Рысюхин, это можно пить?!

Глава 9

В Дубовом Логе меня ждал протопленный дом и горячий обед. Правда, про обед я узнал чуть позже. Загнав фургон в полуподвальный гараж, смог по достоинству оценить идею деда с такой планировкой, которая открывала проход из гаража к лестнице и оттуда — в жилую часть дома. Не выходя на улицу, ага. Юркнуть из тёплого автомобиля в тёплый дом, только ворота закрыть — нажатием кнопочки. Разврат, конечно, и барство — но так и я сейчас барин, причём настолько, что даже кнопочку за меня нажимает дружинник, тот самый, который, собственно, ворота мне и открыл.

Мелочь, вроде, но дед сразу сделал несколько выводов: во-первых, дом охраняется — ну, или это убедительно имитируется; во-вторых, есть наблюдение за подъездами, а в-третьих — есть связь между постами и командованием дружиной. То есть — служба налажена и поставлена как следует. Ивану Антоновичу — жирный плюс по службе, и даже не один.

А стоило подняться по лестнице в главную прихожую, если это помещение можно так назвать, как я был обнят, расцелован и утащен в гостиную. Успел только отдать пальто появившейся в доме горничной — женщине лет тридцати пяти на вид. Ну, разумеется, и заметил, что этот, как дед называет — холл, был отделан и обставлен мебелью — сложно не заметить разницу с голыми бетонными стенами. Гостиная также разительно отличалась от себя же прежней и была очень похожа на ту, что в Могилёве, только площадью побольше. Когда я это высказал, в порядке комплимента, Маша только вздохнула тяжко.

— Ты что, не видишь, что тут обои совсем другие⁈

— Да? А по-моему — такие же, коричневые, с цветочками.

— В том-то и дело, что с цветочками, точнее, с бутоньерками. Только не коричневые, а шоколадные. В Могилёве — цвета какао и с розетками.

— Ладно, поверю на слово. Хотя спроси меня кто, пусть даже под присягой — сказал бы, что у нас там цветы, коричневые и с золотом.

— Какао, даже не кофе, с бронзой. И розетки с геометрическим узором. — Снова вздохнула Маша. — Ладно, давай я тебя лучше кормить буду.

Кормили меня просто, без изысков, но сытно и вкусно. Совершенно «плебейский» по мнению некоторых, но абсолютно чудесный на вкус рассольник, густой, ароматный. На второе — полюбившееся мне, и не только, филе шипастого судака в ягодном соусе. Эх, запас ягод не безграничный, и храниться они долго не смогут. Даже салат был, из свежей редиски со свежими же огурцами и укропом, что меня удивило. Нет, оранжерейные овощи при большом желании купить можно было — в Минске, по жутким ценам, и в весьма ограниченном ассортименте. Но как, и зачем⁈

Правильно расшифровав моё выражение лица, Маша снизошла до объяснений:

— На изнанке у нас хоть уже середина ноября, но температура держится примерно около плюс десяти. А в парнике. Который ещё дочка каштеляна летом с твоего разрешения и по твоему проекту построила — вообще лето. И успешно растут наши, с лица взятые, овощи. Замечательно, надо сказать растут, и по всем прикидкам до начала февраля ещё будут. Тот же укроп от первых ростков до среза — за неделю, или за десять-двенадцать дней от посева. Редиска за четырнадцать-пятнадцать дней вызревает, ну, и так далее. Силантьевы порывались угостить за просто так, но я часть урожая у них выкупила. Правда, цены они поставили как в сезон, но торговаться я не стала — обиделись бы. Но и так будет чем гостей удивить.

Кстати, насчёт гостей — как вспомнил, так и загрустил: работы куча, а с какого краю браться только примерно себе представляю. Маша неверно истолковала мой вздох:

— Да, я знаю, ты у нас домосед, каких ещё поискать. Прямо барсук какой-то, а не рысь, всё бы только в нору залезть. Или с командиром дружины, который весь уже извёлся, в мастерских и на полигоне закрыться. Но придётся потерпеть — три раза в гости съездить и дважды у себя принять.

