Секретная карта

Глава тридцать четвертая

Прошло не больше пяти дней с тех пор, как они покинули Арчарко, а Джорим уже знал о феннах больше, чем кто-либо в мире, — или, по крайней мере, чем кто-либо из людей. Он не сомневался, что вируки знали о них очень много, но полагал, что описывали их с предубеждением. Он внимательно наблюдал за удивительным существом, постоянно держа его при себе первые три дня; потом позволил ему самому бродить по кораблю, так как капитан Грист уже уверилась, что новый пассажир не причинит никому вреда.

Джориму приходилось встречаться с самыми разными созданиями, — к примеру, радужной ящерицей, — которые были способны менять окраску под цвет окружающей обстановки. Фенн, казалось, мог менять не только форму тела, но и свой характер. Увезенный от сородичей, он немедленно принялся приспосабливаться к жизни среди людей. Пропорции его тела стали больше напоминать человеческие, хотя голова, глаза, уши остались большими. На самом деле, согласно проведенным Джоримом измерениям, голова, глазные впадины и уши фенна стали даже больше прежнего.

Джорим быстро объяснил Йезолу причины этого явления:

— Он определенно проявляет склонность к неотении*[1] — его тело меняется так, чтобы напоминать человеческое дитя, поскольку детские черты пробуждают во взрослых желание помочь и защитить.

— Но у нас на борту нет детей.

— Верно, но большие голова и глаза свойственны детенышам большинства видов. — Джорим кивнул в сторону фенна, который выпрыгнул из укрытия и принялся ловить обрывок каната, который играючи раскачивал матрос. — Игровое поведение тоже обычно для детей. Он постепенно осваивается в мире людей, находя способы получать внимание и пищу и избегать неприятностей.

Но фенн не только подражал поведению, которое было для него выгодно; довольно скоро он выучился говорить. Он выказал поразительные способности к распознаванию и различению звуков; Джорим даже предположил, что необычно большие уши нужны ему именно для этого, поскольку они определенно не слишком напоминали человеческие. На синтаксис фенн, казалось, не обращал ни малейшего внимания, зато проявлял ненасытное желание узнать «имья» всего и всех вокруг. Его «Джрима имья», сопровождаемое похлопыванием лапы по очередному предмету, стало для Джорима настолько привычным, что он отвечал даже во сне.

Изучение языка тоже, несомненно, относилось к разряду приспособлений, но то, что фенн был способен и к умозрительным заключениям, связывая значения слов с отвлеченными понятиями, говорило о его недюжинном уме. Через несколько дней фенн назвал и собственное «имья», похлопав себя по груди и произнеся: «Шимик». Он также часто бормотал что-то на незнакомом мелодичном языке, но отказывался учить Джорима, как тот ни упрашивал.

Шимик очень быстро научился, что можно и чего нельзя делать, — например, будить крепко спящих людей или путаться под ногами во время работы. Он выучил и некоторые бранные словечки, прибавив их к своему словарному запасу. Так все поломанное или неприятное превратилось в «деммо». Выступления Шимика сопровождались всеобщим смехом, так что скоро он стал эдаким шутом, веселящим экипаж судна. Впрочем, он сразу же прекращал свои шалости в каюте Джорима, если тому нужна была тишина для проведения измерений, записи новых данных или общения с Киро.

Несмотря на то, что он наблюдал за Шимиком меньше недели, Джорим уже сделал некоторые выводы относительно известного ему и ранее противоречия. Как могли такие умные и покладистые создания превращаться в свирепых зверей, собравшись в стаю? Будучи один, Шимик позволял Джориму разжимать себе челюсти, осматривать зубы, вытягивать и изучать когти, — он послушно все это терпел, разве что иногда глухо ворча. Все то, что позволяло феннам убивать вирукианских воинов, оставалось при Шимике, но он не использовал свое оружие.

Джорим решил, что фенны, будучи исключительно умными созданиями, были также хорошо приспособлены к общественному существованию. Вне стаи они чувствовали себя очень неуверенно, и не зря: одинокий фенн мало кому мог бы противостоять, и, определенно, не справился бы с вируком. Вместе же им было почти некого бояться. Стая феннов могла сокрушить все на своем пути, и чем больше она была, тем меньше становилась вероятность того, что погибнет хотя бы один фенн. При таких обстоятельствах никакого ума не требовалось, и фенны просто действовали, как единое целое.

На Эсги, скорее всего, произошло вот что. Обычно фенны жили обособленно на отдельных участках. Разумеется, они искали и находили представителей противоположного пола для спаривания; Джориму было бы очень любопытно взглянуть на их детенышей, выяснить, какого они размера и как выглядят. Подросшие молодые фенны отправлялись на поиски собственных участков. Постепенно поголовье увеличивалось настолько, что феннам становилось тесно. Тогда они и собирались в стаю. Убивая все живое, они проникали на новые территории, где снова могли спокойно размножаться. Все начиналось сначала, а время спокойного существования определялось многими причинами, сдерживающими увеличение поголовья феннов — доступностью пищи, наличием хищников и прочим. На Эсги бежать было некуда, разве что в селение, и не было другой добычи, кроме людей; отсюда бедственное положение, которое застала на острове команда «Волка Бури».

