С позывным "Олд"

Глава 23

Глава 23

Лететь в намеченную зону пришлось за несколько «прыжков», через промежуточные системы. Все-таки мы располагались на краю обжитого сектора, точнее, на границе, или «во фронтире». Как я понял, именно потому, что такие постановки (которыми занималась данная «студия») были не вполне легальными. Как и та «подработка», которая планировалось нашей «вохрой» на территории съемочной площадки.

Вряд ли руководство совершенно ничего не знало о происходящем. Или, по крайней мере, не догадывалось. Но до поры до времени, делало вид, что ничего криминального в происходящем нет. А что будет, когда все, что позволяет себе охрана, просочится наружу — ХЗ. Может быть, и ничего не будет. Ведь с одной стороны, все это происходило на территории закрытого учреждения тюремного типа, да и пострадали только охранники.

И, если рассматривать только последовательность действий, то что получается: служба охраны прибыла на объект, а там на них напала банда зэков. Жестоко поиздевалась над ними, отобрала транспорт и укатила в ближайшее поселение. Где напала на местных жителей, отобрала продукты (вряд ли они подадут в местную налоговую справку о том, что мы за продукты заплатили) и принудили местных женщин к сексу (не знаю, есть ли в местном уголовном кодексе статья за изнасилование, и будут ли правоохранители уточнять, кто был инициатором этого акта). В общем, если исходить из представленных фактов, то вырисовывается нормальная картина: группа зэков напала на охранников, угнала транспорт и отправилась грабить окрестности. Ну, а наша точка зрения во внимание не принимается. Впрочем, ничего необычного в этом нет. Прав всегда тот, кто сильнее. А в противостоянии с государством (или госслужащими) слово беглого преступника (каковым является любой из нас) не принимается во внимание никогда. Тем более, если наш рассказ не подтверждён документально и не заверен юридически.

Но нас в данный момент такие мелочи совершенно не волновали. Мы были свободны, у нас было средство передвижения, продукты и даже какое-никакое оружие (пусть мы пока и не слишком хорошо умели этим пользоваться). И направлялись мы куда-то вдаль, хотя и не слишком чётко представляли, что делать дальше.

Большую часть времени мы находились, как это называл наш водитель, «в гипере», двигаясь между звездными системами. Движение между системами занимало от 3 до 5 «циклов» (условно говоря — суток), занимающих каждый около 40 часов. Почему была принята такая мера времени — не знаю, но отрезки времени по всей вселенной были стандартизированы для обитаемых пространств. Как я понял, для синхронизации времени в разных участках Ойкумены (обитаемого пространства) был принят новый эталон времени, типа того, как в 21 веке на Земле был принят эталон секунды на основе частоты колебания одной из спектральных линий изотопа цезия-133, что давало погрешность в 1 секунду за миллион лет (примерно). Теперь, видимо, такая точность стала недостаточной из-за необходимости синхронизации часов при перемещении на огромные расстояния. Но это сейчас (и тем более в бытовом смысле) неважно. Для нас важнее было то, что в условных «стандартных» сутках здесь 40 часов по 100 условных минут. Но это в «условном всеобщем» времяисчислении, используемом в космонавигации. А в каждой планетной системе свое время, привязанное к вращению планеты вокруг себя и вокруг местной звезды. И поправки постоянно вносят спутники, расположенные на «геостационарных» (стационарных относительно каждой планеты) орбитах. Сложно? Ничуть! Ведь часы постоянно сверяются при связи между планетами. А вот длительность секунды постоянна, и зависит от внутриядерных процессов, которые (как показали многочисленные эксперименты) одинаковы как в разных участках вселенной (при небольших значениях гравитации), так и в гиперпространстве.

Но точное значение времени важно только для космонавигации и дальних перелётов. Как если человек в наше время вёл бы бизнес одновременно в Европе, Австралии и Китае: тогда бы ему пришлось все время вносить поправки в часы и даже календарь. А если ему нужно сидеть непрерывно на одном месте, то его такие тонкости не коснутся. Так и здесь: пересчёт времени потребуется только при перелете в другую звездную систему, или при длительных полётах на большой (близкой к световой) скорости, или при перемещении в гипере, на сверхсвете. А в других случаях обычному человеку этот «пересчет» и нафиг не нужен.

