Щегол

Глава 25

2 октября 2512 по ЕГК.

…Отдых на Бирюзовом прошел под знаком Большого Удовольствия. Нет, поплавать мы, конечно же, поплавали. Один раз. После первого марафона на покрывале. И начали второй, не успев выбраться на берег. А еще пожарили шашлыки. Во втором часу дня и только потому, что страшно проголодались. Объевшись до состояния нестояния, вернулись на покрывало, заметили, что начинаем обгорать, и решили намазаться кремом, предусмотрительно взятым с собой кем-то из девчонок. В процессе снова сорвались. Да так, что пришли в себя лишь благодаря Дайне, запрограммировавшей и сразу же включившей будильник на моем телефоне.

— Шестнадцать тридцать… — хрипло сообщил я, нехотя оторвавшись от жадных губ Сони, оставив в покое ее правую грудь и перебравшись с Тани на свободную часть покрывала. Потом как-то пережил сдвоенный расстроенный стон подружек и продолжил озвучивать то, что слышал в гарнитуре скрытого ношения: — Минимум пятнадцать минут на сборы, примерно столько же — на возвращение к дороге, и почти четыреста километров ни разу не на гоночном болиде.

— Ну да, если вспомнить, что концерт начинается в двадцать один ноль-ноль, то мы начинаем опаздывать… — пробормотала Татьяна, перевернулась на бок и поцеловала меня снова. Да так, что у меня опять помутилось в голове.

— А если не вспоминать? — провокационно поинтересовалась ее лепшая подруга и, подобравшись к нам, укусила меня за ухо.

— Не-не-не! — мгновенно остыв и оторвавшись от меня, протараторила «агрессорша»: — Если я не заберу билеты у младшего брата подруги тети Ани, то информация о том, что в Полоцке мы не появились, дойдет до отца. Чем это закончится, представляешь?

— Нет! И не хочу. Поэтому айда подмываться…

Я тоже спустился к воде, быстро, но добросовестно помылся, пулей вылетел на берег и включил турборежим. Дамы пришли мне на помощь от силы через пару минут и не ленились, поэтому уже в шестнадцать сорок семь мы загрузились в «Порыв» и тронулись в обратный путь.

Возвращались по своим же следам, так что до дороги добрались заметно быстрее, чем рассчитывали, и дали жару. Вернее, дал. Я. А девчата изобразили медуз — опустили спинки кресел, вытянули ножки, закрыли глаза и… завалили меня на редкость игривыми комплиментами. Самый первый — Сонин — я еще запомнил:

— Определенно, оголодавший Одаренный отшельник — это смерть для любой одинокой девушки…

А потом эта парочка напрочь отпустила тормоза и начала отрываться в таком режиме, что у меня регулярно пропадало всякое желание ехать в какой-то там Полоцк. Кстати, минут через пятнадцать такого веселья Татьяна вдруг подалась вперед, обняла меня за плечи и озвучила предложение, затуманившее разум:

— Концерт закончится в одиннадцать. А первый рейс на Липецк, если мне не изменяет память, вылетает в семь двадцать пять утра. Ну, и что нам мешает снять номер в какой-нибудь гостинице и как следует попрощаться?

— Ничего! — хором ответили мы, переглянулись и развили тему: Соня заявила, что уже вся в предвкушении и, издеваясь надо мной, страстно смяла свою грудь, а я, вернув взгляд на дорогу, пообещал организовать номер. Потом вспомнил, что билеты на «Счастливый случай» купил не я, а Таня, и спросил, в какую сумму они обошлись.

— Даже не надейся… — усмехнулась она, увидела, что я нахмурился, и перестала валять дурака: — Мы не заплатили… и не заплатим ни рубля — считай, что нам сделали подарок за красивые глазки, а мы жаждем порадовать тебя за полученное удовольствие.

Я коротко кивнул в знак того, что аргумент принят, и дамы постепенно расслабились. Да так, что вскоре сладко засопела одна, а за ней другая. Я бы тоже подрых. Эдак минуток шестьсот, но планы на оставшуюся часть дня, увы, никто не отменял, поэтому сосредоточился на вождении. Точнее, продолжил смотреть на идеально гладкую дорогу и держаться за руль, а мыслями ушел в недавнее прошлое. Не знаю, чем я себя выдал, но Дайна очень четко уловила момент, в который я начал строить далеко идущие планы, и помогла остыть. К сожалению, куда жестче, чем хотелось бы:

— У-у-у, как тебя накрывает! А зря: послушай-ка, о чем говорили эти особы, справляя нужду…

— Меня всю трясет от желания продолжить…

— А еще пересохло во рту и слабость в коленях.