Наблюдения за Шимиком и вычисления, — вот и все, чем мог заняться Джорим на борту. Если бы не фенн, он, наверное, сошел с ума от скуки. «Волк Бури» плыл на юг; они искали подходящее течение, чтобы повернуть на восток. Они ожидали увидеть следующие острова архипелага, но горизонт был чист. Джорим чувствовал растерянность, — ему казалось, что карта Сотов заслуживает доверия. В конце концов, они же нашли Эсги.

Капитан Грист была не так разочарована отсутствием островов. Стоя вместе с Джоримом на корме, возле рулевого колеса, она вглядывалась в слабо светящийся след, тянущийся за кораблем. Приближался закат.

— Может быть множество объяснений тому, почему мы не нашли островов, Джорим. Этой карте больше трех тысяч лет. То, что обозначено как острова, может в действительности оказаться атоллами, которые когда-то, когда уровень моря был ниже, выходили на поверхность. Кроме того, нам доподлинно не известно, что вируки лучше нас умели замерять долготу, так что на самом деле, возможно, мы находимся на расстоянии многих лиг от этих островов.

Джорим покачал головой.

— Еще скажите, что с небес сошел один из богов, поднял их с морского дна и перенес в другое место. Они должны быть здесь. Начало архипелага начерчено верно. Может быть, это были потухшие вулканы или что-то подобное…

— А может быть, просто легенды вируков? Мы же рассказываем истории о Ледяных горах.

— Что вы говорите? — Джорим вздернул бровь. — Ледяные горы существуют.

— Почему вы так уверены в этом, Мастер Антураси?

— Это разумно. Если отправиться на север, миновать пустыню Тарка и земли за ней, попадешь в страну вечного льда. Здравый смысл подсказывает, что и на юге должно быть то же самое. К тому же существуют легенды, — все это вместе доказывает, что Ледяные горы — не выдумка.

Шимик, чья шерсть стала короче и приобрела медовый оттенок, напоминая дубовую палубу корабля, подпрыгнул, поднял вверх лапы и попросил:

— Джрима верх-верх!

Маленькие пальчики растопырились, и Джорим поспешил подхватить Шимика на руки, а то он начал бы карабкаться по его ногам, цепляясь острыми когтями.

Энейда улыбнулась, когда Шимик приветственно помахал ей.

— Вы интригуете меня, Мастер Антураси. Вы производите вычисления, чтобы дать нам более четкие представления о мире и возможность лучше его узнать. Вы внимательно наблюдаете за этим фенном и записываете все, что удалось выяснить. Точно так же вы зарисовываете рыб, которых мы ловим, птиц, которых встречаем, и созвездия, которые невозможно увидеть в Морианде. И в то же время вы верите в существование мест, где горы состоят изо льда, причем о них говорится исключительно в легендах, относящихся ко временам великих героев. Как вам удается примирить непримиримое?

Морской бриз трепал его косы, и Шимик пытался поймать лапами одну из них.

— Не уверен, капитан, что нуждаюсь в этом примирении. Множество людей, живущих высоко в горах, верят, что земля плоская, а небо — прикрывающая ее сверху чаша. Они, бесспорно, уверены, что мы уже свалились за край земли.

Но я все же полагаю, что горы находятся там, где и предполагается. И вот почему. Частично это подтверждают истории, которые я слышал. Они есть на всех древних картах. И, как я уже говорил, на крайнем севере лежит ледяная страна, почему бы и на юге не быть чему-то подобному? Измерения, которые я провожу, показывают, что становится холоднее. Многие виды рыб и птиц, встречающиеся здесь, напоминают тех, которых я встречал в северных краях. Разумно предположить, что Ледяные горы существуют.

— Принимаю ваши доводы. Но где в таком случае проходит черта между правдой и вымыслом? — Усмешка искривила ее губы. — Некоторые верят, что за Ледяными горами располагается дверь в Преисподнюю. Отважившийся добраться туда найдет все золото, пожертвованное ушедшим предкам. Держу пари, если мы действительно доберемся до Ледяных гор, найдутся желающие пойти дальше.

Джорим покачал головой.

— Я знаю эту легенду, но верю в нее не больше, чем в сказки о возвращении Императрицы Кирсы из Пустошей в тяжелые для Девяти княжеств времена. Рассказы о том, что она и ее выжившие воины просто спят, бессмысленны. Нет никаких подтверждении. Когда она не вернулась, народ придумал легенду. Так люди чувствовали себя увереннее. У них была тяжелая жизнь, они нуждались хотя бы в небольшом утешении, вот и выдумали историю о спасителях, которые непременно придут, если станет еще хуже.

