Розыгрыш или реальность

Глава 31 Оборот

Пробуждение было странным. Меня вытаскивали из-под теплого мехового одеяла, только очень тяжелого. Мне было уютно и совсем не хотелось открывать глаза. Но настырные руки продолжали меня тянуть. Я уже хотела возмутиться, но мне закрыли рот рукой. От неожиданности я резко распахнула глаза и увидела, что меня держит на руках Эол, а рука Шиана как раз и закрывала мой рот. Ошалело посмотрела на мужчин, не понимая причин такого поведения, и дёрнулась в руках, мотая головой. Оба мужчины зашипели, призывая к тишине:

— Тшшшш.

И опасливо начали отходить от спального места. Кивнула, показывая, что буду молчать, и рукой вцепилась в запястье наагата, чтобы он убрал руку.

— Только не нервничай, — тихонько сказал Эол, прижимая меня к себе и поворачиваясь так, что мне стало видно, что происходит за спиной наагата в обороте.

От увиденного я не то что голос потеряла, я думала, у меня глаза из орбит выпадут. На краю постели спал очень большой зверь. Отдаленно он был похож на тигра, такая же рыже-полосатая матроска, но хвост был львиный лысый с рыжей кисточкой на конце. Острые уши на большой кошачьей морде были практически на макушке и топорщились вверх.

Я ладошкой прикрыла рот, сдерживая себя, чтобы не вскрикнуть, когда Херон медленно приблизился к непрошенному гостю. Оглядевшись, не нашла своего рыжика и панически закрутила головой, пытаясь разглядеть его за спинами мужей. Берка не было. Какая-то мысль впилась в мозг и получила свое оформление. Мой взгляд упал на элар, а потом на лапу зверя, которая была вытянута вперед.

— Не может быть, Берк! — ошарашено промычала я, всё так же прикрывая рот рукой. И взглядом ещё раз оббежала пещеру, не веря в свою догадку.

Зверь рыкнул и потянулся, сладко зевая, выпустил при этом огромные лезвия когтей и прогнулся в спине, как большой кот. Морда вдруг застыла на мгновение, потом голова медленно опустилась вниз, и зверь посмотрел на свои лапы с выпущенными когтями, которые вспороли набивку матраса. От увиденного он дёрнулся и боком отпрыгнул в сторону, пошатнулся и завалился на бок. Подскочил и отчаянно зарычал, крутясь на месте, словно хотел оглянуться себе за спину. Все замерли, боясь шевельнуться. Раздался такой рёв, полный отчаяния, что мне стало дурно от этого и, не выдержав, я крикнула:

— Берк!

Зверь застыл на месте, принюхавшись, повёл в мою сторону чёрным блестящим носом и в один огромный прыжок преодолел расстояние между тем местом, где он сидел, и Эолом со мной на руках. Почти преодолел, потому что на подлёте ему в бок врезался второй зверь с абсолютно чёрной шерстью и оранжевыми глазами.

Клубок из двух тел покатился прочь от меня, рыча и издавая совершенно звериные звуки.

— Херон!

Мой оклик не достиг цели. Звери боролись, не сильно травмируя друг друга, потому что в ход не шли когти и зубы, но вот в какую-то секунду чёрный зверь ухватил зубами за шею рыжего и прижал его всем своим весом к земле, утробно рыча, рыжий извернулся и четырьмя лапами оттолкнул чёрного зверя.

— Как такое возможно? Как их остановить? Что делать? — череда вопросов слетала с языка, при этом я пыталась вырваться и броситься их разнимать.

— Стой, — приказным тоном сказал Эол. — Они сами разберутся, я не позволю тебя покалечить.

— Пусти, — выдержки мне не хватило посидеть спокойно и пять минут. Никто меня не услышал. Мысли были посланы в нокаут. В звенящем вакууме сознания вдруг появился образ маленькой девочки, которая обнимает за шеи двух этих зверей, а они её вылизывают своими языками. Картинка настолько была яркой, что я даже зажмурилась на мгновение, а когда открыла глаза, то увидела, как звери поползли на брюхе в мою сторону. Хвосты нервно хлестали бока великолепных зверей. Оба поскуливали, словно им было страшно.

