Серая тень (СИ)

Глава 17

На той стороне было тихо и темно. Ксанка заметила какие-то старые постройки. Они уже так обветшали, что казалось, что вот-вот обвалятся. И тут появились звуки. Где-то тихо скрипнула калитка, заунывно завыл в полуразрушенной трубе ветер, ухнул филин и снова тишина.

Волчица осторожно двинулась вперёд, от волнения прижав уши к голове. Снежный барс бесшумным призраком скользнул вперёд, на мгновение обернулся, мотнул головой куда-то в сторону и скрылся среди развалин. Что ж, мысль о разделении не самая плохая, особенно если учесть, что искать им нужно двоих.

Волчица старательно принюхивалась, но ничего кроме запаха тления и пыли не улавливала. До сих пор ей не приходилось сталкиваться с перевёртышами, а уж тем более отправляться к ним в гости на изнанку. Каким именно тут должно всё быть, она не знала, вот только что-то подсказывало, что снежному барсу здесь не очень понравилось. В его мире, видимо, всё было по-другому.

За размышлениями волчица не заметила, как подошла к одному из разрушенных зданий вплотную. Пыль неприятно скрипела под лапами, то и дело взвиваясь вверх небольшим облачком и норовя втянутся в чувствительный нос. Волчица потрясла головой и прислушалась. Снова тишина. Или нет?

Тихий скрип половицы, под чьими-то неосторожными ногами она расслышала очень хорошо, и замерла, прислушиваясь получше. Ничего. Несмотря на наступившую тишину, Ксанка уже не сомневалась, что в доме кто-то есть. Упускать возможность узнать хоть что-то о Ваське она не собиралась и потому осторожно двинулась к дому. Двери не было, вместо неё в стене зияло неровное отверстие. У входа всё было усыпано мелкими камнями и древесными щепками. Пройти этим путём для неё не представлялось возможным. Лапы зверя не слишком предназначены для ходьбы по острым предметам. Поворчав чуть слышно, волчица решила обойти здание. С одной стороны оно упиралось разбитыми стёклами окон в соседний покосившийся дом, с другой почти по крышу было завалено кусками рассыпавшегося дома.

— Что же тебе пришлось пережить бедный, если твой внутренний мир летит в тартарары. — Глухо проворчала волчица и тут услышала новый звук, говоривший о том, что в здании всё же кто-то есть. Пришлось плюнуть на осторожность и идти через дверной проём.

Внутри оказалось неожиданно пусто, будто прежде чем здание начало рушится, кто-то вынес из него всё ненужное. Лестница на второй этаж выглядела до того ненадёжной, что уши сами по себе снова прижались к волчьей голове. Но, делать нечего, иного пути наверх не было. Волчица поднималась, замирая после каждого шага. На её счастье лестница не рухнула, хотя скрипела, словно дряхлая старуха, жалующаяся на боли в суставах.

Наверняка затаившийся в доме, кем бы он ни был, теперь в курсе того, что к нему направляются гости. Волчица досадливо поморщилась, и сделал последний шаг по лестнице. На втором этаже она обнаружила коридор, ведший в две стороны. Она прикинула, откуда мог слышаться скрип, и уверено повернула направо. Здесь двери сохранились и даже выглядели почти прилично.

Ксанка подошла к двери, прислушалась, а потом решительно толкнула её плечом. Комната когда-то видимо была детской. На окнах по-прежнему висели веселенькие голубые занавески, скрывающие за собой разбитые стёкла и грязные подоконник. Стены были обиты когда-то нежносиреневой тканью, а теперь просто грязной. Вся мебель, что была в комнате, давно была сломана и теперь была свалена в высокую кучу у дальней стены. Именно из-за этой кучи и послышался шорох, когда Ксанка вошла.

Несколько осторожных шагов и волчица стоит возле пирамиды из обломков.

Ей пришлось долго прислушиваться, прежде чем она снова услышала тихий шорох. Он встрепенулась и осторожно потянула носом. Он был там, до носа волчицы донёсся сладковатый детский запах.

— Вась.

В куче настороженно замерли, а потом раздалось подозрительное сопение.

— Вась, выходи. Я тебя не обижу.

Снова тишина, а потом тихий всхлип. Сердце волчица сжалось. Голосок был совсем тонкий, детский. Сколько лет было Ваське, когда его вторую сущность заперли клеймом? Кажется, пять? Для маленького мальчика мир замер именно в то мгновение. Тело худо бедно росло, а душа, не находившая выхода, замерла в том возрасте, в котором ещё могла чувствовать себя живой.