— Я бы сказала, что они сами раздвигаются, но не хочу терять голову…

— Ну да: к такому лучше не привыкать, а то не сможем поставить точку и когда-нибудь влетим…

— Точнее, вылетим. Из своих родов. А оно нам надо?

— Не-не-не…

— Значит, завтра уходим в туман, причем с концами?

— Ага! Кстати, формулировка — что надо…

У меня мгновенно испортилось настроение, но БИУС помог и с этим:

— Игнат, ты чего? Да, аппетит приходит во время еды, но ты два с лишним месяца лез на стены и мечтал просто оторваться! Они, судя по всему, хотели того же. И, кстати, большего не обещали. Так порадуй их на прощание еще раз и благодарно отпусти.

Я кивнул в знак того, что все понял, все принял и воспользуюсь советом. Дайна, постоянно отслеживавшая мои реакции через камеру где-то спрятавшегося микродрона, недоверчиво хмыкнула, но давить дальше сочла бессмысленным и помогла переключиться на ничуть не менее важную тему:

— Слышь, а ты еще не забыл о том, что мы собирались заехать в некое кафе и восхититься умопомрачительной акустикой?

Я шевельнул левым запястьем и был понят:

— Если будешь гнать в таком же режиме, то у вас будет полчаса на чай, кофе и пирожные. Ведь девчонкам надо будет взбодриться после долгого сна. В общем, не расслабляйся, ладно?

Я послушался. В смысле, умудрился отыграть «лишних» восемь минут, за два километра до съезда к кафе «Меломан» разбудил спящих красавиц и предложил привести себя в порядок в первой попавшейся забегаловке.

Слово «забегаловка» им не понравилось. Зато понравился фасад домика, к которому я подкатил, музыка, игравшая внутри, и выпечка, которую нам принесла очень мелкая, но улыбчивая рыжеволосая красотка с очаровательными конопушками.

Кстати, качеству воспроизведения удивился не я, а Соня, которая, как выяснилось чуть позже, несколько лет занималась вокалом и фанатела с хорошей аудиоаппаратуры. Ну, а я подхватил завязавшийся разговор, изучил флаер «Предела» и пообещал в него заскочить.

— Учтите, что услуги этого ателье недешевы… — честно предупредила «мелкая». — Но там делают самый лучший тюнинг на планете, так что если вы все-таки воспользуетесь услугами этих ребят, то однозначно не пожалеете…

— Если это помещение действительно «навернули» они, то нисколько не сомневаюсь! — заявила главный эксперт нашей компании по аудиоаппаратуре и с интересом посмотрела на меня: — Ну что, заедешь?

— И д-д-даже по-по-о-ставлю: я п-п-провожу в ма-ма-шине по-о-очти с-с-столько ж-же в-в-времени…

— … сколько в Пятне?

— Д-да. И но-о— … н-нормально з-з-зара-а-абатываю.

— Значит, завтра, проводив нас, отправишься в «Предел»?

Я кивнул.

— А потом… в смысле, куда ты отправишься после того, как они навернут твой «Порыв»?

— О-опять в-в-в Пя-а-атно. З-з-за И-и-искрами.

— Здорово. Жаль, что нам, простушкам, там делать нечего… — вздохнула она, посмотрела на часы и первой поднялась из-за стола: — Ладно, нам пора, иначе опоздаем…

Не опоздали — подъехали к концертному залу «Аллегро» за четверть часа до начала действа. Пока я искал место на подземной парковке, девчата сгоняли к центральному входу, нашли «младшего брата подруги тети Ани», забрали у него билеты и дождались меня. В парадно-выходную одежду мы переоделись еще перед посещением кафе, так что уверенно прошли сквозь два кордона из дюжих сотрудников СБ, вошли в здание и… выяснили, что нам подогнали три очень неплохих места в бельэтаже. Правда, о том, что они «очень неплохие», я узнал от завзятой театралки Сони, ибо в обычных театрах не бывал ни разу, а в свое единственное посещение концертного комплекса сидел на последних местах амфитеатра, но обрадовался. Потом провел спутниц сквозь нереальную толпу наших ровесников к информационному табло со схемой зрительного зала и уставился на экран.