Я всё-таки оказалась на земле на своих двоих. Путь ко мне преграждал хвост наагата, который совершенно не хотел, чтобы ко мне подходили звери. Вытерпеть это тоскливо-жалобное поскуливание у меня не хватило сил, и я бросилась в их сторону с криком:

— Я здесь!

Хвост Шиана обвился вокруг меня, отодвигая дальше.

— Шиан, пусти, пожалуйста, — призывая всё своё внутреннее спокойствие, постаралась не кричать на мужа. — Херон и Берк ничего мне не сделают. Ты же видишь, они пришли за помощью. Они разумны. Просто напуганы.

— Кора, я рядом, — ответил наагат и раскрыл кольца хвоста возле зверей.

— Херон… Берк… — немного опасливо позвала зверей, которые выпрямились и сделали шаг ко мне. В холке звери достигали мне до макушки при моём-то метре семьдесяти. Не могу сказать, что мне не было страшно, но была уверенность, что мне они ничего не сделают. — Как же так, вы же сказали, что вы не оборотни, что не умеете оборачиваться?

Оба зверя рыкнули так, что у меня волоски на теле дыбом встали. Шиан с Эолом сделали резкое движение в мою сторону, но Херон стал у них на пути и оскалился, не пуская их ко мне.

— Эол, Шиан, не надо. Мы просто разговариваем, — обратилась к встревоженной двойке защитников.

— Что будем делать? Вы можете опять принять свой обычный облик? — я опасливо протянула руку и погладила бок Берка. Он тут же подставил голову и прикрыл глаза, словно наслаждаясь прикосновением. Я осмелела и уже более спокойно стала гладить его большую морду. Сзади подошел Херон и уткнулся мокрым носом мне в шею.

Я развернулась к нему и заглянула в его разумные глаза.

— Вы не можете обернуться назад? — вопрос прозвучал немного испуганно. Зверь резко фыркнул и аккуратно стал меня подталкивать в сторону Шиана. Он явно что-то хотел, но понять я не могла.

— Ты хочешь, чтобы Шиан что-то сделал? — переспросила, подойдя практически вплотную к наагату. Зверь резко фыркнул. Видимо фырк такой тональности означал «да». Уже легче.

— Шиан, Херон хочет, чтобы ты что-то сделал. Какие варианты? Может он хочет, чтобы ты продемонстрировал, как ты оборачиваешься и объяснил, что чувствуешь, или о чём думаешь, чтобы менять форму? — пока я говорила, то смотрела на зверей, ища подтверждение своим словам. Херон снова отрывисто фыркнул. — Ага, похоже, он согласен со мной. Дорогой, давай, помогай.

Шиан кивнул и принял гуманоидную форму.

— Мой первый оборот происходил в младенчестве. Я не задумываюсь, когда это происходит. Это так же естественно, как снять и надеть одежду. По обстоятельствам появляется потребность принять ту или иную форму, и это происходит само собой, — пояснил наагат и озадаченно повернулся к Эолу.

— У меня тоже так, — ответил Эол. — Когда мне нужно, моя броня сама появляется. Иногда, если я испытываю сильные эмоции, происходит частичная трансформация. Я никак не могу понять произошедшее, ведь берсайцы утратили способность к обороту очень давно, тогда же, когда и ограничили свою эмоциональность.

— Значит, сильные эмоции способствовали обороту. У командоров же эти способности разблокировались с обретением вея, — подытожил наагат и, нервно притянув меня к себе, быстро поцеловал в шею.

Звери недовольно зарычали.

— Херон, Берк, представьте себя людьми, почувствуйте, вспомните, как это, стоять на двух ногах, быть в человеческой ипостаси, — обратилась к оборотням.

Звери только недовольно заворчали. Следующие полчаса они то ложились, то вставали на задние лапы, то садились. Ничего не получалось. Раздражение нарастало. Рычание стало глухим и озлобленным. Хвосты били по бокам разнервничавшихся зверей.