Энейда кивнула.

— Возможно, все именно так и произошло. Или она действительно до сих пор там, в ожидании.

— Ну, капитан, я не думал, что вы верите в подобные глупости!

Глаза капитана сузились.

— Не считайте, что только вы один способны убедительно защищать свою точку зрения. Вы привели достаточно доказательств в пользу существования Ледяных гор. Но причин полагать, что существовала Императрица Кирса, еще больше, и, возможно, она до сих пор жива. Нам обоим известно, что джейкаи отличаются долголетием. Нам известно, что Кирса и ее воины присутствовали при зарождении Катаклизма, в результате которого на земли Иксилла выплеснулось невероятное количество магии. Вы видели последствия.

Подумайте об этом, Мастер Антураси. На окраинах многих поселений существуют круги, где когда-то встретились двое джесейсерров. Внутри некоторых из них никогда не бывает зимы, в других никогда не тает выпавший снег, несмотря на то, что кругом стоит летняя жара. Магия может как уничтожать, так и сохранять; почему бы не предположить, что Кирсе магия помогла остаться в живых?

— Очень убедительно, капитан. — Джорим взглянул на Шимика. — Однако ты тяжеловат, и тебе определенно не помешала бы зарядка. Ну-ка, вперед, Шимик!

Восторженно взвизгнув, фенн спрыгнул с рук Джорима, перескочил через поручни и стремглав помчался по палубе. Нырнув в ближайший люк, он скрылся в недрах корабля. Ему позволялось перемещаться по судну без сопровождения, потому что Шимик превосходно ловил крыс. Гораздо лучше, чем взятые на борт с этой целью собаки.

— Так вот. Вы были очень убедительны. Она действительно может быть там. — Он сложил руки на груди. — Почему вы завели этот разговор?

Она оперлась о поручни и тихо произнесла:

— Я читала ваши записи и кое-что добавляла от себя. Я изучила ваши измерения и сравнила их с собственными. В большинстве случаев они сходятся. Я только что убеждала вас, что нет ничего особенного в том, что мы не обнаружили острова с той карты. На самом деле меня кое-что беспокоит.

— А именно?

Энейда медленно выдохнула.

— Острова просто так не пропадают. Мы могли пропустить их — просто проплыть мимо ночью, — но ведь мы движемся не настолько быстро, чтобы не заметить признаков находящейся поблизости суши. Мы увидели бы облака или птиц, или плывущие бревна. Что-то непременно бы подсказало, что рядом берег.

— То есть у нас нет никаких доказательств, что мы проплыли мимо, не заметив островов. Но ведь это еще ничего не значит. — Джорим понизил голос. — Вы чего-то не договариваете, верно, капитан? Есть еще что-то, что-то менее объяснимое.

— Я плаваю с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, то есть почти двадцать семь лет. Я всякое повидала, и, поверьте мне, происходит что-то странное. Что-то неправильное. Возможно, дело в ваших Ледяных горах, но не исключено, что они ни при чем.

Джорим нахмурился.

— Полагаете, мы заплыли в места, где когда-то давно произошла, предположим, грандиозная морская битва, и магия до сих пор сохранила силу?

— Не знаю. Это лишь одно из возможных объяснений. Возможно, магия тоже способна образовывать течения, как и вода, и мы попали прямо в магический водоворот. — Она пожала плечами. — Может быть, дело обстоит совершенно иначе. Вроде бы с командой все в полном порядке; запасов достаточно, приборы показывают, что мы довольно быстро продвигаемся в южном направлении. Я не могу объяснить, что именно меня беспокоит, но это может представлять угрозу для наших кораблей. А я не люблю, когда моим кораблям что-то угрожает.

— Я вас понимаю. — Джорим задумался на мгновение, затем кивнул. — Думаю, дед не сможет помочь, если я обращусь к нему за советом. Очень жаль, что здесь нет моего брата. Он помнит все на свете старинные предания. Он бы вспомнил, если в этих местах что-то произошло.

— Подумайте, может быть, вы что-нибудь вспомните? Пригодятся любые соображения. — Она выпрямилась и взглянула ему в глаза. — Нет нужды предупреждать, что об этом не должна проведать ни одна живая душа. Даже Йезол.

Джорим улыбнулся.

— Не хотите узнать, что в подобном случае изрек бы мудрый Урмир?

— Я еще не отчаялась до такой степени. Попробуем прояснить этот вопрос, не привлекая лишних людей. Любая странность может напугать экипаж, а если мы действительно попали в неприятное положение, лучше бы они нас поддержали.

Джорим хмыкнул.

— Так вот почему вы позволяете Шимику бегать по кораблю? Он отвлекает внимание команды?

— Нет, просто мне нравится, как ловко он ловит крыс. И матросы считают его присутствие благоприятным знаком. Они верят в хорошие приметы. Думаю, их вере придется пройти через серьезные испытания, прежде чем мы вернемся домой.