Семь цитаделей

Глава 39

- Как ребенок? Когда он будет готов к инициации?

Коленопреклоненный Рамир, не рискуя поднять взгляд, мягко произнес:

- Я стараюсь, моя королева. Но он по-прежнему очень силен.

Черная королева поморщилась: боль, ставшая ее постоянной спутницей, сегодня грызла беспомощное тело особенно сильно.

- Что ты за колдун, если не можешь справиться с маленьким ребенком?

- Если бы вы разрешили применить пытку… - начал было Рамир.

- Нет, даже не заговаривай об этом! - резко оборвала его королева. - Мне нужно крепкое тело! Придумай что-нибудь другое! И зачем ты притащил в замок девчонку?

Рамир ощутил, как по спине поползли капли холодного пота. Он надеялся, что ослабевшая повелительница не обратит внимания на присутствие Ани.

- Хотел обмануть меня? - в голосе королевы насмешка переплеталась с нарастающей яростью.

- Нет-нет! - поспешил заверить ее колдун. - Не хотел беспокоить вас из-за пустяков.

- Присутствие Носителя в моем замке - пустяк?

- Она одна, и очень напугана. Девушка не сможет причинить никакого вреда.

- Допустим, - смягчилась королева. - Но зачем ты это сделал?

- Ваше величество…

- Постой! Серебристые волосы, синие глаза… - королева хрипло расхохоталась, но смех тут же перешел в надсадный кашель. Отдышавшись, она с трудом проговорила. - Так ты, оказывается, до сих пор не забыл свою маленькую лесную принцессу? Меня поражает твоя сентиментальность!

- Моя королева, Аня - точная копия Айрис. Когда-то вы обещали мне Лесную деву в награду за верную службу. Прошу вас, разрешите ей остаться.

- Но что ты будешь с ней делать? Дух Айрис ушел после битвы в Лиллигейте, и его невозможно вернуть на землю.

- Мне это и не нужно, - прошептал Рамир.

Не нужен ему дух Айрис! Достаточно того, что у этой смертной девушки то же нежное лицо, те же серебряные волосы, те же чистые синие глаза… Он завоюет ее сердце, растопит лед во взгляде, преодолеет отвращение, с которым Аня отшатнулась от него вчера. И будет счастлив. Его нелепое существование обретет смысл, потому что любовь - это то, ради чего стоит жить.

- Хорошо, - свистящим шепотом проговорила Черная королева, - ты заслужил награду, пусть остается. Иди.

Колдун легко поднялся с колен, поклонился и быстро покинул покои. Как свободно он двигается, как непринужденны его жесты! А ей совсем плохо, тело превратилось в невыносимую обузу. Оно разлагается, гниет, а в покоях поселился сладкий запах мертвечины. Королева закрыла глаза. Невыносимо! Когда же это закончится? Как унизительно, как непривычно зависеть от колдуна! Ничего, теперь, испытывая к ней благодарность, он будет стараться вдвойне. А девчонка пусть остается. Верных слуг иногда надо награждать. К тому же, она может пригодиться. А сейчас надо попробовать уснуть, во сне страдания словно стихают, становятся не такими острыми.

Рамир стремительно шел по длинному коридору. Проклятый мальчишка! Что же придумать такого, чтобы сломить его волю? Похоже, времени не осталось, королева совсем плоха. А теперь, когда рядом Аня, он должен заботиться о двоих. Страшно даже подумать, что сделают демоны с девушкой, лишись Рамир покровительства королевы. Нет, нужно действовать решительно! Колдун свернул в кишкообразный коридор, ведущий к комнате, в которой содержался Алан.

Ну вот, пожалуйста! Уснул, крепко сжав маленькие кулачки. Вокруг заходятся в истеричном вое волколаки, а он посреди этих леденящих звуков спит, словно в тишине родного дома. Хотя… уснул - значит, измотан до предела. Или нет? Может, наоборот, начинает привыкать к царящим здесь ужасам, и они уже не пугают его? Одни вопросы, нет ответа. Вглядываясь в бледное, с залегшими вокруг глаз тенями лицо мальчика, Рамир лихорадочно придумывал новый способ свести его с ума. Что поддерживает ребенка, что позволяет ему сохранить свое сознание? Память о доме, о колыбельных песнях матери, крепких, надежных руках отца. Надежда на встречу с родителями. Вот основа его силы. Если лишить его всего этого, Алан окажется абсолютно одинок, и тогда… Но как это сделать? Нужно хорошо подумать.

Рамир отпер решетку и безнадежно махнул рукой, призывая волколаков замолчать. Его самого раздражал этот неумолчный визгливый вой.

