Рюрикович 2

Глава 23

В темноте ночи две фигуры стремительно мчались по пустынным улицам города. Я преследовал другого сверча, пытаясь схватить его во что бы то ни стало. Наши тени танцевали на стенах домов, освещенных редкими фонарями, а эхо бега разносилось по тихим улочкам.

Почему бега? Потому что этот паразит свернул в такие улочки, которых на машине не протиснуться!

Но мне всё-таки удалось подобраться к нему максимально близко! Правда, потом пришлось бросить машину, а также спящую княжну в ней, но… Этого требовали обстоятельства. Я включил маяк для Годунова и скинул ему сообщение с телефона княжны. Он вскоре должен будет забрать её.

Княжна…

Да, мог бы и оставить на месте, но… В тот момент мне показалось важнее взять её с собой. Теперь же я вынужден был её оставить возле небольшой заправки. Оставалось надеяться, что с ней ничего не случится.

Бросил сотенную купюру хмурому заправщику с криком:

— Следи, чтобы с машиной ничего не случилось! Когда вернусь, получишь столько же!

Пожилой заправщик что-то пытался сказать, но я уже не слушал. Я бросился догонять подуставшего сверча. Всё-таки для него бег с грузом на плече вовсе не был равен пробежке по лунной дорожке.

Преследуемый бежал изо всех сил. Я чувствовал, что его дыхание сбивается, а сердце готово выскочить из груди. Он догадывался, что если его догонят, то все будет кончено. Он вихрем проносился мимо спящих зданий и нырял в темные переулки, пытаясь оторваться от погони.

Я не отставал…

Сверч мчался так, словно чувствовал моё дыхание на своей шее. И в то же время я знал, что если не поймаю его сейчас, то, возможно, больше не будет шанса. Его глаза прикованы к фигуре впереди, а каждый шаг наполнен решимостью и яростью.

Воздух был напоён напряжением и опасностью, кажется, что время замедлилось. Каждый метр, каждая секунда становились решающими. Кто же из нас победит в этой ночной гонке? Мне оставалось только надеяться, что это буду я…

Тычимба передавал перемещения беглеца. Я видел его одним глазом. Видел, что он подустал, но всё ещё мчится прочь. Иногда беглец оглядывался, а после припускал ещё быстрее.

Княжна на его плече билась головой о спину, словно подгоняла беглеца…

Я мог бы воспользоваться рывками и даже за счёт этого здорово сократить дистанцию, но… Когда я догоню сверча, то буду не в состоянии вести бой, а так… Сотня километров для меня была нормальной дистанцией, которую я мог выдержать без особого напряга. В своё время неплохо так обучили…

Поэтому я летел над пыльными дорожками мимо спящих домов. Редкие собаки заводили перелай, то ли желая мне удачи, то ли проклиная вслед.

Ночной город спит, но не для меня. Я мчался по пустынным улицам, моё дыхание было ровным, а сердце билось в такт шагам. Моя тень танцевала на траве, освещенной редкими фонарями, а вокруг царила тишина, нарушаемая только шорохом быстрого бега.

Бесстужева! Только бы с ней было всё в порядке!

Я бежал быстро, почти стелился над землей. Я чувствовал, как ветер обдувал лицо, а город проносился мимо в туманном потоке света и теней.

Княжна, держись!

Каждый удар ног по земле придавал силу и решимость. Где-то впереди бессильно свешивалась с плеча девушка, которая была мне очень хорошо знакома. Чуть не сказал, что дорога! Нет, не дорога, но… Я не мог оставить её просто так!

Я знал, что должен бежать быстрее, дальше, преодолеть все преграды на своем пути. Догнать и отобрать у монстра свою… Подругу?

Да, пожалуй я могу её так назвать. Подругу… Вот жеж… Не хотел никого пускать к себе в сердце, а поди ж ты…

И тут же кольнул злой голосок: «А как же Собакина? Или её тоже не хочешь пускать в сердце?»

Я фыркнул в ответ и припустил быстрее, стремясь топотом шагов заглушить этот самый противный голосишко…

— Господин, он теряет темп, — раздался в голове призыв Тычимбы. — Он устал…

— Не упускай его из вида! — бросил я в ответ и припустил с утроенной энергией.

На этот раз я был уверен, что догоню его. Нет, я и раньше не сомневался, но сейчас…

Через кусты! Через забор! Справа загавкал пёс. Попытался броситься на меня.

Куда там!

