Рюрикович 2

Глава 15

— Уважаемый Михаил Кузьмич, а позвольте поинтересоваться — откуда у вас пистолет? — спросил я, когда уселся в машину.

— Это память… Я давно уже не курю, а вот… — Михаил Кузьмич протянул назад пистолет и щёлкнул спусковым крючком.

Из отверстия вырвался огонёк, который я тут же сдул. Следом запахло газом.

— Не стоит показывать сейчас то, что ваш пистолет всего лишь зажигалка, — проговорил я. — Кто-нибудь может увидеть и вряд ли это понравится нашим друзьям.

В самом деле, пусть легенда остается легендой. Не стоило показывать свою слабость там, где обозначил место силы.

— Вы хоть стрелять-то умеете? — спросил я, удобнее располагаясь на сидении.

— Ну, когда в армии был, то обучился. С тех пор только иногда стрельбища посещаю. Для собственного удовольствия.

— Тогда продолжайте сурово хмурить брови и выглядеть полным отморозком, который без раздумий применит оружие.

— Это я сумею, — ответил Михаил Кузьмич.

— Хорошо, поехали в гости, — подмигнул я в заднее зеркало и показал на машину, куда поместили всё ещё находящегося без сознания Кучерявого и куда сел мужчина со шрамом. — Вот за той машиной.

— Рискованное это дело, Иван Васильевич, — проговорил водитель. — Может, вызовем полицию или ваших ведарей в помощь?

— Не нужно. Я же еду с мирными целями. Войну мы всегда успеем объявить. И я не уверен, что эта война нам сейчас нужна. Сами же слышали, что на Россию готовится набег — если будем крошить направо и налево, то ослабим позиции. А эти люди, пусть они и бандиты, но умеют обращаться с оружием и в случае чего встанут на защиту Отчизны.

— С чего вы взяли, что встанут, а не начнут мародерничать?

— С того, что потом придет время и им придется возвращаться назад. А что их ждет на этом месте? Только злость обворованных и ограбленных? Русские не прощают предателей. А вот свернуть с бандитской тропы и встать на путь исправления… Да, не у всех это получится, но по крайней мере у них будет шанс.

— Добрый вы, Иван Васильевич, — проговорил Михаил Кузьмич, выруливая следом за указанным автомобилем. — Всё в людей верите.

— Верю, — пожал я плечами. — Если не верить в людей, то Бездна возьмёт верх. А так, мы вместе можем победить её. Но убитых уже не вернешь…

Так, ведя философские беседы о всяком-разном, мы проехали несколько кварталов. Две машины шли впереди, три позади. Мы ехали в центре, не нарушая правила дорожного движения. И даже если впереди идущие машины без зазрения совести проезжали на красный свет, то Михаил Кузьмич вел аккуратно и заставлял едущих позади тоже стоять и ждать, пока пройдут пешеходы или пока не загорится зеленый свет. Машины впереди тоже притормаживали, поджидая нас.

Это тоже был своего рода троллинг, вроде как мы показывали, что плевать хотели на всю крутость Ночных Ножей. Вроде как мы законопослушные граждане и живем по законам общества, а не по блатным придумкам.

Да, пару раз нам нетерпеливо сигналили сзади, но Михаил Кузьмич только улыбался, глядя в заднее зеркало.

Тем не менее, мы выехали за город, проехали несколько километров и углубились в лесную чащу. Аккуратная асфальтовая дорога довела нас до трехметровых ворот, возле которых несли службу четверо людей в пятнистой форме без обозначений. Вправо и влево уходил глухой забор, выложенный из камня. По верху забора змеилась колючая решетка, а через каждые пять метров находились камеры наружного наблюдения.

М-да, тот, кто привык обижать других людей, сам всегда боится быть обиженным. Это уже на подкорке.

Из второй машины высунулся мужчина со шрамом и помахал рукой, со сложенными в виде клюва пальцами. Как будто посолил асфальт рядом с дверью.

Охранники кивнули. Ворота неторопливо начали разъезжаться в стороны. Это выглядело так эпично, словно врата ада милостиво приглашали

— Вот и приехали, — вздохнул Михаил Кузьмич. — Да уж, охрана у них путёвая. Такую крепость так просто не взять…

— Ну, я и не такие крепости брал, — хмыкнул я.