— Сильные эмоции спровоцировали оборот, может быть, они вернут их назад? — я обдумывала слова наагата и элленийца. — Были же другие случаи обретения вея, но командоры не упоминали, что в таких случаях берсайцы могли оборачиваться.

— Потому что этого не было, — ответил Эол.

— Думаю, причина именно в вашшшей сссвязи, — прошипел Шиан. — У них была сссерьёзная встряссска в сссвязи ссс твоим отссутствием. И Херон обернулссся, потому что кинулссся защщщищать тебя от зверя Берка.

— Шиан, поцелуй меня!

«Эмоции! Будут вам эмоции!»

— Что ты задумала? — удивленно спросил Эол.

Как-то я не подумала, что здесь ещё Эол. Лицо залила краска смущения. Всё-таки не готова я, чтобы он стал свидетелем моего секса с Шианом. И так командоры будут наблюдать за процессом в образе зверей. Я надеялась, что это будет достаточно сильная эмоция, и желание присоединиться к нам заставит их обратиться назад в людей. (убрала кавычки, так как повествование и так идёт от лица Карины, нет смысла выделять отдельные мысли кавычками)

— Эол, я тебя попрошу, выйди, пожалуйста, на время из пещеры.

Мужчина дёрнулся, нахмурился, молча развернулся и вышел, оставляя после себя шлейф недовольства, раздражения и разочарования. Я тоскливо посмотрела ему вслед. Снова я его прогоняю, хотя хотела, чтобы он остался и обнял меня. Услышать его голос, ощутить его свежий запах, почувствовать крепкие объятия и теплоту крыльев… Мотнула головой, прогоняя видение. Сейчас нужно постараться дать командорам те эмоции, которые помогут им вернуться назад ко мне.

— Шиан, — потянула за косичку мужа, чтобы объяснить на ухо, что я задумала. Глаза мужа зажглись, как звёзды, в предвкушении.

Наагат принял свою первую форму и, подхватив меня на руки, понес в чашу для купания. Звери проследовали за нами и сели неподалёку, не спуская с нас глаз. Наагат присел на край чаши, погрузив свой хвост в воду, и принялся раздевать меня, лаская руками и языком. Сначала, несмотря на то, что это была моя задумка, я чувствовала себя скованно, но потом, когда ласки Шиана стали более откровенными, отдалась этому процессу, прикрыв глаза и полностью погрузившись в ощущения, которые дарил мне наагат.

Мы целовались как безумные, руки мужа ласкали грудь, сжимая и покручивая между пальцами соски. В это время(слишком часто повторяется слово «процесс») он принял форму гуманоида и придвинул меня ближе к себе, осыпая поцелуями подрагивающий живот, внутри которого все сжималось в предвкушении продолжения. Гибкий язык скользнул ещё ниже, и я оказалась завалена на спину с раздвинутыми коленками. От воспоминаний о том, что муж умеет делать своим языком, я не сдержала сладкий стон и прогнулась в спине, ещё шире раздвигая ноги. Тело мелко подрагивало, пальчики на ногах подгибались от наслаждения, я извивалась на земле, удерживаемая за бёдра мужчиной, который ласкал мою сокровищницу с жемчужинкой. Мои стоны множились под сводом пещеры. Почти подведя меня до грани, он отстранился, взял в руку свой ствол и приставил к влажному горячему входу.

— Теперь ты будешь только моя! — сказал он, хищно улыбаясь и глядя на зверей, которые дышали так, словно пробежали марафон. Резкое движение бедрами и муж заполнил меня, выбивая из горла сдавленный вскрик:

— Херон! Берк!

А дальше уже в воду полетело четыре человеческих тела. Берсайцы смогли обернуться и, сталкивая в воду наагата, столкнули и меня, потому что мы с ним в тот момент были сцеплены. Я почти захлебнулась, наглотавшись воды от неожиданности. Естественно, возбуждение схлынуло. Шиан обернулся и мощным ударом хвоста откинул командоров, вылавливая меня со дна.

— Идиоты! — его шипящий оскал ядовитых клыков впечатлял. — Вы её утопили!