Я прыгнул на поленницу, из-под ног выскользнули два полена. Кажется, что одним огрел пса по хребтине, так как тот жалобно проскулил и передумал меня преследовать. Я же помчался наперерез бегущему.

Прыгнул через канаву, перелетел через печку-буржуйку в чьем-то дворе. По новой поленнице запрыгнул на крышу сарая и быстрыми шагами рванул к другому краю. Ржавое железо отдалось буханьем под ногами.

— Он бежит к Омуту! — последовал мыслепосыл от Тычимбы.

Вот же гадство! Если в Омуте ещё находятся сверчи, то нам не сдобровать.

Я помчался изо всех сил. Да уж, настигнуть сверча не каждому дано, но мне нужно постараться…

Открывшийся Омут я увидел раньше сверча. Тот только выскочил на пустырь, а я уже бежал наперерез. Всё-таки наличие Тычимбы дало мне преимущество в оценке местности.

Беглец увидел меня и начал притормаживать. Через несколько секунд и вовсе перешел на шаг. Княжна Бестужева все также безвольно висела на его плече.

— Ведарь… — проскрежетал сверч. — Всё никак не успокоишься…

— Я успокоюсь только когда Бездна сгинет! — хмыкнул я в ответ.

— Значит, будешь вечно гоняться за нами, — ответил сверч и скинул княжну на траву. — Ты ради неё так суетишься? Ну и зря! Тебе что — баб мало?

С него ручьём катился пот. Это было приятно видеть, ведь уставший сверч — наполовину менее опасный сверч. А вот княжна Бесстужева не подавала признаков жизни. Правда, её грудь всё-таки вздымалась от дыхания, а это не могло не радовать.

— Кто вас послал? — без надежды на ответ спросил я.

— Ты знаешь Великую Нерождённую! Мы — дети её и предавать свою мать никогда не станем! — с пафосом ответил сверч. — И ты убил нашего родственника, за это тебе только смерть!

С него сползала человеческая сущность. Кожа стягивалась мокрым резиновым костюмом, как будто сверч только что плавал в море.

— И вы взяли в напарники человека? — хмыкнул я. — Или он тоже творение Бездны?

Я нарочно не стал называть её так, как это делали творения Тьмы — много чести! Зато подобное название всегда бесило выходцев из Омута. И надо признаться, в этом была моя толика вины. Я как-то ради смеха сказал, что Бездной называют женский орган старой проститутки, а после эта шутка пошла в обиход и распространился по миру…

— Этого человека нам выделил какой-то местный главарь преступников… И он вовсе нам не пригодился. Какой-то нытик и зануда…

Местный главарь преступников! Всё-таки Февраль и тут успел отметиться. И чего ему спокойно не жилось?

— Ну что же, ты знаешь, что я не могу тебя отпустить, — проговорил я, вытаскивая боевой нож.

— Знаю. И не прошу об этом. Потому что сейчас сам завалю тебя, ведаришка, — ухмыльнулся сверч.

Кожа полностью спала с него, оставив наполовину человека наполовину сверчка с длинными костяными мечами вместо рук. Я вздохнул и быстро осмотрелся, окидывая взглядом грядущее поле боя, чтобы запомнить все возможные норы, дыры, выпирающие из земли кирпичи.

Пустырь спал под серебристым светом луны, тишина нарушалась шорохом ветра, и царапаньем сухих ветвей растущего неподалёку багульника. Поле битвы отпечаталось в памяти. Может пригодиться…

Правая нога сверча дернулась. Из-под неё вырвался фонтан песка, когда он рванул вперёд.

Через секунду костяной меч ударил по стали боевого ножа. Первый удар прозвучал резко и внезапно, как треск сухой ветки под ногой.

Мы двигались быстро. Очень быстро. Наши тени переплелись в смертельном танце, каждый удар отражался эхом в ночной тишине. Песок летел во все стороны, как будто пытаясь укрыться от жестокой схватки.

Удар, удар, ещё удар! Подсечка, перекат!

Локтём по жвалам, а потом пятками в грудь…

Мечи просвистели над головой, срезая прядь волос…

Сухой лист клёна пролетел мимо, поднятый вихрем нашего танца.

Мы дрались за жизнь, за победу, за право вернуться домой. Кровь била висках, а дыхание сбивалось от напряжения.

Удар!

Взмах!

Свист!

Я уклонялся, бил в ответ, отпрыгивал и подскакивал.

Этот сверч оказался опытнее предыдущего. Он осторожно прощупывал мою оборону, не лез вперёд, но и не уходил далеко. Сверч мог бы броситься в открытый Омут, но не уходил. Он словно играл со мной.

