Рюрикович 2

Глава 14

Толстяк Гиви встретил меня настороженно. Он даже протёр глаза на всякий случай, когда я вошел в его антикварно-строительный магазин. Судя по фингалу под левым глазом, он имел неприятную беседу с теми, кто крышевал его бизнес.

Однако, меня он спросил максимально корректно:

— Добрый день, господин Рюрикович. Вы снова ко мне?

— Да, Гиви, да… Вам же ещё нужны сущности? А после закрытия последнего Омута у меня их скопилось немало. К тому же есть ещё желтая сущность…

Желтая у меня появилась после смерти главаря Омута. Я не знаю почему, но сущности начинали свой цвет с белого, а потом переходили на цвета радуги. Всего цветов было восемь: белый, красный, оранжевый, желтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый.

У меня в руках только один раз была сущность синего цвета, когда получилось убить аспида, но поговаривали, что некоторым ведарям удавалось заполучить и фиолетовый цвет. После передачи такой драгоценности можно было вообще отойти от дел и доживать свой век где-нибудь на теплых островах, ни в чем себе не отказывая.

— Желтая сущность? — Гиви сделал удивленные глаза, но всё-таки взглянул за мою спину.

— Вы ждёте гостей? — спросил я с улыбкой.

Он немного помедлил. Что же, лучшего ответа и не следовало ожидать.

— Как вам сказать, господин Рюрикович… После вашего прошлого визита у меня в самом деле были гости. И не скажу, что самые приятные…

— Да? Но сегодня вы не стали вызывать этих самых гостей, — я кивнул на то место на столе, где находилась скрытая кнопка.

— Думаете, они не знают, что вы здесь? — с горечью откликнулся Гиви. — Знают. И знают это с того самого момента, как ваша машина въехала в наш квартал. Камеры на зданиях передают информацию не только на экраны полицейских — они также идут и в мониторы Ночных Ножей…

— Значит, прошлый раз…

— Если бы я не нажал на кнопку в прошлый раз, то ко мне обязательно бы заявились эти самые «гости» и поинтересовались бы не настолько вежливо… — Гиви коснулся фингала. — Они бы спросили — почему я не вызвал их для разговора с жильцом в красном одеянии? Ведь всем известно, что в жильцы набирают детей дворян, а кто же по собственной воле упустит случай проверить карманы подобных детишек?

— Понятно, — кивнул я. — Если бы не сдали меня, то сами бы подставились. А так, как на тот момент мы с вами не были знакомы, то вам до заблудшего жильца и не было никакого дела.

— Да, мой небольшой магазинчик не смог бы пережить вопросы от гостей, — хмыкнул Толстяк. — Я и за сейчас-то боюсь…

— Боитесь, что сейчас что-то случится?

— Может быть, — пожал плечами продавец, а его выдающийся нос как бы сам собой клюнул воздух. — Вы же здесь…

— А мог бы быть и в другом месте, — ухмыльнулся я. — Мог бы сейчас развлекаться на небесах.

И ведь ни один нерв не дернулся на мохнатом лице. Он посмотрел на меня блестящими глазами, а потом произнес:

— Все мы когда-нибудь предстанем перед Всевышним судьёй.

— Но лучше позже, чем раньше, — хмыкнул я в ответ, а потом выглянул в окно. — Сдается мне, что ваши гости пожаловали раньше времени?

По пыльной улице к магазину неслось пять машин. Не слишком дорогие, но и не скажу, чтобы они были слишком дешевые. На таких удобнее всего делать автоподставы, чтобы потом трясти деньги с зазевавшихся автолюбителей.

— Ваше Величество… — произнес продавец. — Я не вызывал их.

— Я понял. Камеры я и по дороге видел, — хмыкнул я в ответ. — И видел, как они поворачиваются следом за нашей машиной.

— Вы уж там поаккуратнее, — сказал Гиви, когда машины встали полукругом перед магазином.

— Конечно буду аккуратен. Мне же ещё надо отдать вам желтую сущность и двадцать пять белых. У вас найдётся достаточная сумма для покупки?

— Всё будет зависеть от результатов ваших переговоров, — показал желтые зубы продавец.

Я кивнул в ответ. Значит, да. Ну что же, посмотрим, с чем приехали «гости».

На всякий случай накинул Кольчугу Души. Если не станут сразу палить из десятка автоматов, то выдержки хватит. А если станут, то…

Было видно, как в нашей машине озирается по сторонам Михаил Кузьмич. Ему явно было некомфортно от вида бандитских рож, глазеющих на витрины магазина.