В его руках я чувствовала себя маленьким котенком, которого мокрым вытянули из речки. Отплевываясь и пытаясь сфокусироваться, нашла взглядом командоров, которые вылезали из воды в человеческом виде.

— По-получилось, — все еще кашляя, произнесла и, обняв мужа за шею, расплакалась, вместе со слезами выплакивая и пережитый страх. Сзади почувствовала горячие руки и тела, которые прижимались к нам. Крепкие объятия всех троих мужчин, которые успокаивали.

Эол Ананархад

Утро должно было принести радость. Вчерашняя ночь убедила меня, что не стоит категорично рвать отношения с Кариной. Её теплота, доверчивые прикосновения во сне, ее слова «Эол … не уходи…» и моя гложущая нутро потребность чувствовать её рядом, видеть, прикасаться, отнимают всю решимость уйти. Она обещала разговор. Я проснулся с надеждой, что уже утром всё решится, но не судьба. Опять случай помешал.

Проснувшись, я увидел, что моё крыло упирается в огромного рыже-полосатого зверя, а Карина тихонько сопит у него под боком. От этой картины моё тело мгновенно покрылось бронёй, и я, подскочив с постели, выхватил оружие, приготовившись в любую секунду отсечь голову зверю, стоило бы ему только пошевелиться. Осмотрелся вокруг и не увидел Берка. Точнее, зверь спал на месте Берка, а на лапе у него был его элар. Я так и застыл на месте, ошарашенный и оглушенный случившимся. Берк обернулся! Ведь прародители берсайцев — оборотни!

Очень тихо разбудил друзей — Херона и Шиана. Херон, как зачарованный, смотрел на зверя. Мы с Шианом аккуратно вытянули Карину из-под зверя, чтобы не испугать жену и не разбудить Берка. Неизвестно, как он себя поведёт. Тем более, что его габариты увеличились в разы. Пока он привыкнет к своему телу, ещё поранит малышку.

Операция по извлечению Карины из-под зверя прошла благополучно. Она проснулась уже у меня на руках, испугалась, что Шиан закрывает ей рот, но быстро разобралась, что к чему. И, конечно, отважно позвала Берка и стала вырываться из моих рук к нему. Может, стоило, чтобы Шиан её удерживал, может быть тогда, она так отчаянно не вырывалась бы из моих рук? Но я не мог допустить, чтобы её покалечил зверь и продолжал крепко удерживать хрупкое тело.

Берк в шоке, ведь это его первый оборот и по поведению зверя понятно, что он совсем не понимает, что с ним происходит. Я не позволил Карине рвануть к нему и прикрикнул на неё. Подействовало меньше, чем на пять минут. В это время и Херон обернулся в такого же красавца, только абсолютно чёрного окраса. Это произошло в тот момент, когда Берк прыгнул в нашу сторону на зов Карины, а Херон оттолкнул Берка с траектории прыжка в нашу сторону(повторение в одном предложении дважды).

Шиан преградил путь к нам мощным хвостом, приняв свою истинную форму. Словно обозначил границу доступа к Карине. Я же не мог принять боевую форму, иначе бы изранил Карину острыми шипами смертоносной брони. Но на руках она у меня всё равно не задержалась и с криком: «я здесь!» бросилась к уже присмиревшим и поскуливающим зверям.

Больше часа мы пытались придумать, как им вернуться в привычный вид. Они не понимали, что нужно делать, а мы с Шианом толком не могли дать совет. Ведь оборот обычно происходит в раннем детском, даже в младенческом, возрасте и, при наблюдении за родителями, всё случается само собой и закрепляется на уровне рефлексов достаточно быстро. Переход зависит от внутренней потребности принять ту или другую форму. Как оборотням объяснить это словами?

Стали разбираться с тем, что могло повлиять на оборот берсайцев. Эмоции! Да, именно! Они послужили точкой отсчета. А стресс, который они пережили после похищения Карины Шианом, и невозможность быть с ней рядом, когда эмоции затопили их сознание, а потом её повторное обретение, и спровоцировали оборот. Большая радость — это тоже стресс для организма.

