Рюрикович 2

Глава 18

— Ни пуха, ни пера, — кивнул мне Годунов.

— К черту, — хмыкнул я в ответ.

Я не мог удержаться от того, чтобы не взглянуть на Собакину. Та смотрела в ответ и так улыбалась, что я не мог уже отступить. Шуйский хмуро поглядывал на нашу молчаливую беседу взглядами.

Я пошел к центру арены. Справа топал Романов. Остановившись по разные стороны красного круга, шириной в два метра, мы посмотрели на преподавателя.

Что он сейчас скажет? Какие заклинания можно будет использовать?

Оружие у меня было одно — боевой нож, а вот Романов держал руку на эфесе своей полюбившейся шпаги. То, что он умел работать этим оружием, уже успел убедиться. Но попадаться под удар я вовсе не планировал.

— Что же, я должен спросить — какое оружие вы будете использовать? — спросил Савельев.

— Фамильную шпагу, — поднял нос Романов.

— Боевой нож, — пожал я плечами.

— Все слышали? Хорошо. Тогда какую стихию вы будете использовать?

— Огонь! — сказал Романов.

— Мне тоже привычнее огонь, — кивнул я в ответ.

— А телепортации… Они будут запрещены? — быстро спросил Романов.

Савельев посмотрел на меня. Я кивнул. Мой кивок вызвал улыбку на лице Романова. М-да, неужели он в самом деле считает, что проиграл тогда только из-за рывка?

— Формат дуэли будет в виде раунда. Раунд продлится пять минут. Смертельные заклинания запрещены. Использование другого оружия кроме названного — запрещено. Вмешательство сил со стороны — запрещено. По прошествии пяти минут дуэль останавливается, а победителя определят зрители. Надевайте Кольчуги Души. Если не накинете, то купол выдавит вас с арены.

Ну что же, меня подобные правила вполне устроили. Романов тоже помахал гривой.

После этого Савельев взмахнул руками. По линиям красного круга поднялся синеватый купол силового поля. Он разошелся в стороны, пройдя по нам, как будто это всего лишь лазерная иллюминация. Силовое поле остановилось на границе арены.

— Знакомая ситуация, не правда ли? — усмехнулся я.

— На этот раз всё будет по-другому, — пробурчал противник.

— Мы вас слышим! — проговорил Савельев. — Поэтому прошу вас обойтись без оскорблений.

— Ну что вы, Еремей Григорьевич, какие оскорбления? Мы же настолько полны чести и достоинства, что того и гляди — из ушей польётся, — улыбнулся я в ответ.

— Вот и хорошо. На счёт «три» можете начинать схватку. Я вижу, что вам не терпится узнать — насколько ваш соперник вас уважает и ценит. Итак, господа, прошу вас помочь мне со счётом. Раз!

— Два! — хором поддержали однокурсники.

А потом последовало:

— Три!

Я тут же двинулся вперёд, стараясь быстрыми атаками достать до тела Романова. Тот ожидал моих движений, сразу же перейдя в глухую защиту. Впрочем, после пяти ударов он контратаковал.

Шпага просвистела в воздухе хлестким росчерком, едва не зацепив моё плечо. Блокируя этот удар, я чуть отвлекся и пропустил удар левой. Кулак влепился в челюсть, голову ощутимо откинуло назад.

Да уж, если бы не Кольчуга Души, то получилась бы неплохая плюха!

Нельзя давать слабину и расслабляться. Первые две дуэли ничего не значат — самая главная дуэль происходит сейчас!

Романов воспользовался моим отшатыванием и быстро-быстро нанёс шесть колющих ударов. Я парировал каждый из них, а потом ещё заблокировал подножку.

Блин, да он как на швейной машинке начал колоть своим оружием. Ещё успел и поджечь! Я точно его недооценивал!

Уворот, уворот, блок, уворот!

Бросок в лицо огненным шаром заставил Романова отшатнуться. Этих мгновений хватило, чтобы и мой боевой нож вспыхнул огнём.

А что? Ему можно, а мне нельзя?

Нет, так дело не пойдёт. Коль пошла такая пьянка — режь последний огурец!

Пробить защиту никак не удавалось — везде мой нож встречала полоса пламени, идущая от шпаги Романова. Но и он похвастаться не мог — я танцевал так, что всегда его тычок проходил мимо цели.

Краем глаза заметил, что Годунов снимал нашу дуэль на телефон. Ну что же, это будет полезно потом, когда дуэль закончится и я смогу оценить по достоинству свои промахи, а также удачные ходы.

