Рысюхин, это можно пить?!

Глава 12

Вчера, по пути к лебедям, я перекинулся с Шипуновым парой слов насчёт аренды и получил достаточно прозрачный намёк, что можем договорится. Так что оставил ему укладку с моими предложениями, пусть ознакомится — может, один из моих вариантов и выберет. Я же пока, поболтав полчасика после завтрака с женой и отпустив её к старшей подруге — готовиться к вечеру, сам отправился в мастерские. Сегодня нужно было доделать броневик под миномёт, изготовить само орудие и хотя бы десяток мин — но собирать мортиру и снаряжать боеприпасы будем на изнанке. Я так и не нашёл никаких документов насчёт того, можно ли мне иметь артиллерию — тем более, что искал очень аккуратно и осторожно. Зато на своей суверенной территории я могу хоть эскадренный броненосец построить и на воду спустить, хоть бомбардировочную эскадру дирижаблей. Только на лицо мира это всё лучше не тащить, да…

Ну, и дело, отложенное со вчерашнего — пострелять из картечницы! С этого и начали, выехав на изнанку, чтобы не пугать местных жителей. Кстати, о жителях. В Рысюхино уже двадцать домов — в основном семьи дружинников, их четырнадцать, пять домов заняты работниками песчаного карьера, которым надоело снимать комнату в «Прикурганье», но и семья вольнонаёмных служащих, которых «на гражданке» назвали бы просто слугами, тоже была. Они хотели было перевезти свою хату, но увидев, что предлагается взамен — продали старое жильё, как бы не на дрова. Там из шести человек четверо работали на дружину: глава семейства был кем-то вроде денщика при Иване Антоновиче, также присматривая за другими занятыми в обслуживании бойцов работниками. Его жена была прачкой, хоть сперва испугалась установленных в форте стиральных машин, но быстро освоилась, несмотря на причитания, что она, видите ли, слишком стара для «всех этих фокусов». Дочь работала на кухне, а один из сыновей ухитрился устроиться помощником к интенданту дружины, он же — заместитель командира по тыловому обеспечению и он же — кладовщик. У парня оказался очень красивый почерк, которым он к тому же писал на удивление быстро. Так что совмещал роли писаря и грузчика. Ещё двое сыновей по малолетству на постоянную работу ещё не устроились, хотя один из них, четырнадцати лет, бегал в песчаный карьер, пытаясь устроиться учеником экскаваторщика, а пока исполняя обязанности разнорабочего. Я намекнул работникам карьера, что если выучат парня — то им он угрозой не станет, постараюсь уговорить его переехать в Викентьевку. Ну, или его учителя, сманив служебным жильём.

Да, я отвлёкся от стрельб. Выехали на изнанку, отъехали версты на полторы-две в сторону пристани — там был крутой склон, почти идеально подходивший на роль пулеуловителя. С собой взяли рейдовый пикап — и на всякий случай, и чтобы загрузить в него мишени, готовые и заготовки. Выставили вдоль склона соломенные снопы и сколоченные из горбыля щиты, отъехали, и… Стреляли короткими очередями и длинными, со ста, двухсот и четырёхсот метров. По одиночной цели, изображающей «крупного монстра» (или вражеский грузовик, но не будем об этом вслух), по строю и по толпе. Тренировались в переносе огня с борта на борт, только на ходу не стреляли, за очевидной бессмысленностью процесса. Всем желающим, понятное дело, но и так патронов сожгли… Тысячу восемьсот штук — сорок пять кассет по сорок зарядов в каждой. Если учесть, что даже при самостоятельном снаряжении самодельными (юродельными, если точнее) или купленными у Пырейникова «по знакомству» макрами и отлитыми силами дружинников пулями винтовочный патрон (а эта машинка кушенькала именно их, и с большим аппетитом) стоил около рубля — то дорогое развлечение.