Я двинулся на улицу. Руки поднимать не стал — много чести. Если хотят устроить маленькую войнушку, то пусть думают, что у меня есть оружие. Впрочем, я и сам был оружием. Весьма хорошим и эффективным оружием, которое сейчас двигалось мимо артефактов и строительных инструментов.

По пути прихватил несколько гвоздиков из открытой пачки. В случае заварушки смогу обойтись и этим.

— Они все вооружены, — прошелестело в ушах.

— Разоружить сможешь? — одними губами спросил я.

— Разоружить вряд ли. Слишком заметно, — проговорил Тычимба.

— Тогда следи за территорией, если лягут снайперы — дай знать.

— Всё будет сделано…

Стоило мне только показаться снаружи магазина, как двери автомобилей тут же распахнулись. Ребята как будто отрепетировали это движение многократно. Я едва не заржал. Вот если подобной слаженностью они пытались воздействовать на меня, то к своей цели даже близко не приблизились.

В каком-нибудь кино низкого пошиба это могло показаться крутым, но в реальности… Как дрессированные собачки одновременно сделали сальто!

Хотя, оружия не наставляли — это уже был очевидный плюс. Рожи у всех суровые, потрёпанные жизнью за переломанные уши и перебитые носы. Борцы? Боксёры? Рукопашники?

Что же, сейчас это предстояло выяснить.

— Добрый день, уважаемые господа! — приветствовал я их вежливо. — Вы прибыли для разговоров или сразу биться начнём?

— Что-то ты смелый, сударик! — заметил один из вышедших наружу, бритоголовый мужчина лет сорока. — Кто за тобой стоит?

— Сейчас за мной стоит только многоуважемый Гиви Толстяк, — оглянулся я во внутрь магазина и подмигнул владельцу. — Надеюсь, что его вы не тронете, так как этот человек ни при чём.

— А это уже нам решать — при чём он или не при чём, — хмыкнул бритоголовый. — Тебе, сударик, нужно только ответить — под кем ходишь?

— Хожу под Богом и под солнышком. Ночью в основном сплю, а то мог бы и под луной прогуляться, — ответил я крайне вежливо. — Но вы, наверное, не это имели в виду?

Вот люблю порой валять дурака. Это как-то настраивает на миролюбивый лад. Бойцы переглянулись, покивали на меня, мол, лоха ветерком занесло. Вот только этот лох уже троих из Ночных Ножей отправил на тот свет… Но не буду же я этим хвастаться!

— Чего ты горбатого лечишь? — не удержался лысый. — Я тебе русским языком говорю — кто за тебя мазу тянет?

— Какой мазут? — я снова сделал вид, что ни хрена не понял. — И как его можно тянуть? Он же жидкий! И никаких горбатых я не лечу — для этого лекари есть и врачи.

— По ходу сладкий мальчик не догоняет, — пробасил мужчина со шрамом на щеке, стоящий рядом с лысым.

— Я не совсем понимаю — о чем вы говорите? Вроде бы слова русские, а понятия вообще другие. Какой сладкий мальчик? Кого догоняет? По какому ходу? — я продолжал веселиться.

Интересно, насколько их хватит? Когда они поймут, что я их троллю?

— Слышь, чего ты нам тут задвигаешь? Мы тебе по сути затираем, а ты вообще не отдупляешь? Или так выёживаешься? Или тупаря врубаешь? — нахмурился лысый.

— Да он стебётся, Кучерявый! — пробасил мужчина со шрамом. — Всё он всосал, но только зубы сушит!

Вроде бы поняли. Ну что же, пришла пора прекращать маскарад.

— Кто из вас Митя Февраль? — спросил я. — У меня к нему есть предложение!

— Какое предложение? — спросил лысый.

— Митя Февраль — это вы? — поинтересовался я вежливо.

— Нет, но я могу всё передать.

— У меня к нему личный разговор. Зачем я буду через «передатчиков» что-то делать? — вздохнул я.

— И с хрена ли такой занятый человек будет с тобой перетирать?

— Потому что у меня к нему есть деловое предложение, — улыбнулся я и вытянул вперёд ладонь, на которой лежали гвоздики.

— Чо? Это чо за фигня? — заинтересованно спросил мужчина со шрамом.