— Выходи маленький. — Голос волчицы не дрожал, хотя внутри все переворачивалось.

— Неть. Ты стласная.

Волчица удивлённо моргнула и скептически покосилась на себя. И в каком месте?

— Васенька, я не кусаюсь. Выходи.

— Неть. Уди.

— Вась, а у меня что-то есть. — Совесть скребанула острыми коготками, но волчица шикнула на неё и та притихла.

Из-за завала раздалось заинтересованное сопение. Ребёнок явно хотел выйти и посмотреть, что же такое есть у страшного зверя, но осторожность брала верх.

— Ты влёшь. Они тозе обесяли, сто будет весиа. Было боно.

Ксанка вздрогнула и прижала уши к голове. Как объяснить ребёнку, большую часть своей жизни прожившему с болью, что может быть по-другому.

— Вась, я тебе обещаю, больно не будет. Я тебя кое с кем познакомлю. Он тебе понравится. Ты же не будешь прятаться там всю жизнь.

Сопение стало ещё более сосредоточенным. Волчица различила в звуках издаваемых мальчикам признаки зарождающейся истерики и не придумала ничего другого как запеть. Конечно, вид волка накладывал на возможности голоса некоторые ограничения, но это не помешало волчице исполнить колыбельную, которую когда-то пела ей её мама.

Она так увлеклась, что сосредоточенную мордашку, с настороженными глазёнками заметила не сразу. Мальчик почти выполз из-под завала, и теперь от волчицы его отделяло всего лишь, пара треснувших досок. Можно было рвануть вперёд, и вытащить его из его импровизированного убежища, но Ксанка решила поступить умнее. Волчица опустилась на пол, положила моду на лапы и принялась ждать. Мальчик ещё долго медлил, потом нерешительно подполз поближе и снова замер. Волчица его притягивала необъяснимым образом. Он не понимал, что происходит, но отступать не собирался. Ещё несколько движений и вот он уже сидит почти рядом. Мальчик несколько раз нерешительно протягивал ручонку в голове волчицы, но каждый раз испугано её отдёргивал. Когда он, наконец, смог преодолеть себя и всё же прикоснулся к покрытой тёплой шерстью голове, глаза его удивлённо распахнулись.

— Пусистая.

Волчица фыркнула. — Ну, я же не ежик.

— Неть. — Соизволил подтвердить малыш, после внимательного осмотра объекта.

— И на том спасибо.

— Де?

— Что? — Волчица удивлённо вскинула голову, заставив мальчика невольно отпрянуть.

— Ты казала показись.

Волчица осторожно встала на лапы, стараясь лишний раз не пугать ребёнка и сделала несколько шагов к двери. Оглянувшись на по-прежнему, сидевшего на полу мальчика, она мотнула ему головой, указывая на выход.

Мальчик ещё какое-то время колебался, а потом встал и подошёл к волчице. Видно было что он напряжён, словно натянутая струна. Тронь и сорвётся на бег. Но, Ксанка не собиралась его трогать, она собиралась найти Тройвериона.

— Пойдём.

По лестнице они спускались осторожно. Ксанка замирала каждый раз, как раздавался подозрительный скрип. Теперь она была не одна и отвечала за мальчика. Не хотелось бы ей сорваться в полную обломков пропасть и утащить ребёнка за собой. Как такое падение отразится на настоящих телах, она не знала, и проверять желания не было.

Когда дошли до выхода из здания, Ксанка обратила внимания на то, как неуверенно держится на ногах малыш. Вид его оставлял желать лучшего. Очень худенький, почти прозрачный, остренькие плечи, взлохмаченные, давно не стриженые волосы, и огромные, занимающие пол лица глаза.

Личико у мальчика было бледным, он то и дело закусывал губу и как-то слишком уж шумно дышал. Не нужно было обладать непревзойдённым умом, чтобы понять, что малыш просто устал. В таком состоянии нечего было ждать, что он самостоятельно переберётся через завалы у входной двери. Ксанка не думала долго, она подошла к мальчику и присела рядом с нм на пол.

— Садись.

— Сто?

— Садись говорю. Только держись крепче.

Васька посмотрел на волчицу в некотором смятении. Садиться на неё он явно побаивался, но несколько раз переведя взгляд с дверного поёма на неё и снова обратно, он смирился и со вздохом полез к волчице на спину. Веса мальчика Ксанка почти не почувствовала. И в чём только душа держится?