— Съездить и принять — это даже не половина беды, а треть. Но вот всё это организовать…

— Интересная постановка вопроса! А я тебе для чего, и вообще, и здесь в частности⁈

Из дальнейшего разговора выяснилось, что Мария Васильевна с Варварой Матвеевной устроили тут бурную деятельность. Они согласовали всё, то есть вот вообще ВСЁ. Время визитов наших и к нам, количество и состав гостей, определили праздничное меню. Даже договорились о найме дополнительных кухарок, более того — привели их в имение и дали возможность ознакомиться и освоиться с нашим кухонным оборудованием, чтобы накладок не было! Но это ладно, они совершили вообще невероятное чудо: заставили Шпиннермана Якова Наумовича не просто «построить» мне костюм по последним меркам, но и сделать это в срок! Завтра едем на ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ примерку, которая для меня будет первой!

Я просто ушам своим не поверил и переспрашивал трижды — ну, небывалое же дело, я бы его под дулом пистолета не заставил, наверное, так шевелиться!

— Вы его пытали? Как⁈ Нет, иголки под ногти — отпадает, он бы после этого шить не смог. Пятки жгли? Или… Нет, это бы вы не смогли, просто исходя из правил приличия. Что-то из навыков полевого допроса?

Маша только хохотала на все мои версии.

— Всё просто — полтора ценника…

— Он и за три отказывался сделать не так, как считает единственно верным!

— А ещё Варвара Матвеевна подружилась с его женой и дочкой. И Роза Рувимовна, вместе с Тиквой Яковлевной, таки немножечко нам помогли в том, чтобы, цитирую, «поставить этому старому барану голову на то место, которое богами назначено, из оттуда, где она сейчас, чтобы он таки не делал мозг приличным людям», конец цитаты.

— Да уж, зашли с тыла, так сказать. Выполнили глубокий охват сил противника на всю глубину тактических построений.

— И никаких грубостей с пошлостями. Ну, и Розе Рувимовне пришлось подарить корзинку с этими волосатыми сливами, или как их там, из стазиса достали, ты не против?

— За такое чудо — и вдвое больше не жалко!

— Не стоит обесценивать уникальный ресурс! А вот продать с её помощью хотя бы часть оставшегося запаса — совсем другое дело, которое только укрепит как деловые, так и личные связи.

«Умная у тебя жена, дело говорит! Слушай, слушай, и мотай на ус!»

«Умная — не то слово! Кроме этого она тут ещё и минимум два подвига совершила!»

— Ты у меня просто поразительная умница! А ещё я не сказал тебе «спасибо» за организацию всей этой светской жизни! Я даже не знаю, как именно тебя благодарить, я сюда ехал, как на каторгу, в ожидании того, что придётся со всем этим разгребаться! В ужасе был, даже конечности немели!

— И я тебя от этого ужаса избавила! Давай, хвали меня! А как именно отблагодарить — я тебе потом расскажу, когда буду нашу спальню новую показывать!

— Так вы весь дом обустроить успели⁈

— Почти. Кабинет твой не трогали. Почти. Только шторы повесили, а то вообще жуть была.

«Ага, а потом окажется, что старая мебель не подходит под шторы — и понеслась. Причём вариант поменять шторы так, чтобы они подходили под обстановку даже не то, что рассматриваться — подниматься не будет! Они же новые!»

«Дед, не нагнетай! И не преувеличивай».

«Смотри, потом поздно будет!»

А ещё я подумал, что опять придётся отложить неприятный разговор о принципах отбора и фильтрации новостей. Просто потому, что там, боюсь, придётся ругаться, а делать это после того, как Маша такие горы свернула будет с любой точки зрения абсолютно неправильно.

— Так что там с гостями?

— Нам придётся ко всем съездить, это без вариантов, расписание тебе чуть позже покажу. Мы могли бы отделаться и одним приёмом, если бы не парочка деталей.

В этот момент в голосе моей радости появилась явно слышимая язвительность.

— И что же это за детали?

— Ну, во-первых, кое-кто при проектировании дома в принципе забыл заложить такое помещение, как бальный зал. Или зал для приёмов, или что угодно ещё, что можно было бы использовать в таком качестве.