— Думаю, причина именно в вашшшей сссвязи, — прошипел возбужденно Шиан. Друг совсем разнервничался. За шипением и свистом еле угадываются слова. — У них была сссерьезная встряссска в сссвязи ссс твоим отссутствием. И Херон обернулссся, потому что кинулссся защщщищать тебя от зверя Берка.

— Шиан, поцелуй меня! — такое внезапное предложение уверенным голосом, и горящие глаза смотрят на наагата, которого уговаривать долго не нужно, и он целует Карину, проводя длинной лентой языка по тонкой шее, которую она подставляет для поцелуя.

— Что ты задумала? — не удержался я от удивления. Что за демонстрация чувств?

Лицо её залил румянец, и она смутилась, словно до этого не думала, что я здесь.

— Эол, я тебя попрошу, выйди, пожалуйста, на время из пещеры, — голос Карины прозвучал просительно, даже умоляюще.

Почему она меня выгоняет в который раз из своего окружения? Стало так неприятно, но я подчинился воле жены. Хотел спросить снова, что она задумала, но раз она не хочет, чтобы я был с ней рядом, то так тому и быть, уйду и расспрашивать не буду.

Вышел на воздух, привалившись к скале и глубоко вдыхая свежий воздух. Свежий ли? Я задыхался от глотка воздуха, или, может быть, от жгучей обиды и непонимания, которые удушливой волной поднимались из глубины души. Психанул сам на себя. И пошел назад. Предаюсь тут самобичеванию, а может быть, там нужна моя помощь? Вдруг не получится то, что Карина там придумала?

Чем ближе я подходил к основной пещере, тем быстрее стучало сердце, тем медленнее становились мои шаги, тем громче раздавались сладкие стоны моей пары. Я зашел и остановился, поражённо наблюдая, как Шиан занимается любовью с моей женой. Лаская такое открытое тело, которое страстно отдается наагату в образе мужчины. Кровь внутри вскипела. В ушах стучало бешено колотящееся сердце, жар охватил меня, дикое желание затопило, мой орган налился и встал, требуя найти успокоение в жарких глубинах моей пары, причиняя боль от неудовлетворенного желания, но я не мог сделать и полшага, чтобы подойти к ним. Только увидел, как оборотни начинают трансформироваться, когда Шиан, оскалившись в их сторону, прошипел:

— Теперь ты будешь только МОЯ!

Берсайцы кинулись на наагата, сваливая его в воду, вместе с ним под воду ушла и Карина. А я сполз по стене пещеры на пол, совершенно опустошённый от понимания того, что произошло, и что девочка сделала, и почему она меня выставила за порог. Через секунду я уже подлетел к выбравшимся на берег и обнял со спины берсайцев. Я улыбался — всё получилось! Все живы и здоровы! И слёзы Карины — это слезы облегчения и радости, что всё закончилось. Как самый вменяемый, пошел, взял простынь и, растолкав всех, вытащил из крепких объятий друзей-мужей жену, завернул её и поднял на руки, заглядывая в заплаканные глаза.

— Эол, — тихий шепот на выдохе и нежные руки обвили мою шею. Жена с облегчением, но еще всхлипывая, вздохнула на моих руках. И вдруг САМА, робко и целомудренно, поцеловала мягкими сладкими губами, а я также робко, как мальчишка, который не знает, что делать с женщиной в своих руках, ответил ей.

— Не отпущу, никогда, — прошептал ей на ушко, вдыхая её аромат. Мои слова зажгли звезды в её карих, влажных от слёз глазах.

— Не отпускай… никогда, Эол, — прижимаясь ко мне и утыкаясь носом в шею, прерывисто прошептала она в ответ. Её слова звучали музыкой для души.

— Моя пара, — ещё тише говорю я, покрывая короткими поцелуями её мокрые волосы. На руках отношу в соседнюю пещеру, оборудованную на манер гостиной комнаты, чтобы удобно сесть на просторный диван и не отпускать её от себя, поглаживать и нежить, успокаивая. Прошло несколько минут, и Карина расслабилась от моих действий, но не отстранилась, а всё также льнула ко мне и ничуть не вырывалась, когда к нам присоединились остальные мужья, уже успевшие одеться.