— Держишься?

Мальчик засопел, соглашаясь и, тогда она двинулась вперёд. Возвращаться по своим следам было просто. Она уже знала, куда поставить лапу, чтобы не повредить её или не соскользнуть с очередного камня.

На улице ничего не изменилось. Может быть только небо стало немного темнее, но видно было по-прежнему хорошо.

— Ну что ж, пойдём искать наш сюрприз.

Васька на спине хихикнул. Сидеть на большом звере ему явно понравилось. А страх уже давно прошёл.

Тройвериона они увидели через несколько минут. Снежный барс сидел возле обвалившейся стены дома и сосредоточенно там кого-то выглядывал.

— Что-то случилось?

Барс раздражённо рыкнул и оглянулся. При виде мальчика, он постарался погасить своё раздражение, но получалось откровенно плохо.

— Он там. Только я не могу его выманить. Он меня боится.

— А ты не пробовал не рычать. — Волчица фыркнула и подошла ближе.

— Знакомься, это Васька. Этот бесстрашный юноша уговорил меня, отправится на поиски сюрприза.

— Надо же. И что за сюрприз?

— А вот это мы хотели у тебя спросить.

— Я не успел его рассмотреть. — Покаянно пробормотал барс.

— И как мы его достанем, он же может быть где угодно.

Прежде чем звери приступили к спорам, Васька-мальчик сполз со спины волчицы и обрушению стены.

— Там кыся.

— Что? — Хром воскликнули Тройверион и Ксанка.

— Там кыся. — Терпеливо повторил мальчик и указал куда-то грязным пальчиком. Присмотревшись, Ксанка действительно заметила какое-то шевеление среди нагромождения камней и дерева. Что-то, дымчато-серое прошмыгнула из-за одного камня за другой и снова затаилось.

— А ты глазастый. — Задумчиво проговорила Ксанка и покосилась на барса.

— Как будем выманивать?

— А как ты своего выманила?

— Песенку ему спела. — Волчица ухмыльнулась, показав клыки.

— Хм. Значит будем петь песенку.

Барс лёг на землю и принялся громко урчать. От неожиданности волчица шмякнулась на зад, и уставилась во все глаза на мощного кошака.

— Надо же, а я и не знала, что ты так умеешь.

Барс неопредёлённо пожал плечами, отвечать ему было некогда. Шевеление среди обломков повторилось через несколько томительных минут. Теперь Ксанка не сомневалась, что там кто-то прячется. Котёнок вылез из-за камней, когда Ксанка уже начала сомневаться, что его удастся выманить. Серый комочек, с настороженно торчащими вверх ушами и перепуганными жёлтыми глазищами. Вот так сразу определить его видовую принадлежность не получалось. Кого-то он определённо напоминал, вот только кого.

Котёнок какое-то время посидел под прикрытием разрушенной стены, потом сделал несколько нерешительных шажочков вперёд и снова замер. Так продолжалось очень долго, но, в конце концов, серое недоразумение приблизилось вплотную к барсу и принялось обнюхивать его морду. Барс лежал прикрыв глаза и позволял чуть ли не на голову себе залезать.

— Это же королевская рысь. — Ахнула внезапно вспомнившая, где же она видела подобное серое чудо, проговорила Ксанка.

Барс неодобрительно покосился на неё, но котёнок, волчицу казалось, не заметил.

— Кыся касивая.

— Тут ты прав. Красивая киса, а уж какой красивой будет, когда вырастет.

Васька с интересом смотрел на знакомство котёнка и барса. Ксанка бросила на мальчика мимолётный взгляд и ту же отвела глаза, а потом поспешно вернула к нему. Ей видимо показалось, но вроде бы мальчик был немного младше. Что-то явно происходила и, это что-то, позволяло мальчику меняться.

Между тем котенок окончательно удостоверился, что барса можно не бояться и перестал шарахаться от каждого движения. В какой-то момент котёнок осоловело захлопал глазками, зевну широко раскрыв пасть и тяжко вздохнул. Видно было, что маленький умаялся от обилия эмоций и теперь нуждался в срочном отдыхе.

— И что теперь? — Шёпотом проговорила Ксанка, обращаясь к Тройвериону.

— А теперь пусть подойдёт мальчик.