— Что? — переспросил водитель.

— Да ничего, просто сам себя подбадриваю, — ухмыльнулся я в ответ.

Машина заехала на территорию, сопровождаемая взглядами внимательных глаз. Только наша и ещё одна. Остальные оказались неприглашенными. Мужчина со шрамом вылез из машины на стоянке. Я тоже выбрался наружу.

— Водитель пусть подождёт в тачке.

Изнутри каменный забор был увит зеленью, создавая иллюзию живой изгороди. В центре ухоженного газона плескалась вода в фонтане с мраморными статуями.

Вдоль дорожек, выложенных брусчаткой, росли подровненные голубые ели и аккуратные кусты акаций. Цветочные клумбы благоухали ароматами роз и пионов.

Рядом с домом — веранда с изящной мебелью и белыми колоннами. Небольшой пруд с карпами и декоративный мостик создают атмосферу уюта. В углу двора — беседка, окружённая виноградными лозами.

Трехэтажный дом тоже был украшен колоннами. Белизна его стен слепила глаза, а горгульи на крыше мрачно взирали на происходящее внизу.

Всё это я срисовал за то время, пока шли по дорожке, вымощенной отполированными булыжниками. Поглядывал исподтишка, чтобы не привлекать внимания бродящих по другим дорожкам людей с оружием.

Также подобрал будущий путь на случай возможного проникновения. Всё-таки те изящные архитектурные строения, которыми украсил свой двор главарь местной группировки Ночных Ножей, могут сыграть плохую службу. И даже камеры при этом не помогут.

Ведь камеры всего лишь техника, а любую технику можно обмануть. Как и людей, сидящих за мониторами.

На ступеньках на нас уставились ещё трое охранников. Да уж, охрана серьёзная, этого не отнять. С боем такую в одиночку взять вряд ли получится. Но если без боя, то…

— Нас ждут! — коротко сказал мужчина со шрамом.

— Поднимите руки, — так же коротко произнес мужчина в костюме.

Он шустро похлопал меня по карманам, по бокам и ногам в поисках спрятанного оружия. Я в который раз ухмыльнулся про себя — к чему эти пляски, если уже показал, что могу прекрасно справляться и без ножа с пистолетом?

Дань традициям?

После похлопывания охранники отошли в стороны.

Внутри дом выглядел так же помпезно, как и снаружи. В просторном холле высоченные потолки украшены сложной лепниной, а с хрустальной люстры лились потоки света. Полы выложены мрамором, покрыты восточными коврами ручной работы. Позолота, бархат, мрамор и сверкающий хрусталь — вот как в нескольких словах можно описать внутренности дома.

Бандит предпочитал жить как аристократ? Выпячивать своё богатство на показ? Хм… странное желание.

Человек в ливрее встретил нас полупоклоном и предложил следовать за собой. Впрочем, человек со шрамом остался на входе. Я двинулся один следом за мужчиной.

Во как! Ещё и дворецкий? Ну точно — аристократические замашки.

Меня провели в рабочий кабинет главаря Ночных Ножей. После того, как я зашел, дворецкий закрыл за мной двери. Я быстро огляделся.

Стены обшиты тёмным деревом, расписаны резьбой и отделаны панелями из красного дерева. Пол покрыт толстым ковром с восточными узорами, приглушающим шаги. Центральное место в кабинете занимал массивный письменный стол, выполненный из дорогого дерева с инкрустацией.

Как раз за столом сидел главарь бандитов Митя Февраль. Я понял это по парочке увиденных ранее картин, где фигурировал этот крепкий коренастый мужчина в синем костюме. Из-под выдающихся надбровных дуг на меня уставились холодные и проницательные глаза. Короткий ёжик волос был собран в армейскую прическу — площадка. На пальцах помимо золотых перстней виднелись ещё и выколотые перстни.

Он оценивающим взглядом ощупал мою фигуру, остановился на сбитых костяшках рук. Потом низким хриплым голосом произнес:

— Ты искал со мной встречи?

— Нет, мне встреча с вами нужна меньше всего на этом свете, — покачал я головой. — Но ещё меньше нужны смерти подосланных вами людей. Поэтому я хочу поинтересоваться — зачем вам нужна моя смерть?