«Ой. А вот об этом я на самом деле вообще не подумал».

«И я тоже. Как-то мой жизненный опыт страшно далёк от балов и приёмов».

«Надо будет на будущее что-то придумывать».

«А что тут придумаешь⁈ Не сносить же дом, чтобы построить уже с залом?»

«Можно пристройку сделать. Или два симметричных крыла, в одном — бальный зал, а во втором — или зимний сад, или тренировочный зал».

«Я тут, внучек, подумал — вроде бы в форте на изнанке есть большое помещение…»

«Столовая разве что».

«Но площадь приличная, и выход на кухню тоже лишним не будет».

— А другие детали? Кстати, приём можно на изнанке провести, если из столовой мебель вынести…

— Там потолки низкие, через полтора часа уже дышать нечем будет. Нет места для музыкантов, да и акустика — такая, что лучше бы никакой вообще не было. Другие же детали — как раз в отсутствии музыкантов и официантов.

— В том же «Дунае» нанять?

— Только в те дни, когда сам ресторан не работает.

— Засада. Но и свой штат держать из расчёта, что может быть раз в году понадобится…

— Вот-вот. Так что придётся устраивать два «семейных» приёма, в таком случае в нашей гостиной поместимся.

— Два, не три?

— С графом не тот уровень отношений, там мы поедем свидетельствовать почтение, не более того. Причём из вежливости, поскольку по росписи дворянских родов уже к Смолевичскому району не относимся, но раз уж имение на его территории…

— И отнёсся он ко мне по-человечески.

— Тем более, Юра, тем более.

— Так я же и не против, что ты меня уговариваешь⁈

— По привычке. Тебя куда-нибудь из дома вытащить — целую операцию нужно задумывать и проводить. И неделю уговаривать. Ладно, беги уже к своим дружинникам и железякам, и они извелись все в ожидании, и тебе, думаю, это интересно.

— Вот не надо делать вид, будто ты мне не интересна!

Мы опасно близко подошли к той теме, которую я старательно избегал, но и просто уйти было нельзя.

— Расскажи лучше, что там за расписание. Если тебе так будет проще — считай, что мне это нужно для выстраивания производственных планов.

— Завтра к трём часам дня едем к графу Сосновичу. По плану мы там долго не задержимся, но планы в таких случаях дело неблагодарное, так что в ателье мы заедем до приёма, думаю, к часу. Потом заедем домой, привести себя в порядок. Да, к графу пойдёшь в том костюме, что был у Императора.

— А разве он ещё не «израсходован»?

— Нет, конечно! Более того, на районном уровне, да ещё и не на официальном приёме, это будет не просто приемлемо, а, пожалуй, даже и знаком особого уважения. Оно же есть, я правильно понимаю твои отношения с местным хозяином района?

— Совершенно правильно!

— В воскресенье с самого утра надо будет забрать в ателье готовый костюм, но этим Варвара Матвеевна займётся и пришлёт сюда с мужем. Вечером двадцать пятого едем в гости к барону Клёнову. Он первый, поскольку когда-то твой предок вышел из его дружины — не то, чтобы это кого-то к чему-то обязывало, но со вторым соседом и такой связи нет, для выбора очерёдности поездок вполне достаточно.

Я выразил своё согласие, и Мурка моя продолжила, быстро рассказав все визиты наши и к нам, которые заканчивались двадцать девятого. После всего у меня оставалось на свои дела полтора дня, даже меньше — тридцатое и начало тридцать первого, отъезд в Могилёв запланирован ближе к обеду, чтобы быть там вечером. Правда, были ещё и перерывы между гостями, но личные дела придётся делать чуть ли не на бегу, грустно. И, раз уж доступное время ограничено — придётся и в самом деле сейчас бежать к Старокомельскому, но уже обосновано, и не сбегать, а идти решать проблему.

Высказав комплименты за организацию службы, что немного удивило, но и обрадовало командира дружины, спросил, как обстоят дела с будущими броневиками?