Волчица обернулась к Ваське и невольно вздрогнула, ей больше не казалось, мальчик явно подрос, теперь он выглядел лет на восемь. Васька не спускал глаз с маленькой рыси, время от времени он принимался хмуриться, но потом снова обращал внимание на котёнка.

— Вась, подойди.

— Зачем?

Глос мальчика тоже изменился, теперь он нормально выговаривал слова, пропала детская писклявость.

— Так нужно, поверь.

Мальчик пожал плечами и сделал уверенный шаг вперёд. Котёнок уставился на Ваську своими невозможными жёлтыми глазами, но попыток убежать не делал. Васька двигаясь осторожно приблизился к котёнку и опустился рядом м ним на землю, стараясь не делать резких движений. Забавные ушки котёнка дёрнулись, но испуга он не выказывал, что немного обнадёживало.

— Привет.

От звука голоса мальчика котёнок настороженно замер и уставился на него с удвоенным интересом.

— Ты красивый.

Маленькая рысь потянулась к Ваське с явным желанием его обнюхать и тут это случилось. Яркая вспышка, заставила волчицу отшатнуться, недовольно рыкнув, а барс и вовсе взвился в воздух и шарахнулся от эпицентра магического всплеска.

— Что это было? — Пробормотала Ксанка, как только смогла немного проморгаться.

— Тихо. Смотри.

Ксанка уставилась в ту сторону, в которую мотнул головой барс и замерла на месте. Там больше не было маленького мальчика и несуразного котёнка рыси. Теперь там стояли напротив друг друга молодой парень и довольно крупная рысь. Они стояли молча, но между ними чувствовалось сильное напряжение.

— Что они делают.

— Это принятие.

— Что?

— Они должны принять друг друга, в противном случае в один прекрасный момент кто-то из них взбунтуется и попробует перехватить контроль над телом навсегда.

— Это плохо?

— Подобное всегда заканчивается смертью анимага. В этом наша особенность. Мы не меняем своё тело, мы являемся носителями двух душ в одном теле и от того как скоро мы находим общий язык со второй душой зависит как мы живём дальше.

— А у Васьки есть шанс.

— Его зверь обижен. Ему не понравилось жить взаперти столько лет, но я думаю, что всё будет хорошо.

— Откуда знаешь.

— Посмотри на них. Они уже приняли друг друга, им осталось только сделать один последний шаг.

Ксанка внимательно посмотрела на души будущего анимага, Тройверион был прав. Им осталось сделать последний шаг, и они его сделали. Волчица недовольно заворчала и отвела глаза, ей не хотелось быть сейчас здесь, когда Васька так беззащитен и открыт. И пусть она никогда не воспользуется своими знаниями ему во вред, но это не значит, что она должна видеть.

— Нам пора уходить. — Тихо сказал Тройверион и попятился. Ксанка облегчённо вздохнула и пошла за ним. Только на мгновение он позволила себе бросить ещё один взгляд на своего мальчика и перехватила его благодарный взгляд.

Возвращение в нормальный мир оказалось несколько болезненным. Оказалось, что эльфы умудрились перетащить толи анимагов с оборотнем к костру, толи костёр к ним. Как бы то ни было, рядом полыхало пламя и вкусно пахло какой-то похлёбкой. Рядом тяжело вздохнул Тройверион и завозился Васька.

Ксанка поднялась со своего места, кряхтя, словно древня старуха.

— Никогда не думала, что бродить по закоулкам чужих душ, это так тяжело.

Кто-то догадливый набросил на волчицу походное одеяло и теперь ей не приходилось сидеть под взглядами кучи любопытствующего народа, в чём мать родила. Закутавшись в тёплую от костра тряпку, Ксанка подтянула под себя ноги и осмотрелась в поисках своей одежды. Таковая нашлась совсем рядом, аккуратно сложенная. Видимо Зея постаралась. Ксанка бросила на подругу благодарный взгляд и утащила одежду под одеяло. Тащиться сейчас в поисках кустиков для переодевания было откровенно лень, так что одеяло предстало прекрасной альтернативой нежелательной прогулки.

Как только штаны и рубашка заняли положенное им место, Ксанка осмотрелась и заметила рядом с собой Ваську. Он уже не выглядел таким бледным, каким они его застали после неудачного ритуала, но всё же цветущим его вид назвать было сложно.