— Это гвозди, — улыбнулся я в ответ. — И я предлагаю Мите Февралю сохранить его людей. Иначе с ними будет вот что…

Я сжал пальцы, чуть добавил живицы, а потом раскрыл ладонь. На поверхности лежала расплавленная лужица металла. Когда я повернул ладонь боком, то на асфальт полились раскаленные капли. Они прожгли серую поверхность, оставляя за собой небольшие норки, как будто асфальт проели насквозь безумные черви.

— Эй, ты чо? Ты нас провоцируешь? — покраснел лысый. — Я тоже такие фокусы умею делать. И мне насрать, что ты там предлагаешь! Митя послал нас выбить из тебя дерьмо, так что мы это сделаем и нечего перед нами выёживаться… Ты можешь посопротивляться — это нам нравится! А уже после ты увидишь Февраля! Ну чо, пацаны, уработаем сударика?

Двери автомобилей захлопнулись. Одновременно.

Снова репетировали? Вот же позёры!

После того, как дружный хлопок прозвучал, двадцать человек двинулись ко мне. Они шли без видимого оружия, всего лишь разминая кулаки, дергая головой вправо-влево и хрустя позвонками. Однако, я не верил, что после того, как четверть из них ляжет, в ход не пойдёт огнестрельное оружие или магические заряды.

Я вздохнул и проговорил:

— Друзья, я вам даю шанс одуматься! Отступите и никто не пострадает! Не нужно переходить от слов к делу! Мне нужно всего лишь поговорить… Ай, ладно! Я дал вам шанс, вы его успешно просрали. Чур, на меня не обижаться!

— А ну руки вверх, ублюдки! — раздался выкрик Михаила Кузьмича. — Кто дёрнется, тому башку прострелю!

Стоящие бандиты оглянулись на возглас. Я тоже невольно посмотрел туда.

Мой водитель выскочил и теперь стоял возле машины, подняв пистолет и водя стволом вправо-влево. Черный зрачок старался заглянуть в душу каждому из бандитов.

Герой!

Вот только я и сам бы справился.

— Слышь, придурок, убери плётку! — бросил бритоголовый. — Иначе мы тебе её жопу засунем.

— Тебя грохну первым! — крикнул Михаил Кузьмич.

— А потом что? У тебя всего двенадцать пуль, а нас двадцать. Даже при самом хорошем раскладе остальные восемь вас завалят! — проговорил бритоголовый.

— Слушайте, господа, а если нам устроить состязание? — улыбнулся я примиряюще. — Сейчас Михаил Кузьмич уберёт своё оружие, а кто-нибудь из вас выйдет против меня один на один. Лишних жертв не будет, всё пройдёт честно и достойно. Можем даже до первой крови! Как вам такое? Я не часто бываю настолько добр.

— Иван Васильевич, вы ещё не до конца отошли после вчерашнего закрытия Омута! — крикнул водитель.

Вот эти слова напугали бандитов гораздо больше, чем направленный на них ствол.

— Омут? Ты вчера закрыл Омут на причале? — спросил бритоголовый.

— Ну да, — пожал я плечами. — Поэтому и предлагаю вам нормальный вариант, чтобы остальные не пострадали. Один на один, до первой крови или до потери сознания. На выбор. Я не хочу ваших смертей, такой уж я миролюбивый человек.

— Кудрявый, а парень дело говорит. Может и в самом деле — ну его на хрен? Эти двое положат тут половину, а нам потом перед Февралём отвечать, — проговорил мужчина со шрамом.

— Положим-положим, это как пить дать! — подтвердил я. — Потому и предлагаю раз-на-раз, по-пацански! Михаил Кузьмич, ни в коем случае не стрелять! Нам не нужна дурная слава! Мы пришли с миром!

Водитель мрачно кивнул и опустил пистолет. Не убрал, но перестал направлять его на бандитов.

— Да хрен ли его слушать? Пацаны, навалимся скопом! — рявкнул тот бритоголовый, которого назвали Кудрявым. — Вперёд!

Он и в самом деле помчался вперёд. Сделал несколько метров и остановился. Потом подумал секунды две и уселся на задницу. Его глаза собрались в кучу, словно уставились на муху, которая имела наглость усесться на носу. А из носа понемногу полилась темно-бурая кровь. Перелома не было, но юшку пришлось пустить…

Просто рывок. Просто удар. Просто упал. Всё просто.

Всё просто для меня. Для остальных же я на миг дернулся в воздухе, оказался через три метра возле Кудрявого, а потом снова очутился на прежнем месте. Повторил тот же самый фокус, какой проделал со своим старшим братом, только того я не лупил по лбу, а потом по носу.