Вот наше оружие с металлическим лязгом соприкоснулось, раскидывая в стороны раскаленные брызги.

Романов отпрыгнул и тут же скакнул вперёд, стараясь силой движения сбить меня с ног. Я тут же выставил нож и снова лязг прошелся по ушам.

Всё-таки Романов был хорош!

Что ни говори, а его хореография танца была превосходна. Сразу видна рука мастера, которая его обучала. И в самом деле я начал думать, что первые два раза мне просто повезло. Вернее, второй раз я поймал их с Бельским на эффект неожиданности, а если бы не это, то мне могли бы доставить кучу неприятностей.

Чтобы удержать ритм боя мне приходилось перемещаться быстро и маневренно, избегая попадания под огненную полосу шпаги. Чем хорош нож — его легко перекидывать из правой руки в левую. Со шпагой так просто не получится.

Я сделал обманный выпад и тут же перекинул нож в другую руку. Взгляд Романова проследил за полетом ножа, и он уже приготовился к атаке слева, но мой кулак правой руки соединился с челюстью противника. Кольчуга Души выдержала атаку, но заставила отшатнуться.

Нож сразу же перелетел в другую руку, и я резко рванул вперёд. Огненный шлейф протянулся за лезвием, разрезая воздух. Ещё чуть-чуть и я бы дотронулся до груди Романова!

Однако, взмах шпаги образовал огненный щит, поглотивший мой удар и рассыпавший искры по арене. Романов ухмыльнулся, глядя на мою недовольную рожу.

Да уж, он явно учёл уроки прошлого, и теперь не стал выделываться перед публикой, а включил режим выживания. Используя длину шпаги, он старательно держал меня на расстоянии. Не давал приблизиться.

Стоило мне только пойти на сближение, как тут же следовал укол и приходилось из кожи вон вылезать, чтобы этот укол блокировать и не поймать новый. Противник то прижимался к земле, стараясь поймать меня снизу, то атаковал сверху, занося шпагу высоко-высоко. Но в основном работа шла по средней линии.

Магию живицы Романов использовал не менее активно. Огненные шары летали по арене с быстротой выпущенной стрелы.

В один из моментов мой брошенный шар ослепил на мгновение Романова. Я видел, как он зажмурился, и сразу же бросился в атаку. Пируэтом я ушел от выброшенной вперёд шпаги, а после с разворота ударил противника в бок.

Есть удар! Прошло!

Если бы не Кольчуга Души, то срочно понадобились бы услуги лекаря. Но Кольчуга выдержала, хотя заметно просела. Это было видно по уменьшившемуся свечению вокруг тела Романова.

Он отпрыгнул, прошипел какое-то неразборчивое ругательство, а потом прыгнул в атаку с новым силами. Мы снова закружились в дьявольском танце дуэли.

То Романов, то я использовали живицу, чтобы вызывать огненный вихрь или пламенную реку, но боевое искусство позволяло как мне, так и Романову избежать больших потерь. Мы кружились, сталь звенела, пот начал проступать не только на лбе Романова. Пара больших капель скатилась по спине и у меня.

Время уходило.

Осталось меньше минуты. И ни Романов, ни я не собирались сдаваться. Сталь звенела, натыкаясь на сталь. Огненные шары бились о силовой барьер, стекая струйками пламени на арену.

— Господин Романов! Проткните вы этого задаваку! — послышался голос Бельского.

— Иван Васильевич, чего вы с ним возитесь? Нашинкуйте как колбаску! — поддержал меня Годунов.

— Я сейчас обоих выведу из зала! — раздался голос Савельева. — Не нужно подсказывать во время дуэли — это личное дело двух противников. Вот когда встанете в круг, тогда сами поймёте, что лучше не отвлекать дуэлянтов!

В этот момент Романов прыгнул вперёд. Я пропустил шпагу мимо себя, а ногой зарядил в живот так, словно пытался согнуть висящий рельс. Такие рельсы были в ведарской школе, удары по ним собирали учеников на завтрак, обед и ужин.

Романов тихо хрюкнул, согнулся пополам. Я сделал шаг назад. Всё-таки удар был не лёгкий, мог запросто пробить Кольчугу. Романов упал на колени, его лицо покраснело. Он пытался вдохнуть, но у него ничего не получалось.

Похоже, что я своим ударом сбил у него дыхание. Он был похож на рыбу, выброшенную на берег. Судорожно открывая рот и пытаясь захватить воздух, он делал только хуже.