— Мне? Мне твоя смерть вообще ни в одно место не упёрлась, — ухмыльнулся Митя Февраль. — Но ты перешёл дорогу какой-то важной шишке и поэтому на тебя пришел заказ.

— Что же, поэтому я и здесь, — я постарался ухмыльнуться также гадко, но куда моим белым зубам сравняться к прокуренными клыками Февраля. — Я пришел лично, чтобы поговорить и постараться убедить вас, что моя смерть не принесет вам никакой выгоды. Но вот жизнь может принести…

— И что же это за выгода?

— Выгода в том, что я пока не буду вас трогать, — я посмотрел прямо в холодные глаза. — Позволю вам жить прежним укладом. Сейчас вы мне не так важны, как будете в дальнейшем, но… До того времени многое может измениться, может и вовсе не понадобитесь.

— Слишком громкие слова, — хмыкнул Февраль. — Петух вон тоже по утрам горланит на солнце, но в суп же попадает.

— И суп можно отравить, и чай…

Я смотрел в лицо Февраля в ожидании, что он дёрнется при упоминании отравленного чая, но нет, никакой реакции. Либо очень хорошая выдержка, либо Кирилл Сафронов, умерший от своего же приготовленного «напитка», был послан не Ночными Ножами.

— Это угроза?

— Нет, никакой угрозы, только аллегория, по типу упомянутого петуха.

— Слышь, сударик, а не слишком ли много ты парашу гонишь? — Февраль отнял спину от мягкого кресла и наклонился над столом. — А ты не подумал, что сейчас можешь вообще отсюда не выйти?

— Подумал. Также подумал, что у вас хватит ума понять, что взять меня будет не так просто. Я пришел с миром. Если же у нас сейчас не получится договориться, то…

— То что?

— Тогда мне придется вас ликвидировать, — просто ответил я.

— Как спокойно ты это сказал… Да я могу прямо сейчас тебя завалить! — гаркнул Февраль.

— И я могу сделать это с вами прямо сейчас, — улыбнулся я в ответ. — Однако, это не принесет желаемого результата. На ваше место поставят другого и выдадут ему ту же задачу. За ним третьего, четвертого… Но повторяю — я пришел с миром. Прошу… Заметьте — прошу! Прошу сообщить наверх, что вам не удалось со мной справиться. И вы настоятельно рекомендуете отстать от меня.

— А если не сообщу? — спросил Февраль.

— Я уже сказал, что будет в итоге, — пожал я плечами и направился к выходу.

— Эй, я тебя не отпускал! — Февраль ударил кулаком по столу.

— А меня не нужно отпускать — я и так свободен, — проговорил я ни на миг не задержавшись. — Но если кто думает иначе, то мне его искренне жаль.

Я открыл дверь и вышел. Прошел по тому пути, по которому меня провел дворецкий. Отодвинул в сторону мужчину со шрамом, который всё также стоял у двери. После того, как входная дверь открылась, я улыбнулся.

За порогом стояло около десяти человек. Все с битами. Эти десять человек смотрели на меня исподлобья.

Один из охранников протянул мне рацию. Я посмотрел на него, но не стал брать черную коробочку в руку. Тогда охранник нажал на кнопку приёма и отпустил. Из динамика послышался голос Февраля:

— Проверим тебя на вшивость, пацан. Сможешь пройти мимо моих ребят к машине — тебя отпустят, а я замолвлю словечко. Не сможешь — и тебя и водилу похоронят в вашей тачке.

Люди стояли, ждали моего ответа. Я же повернулся к мужчине со шрамом:

— Прошу прощения, а у вас не найдётся веселой музыки на телефоне?

— Ну… — он явно ошалел от такой просьбы. — Я это… Я слушаю шансон и рок.

— Что же, это не классика, но тоже сойдёт. Не могли бы вы поставить что-нибудь из рока и пожестче?

Мужчина со шрамом растерянно посмотрел на рацию.

— Мизгирь, ставь! — донеслось из динамика. — Пусть мальчонка попонтуется напоследок!

Из кармана показался телефон. Мужчина со шрамом нашел какую-то композицию и включил её. Донеслись мощные рифы электрогитары.

— Нормально? — спросил он.