А ведь подобные траты, пусть и в меньшем объёме, станут на какое-то время регулярными — бойцов надо учить владеть оружием, иначе смысл его выдавать вообще? Хочешь или нет, а как минимум десяток кассет в месяц выделять надо — четыреста рублей, без учёта того, что гильзы тоже не бессмертные, и после нескольких перезарядок их придётся отправлять в утиль, заменяя новыми. Вот ещё что выяснили: при интенсивной стрельбе брезентовый мешок для сбора гильз начинает прогорать, так что посреди боя можно оказаться по щиколотку в них. Звучит травмоопасно, знаете ли. Значит, надо или заменить мешок на какой-то короб, или защитить ткань от прогорания — алхимией ли, артефакторикой ли, не важно.

А ещё хотя бы раз в год неплохо учения провести, которые обойдутся в ту ещё копеечку. И ведь я ещё одного пожирателя денег сделать хочу! В лице миномёта.

Так, что-то мы увлеклись стрельбой, а уже одиннадцатый час утра на лице, у меня же время для работы только до часу дня. Решили ограничиться проверкой работоспособности идеи, а заниматься доделкой, отделкой и вычёсыванием блох займёмся завтра — если главное получится. В будущем броневике сделали только кабину, и то не полностью — нос оставили открытым, установили в кузове стационарную опорную плиту да приделали по бортам домкраты с опорами для выравнивания платформы. Важность горизонтирования дед объяснил и доказал очень просто: показал, что у установленного криво миномёта любая попытка сделать подстройку по вертикали или горизонтали неизбежно сбивает настройку по другой координате, и исправлять это на ходу, высчитывая каждый раз поправочные установки… Один раз выровнять перед стрельбой на два порядка проще.

Трубу для миномёта я укреплял не так, как клинок — дед предложил более простой способ, за счёт многослойности и определённых свойств каждого из них. В общем, это орудие, которое всё ещё казалось мне пародией на мортиру, собрал за сорок минут. Были ещё вопросы по механизму горизонтальной наводки — в грузовике, в принципе, можно ворочать на поворотном столе всё орудие, но в наземном варианте наводка винтами без перестановки опор пока получалась в диапазоне плюс-минус пять градусов. Всё же дед конструкцию себе представлял весьма приблизительно, фактически — изобретал сам с нуля, так что результат можно считать вполне приличным, на мой взгляд. Вот с вертикальной наводкой никаких вопросов: винт, шарнир…

Сделал сразу двойной спуск: и от механического накалывания капсюля об установленный на дне миномёта ударник и дистанционно, электроспуском. Первые испытания будем проводить, разумеется, на втором варианте, как существенно более безопасном.

Ну, и мины нужно было сделать, хотя бы десяток. Отливки корпусов заказывали под видом цветочных горшков для уличной установки (из сталистого чугуна, ага), головные части и ряд деталей хвостовика — как декоративные элементы ограды, часть заготовок бойцы изготовили по эскизам сами. Тем не менее, работы хватало: и резьбу нарезать на корпусе и головной части, и хвостовик собрать — с каморой под метательный заряд, и снарядить это всё… Причём ещё и геометрию требовалось выверять — заказ составных частей под видом всякой чуши не позволял выдвигать особо строгие требования к допускам, так что — приходится выправлять «врукопашную», порошки мне в помощь. А вот резьбу мои помощники будут нарезать нормальными инструментами, это проще, чем мне мучиться.

Снаряжать мины пришлось тоже эрзацем — смесью селитры с опилками. Дед говорит, что немцы «во время войны» — для него «война по умолчанию» это одна, совершенно определённая война, которую именует то Второй Мировой, то, чаще, Великой Отечественной — не только снаряжали свои гранаты М-24 такой же смесью, но и корпуса их в последние месяцы делали из картона. Надо было через Суслятина под видом нужд карьера хотя бы аммонала добыть, но это ладно — если всё в принципе заработает, то и взрывчатку найдём или сделаем, есть у деда в голове варианты. Пока же эта смесь даже лучше: и дым даёт густой и чёрный, самое то для пристрелки, и из-за слабости своей разрушений, если что, меньше будет.