Поискав глазами Тройвериона и удостоверившись, что с ним всё нормально девушка осторожно приблизилась к Ваське и положила руку на его лоб. Мальчик вздрогнул и открыл глаза. Какое-то время он рассеянно шарил вокруг глазами, потом посмотрел на Ксанку и прошептал. — Что случилось?

— Дурная голова кое у кого случилась. — Раздался недовольный голос анимага. Интересно узнать каким местом вы двое думали, когда бросались в эту авантюру с головой.

Кто-то судорожно вздохнул за спиной, Ксанка резко обернулась и увидела виноватые глаза Лайтиона.

— Это я. — Неожиданно прохрипел Васька и закашлялся. Зея тут же подскочила к нему, приподняла голову и помогла напиться. Судя по запаху исходившему от кружки, в ней был какой-то отвар. Васька сделал несколько судорожных глотков и отстранился, кивнув Зее с благодарностью.

— Это я попросил.

— Ты хоть понимаешь, как вы рисковали?

— Да, но мне было нужно.

— Мы чего-то не знаем? — Неожиданно спокойным голосом проговорил Сантион.

— Мой зверь начал пробивать себе дорогу на волю.

Тишина продлилась недолго, через какое-то время раздалось раздражённое шипение Тройвериона, тихая ругань Хазееля и возмущенное бормотание целителя.

— Почему ты не сказал? — Мягко спросила его Зея.

— Вы бы сомневались, вам нужно было бы всё обдумать, измерить рассчитать, но у меня не было времени. Извини Лайтион. Я знал, что всё закончится, не очень хорошо, но ты был единственным шансом попробовать выжить.

Эльфёныш с потрясением смотрел на молодого анимага. Получается, его использовали в тёмную, но раздражения или разочарования он почему-то не чувствовал. Была только радость от того, что Ваське удалось выжить. А потом в его голове вспыхнула мысль, которую он не применул озвучить.

— А что было бы, если бы зверь выбрался?

— Тогда, было бы то, чо описывают деревенские после нападения особо опасной нежити.

— В каком смысле?

— Сила анимага в его двуединстве, если связь между душами разорвана, оставшаяся душа терять часть своей силы, а вместе с ней и разум.

— Вы хотите сказать, что если выживает душа зверя, то анимаг превращается в кровожадного монстра уничтожающего всё на своём пути?

— Примерно так. Хотя, бывает и хуже.

— Это когда?

— Когда анимаг обладает сильным магическим потенциалом.

— О. — Судя по тому, как округлились глаза эльфёныша, он был очень впечатлен. Воображение у мальчишки работало отлично. — Но, ведь всё обошлось?

— Будем на это надеяться. Нам ещё не известно есть ли у Васьки магическая сила, насколько она мощная.

— А когда узнаем?

— Когда окончательно пройдёт действие клейма. Оно слишком долго блокировало силы мальчика и существенно подорвало его силы.

— Я понял. — Лайтион бросил на Ваську ещё один виноватый взгляд и вздохнул. Он подумал о том, что через год, который анимаг дал мальчику на восстановление они могут и не увидеться. Да, что там, наверняка не увидятся. Кто же позволит учиться у эльфов простому мальчишке, даже если он анимаг.

— Давно я так лежу. — Тихо спросил Васька. От слабости его немного подташнивало. Или это не от слабости?

— Не очень. Ты вообще довольно быстро в себя пришёл. Тройверион говорит, что у тебя сильный зверь. И связь у тебя с ним очень крепкая, даже несмотря на клеймо.

Васька вздрогнул и внимательно посмотрел на Ксанку. — Я его не чувствую.

— Кого?

— Клеймо. Мне не больно, совсем. — К концу фразы голос мальчика совсем стих, а затем он всхлипнул.

— Вась, ты чего? — Встревожено спросила его Ксанка.

— Ты даже не представляешь себе, как это здорово, впервые проснуться без боли.

Девушка глубоко вздохнула, а потом осторожно прижала к своей груди плачущего мальчика. Пусть выплачется, он имеет на это право. Слабость пройдёт, зато ему станет легче. Он сможет отбросить всё, что ему мешало и пойти вперёд, не оглядываясь, не сожалея.

— Мы спать сегодня будем, или как? — Зея вопросительно посмотрела на Ксанку.

— Конечно, будем. Сейчас Васька что-нибудь перекусит и на боковую.

