у обычных оборотней. Общее впечатление было довольно странным. Если бы можно было посмотреть на существо в полном преображении, неважно двуногом или четвероногом, Ксанка смогла бы сказать о нём больше, а так ей оставалось только недоумевать вместе со всеми.

Они несколько раз обошли статую, пока Ксанка не заметила какие-то надписи в самом её низу. Она присела, и осторожно очистив каменный постамент от наросшего возле него моха, тихо произнесла. — Сломе На Хай.

— Что?

— Так звали их божество. Тот, кого они спасли из своего умирающего мира. Тот ради кого они затеяли все эти эксперименты с попытками создать новый мир. Они хотели создать пару для своего одинокого бога. Глупые эйры, ему не нужно было создавать пару, ему нужно было её всего лишь найти.

Эйры хотели поступить как лучше, но сами того не подозревая обрекли его на каменный плен на несколько тысяч лет. Я даже предположить боюсь, что стало с его разумом за это время.

— Так это не статуя. — Задумчиво проговорил Тройверион.

— Нет, не статуя. — Тихо проговорила девушка и неожиданно поцарапала себе ладонь об один из выступающих камней и приложила кровоточащую руку к боку существа. Долгое время ничего не происходила, а потом откуда-то из глубины земли раздался рокочущий раскат грома. Пол в пещере содрогнулся, словно от сильного толчка. Пещере этот толчок не повредил. А вот статуя начала осыпаться мелкой каменной крошкой. Вернее не статуя. Осыпался лишь камень, скрывающий в себе того, кого путники пришли разбудить.

Вскоре через камень скрывающий божество стал пробиваться яркий свет. С каждым мгновением лучиков свет становилось все больше и больше. Вскоре на статую невозможно стало смотреть. Спутники зажмурились, а когда смогли открыть глаза перед ними стоял великолепный белоснежный зверь. Ксанка замерла в восхищении, такого ей видеть ещё точно не приходилось. Зверь очень отдалённо напоминал волка, скорее он походил на кого-то из породы кошачьих, но с более вытянутой мордой и довольно длинными остроконечными ушами, чем-то напоминающими эльфийские.

Он стоял посреди пещеры, такой прекрасный и в то же время чуждый этому миру. Тот ради кого один народ прекратил свое существование, а другой напротив, появился на свет.

— Соломе На Хай. — Тихо выдохнула Ксанка, с благоговением разглядывая божество.

— Вы дети этого мира?

Все присутствующие в пещере вздрогнули от неожиданности. Голос бога доносился будто бы сразу отовсюду.

— Да. Мы дети этого мира. — Уверенно проговорил Сантион.

— Где мои слуги? Почему они не встречают меня?

Ксанка с беспокойством покосилась на мужчин, потом вздохнула и ответила. — Твоих слуг больше нет. Ты лишком долго спал, они прекратили своё существование.

Тишина, наступившая за этими словами давила на уши. Наконец бог тяжело вздохнул и спросил. — Они нарушили законы этого мира?

— Да. Они разозлили древние силы, оберегающие этот мир

— Я ведь предупреждал их. — Он какое-то время помолчал, а потом снова заговорил. — Что они натворили?

— Создали нас. — Совершенно спокойно ответила Ксанка.

— Вас? — Бог пристально посмотрел на девушку и с раздражением процедил. — Эти глупцы пытались вернуть мой народ к жизни. Не следовало им этого делать. Мой народ сам виноват в тех бедах, что обрушились на их голову.

Бог перевёл взгляд на Ксанку и тихо спросил. — В тебе живёт кровь тысячи, тебе не тяжело чувствовать её?

— Иногда тяжело. — Честно ответила девушка. — Иногда я не знаю, к чему стремится моё тело, оно слишком изменчивое. Только я родилась такой, я привыкла быть такой. И не вижу для себя иной судьбы.

— Дитя с душой старца. Мне жаль, что мои слуги вмешались в вашу жизнь, таким образом, но я ценю стойкость тех, кто изменился из-за них. Вы сказали, я долго спал. Сколько?

— Более трёх тысяч лет.

— Это плохо. Это очень плохо.

— Почему. — Тройверион пытливо посмотрел на бога. Он не чувствовал страха перед этим созданием. Такой не станет бросаться на всё, что шевелится, только потому, что ему нужно выплеснуть свою агрессию и плохое настроение.