Наши места нашел за считанные мгновения, оценил расстояние от них до сцены, пришел к выводу, что они действительно хороши, опустил взгляд и мысленно взвыл, так как предплечья были оккупированы Соней и Таней, из-за чего я физически не мог уйти в рывок. А на половине десятого здоровяк на голову выше и в полтора раза шире меня в красном вечернем костюме как раз заканчивал слишком резкий разворот через левое плечо, и его локоть, раскрученный от избытка сил или из-за хорошего настроения, вот-вот должен был совместиться с носом худого темноволосого парнишки лет, эдак, четырнадцати!

Пока выскальзывал из захвата и преодолевал жалкие три метра, все уже закончилось: жертва, потеряв сознание, успела рухнуть навзничь, а "агрессор', растерянно посмотрев вниз, внезапно полыхнул аристократической злостью, гневно процедил что-то нелицеприятное, поудобнее перехватил руку своей спутницы и тяжелым танком начал пробиваться к входу в партер!

Я, в отличие от него, уходить и не подумал — метнулся к бессознательному телу, присел на корточки и перевернул беднягу на бок, чтобы обнулить шансы попадания рвотных масс в дыхательные пути. Слава богу, не прошло и двух минут, как толпа, собравшаяся возле нас, расступилась, и в поле зрения нарисовалось аж двое сотрудников СБ.

Судя по тому, что спрашивать, что тут произошло, они не стали, запись ЧП была уже кем-то просмотрена. Тем не менее, я все-таки сообщил, что удар был совершенно случайным, и что я видел его с начала до конца.

— Спасибо, мы уже в курсе! — вежливо сказал тот, который стоял чуть ближе ко мне, а второй в том же стиле поблагодарил за правильную первую помощь пострадавшему, опустился на одно колено и шепотом напомнил, что до начала концерта осталось меньше минуты.

Я коротко кивнул, начал выпрямляться и вдруг почувствовал, что мне мешают. А через секунду около меня стремительно присела Соня и горячечно зашептала на ухо:

— Не вставай. И сделай вид, что ты не с нами — сюда идет отец Таньки с ее женишком, а ты не из купеческих, и это видно издалека! Держи свой билет, жди моего сообщения и… прости за испорченный вечер, ладно?

Что интересно, шептала достаточно громко и, разговаривая со мною, смотрела в глаза сотруднику СБ. Результат не заставил себя ждать — сообразив, чего от него ждут, мужчина ехидно подмигнул нам обоим и рыкнул в полный голос:

— Девушка, ваша помощь мне больше не нужна, поэтому огромное вам спасибо и приятного отдыха. А вы, юноша, подержите, пожалуйста, парня в этом же положении, пока я свяжусь с врачом…

Я мысленно вздохнул и придерживал пострадавшего до появления где-то задержавшегося медика, потом помог погрузить бессознательное тело на носилки, проводил взглядом и задумчиво огляделся.

Сони, Татьяны, ее отца и жениха было не видать — по опустевшему фойе изредка пробегали опаздывающие зрители. Причем либо парами, либо целыми компаниями. Я отошел к стене, чтобы не изображать памятник самому себе, услышал первые аккорды вступления к какой-то песне и восторженный рев зала, посмотрел на экран телефона и увидел, как на нем появляется конверт.

Ткнул, посмотрел, кто отправитель, развернул и вчитался в текст:

«Прости-прости-прости: Танькина тетка решила помочь сыну какого-то родича своего мужа заключить выгодный брак, поэтому достала не три, а пять билетов. В общем, мы сидим вчетвером, и эти двое уже не уйдут. О, черт: женишок приглашает всех нас провести ночь в их загородном доме, и мы, судя по всему, не сможем отказаться. А ты все никак не найдешь, с кем обменяться билетами, да?»