Сантион назначил дежурных на ночь и отправился на своё место. Его смена начиналась под утро, так что нужно было выкроить несколько часов для сна. Васька, наскоро перекусив, устроился рядом с Ксанкой. Лайтион покосился на них, и улёгся поодаль. С его лица не сходило виноватое выражение. Помочь то он помог, вот только всё могло бы пройти намного легче, если бы он попросил помощи, хотя бы у Тройвериона.

И руки всё ещё немного болели. Файисель конечно сделал всё что мог, но окончательное излечение наступит не раньше чем через два дня, а их ещё нужно было перетерпеть. Потом юный князь вспомнил слова Васьки и понял, что тому приходилось терпеть боль куда более сильную и не пару дней, а долгие годы. Стало стыдно. Эльфёныш накрылся одеялом с головой, чтобы никто не заметил его покрасневших щёк. Хоть и темно, но, как оказалось, в их компании достаточно много глазастых.

Утро наступило возмутительно быстро. Мальчишки были вялыми и сонными, но взрослые не собирались давать им время для того чтобы прийти в себя. Хотя, вид их откровенно говоря не радовал.

Ксанка посмотрела на бледного Ваську и решилась.

— Вась, как насчёт прокатиться?

Мальчик какое-то время смотрел на девушку удивлённым взглядом, а потом глаза его просияли. — А можно?

— Почему нет? Давай завтракай, а я пока всё приготовлю.

Зея сразу же поняла о чём идёт речь, она начала готовить специальные ремни и одно из одеял.

— Что вы делаете. — Тройверион с любопытством наблюдал за девушками.

— Я повезу Ваську. Он ещё слишком слаб, чтобы быстро передвигаться, а нам нужно спешить.

— Повезешь?

— Да.

Анимаг на мгновение замер, а потом до него начало доходить. — О! А это хорошая идея.

Лайтион покосился на взрослых и вздрогнул от того, каким взглядом смотрел на него Тройверион. И что он опять задумал. Ясно же, что ничего хорошего. Захотелось стать незаметным.

Между тем анимаг подошёл к Сантиону, о чём-то с ним пошептался и с довольным видом направился к своим вещам. Как только все собрались, Ксанка отправилась за ближайшие кустики, а Тройверион, которому уединение не было нужно, преобразился прямо так. Лайтион заподозрил что-то неладное уже когда брат начал навязывать на анимага какие-то верёвки, а у ж когда он из одеяла сделал что-то наподобие седла, его подозрения укрепились и заставили насторожиться.

— Лайтион, ты поедешь на Тройверионе.

— Что?

— Так будет быстрее. Вы с Васькой сейчас не в форме, так что возражения не принимаются. Вон, возьми пример с мальчика.

Лайтион покосился в сторону Васьки и увидел как тот, совершенно спокойно залазит на спину оборотню. Зея привязала его верёвками и, удостоверившись, что всё в порядке, отошла.

Вскоре Ксанка стояла посреди поляны обвешенная сумками и с привязанным Васькой на спине. Дриада же, подошла к ближайшему дереву и прижалась к нему всем телом.

— Что она делает?

Васька посмотрел на замершую девушку и пожал плечами. — Настраивается.

— На что?

— На прыжки.

Лайтион удивлённо моргнул. — Какие прыжки?

— Увидишь. — Загадочно улыбнулся Васька.

Когда его позвал брат, Лайтион напрягся. Но к огромному снежному барсу подошёл. Зверь стоял и насмешливо смотрел на мальчишку. Весь увешенный сумками, и обмотанный верёвками, он ждал, когда Эльфёныш займёт своё место и они смогут отправиться дальше. Лайтиону пришлось глубоко вздохнуть для того чтобы унять дрожь, но на зверя он сел довольно уверенно.

Дальнейшая гонка по лесу, слилась для него в один нескончаемый полёт. Барс передвигался огромными прыжками, но при этом двигался так плавно, что Лайтион почти не чувствовал толчков. Это оказалось до того здорово, что ему приходилось прикладывать некоторое усилие, чтобы не закричать от восторга.

Как и обещал Васька, он увидел, как придвигается по лесу дриада. Её прыжки из дерева в дерево впечатляли.

Ксанка неслась параллельно снежному барсу, то и дело, мелькая среди деревьев. Васька сидел на ней, низко склонившись к её голове, видимо для того чтобы избежать удара веткой. После того как самого Лайтиона пару раз хлестнуло по щекам, он сделал точно так же. Так переносить гонку оказалось ещё легче, так чо до самой остановки юный эльф больше не поднимал голову слишком высоко.