— Подумайте сами. Мы вырвались из нашего гибнущего мира. Я смог протащить себя и нескольких своих слуг, через воронку межмировго портала, но это потребовало от меня колоссального напряжения сил. Очень долгое время, после того как мы оказались здесь, я был слишком слаб. Эйры решили что мне нужна поддержка моего народа, но никого из них я спасти не успел. Они погрузили меня в сон, но тем самым они подложили большую свинью этому миру.

— О чём вы?

— Я ещё держусь. Пока держусь, но чувствую, как накопившееся за это время бешенство берёт надо мной верх. Совсем скоро я перестану понимать кто я и кто вокруг меня. Я потерял часть своей силы и как следствие, временами теряю контроль над той, что у меня осталась.

— Проще говоря, вы сойдёте с ума и начнёте разносить все, что попадётся вам на пути?

— Именно. Я уже чувствую, как сила срывает все щиты с моего самоконтроля, до того момента, когда всё станет совсем плохо осталось не так уж много времени.

— И ничего нельзя сделать?

— Я не знаю. Когда моё второе я вырывается на свободу, даже я не могу предположить, как он себя поведёт. Возможно, ему и не захочется разрушать всё вокруг. Возможно, ему здесь понравится.

— Но вы на это не надеетесь.

— Да, на подобный исход дела надежды мало. Единственное, что я вам посоветовал бы, это убегать как можно дальше и попробовать спрятаться, но что-то подсказывает мне, что вы заинтересовали его и он всё равно вас найдёт.

— Спасибо за совет, но мы вряд ли сможем убежать так быстро и так далеко, чтобы ваше второе я нас не нашло. Нам остаётся только одно. — Сантион внимательно посмотрел на Ксанку, а потом на Тройвериона. — мы останемся и попробуем сдержать вашего доппельгангера.

— Не думаю, что у вас это получится.

— И всё же, у нас нет иного выхода.

Тут по телу Соломе прошла волна дрожи.

— Что это было? — Сантион внимательно посмотрел на бога.

— Начинается, вам пора уходить.

— Понятно. Значит, будем ждать вас у выхода. Ксанка, Трой, пойдёмте, нам нужно предупредить остальных и приготовиться.

До выхода добрались в три раза быстрее, чем шли в пещеру. Позади то и дело звучали заунывные завывания и недовольное рычание. Скоро должно было случиться то, чего они все так опасались.

— Как думаете, мы сможем его остановить?

— Не знаю, но другого выхода не вижу. Если вмешаются местные боги, мало не покажется никому.

Оставшиеся снаружи спутники вздохнули с облегчением, когда их тройка выскочила из подозрительного прохода в скале.

— Что?

— Мы его нашли. — Пробормотала несколько запыхавшаяся Ксанка. — Вот только он несколько не в форме.

— В каком смысле?

— Длительный принудительный сон — читай, заточение плохо сказался на его самоконтроле. Проще говоря, все его внутренние щиты полетели к чёрту, и теперь нас будет преследовать несколько неадекватный бог с манией величия и большим счётом к тем, кто его заточил.

— А мы то тут причём. — С удивлением проговорила Зея.

— Притом, что мы его разбудили. А на ком проще всего сорвать зло? Проще всего на том, кто в данный момент находится рядом.

— А если попробовать убежать.

— И далеко ты убежишь от бога. К тому же он будет уничтожать всё, что попадётся ему на пути. А это непременно вызовет нехорошую реакцию у леса. И значит, вмешаются наши боги. А уж тогда хоть беги, хоть не беги, ничего хорошего нам не светит.

— Не самая приятная перспектива.

— И не говори, но делать нечего. Готовимся к появлению нашего нового знакомого, но прежде…

Ксанка повернулась к Файиселю и что-то ему протянула.

— Что это?

— Это амулет портала. Ты сейчас уводишь мальчишек, и если всё закончится очень плохо, ты уведёшь их.

Эльф вскинулся и посмотрел на девушку с вызовом.

— И почему я должен куда-то уходить.

— Потому что ты единственный, кто сможет нам помочь, если бог нас потреплет. И ещё, мальчишкам тут делать нечего, они не готовы к полноценным военным действиям. Уведи их, и если будет необходимо, уходите через портал.

Целитель помолчал какое-то время, потом тяжело вздохнул и недовольно пробормотал — Хорошо, ты права. Я уведу их, но это не значит, что мне нравится твоё самоуправство.