Я посмотрел на остальных и миролюбиво поднял руки:

— Друзья, не стоит накалять обстановку. Ваш бритоголовый друг ответил на мой призыв и двинулся в бой. Мы сошлись раз-на-раз. Я победил. По всем законам нормы и морали я прав. И вряд ли вы хотите качать права по поводу того, что всё было нечестно. Всё было честно. Ведь так? Мужчина со шрамом, я к вам обращаюсь. Вы почему-то мне кажетесь адекватнее вашего бритоголового товарища.

— Не, ну так-то да, но… Сударик, ты завалил Бобра и Отвертку! — ответил мужчина со шрамом. — Мы не должны спускать мочилово наших братанов! Тогда нас уважать перестанут!

— В этом вопросе вы ошибаетесь, — покачал я головой, а потом показал на правую камеру, что располагалась на крыше пятиэтажки. — Касательно первого — он сам себе башку продырявил молниевым шаром! Он неудачно упал и вот результат. Что касается второго — я про господина Отвёртку вообще ничего не знаю…

Так вот как звали того черноволосого «механика»…

— Отвёртка сегодня взорвался, когда ехал за вами! — буркнул мужчина со шрамом.

— Ах, это он? Мы сегодня пытались потушить «Оку Дьябло», но безуспешно. К сожалению, Отвёртке мы помочь ничем не смогли… Но это же не означает, что мы его как-то подорвали? Мы-то тут при чём? Мы узнали, что это были неполадки с газовым оборудованием в машине, вроде как не очень хорошо установили и получилось так, как получилось…

Признается или не признается, что нам подложили взрывчатку? Тогда с этих ребят можно будет спрашивать по всей строгости закона!

— Ну так-то да? — мужчина со шрамом почесал затылок. — Выходит, что вы вообще не при делах… А Кудрявый нас хотел по беспределу втравить.

— Ну, господин Кудрявый получил немного своего. Он через полчасика очухается. А мы… Мы в это время можем посетить для разговора вашего начальника. Не сомневаюсь, что он будет рад такому знакомству.

— Февраль? Рад? Да он на рождение сына не радовался, — хмыкнул мужчина со шрамом, а потом посмотрел на Кудрявого. — Ладно, сударик, дай пять минут, я сейчас всё обрисую Февралю и тогда решим, что с тобой делать!

Он вытащил телефон и начал вызывать абонента. Даже сделал пару шагов назад, чтобы его не могли подслушать.

— Конечно-конечно, разговаривайте на здоровье, — улыбнулся я, а потом взглянул на стоящих бойцов. — А мы пока сыграем в «города». Я называю город, а тот, на кого укажу, назовет другой город, который будет начинаться на ту букву, на которую закончился предыдущий. И так дальше. Кто не сможет вспомнить нужный город — тот лох! Итак, Москва… Вот вы!

— Абакан! — последовал ответ.

Ребята расслабились и влились в игру. Разговор мужчины со шрамом закончился прежде, чем я кого-либо назначил лохом. Он посмотрел на меня и кивнул:

— Умеешь ты убеждать, сударик. Ладно, поехали к Февралю. Пацаны, заберите Кудрявого, а то он простату на асфальте заморозит.

— Ну что же, раз всё прошло как надо, тогда я прошу всего пару минут, — улыбнулся я и вернулся в магазин.

Я не боялся выстрела в спину — теперь со стороны бандитов ко мне было уважение. Уважение и пистолет в руках Михаила Кузьмича. Кстати, надо будет потом поинтересоваться — откуда у него пистолет и хорошо ли он умеет стрелять?

— Ну что, понравилось представление? — спросил я Гиви Толстяка.

— Выше всяких похвал, — буркнул тот в ответ. — Впечатлён!

— Так что насчёт двадцати пяти сущностей белого цвета и одной желтого? — спросил я.

— Могу предложить двадцать восемь тысяч за всю партию, — посчитал на калькуляторе Толстяк.

— Тридцать пять! — рубанул я.

— Тридцать! И это я ещё гвозди не посчитал!

— Тридцать три, — хмыкнул я. — И ни рублём меньше. Иначе придется искать…

— Идёт! — прервал меня Гиви. — Только это… У меня такой налички нет, но я могу скинуть на карту.

— Идёт, — кивнул я в ответ и продиктовал номер. — Вот на эту карту и переведите.

— Удачи вам там, молодой царевич, — сказал Гиви, когда записал последнюю цифру. — Я надеюсь на наше плодотворное сотрудничество.

— Благодарю. Думаю, что мы ещё свидимся не раз! — кивнул я в ответ.