— Михаил Данилович, нужно дышать медленно! — я подшагнул к нему, чтобы помочь принять вертикальное положение и распрямить лёгкие. — На пять счётов вдох, а на пять…

— Ха! — с этим выкриком Романов выбросил в мою сторону руку.

Шпага пронзила воздух и воткнулась мне чуть правее левого соска. Если бы не Кольчуга, то клинок запросто пробил бы и одежду, и кожу, и мышцы…

Со стороны стоящих зрителей раздались аплодисменты.

— Подло, — хмыкнул я. — Как раз в твоём стиле.

— Важна лишь победа, — ответил он сдавленно.

— Дуэль закончена! — раздался голос преподавателя. — Дуэлянты, встаньте и поклонитесь друг другу.

Романов с усмешкой встал. Хотя его лицо и было краснее помидора, но он явно было доволен собой. Его последний удар мог считаться хорошей точкой в нашей дуэли. Мы поклонились друг другу.

Силовой поле пропало, после чего мы вышли с арены.

— Ну что же, разбор полётов будем проводить позже. Тем более, что у нас был оператор, — преподаватель кивнул на Годунова, который не успел убрать телефон. — Насчёт победы кого-то из дуэлянтов… Тут трудно сказать. На мой взгляд — была ничья. Соперники достойны друг друга. Что вы думаете?

— Да нет, очевидно же, что господин Романов победил. Его последний удар был бесподобен! — тут же встрял Бельский.

— А мне кажется, что победил Рюрикович. Но последний удар был мерзким, потому что господин Рюрикович хотел помочь господину Романову, вот и напоролся, — возразил ему Годунов.

Другие голоса разделились примерно поровну. То есть была объявлена ничья, но вот Бельский с Годуновым продолжали спорить. Пришлось Савельеву вмешаться в этот спор:

— А может быть вы ваш спор всё-таки перенесёте на арену? Попробуете решить — кто из вас прав? А на основании вашей дуэли мы присудим победу или господину Романову, или же господину Рюриковичу.

— Да! Я всегда рад подтвердить свою точку зрения! — заулыбался Бельский.

— А мне кажется, что можно всё решить просмотром видео, — захлопал глазами Годунов. — На нём же были видны другие удары господина Рюриковича.

— Не бойтесь, господин Годунов, я буду бить аккуратно… но больно! — заржал Бельский.

Остальные жильцы с интересом следили за этой перепалкой. Даже Карамзина, а уж под её взглядом Годунов никак не хотел выглядеть жалким.

— Поздравляю с победой, — хмыкнул я, обращаясь к Романову, а потом повернулся к Годунову: — Борис Фёдорович, ну что вы, право слово? Я же не ради победы выходил, а ради разминки. И ещё будут дуэли… И мы ещё…

— Струсили, господин Годунов? — ехидно прошипел Бельский.

Годунов посмотрел на него, наткнулся на сожалеющий взгляд Карамзиной и вспыхнул:

— Нет! Я принимаю ваш вызов. Даже если я не одержу победу, то всё равно никто не посмеет называть меня трусом!

— Тогда прошу вас на арену, господа дуэлянты, — преподаватель сделал приглашающий жест.

— Я буду использовать меч, а в качестве стихии выберу воду! — тут же заявил Бельский. — Она помягче и не такая разрушительная, как огонь…

— Борис, ты вовсе не должен, — тронул я за рукав Годунова.

— Вот плохо вы обо мне думаете, Иван Васильевич, — покачал головой Борис и посмотрел на Карамзину. — И другие тоже недооценивают. А я, может быть… Впрочем… Господин Савельев, я использую иглы! Стихией выбираю воздух!

После этих слов Борис двинулся в сторону красного круга.

— Ого, — пронеслось по рядам жильцов. — Это круто. С иглами против меча ещё никто не выходил.

— Ага, Годунов решил рукоделием заняться, когда господин Бельский из него дух вышибет. Правильно! Это нужное дело! Может и я закажу у него пару платков! — хохотнул Романов.

— Вы уверены, господин Годунов? — спросил Савельев.

— Да, Еремей Григорьевич, вполне уверен, — кивнул Годунов, а потом посмотрел на меня. — Иван Васильевич, вам не сложно будет снять нашу дуэль на телефон?

— Нет-нет, конечно же сниму! — сказал я. — Но…

— Не стоит сомневаться во мне, господин Рюрикович. Я только с виду худой и кашляю, но… В общем, снимайте.