Я почесал затылок, задвинул куда подальше крайне неприятный осадок, оставшийся от «нежданного сюрприза», и написал то, что думал:

«Если на мое место придет девочка, которая видит вас в первый раз, то это вызовет подозрения. Поэтому скажите, что ждали подругу, а она по какой-то причине не пришла. Я же посмотрю этот концерт в следующий раз. И не расстраивайтесь: ночь, утро и день выдались лучше некуда, а песни „Счастливого случая“ я смогу послушать и в машине. Особенно после того, как поменяю в ней акустику. Хорошего отдыха…»

Отправив это сообщение, решительно двинулся к выходу, в хорошем темпе добрался до лифта, ведущего в подземный гараж, и, уже открывая дверь «Порыва», получил ответ:

«Я сказала про подругу, и сейчас мы с Танькой не находим себе места. Ведь сюда, в Полоцк, изначально собирался ты. А мы, навязавшись и заставив изменить планы, в итоге попали на этот чертов концерт, а ты оказался на улице!!! Кстати, Танька ничего не обещала ни этому „Коленьке“, ни кому-либо еще. Я в данный момент тоже ни с кем не встречаюсь, поэтому мы имели полное право оторваться с тобой. И оторвались. Да так, что хочется еще… В общем, не обижайся на нас, пожалуйста! Ладно?»

— Читаешь? — спросил я у Дайны, заводя движок.

— Конечно: я ж контролирую твой телефон… — ответила она.

— И что скажешь?

— Неприятно, конечно. Но случайности, бывает, случаются… — усмехнулась она. — Поэтому я в данный момент разговариваю с администратором «Предела» от твоего имени.

— Они работают и в воскресенье вечером⁈

— Ага. Вроде как, заканчивают какой-то срочный заказ. Поэтому поехали к ним — чем раньше оставишь машину, тем раньше заберешь.

Одновременно с этим утверждением на экране ИРЦ появился маршрут, так что я тронул, было, внедорожник с места, но вовремя вспомнил, что не ответил на Сонин крик души, и отправил ей еще четыре предложения:

«Я не обижаюсь, ибо не на что. Еду в то самое ателье сдавать машину. Не грузитесь и вы: забейте на „соседей по бельэтажу“ и оторвитесь, как следует. В том числе и за меня…»

Минуты через три-четыре Соня прислала следующее сообщение, от которого явственно тянуло если не бешенством, то злостью:

«Спасибо за великодушие… Мы бы постарались, честно. Но Коленька почему-то решил, что уже вытянул счастливый билет, и пытается нас обаять. Причем обеих и в самом омерзительном режиме из всех возможных. А еще не слышит ни замечаний, ни просьб и в принципе не затыкается!!!»

Я им посочувствовал и сосредоточился сначала на вождении, а минут через двадцать — на общении с «по-настоящему толковым продажником».

Ну, что я могу сказать о его талантах? Да, не будь со мной Дайны, он запросто развел бы меня на что угодно только харизмой и силой убеждения! А так мы «сдались» только в тех позициях, которые заранее обсудили, и налетели аж на девяносто три тысячи семьсот рублей! И пусть в эту сумму входило десять процентов за срочность, она все равно впечатлила. Правда, уже после того, как я забрался в такси, откинулся на спинку сидения, закрыл глаза и почувствовал, что начинаю отходить от жесточайшего морального изнасилования.

Расслаблялся всю дорогу до гостиницы «Вече», в которой собирался снять самый дешевый номер на все трое суток вынужденного пребывания в Полоцке. А за несколько мгновений до остановки машины перед центральным входом почувствовал вибрацию телефона и услышал веселый смешок в гарнитуре скрытого ношения.

Заинтересовался. Поэтому торопливо выбрался из салона, открыл новое сообщение Сони и вчитался в текст:

«Все, Коленька допрыгался — проигнорировав семь просьб не класть руку на Танькино бедро, положил в восьмой раз и теперь захлебывается кровью из расквашенного носа. Танин отец остался в зале. Успокаивать несправедливо обиженного мальчика. А мы сбежали. И слава богу, так как рисковали не ответить на логичный вопрос „Где ваши рюкзачки?“ Короче говоря, напиши, куда подъехать, и мы подарим тебе такую ночь, что сумасшествие на Бирюзовом озере покажется целомудренным поцелуем в щечку…»

— О, черт: рюкзачки!!!

— И номер! — ехидно добавила Дайна. — Тот, который ты собирался снять — конура с односпальной кроватью! Нет, как следует оторваться вы, молодежь, при большом желании сможете и на полу. Но оно тебе надо? И еще: будь я на твоем месте, обязательно начала бы романтический вечер с ужина в каком-нибудь кафе или ресторане… длительностью от двух часов и выше.

— Зачем? — тихим шепотом спросил я.

— А ты уверен, что отец Татьяны, успокоив несчастного мальчика, не захочет сорвать злость на взбунтовавшейся дочурке?