Во время перелётов в гипере, когда трогать органы управления было бессмысленно, Крейг давал нам общую информацию о социуме, в который мы попали. Ну, а когда мы выходили из гипера в очередную систему, то брали уроки управления челноком. На первый взгляд, это было ненамного сложнее, чем управление легковушкой или трактором (который я водил в школе на уроках профориентации). При этом нужно учесть, что на самом деле трактор (а тем более его гусеничный вариант) устроен значительно сложнее, чем привычная легковушка и даже грузовик. Кто пробовал, тот знает. Хотя трактор и намного надёжнее, чем простая машина, так как предназначен для работы в более сложных условиях. Конечно, ставить аналогии между трактором МТЗ и космическим челноком довольно глупо (за исключением того, что трактору тоже не обязательны для передвижения специально подготовленные гладкие и ровные дороги с твёрдым покрытием и разметкой), но что-то общее в этом есть. Тем более, что в нашем распоряжении оказался спецтранспорт (полицейский челнок), предназначенный для передвижения как в открытом пространстве, так и внутри планетных систем или поясе астероидов.

Кстати, насчёт пояса астероидов. Внутри него нужно было защищаться от столкновения с беспорядочно летающими булыжниками различного размера. И эти булыжники приходилось или облетать, или расстреливать из имевшегося на борту вооружения. Так что Крейг пару раз специально направлял челнок внутрь астероидных поясов, чтобы дать нашим напарницам (Айне и Элике) возможность освоить управление вооружением. Ведь, как оказалось, здесь считалось, что управлять подобным оружием у женщин (фам-особей) должно получаться лучше. Ну, пока они не паникуют. Он что-то говорил о гибкости мышления, скорости переключения внимания, оперативности принятия решений в условиях ограничения по времени. Главное в этом — заставить девушек поверить в себя и свои возможности. И у них это неплохо получалось. Заодно и мы получили неплохих стрелков и девочки разобрались с органами управления стреляющих устройств и типами боеприпасов (кинетических и энергетических), которыми они могли оперировать, переключателем с пульта.

И вот, двигаясь по намеченному маршруту, наш челнок вошёл в очередную систему. На дисплее перед «капитанским» креслом уже привычно высветилась схема планетной системы. Но было и небольшое отличие: на экране имелась красная отметка с какой-то пометкой рядом с ней.

— А вот и старый знакомый — воскликнул Крейг, указывая пальцем на отметку. — Если честно, то наша команда давно гоняется за этим кораблём. Даже жаль, что сейчас мы не на патрулировании. Этот корабль известен, как перевозчик контрабанды. Он уже пару раз уходил от нашей команды. Наглый тип. Даже жаль, что он опять уйдёт от наказания.

Тем временем мы продолжали двигаться к центру системы. А вычислитель (как здесь назывался бортовой компьютер) дорисовал к отметке пунктирную линию (вычисленный курс), которая проходила вблизи нашего предполагаемого маршрута.

— Дьявол, что он творит? — воскликнул Крейг, увидев изменившийся символ на экране. — Он что, всерьёз собрался это делать? Кажется, он готовится к бою! Вот демоны, он же не знает, что на этом корабле сменилась команда. И, кажется, решил с нами поквитаться за то, что наши ребята потрепали его в прошлую встречу.

— Погоди, он собирается напасть на челнок службы правопорядка? У вас что, такое практикуется?

— Не то, чтобы это всеобщая практика. Обычно контрабандисты от правоохранителей пытаются удрать. Но он знает, что у нас преимущество в скорости. Хотя у него корабль намного больше, да и пушки мощнее. Видимо, он рассчитывает уничтожить нас. Это намного вероятнее, чем спастись бегством.

— А разве у него не появятся проблемы, если правоохранители получат информацию о том, что он напал на патрульный катер?

— Он включил глушение сигналов, так что будь мы даже настоящими патрульными, не смогли бы ни вызвать подмогу, ни передать сигнал о нападении на нас. А если он нас уничтожит, это будет просто несчастный случай во время патрулирования. Такое иногда случается.

— Значит, нам придётся вступить в драку? А шансы у нас есть?

— Мы ещё можем удрать. У нашего челнока преимущество в скорости…

— Но при этом он сможет расстрелять нас в догонку и повредить двигательную систему?

— Да, и тогда мы останемся здесь полностью неподвижными и беспомощными. И погибнем от голода спустя какое-то время.

— Но не от недостатка кислорода?

— Да нет, воздух и воду нам обеспечит аварийная система регенерации. Она проработает ещё долгое время после гибели экипажа.

— Значит, нам придётся драться с этими контрабандистами! Девочки, приготовиться к сражению! Огонь по готовности! Крейг, командуй, на что именно наводить орудия! Нужно доказать этому бандиту, что он отныне не самая толстая жаба в этом болоте! Крейг, старайся маневрировать, чтобы сбивать ему прицел. И включай систему компенсации, если она здесь есть.