В без двадцати час готово было только восемь мин, но дальше тянуть было нельзя, отложить и это испытание на завтра — слишком жестоко. Да и планы на день сильно зависят от успеха. Выехали в ту же сторону, что и для стрельб из картечницы, но отъехали не более трёхсот метров, развернулись кабиной в сторону Щучьей, выровняли кузов и в без пяти час опустили в ствол первую мину. Размотали провод, укрылись за кузовом опять же прихваченного с собой пикапа и я лично нажал на кнопку спуска.

Звук выстрела был своеобразный, ни с чем не спутаешь, и ни на что толком не похоже. Стрелять, кстати, пока можно только основным зарядом, в мире деда дополнительные мешочки с порохом делались в виде эдаких колбасок и просто навязывались на хвостовик, в нашем же мире использование пороха было весьма ограничено. И дорого, и особый контроль, поскольку считается оружием против магов. Надо будет подумать, как лучше размещать дополнительные заряды на основе макров, чтобы это было быстро и удобно применять на поле боя. Ну, или устроить на изнанке своё производство пороха, ха-ха.

«Что такое „ха-ха“? Надо — сделаем. Настоящий баллистит воспроизвести будет трудно, но чёрный порох — вообще без проблем, бездымный на основе нитроцеллюлозы — чуть сложнее, но тоже ничего невозможного».

«Узнают — будут неприятности. Такие, что лучше не связываться. Если, конечно, официальное разрешение не получим».

Пока мы размышляли — мина долетела до земли. Вспух клуб чёрного дыма, через какое-то время долетел звук разрыва. Мина весила чуть больше десяти килограммов, с нормальным взрывчатым веществом будет порядка одиннадцати. Дед уверяет, что такую можно закинуть километров на семь[1], но это сложно — требуется высчитывать оптимальную форму корпуса и метательное вещество не любое подойдёт. Но пять километров на усиленном заряде выдавить сможем. Пока же мина улетела, судя по времени задержки звука взрыва около семи секунд, на расстояние две тысячи сто — две тысячи триста метров.

Порадовавшись с дружинниками успеху оставил их экспериментировать дальше, заклиная всеми богами не пренебрегать безопасностью, и уехал к порталу. Конечно, опоздал и получил недовольство супруги, но радость от того, что новое оружие, задуманное и сделанное нами с дедом буквально с нуля и «на коленке» на самом деле работает — была сильнее. Причём, насколько я знаю (а я могу и не знать, разумеется, если тема засекречена), этот тип оружия никак не регламентирован и я, немного обнаглев, могу даже вытащить на лицо мира. Но делать этого не буду, во всяком случае — без крайней на то необходимости. И можно сделать ещё парочку миномётов, в переносном варианте, которые можно будет брать с собой в рейдовый пикап или грузовик в разобранном виде для качественного усиления огневой мощи отряда.

Нет, всё же удивительно, какую вещь мы сделали вот так вот, почти походя! Никак не могу успокоиться. И, считаю — имею право! Дед, правда, пытался достижение принизить, чтобы я успокоился и не зазнавался. По его словам, миномёт — штука настолько простая и примитивная, что даже безграмотные арабы «в мастерской по техобслуживанию ослов» из газовых баллонов при помощи «ножовки, молотка и Аллы из бара» делают и успешно применяют. Правда, признал, что те поделки стреляют «примерно в ту сторону» и порой умудряются промахнуться даже по цели типа «город». А также время от времени калечат и убивают своих создателей. Наш же отстрелял все восемь мин без нареканий — мне мой «воевода» успел сообщить перед самым приездом гостей. Он даже какое-то подобие заготовки таблицы стрельбы сделать постарался. Дед обозвал это профанацией, но, одновременно с тем — достойным уважения энтузиазмом. Потом сказал, что он знает и умеет, как это делается «на самом деле» и взялся рассказать и научить. Последние три мины Иван Антонович выпустил в быстром темпе, не меняя установок, чтобы определить разброс. Они легли треугольником, вторая левее и дальше первой на тридцать метров, третья — чуть правее и сильно дальше, двадцать пять метров между центрами воронок. Всё это — на расстоянии два с половиной километра. Максимальная дальность получилась три километра четыреста метров — правда, стреляли вниз по склону, хоть пологому, но длинному.