- Пошли вон!

Твари ловко выскользнули из комнаты и растворились в темноте коридора. Волколаки, вампиры, демоны всех мастей - это не способ. Надо искать новые пути. Ради себя и ради Ани. Аня… Мрачное лицо колдуна просветлело. Сегодня он еще не навещал ее. Сейчас он зайдет, посмотрит на девушку, попытается заговорить с ней, и может быть, даже дождется ответа. Подарит себе несколько мгновений счастья. А потом вернется в свою лабораторию и будет много часов подряд листать старинные фолианты, экспериментировать с зельями, искать способ справиться с упрямым мальчишкой. И вспоминать милое лицо той, ради которой он все это делает.

Девушка сидела в углу кровати, сжавшись в беззащитный комочек. На столе стоял поднос с нетронутым обедом. При виде Рамира она тихонько вскрикнула и легко соскочила на пол.

- Не бойся меня, любимая, я не причиню тебе зла.

- Тогда отпусти.

Рамир усмехнулся.

- Я не могу, за этой дверью множество демонов. Они разорвут тебя, как только поймут, что ты лишилась моей поддержки.

- Зачем я здесь?

- Чтобы быть со мной.

Аня прислушалась к чувствам колдуна. Радость встрече, неуверенность, страх. Почему? Чего он боится, бессмертный маг? Досада, на нее? Нет, не похоже. Жажда обладания… да, это уже по отношению к ней. Ко всему этому примешивалась слабая, робкая тень нежности. Похоже, он действительно не намерен причинить ей зло. Между тем, Рамир, присев на край кровати и внимательно изучая ее лицо, спросил:

- Почему ты боишься меня?

Несмотря на почти животный ужас и отвращение, которые охватывали ее всякий раз, когда она видела колдуна, Аня рассмеялась.

- А ты считаешь, что не можешь вызывать страх?

- Разве я не красив? - тихо проговорил Рамир. - Разве лицо мое так уж противно?

- Не знаю. Возможно, что твоя наружность хороша, но я вижу тебя иным. Я вижу твои чувства, и они не делают тебе чести.

- Тогда ты должна понять, насколько сильно я люблю тебя.

- В тебе нет любви, - твердо ответила Аня.

Рамир замолчал, прислушиваясь к себе. Разве то, что он испытывает к девушке, не любовь? А как же тогда это называется? Он готов свернуть горы ради одного только ласкового взгляда, а чтобы завоевать ответное чувство, способен затопить кровью всю землю! Что же тогда любовь, если не это?

- Ты ошибаешься, - сказал он. - Я люблю тебя.

- Это из-за любви ты похитил меня и насильно удерживаешь взаперти?

- Да.

- Любящий человек на такое не способен. Ты причиняешь мне боль.

- Но со временем ты привыкнешь, и тогда…

- Нет! - гневно перебила Аня. - Я никогда не привыкну к тюрьме!

- Ты полюбишь меня! - повысил голос Рамир.

- Невозможно полюбить по приказу! Ты мне не нужен!

- А кто нужен? Твой сопливый щенок? - разъярился колдун. - Так я убью его и принесу тебе на блюде его голову!

- Этот сопливый щенок уже один раз расправился с тобой, жаль, что не добил! - издевательски расхохоталась девушка.

Рамира захлестнула волна ненависти.

- Ты будешь сидеть здесь на хлебе и воде, пока не образумишься! - заорал он и кинулся к двери, из последних сил сдерживая себя.

Ему хотелось в этот момент заклятием лишить ее речи, слуха, зрения, растоптать, уничтожить, чтобы никогда не слышать больше этого насмешливого голоса, не видеть презрения в синих глазах.

Громко хлопнула дверь, в скважине заскрежетал ключ. Аня остановилась посреди комнаты, прижав руки к груди и коря себя за неосмотрительность. Ну, зачем, зачем она разозлила колдуна, что хотела этим добиться? В комнату вошел похожий на крокодила демон, к появлениям которого девушка уже успела привыкнуть, и молча унес поднос с едой. Теперь, в довершение ко всему, ее еще будут морить голодом. Ну и пусть! Какая разница, если отсюда все равно невозможно выбраться? Лучше умереть от истощения, чем стать добычей Рамира. Аню охватило странное безразличие ко всему, чувство безысходности сковало душу. Как холодно! Холод пробрался в сердце, холод охватил тело. Она зябко поежилась и опустилась на кровать. Спать, спать, чтобы хоть во сне забыть о готовящейся страшной участи.