— Все полученные грузовики разобраны, детали рассортированы и разложены по номенклатуре. Недостающие детали силового набора по чертежам в Смолевичах заказаны и по большей части получены, остаток — в понедельник. Поругаться, конечно, с ними пришлось, и немало — они, насколько я знаю, и вам пытались брак подсунуть, но потом перестали, ну, и я на них управу нашёл. Материалы для брони тоже получены, рассортированы и складированы.

— Сборку начинать не пробовали?

— Только отдельные узлы. В дружине, кроме меня, пока всего трое одарённых, все — с огнём, так что с металлом работать некому. В смысле — как вы это делаете, а проводку надо править и усиливать, сами же говорили. Шестерни усиливать нужно, и так далее. То есть, без вас или другого мага металла — никуда. Во всяком случае, с планируемым качеством, если пренебречь усилениями и улучшениями — то можно бы, но…

— Нет уж, халтуру делать не будем. Сегодня остаток дня и завтра утро у меня свободны, давайте начнём.

И начали. Моя работа была важной и сложной, но я уже не тот Юра, что когда-то занимался в каретном сарае переделкой своего первого пикапа. В результате я успевал обрабатывать детали для параллельной сборки двух автомобилей сразу, точнее, их остовов. Бронелистами пока не занимался, закончив с деталями для двух первых броневиков собирался взяться за третий комплект, но посмотрел на часы — и побежал домой. Точнее, поехал — от ангара у подошвы холма до дома было метров четыреста, но брести их в темноте по снегу⁈ Бррр, я лучше проедусь.

Ужин на двоих был ничуть не хуже обеда. Ночью пришлось — или довелось, тут уж как посмотреть — долго и разнообразно благодарить мою жену за проделанную ею работу, а до этого — обойти с экскурсией весь дом, чтобы оценить отделку и обстановку. Кстати, да — всё это Маша сделала за своё счёт, то есть, из своей доли дохода за пластинку. Заявила, что таким образом ей дом становится роднее. Имеет право — деньги её, может тратить, куда хочет, в том числе и на семейные нужды, хе-хе.

Утром я, сразу после завтрака с моей любимой мачанкой (готов есть её если не каждый день, то три-четыре раза в неделю точно) опять отправился в мастерские, откуда был извлечён чуть ли не за шкирку — благо, мобилет такой возможности не предоставляет. Костюм мой, отпаренный и отглаженный, уже висел в чехле на специальной вешалке, оставалось только повесить его в салон фургона, да переодеться самому из рабочего комбинезона в повседневный костюм.

Яков Наумович был ещё более грустным, чем обычно, чаще прежнего вздыхал, но — работал как обычно, разве что вопросов своих, заставляющих сомневаться не только в выбранном фасоне, но и в своём имени, не задавал. Только вздыхал особенно тяжко, и вроде как даже с укоризной, когда смотрел на мою супругу. Может, поэтому, а, может, от того, что портной изменил своему занудству, которое дед называет перфекционнзмом — но проверка прошла быстрее обычного, так что успел в своём Смолевическом доме не только ополоснуться и переодеться, но и перекусить тем, что приготовила тётка Ядвига.

При поездке к графу за рулём фургона сидел один из дружинников, который показал наибольшие успехи в вождении, рядом с ним разместился ещё один, а мы с Муркой, как аристократы в карете — в салоне фургона. Собственно, мы и в город ехали таким же порядком, и к баронам обоим поедем тоже пассажирами и с охраной — статус, понимаете ли, да традиции. Одно плохо — как бы ни был хорош дружинник в качестве водителя по мнению его командира, но разгоняться быстрее двадцати пяти километров в час не то не умел, не то боялся. Или просто не знал о такой возможности?

Визит был согласован заранее и носил частный характер, не связанный с профессиональной деятельностью графа, так что поехали мы не в приёмную графской конторы, а в его «домашнюю», или малую, приёмную. Войдя в комнату, где обитал секретарь графа, мы даже сказать ничего не успели, как он сорвался с места и, заглянув в кабинет своего шефа, объявил:

— Барон и баронесса Рысюхины, с личным визитом.