В общем, когда приехали Шипуновы — я встретил их совершенно искренней улыбкой. Пусть они принимают её на своё счёт, мне — не жалко! Пока гости — в первую очередь, разумеется, баронесса и жена наследника — рассматривали кухню, причём сегодня представление было «в действии» — нанятая кухарка как раз работала с плитой, я вдруг задумался по поводу Зины Шипуновой.

«Знаешь, дед — а ведь если бы тонкое место обнаружили раньше и титул получил бы мой папа или дед — меня вполне могли бы попытаться на ней женить».

«Ну, что тебе сказать? Для Британии вполне себе на уровне дамочка. На породистую лошадь похожа».

«Есть в ней что-то такое, да. Хорошо, что я бароном стал после того, как женился!»

«И не стыдно тебе, Юра? Нельзя судить о человеке по внешности! Может, она по характеру просто прелесть, да ещё и умница?»

«Тогда она — идеальная коллега. И от работы отвлекать не будет».

«Злой ты, Юра. Злой и несправедливый».

«Зато честный. Ну, не возбуждает она во мне никаких чувств, что я могу поделать⁈»

«И не надо. Но не обижай девочку, она этого никак не заслужила».

«Конечно! Что я, гад какой, что ли⁈»

Ужин прошёл хорошо, даже замечательно. Трое младших Шипуновых на салат особого внимания не обратили, близнецы вообще, кажется, еле терпели до того момента, когда пойдём на изнанку. А вот старшие — те да, были удивлены. И рыбное филе вызвало ожидаемое воодушевление, то есть — смогли произвести впечатление. Наконец, дело дошло и до посещения изнанки. Близнецы реагировали так, будто им не по шестнадцать, а по шесть. И старшего брата подписали на помощь — заставили нести корзинку с угощением. Да, они привезли с собой свою резаную на ломтики тыкву, а к ней ещё и два вида яблок.

Пока семья Андрея Андреевича ушла вперёд в предвкушении необычного аттракциона, мы с бароном отстали для разговора. И договорились, причём обоим пришлось пойти на уступки. Оказалось, что отказ от продажи участка был вызван тем, что бароны не хотели, чтобы в прямой видимости от имения были чужие владения. С длительной арендой и вовсе случай получился полу-анекдотический: Шипуновы ждали, пока мы построим что-то приличное на участке, чтобы убедиться, что вид из окон будет «достойным», а мы — ждали длительной аренды, чтобы спокойно заняться строительством. Посмеявшись, пришли к соглашению: участок сдаётся в аренду на сорок девять лет с возможностью продления до девяноста девяти при соблюдении ряда условий. Но участок увеличивается до болотины включительно, а также подрастает по ширине, общая площадь получается сто сорок шесть соток. И у меня будет три года на проектирование и постройку нового трактира. Причём цена аренды каждой сотки радикально снижалась, так что при увеличении участка в семь раз стоимость возрастала только в два с половиной раза.

Договор, пусть пока устно, стряпчие потом оформят и привезут на подпись, заключили, кенгуранчиков покормили — можно и по домам. С огромным облегчением от того, что светская программа завершена. Только дополнительную прислугу рассчитать, да с премией — на самом деле отлично отработали. Правда, не только гости, но и каникулы почти закончились, двадцать девятое января за окном, поздний вечер. Правда, есть ещё пару часов, чтобы не торопясь попить с женой чаю и обсудить прошедший день. Заодно и ещё раз похвастаться миномётом. Правда, Мурка моя его не оценила — просто потому, что я не смог ответить на её вопрос, против кого конкретно я собираюсь его применять. Точнее, её не устроил ответ, что начинать разрабатывать, изготавливать и осваивать оружие после того, как оно стало необходимо — слишком поздно, и на всякий случай лучше иметь в чулане артиллерию, которая не понадобиться, чем не иметь, когда от неё будет зависеть слишком многое. Но это разногласие забылось за обсуждением того, что, как и когда лучше строить на новой площадке — эскизами десяток листов изрисовали, пока не сошлись во мнении, что единственное, чего мы сейчас по-настоящему хотим — это спать.

[1] Как у польского экспериментального миномёта М-98 калибром, соответственно, 98 мм.