Я кивнул в ответ. Что же, если Годунов так хочет запечатлеть своё поражение, то почему бы и нет? В том, что он победит, никто не был уверен. Всё-таки Бельский и выглядел мощнее, да и в драках он замечен не раз, а вот Борис…

Впрочем, оба дуэлянта встали по обе стороны круга. Накинули Кольчуги Души и кивнули преподавателю. В руке Бельского был меч с затейливой резьбой на крестовине, в руке же Годунова еле виднелись небольшие иглы. Они были зажаты между пальцами и напоминали острые коготки.

Маленькие! Острые! Коготки! Нет, тут надо акцентировать внимание на слове «маленькие»!

Ну и как с такими иглами выстоять против меча? Да так даже самый опытный боец не буде выходить против новичка, не то, что не сильно поднаторевший в битвах Годунов. ДА что там говорить — я сам бы не вышел против Бельского с иглами.

Как будто Годунов специально выбрал ускоренный вариант развития дуэли — он взмахнет иглами, ему в лобешник прилетит навершием меча и всё будет закончено. Но зачем тогда снимать?

В любом случае, я нажал на кнопку записи, когда появилось синеватое силовое поле.

— Три! Два! Один! — проскандировали жильцы.

— Начинайте! — гаркнул преподаватель.

Стоило его команде затихнуть как Бельский поднял меч над головой. Меч тут же покрылся водной плёнкой, явно усиливая металл.

Годунов же взмахнул рукой, в которой были зажаты иглы. Я успел заметить только тонкие струйки воздуха, пролетевшие от руки в сторону Бельского. Такие ещё можно заметить в воде, когда добавляешь напор из крана.

Бельский даже не пошевелился. Он хохотнул:

— И ты думал, что такие мелкие уколы смогут меня остановить? Ну ты вообще-е-е!

С этими словами он двинулся вперёд, всё также поднимая меч. Годунов с улыбкой стоял на месте и смотрел прямо в глаза противника. Два метра кончились необыкновенно быстро. Бельский встал почти вплотную к стоящему противнику с занесенным мечом.

Вот сейчас он опустит меч и всё… А какой дальше будет смысл всей этой возни?

В руке Бориса уже не было игл — он швырнул их в противника, а без оружия и только на стихии воздуха далеко не уедешь.

Мне дико захотелось помочь напарнику. Да, я знал, что он меня сдает Марии Никифоровне и вовсе приставлен для наблюдения за моей драгоценной персоной, но… Всё-таки привык я к нему как-то. Да и от удара по голове последние остатки мозга могут расплескаться. А зачем мне в напарниках дурачок?

Но почему-то Бельский не опускал руки! Он стоял перед Годуновым, подобно застывшей статуе и прожигал того глазами.

— Ну чего же вы, Степан Сергеевич? — не выдержал стоящий неподалёку Романов. — Дайте этому наглецу по тыкве и возвращайтесь!

Годунов же повернул голову, посмотрел на меня, подмигнул и сказал:

— Дуэль может продолжаться ещё пять минут. Однако, господин Бельский парализован на двадцать минут. Если результат нашей дуэли кому-то неясен, то…

Борис поднял руку, оттопырил мизинец и этим мизинцем упёрся в широкий лоб Бельского. Чуть двинул рукой и грозно поднявший меч товарищ Романова грузно навернулся на спину. Он так и остался в той же позе, в какой его заставили замереть иглы Годунова.

Только тогда я понял, что произошло — Борис мастерски направил иглы в уязвимые точки на теле Бельского, подправив их при помощи воздуха. Тонкие иглы пробили Кольчугу и парализовали противника. Теперь как бы Бельский не вращал бешено глазами — он не мог ничего сделать. А вот Годунов мог…

Но Борис не стал вытаскивать меч из рук поверженного противника и разбивать в пух и прах Кольчугу Души. Вместо этого он подошёл к краю арены и уселся возле неё, сложив ноги по-турецки.

— Кхм, я думаю, что результат дуэли всем ясен, — кашлянул преподаватель. — Отличная работа, господин Годунов. Впервые вижу такой быстрый исход. А уж поверьте мне — дуэлей я повидал немало. Что же, прекращаем эту дуэль. Вы доказали всем, что не трус и не слабак.

Преподаватель сделал несколько хлопков, а следом за ним захлопали и все остальные. Без всяких сомнений — героем первого дня клуба Дуэлей стал Годунов.