В этот момент из носовые орудий контрабандиста вылетели вспышки какого-то света. Похоже, он по нам выстрелил! Изображение на обзорных экранах сместилось. Наверное, Крейг запустил маневр уклонения. Хотя никакой инерции я не ощутил. Видимо, заработали те самые «компенсаторы» о которых рассказывал Крейг.

На экране от корабля контрабандистов в нашу сторону потянулись пунктирные линии, окрашенные в меняющиеся цвета. Похоже, вычислитель (он же ИИ) дорисовывал на экране траектории снарядов, выпущенных противником. Тут же взвизгнули орудия нашего челнока. Как я понял, у наших девочек было преимущество: корабль контрабандиста был намного больше нашего челнока и обладал большей инерцией, поэтому не мог так же быстро уклониться. Поэтому одна из Зелёных пунктирных линий потянулась от нас к одному из орудий соперника. И на его месте расцвел след взрыва. А затем на месте орудия образовалась дырка, дорисованная графическим редактором. Контрабандист дал по нам ещё пару залпов, но, слава всем богам, наш челнок успел вовремя сманеврировать. Хотя, судя по данным графики, в последний раз мы разминулись с летящий в нас болванкой буквально в последний момент. А наши девчонки сумели влепить ещё пару плюх в борт противника, и один из выстрелов снова пришёлся в какую-то уязвимую точку его корабля.

Правда, когда мы подлетели почти вплотную (ну, по космическим масштабам) корабль контрабандистов подключил скорострельные плазменные орудия ближнего боя. Понятно, что промазать на таком расстоянии невозможно, и по нашему корпусу врезала очередь энергетических зарядов. Похоже (и это подтвердил наш бортовой ИИ) для нашего челнока калибр противника особой опасности не представлял (если ему не повезёт угодить в уязвимую точку конструкции). К счастью, ему не повезло. А нашей Элике удалось точным попаданием «погасить» одно из орудий, предназначенных для отражения штурмовых челноков абордажных групп.

Крейг удачно сманеврировал, и наш челнок прицепился (примагнитился, что ли?) к корпусу контрабандиста. А затем скомандовал девчонкам-стрелкам переключить режим орудий и выжечь в зоне видимости все охранные и следящие устройства на корпусе соперника. А после этого предложил запустить на борт контрабандиста «призовую команду». У нас на борту имелось как раз четыре усиленных боевых «пустотных» костюма для выхода в открытый космос, при помощи которых можно было добраться до шлюза на борту контрабандиста.

Идти вызвались, кроме меня, Джек и Ингрид, как лучше других владеющие холодным оружием и навыками работы в открытом космосе (которые мы отрабатывали еще при работе «мусорщиками»). Заодно вооружившись полицейскими шоковыми импульсниками, которые входили в комплект вооружения полицейских сил. Кстати, штатные пустотные костюмы сил безопасности неплохо защищали и от них, и от «иглометов» полицейского образца. А вот есть ли у контрабандистов кинетическое оружие (типа огнестрельного) придётся выяснять на месте, и на собственных шкурах. Надеюсь, что костюм (и тот, кто его носит) не пострадает. В крайнем случае, будем уворачиваться и бить на опережение.

Так что в костюмы облачились мы с Джеком, а с нами рискнула двинуться Ингрид. Крейг несколько раз предупредил, что внутри может быть опасно. Что контрабандисты иногда могут до последнего (вплоть до добровольного самоподрыва корабля) сопротивляться силам правопорядка (за которых они нас явно приняли). Четвёртым с нами вызвался идти Айк, отправленный в колонию за какое-то преступление. Или, скорее, правонарушение. Потому, что по поведению он не тянул не только на бандита или хулигана, но и просто на злостного нарушителя правил дорожного движения. Хотя, кто их знает, этих местных, что тут считается преступлением? По повадкам он скорее был похож на хакера, или кто тут выполняет такие функции. Ведь если есть электронные системы, управляющие денежными потоками, то обязаны быть и люди, которые эти системы взламывают. Правильно я рассуждаю? Кажется, правильно. В таком случае нам повезло, что этот хакер оказался и в обычной жизни человеком не трусливым и не побоялся физически ввязываться в разные заварушки. А лишняя пара глаз и рук (да к тому же вооружённых штатным полицейским вооружением) нам не помешают.