А вот я не мог назвать наш бой игрой. Всё-таки силы имеют свойство заканчиваться, а я пусть и тренированный, но рано или поздно мог допустить ошибку. И вряд ли эту ошибку мне простят…

Новый удар. Меч свистит совсем рядом. Уворот и удар по жвалам. Попал удачно — в ночное небо взвилась струйка крови.

— Тварь! — проскрежетал сверч и снова ринулся в бой.

Тьма звездного неба висела над городом. Только мерцание далёких огней и тусклый свет луны освещали узкие улицы. Освещали пустырь, где на траве всё также лежала девушка, а двое существ дрались не на жизнь, а насмерть.

В этом зловещем мраке разгорелась схватка, полная смертоносной грации и опасной ловкости. Нож, сверкающий в ночи, сталкивался с мечами, и каждый удар был как отголосок стихийного ужаса.

Несмотря на усталость сверч двигался очень быстро, а вот я… Я почувствовал, что начал уставать. Чтобы немного сравнять наши шансы, я ударил в землю магией живицы, вызывая пылевое облако.

Это облако накрыло пустырь непроглядным покрывалом. Теперь только слух и чутьё должно подсказать местоположение врага.

Сверч взревел, а потом принял правила игры… Мы двигались быстро и бесшумно, словно призраки, выныривая из темноты и исчезая в ней. Лезвия нашего оружия иногда поблескивали в свете луны, как серебряные жала бешеных ос, готовые к атаке.

Каждое движение было выверено до совершенства. Я скользил словно в танце, где каждое па направлено на поиск уязвимого места противника.

Мои атаки были направлены на то, чтобы вывести сверча из равновесия. Я использовал окружающую среду в своих интересах, стремясь поймать противника в ловушку, откуда нет выхода. Я уже заприметил канаву у дороги и если удастся туда заманить противника…

Множество ударов, парирующих движений и контратак. Мечи могли выскользнуть из темноты пылевого облака в любой момент, а мне оставалось только блокировать и бить в ответ.

Нож мелькал, искры летели от ударов. Порой мы скользили между линиями света и тени, как теневое видение. Стоило одному выйти из облака, как тут же на него обрушивался второй.

И я в который раз успел поблагодарить учителей за способность запоминать будущее поле боя…

Мне всё-таки удалось оттеснить сверча к замеченной канаве. Выгадал момент и ударил ножом в прыжке. Если бы дотянулся до башки, то смог бы срубить один из усиков, но это существо успело отдёрнуть голову в самый последний миг. Зато сверч оступился, попав ногой в канаву и на краткий миг потерял концентрацию.

Этого краткого мига мне хватило для двух ударов!

Всего двух, зато каких!

Два удара по фасетчатым глазам это не хухры-мухры! Это уверенное преимущество в бою!

— А-а-а!!! — взревел ослеплённый противник.

Его крик был для меня слаще оперной музыки. Я ринулся было в бой, чтобы развить успех, но…

Сверч врубил свою «мясорубку». Он, как и первый противник, начал вращать мечами со скоростью лопастей вертолёта, а после ещё и двинулся в атаку! Вернее, начал носиться по площадке как обоссаный электровеник.

От его «лопастей» пылевое облако начало рассеиваться. Теперь на пустыре можно было различить не только нас, но также и траву, и листья.

Сверч же носился, ревя дурным голосом. И всё бы ничего, поскольку для меня подобные перемещения были даже на руку — быстрее устанет и я смогу взять его голыми руками, но…

Я слишком поздно заметил, что одна из его хаотичных линий пересекается с лежащей в траве княжной!

Прыгнул вслед, заорал громче сверча, чтобы отвлечь его на себя, но…

Тварь зацепила княжну!

Я бессильно мог наблюдать, как один из мечей скользнул над плечом девушки, а после под ночное небо цвиркнула струйка крови.

— Сука!!! — вырвалось у меня уже в рывке.

Я подлетел к сверчу, ударил ножом сзади, потом ещё, и ещё… В четыре удара всё было закончено. Он повторил судьбу своего предшественника.

Тут же я заметил, что овал Омута начал съёживаться, таять в темноте. Значит, только эти двое держали Омут открытым… А их смерть заставила Омут закрыться!

Да плевать! На всё это наплевать!

Я дёрнулся к лежащей в беспамятстве княжне и не смог сдержать стона. Её шея была рассечена костяным клинком сверча. Неглубоко, но кровь хлестала неуёмно…