— Вполне, — ответил я. — Спасибо.

После этого ответа дернул головой вправо-влево и двинулся вниз. Я подошел к стоящим людям. Они раздвинулись в стороны, пропуская меня, а после снова сошлись. Я оказался в центре круга.

— Я не хочу никого из вас калечить. Поэтому просто буду выключать, — проговорил я и хохотнул. — Ну что, ребята, потанцуем?

Противники в ответ напали почти одновременно, с разных сторон, рассчитывая на численное преимущество. Мне пришлось действовать молниеносно. Каждое моё движение должно быть точным, экономным, без лишних жестов.

Первого бойца я обезвредил молниеносным ударом в горло, чтобы лишить его возможности сопротивляться. Он рухнул, зажимая шею и пытаясь вдохнуть. Я тут же крутанулся на месте, предупреждая возможный удар.

Второго, пытающегося нанести удар сзади, я схватил за руку и быстро крутанул её, заставляя нападавшего рухнуть на колени. Удар в лоб вынудил его запрокинуть голову. Удар по ушам ладонями определил исход этой схватки.

Третий бросился с поднятой битой, но я сделал шаг вперёд, мгновенно блокируя атаку и выбивая оружие. После чего нанес точный удар ногой в солнечное сплетение, от чего противник упал без сознания. Всё произошло за считанные секунды.

Рок гремел, заставляя бойцов вслушиваться в барабанный ритм. Я не зря попросил включить музыку. Бойцы невольно подчинялись музыке, стараясь попадать в ритм. Я же двигался в рваном ритме, нарушая рисунок и ломая гармоничность музыкальной структуры.

Остальные бойцы пытаются окружить меня, но я использовал их же друг против друга, перемещаясь быстро, как тень.

Удар и новый противник упал в траву. Ещё удар и ещё один «уснул».

Я блокировал удары, ловко уходил от атак, использовал только элементы рукопашного боя.

Схватив одного из бойцов за плечо, я мощным броском отправил его в толпу, сбивая сразу нескольких. Затем нанес целую серию стремительных ударов локтями и коленями, выбивая врагов из строя.

Несмотря на количество противников, у меня всегда оставался контроль над ситуацией. Я не давал себя окружить, постоянно перемещаясь, используя пространство и тело врагов как укрытие.

В финале драки лишь трое бойцов оставались на ногах, но уже с явным страхом и неуверенностью в своих силах. Остальные лежали на траве, на камнях, на приступках. Их биты лежали рядом, так и не использованные в драке.

Я посмотрел на троих, которые преграждали мне путь, а потом вежливо поинтересовался:

— Господа, не будете ли вы так любезны освободить дорогу? Мне ещё надо успеть домашнее задание выполнить…

— Да пошел ты! — выкрикнул человек слева.

Ну, я и пошел…

Я сделал движение вправо, потом влево, а затем… Затем закончил схватку так же быстро, как и начал: последние удары были сокрушительны, и через несколько мгновений все противники лежали на земле.

Я посмотрел на дело рук своих, все были обездвижены. Кто как разлёгся — кто звездой, кто калачиком. Я специально никого не укладывал — много чести им ещё ручку под щёчку класть. Биты лежали рядом. Неаккуратно, конечно, не по Фэн-шую, но поправлять мне было лень.

После этого я повернулся к дверям и произнес:

— Господа, очень приятно было познакомиться. Вы уже можете выключить музыку. Спасибо вам за выполненную просьбу.

Человек со шрамом застыл с открытым ртом. Похоже, что до него сейчас дошло — в какой замес мог завести их Кудрявый, если бы другие бойцы ринулись на меня возле магазина Толстяка. Ведь там не было договорённостей, и я запросто пооткручивал бы бошки всем двадцати бандюкам.

Ну что же, тут я всё сделал, поэтому развернулся и, слегка пританцовывая под всё ещё льющуюся музыку, двинулся к своей машине. Михаил Кузьмич изо всех сил старался сдерживать улыбку.

Нам без лишних слов открыли ворота. Грех было не воспользоваться подобной любезностью.

Мы покинули поместье Февраля победителями. Я всё ещё надеялся, что у предводителя местных Ночных Ножей хватит ума выполнить мою просьбу. По крайней мере, я подарил ему шанс…