Для выхода на обшивку корабля мы воспользовались шлюзом. Тут опять пригодился опыт работы на околоземной орбите. На всякий случай мы укрепили рядом с выходом прочный фал для страховки, но ботинки пустотного костюма (похожие на строительные) прочно держались за корпус — то ли магнитами, то ли ещё как-то. Но мы подошли к дверце входного шлюза контрабандиста, крепко держась за страховочный фал, и выстроились в колонну.

Я, как и советовал Айк, приложил к сенсорной панели «идентификационный чип», укрепленный на тыльной стороне перчатки полицейского скафандра. Сенсор сработал (видимо, он был жёстко настроен на идентификацию сил правопорядка), и мы дружно ввалились вчетвером в довольно тесный шлюз. Похоже, он был рассчитан максимум на двоих, но мы влезли. Зашипел поступающий воздух, и раскрылась внутренняя дверь. Мы тут же запрыгнули внутрь, распределяясь по сторонам и беря на прицел окружающее. В мой скафандр тут же что-то врезалось. Похоже, хозяева попытались встретить гостей чем-то стреляющим. Постарался уйти влево, направил в сторону противника штатный парализатор и рявкнул: «Прекратить сопротивление! Работает спецназ! Кто бросит оружие и разведет в стороны руки, не пострадает!»

К моему удивлению, команда контрабандистов, похоже, не собиралась защищаться до последнего. А когда выяснилось, что мы не правоохранители, а, строго говоря, такие же преступники, и что вся эта кутерьма с сопротивлением челноку произошла из-за банального недопонимания, вообще предложили разойтись мирно, без претензий. Но тут уж я возмутился. Как-никак, мы рисковали жизнью, да и просто тратили ресурсы и нервы. Так что, хотя мы и не правоохранители, а точно такие же преступники (если подходить к вопросу формально), то должны получить от этого захвата хоть какую-то прибыль.

Под руководством Айка мы провели ревизию груза, обнаруженного на захваченном транспорте. А потом мы с Джеком перетаскивали контейнеры с обнаруженной контрабандой на свой челнок, под охраной двух вооруженных бойцов (роль которых выполняли Ингрид и Айк) на всякий случай, чтобы контрабандисты не передумали и в приступе жадности не попытались вернуть свое имущество силой. Ведь давно сказал умный человек: «Добрым словом и пистолетом можно добиться значительно большего, чем просто добрым словом».

Примерно полчаса спустя мы опять перебрались на челнок и дали старт. А трюм нашего патрульного корабля был забит контейнерами с какой-то непонятной хренью. Судя по всему, все эти пластины, слитки и контейнеры представляли собой значительную ценность на местном рынке. Осталось только понять, как и кому это все продать, чтобы превратить «условно-ценный» груз в местную валюту, имеющую хождение на территории и свободно конвертируемую местными банками. Ну, в этом нам, по идее, могли помочь Айк и Крейг, как спецы по местным теневым сделкам. Не важно, как именно они это сделают: главное, чтобы все получилось. Так что я убедил Крейга дать Айку полный доступ к системе коммуникации и разблокировать протоколы связи. И положиться на его честность. Хотя «честность преступника» выглядит как оксюморон, но другого выбора у нас не было. А так хоть шанс на благополучный исход появился. А также Айк пообещал, что у каждого из команды появятся неотслеживаемые средства. Вот только нужно будет встретиться на нейтральной площадке с посредником, и передать товар в обмен на кредиты.

Так что сейчас мы возьмем курс на ещё одну звездную систему. Там нас, по идее, должен ждать ещё один до зубов вооружённый носитель, который вышлет нам навстречу автоматический грузовоз, на который мы и отправим контейнеры со снятыми с контрабандиста грузами. В обмен мы получим один-единственный чип на полупрозрачном плоском кристалле. Так я представлял себе будущий процесс обналички товара. Айк опять свяжется с каким-то финансовым учреждением, и выдаст каждому члену команды по карте-чипу, на каждой из которых будет определённая сумма. Цифра предполагается довольно внушительной сама по себе, но абсолютно ничего не говорящая: ведь нужно знать не только сумму в валюте, но и покупательную способность этой валюты. Но в каких единицах оценивать эту способность? Миллион долларов США и миллион долларов Зимбабве — это разные суммы, несмотря на похожие названия. Ведь знаменитая Шнобелевская премия составляет 10 триллионов долларов Зимбабве, что составляет около 10 долларов США. А мы направились в обитаемый сектор. Итак, план у меня был, и довольно подробный. Но как оно все сложится в реальности — неизвестно. Придется опять положиться на удачу. Тем более, если мы собираемся стать этакими «джентльменами удачи».