Рокировка

Глава 7 Гусеница

Личное оружие моих соратников больше не имело смысла. Чудо-шляпа Триаля, меч Кристины — всё это прекрасно, когда имеешь дело с людьми или хотя бы с чем-то, отдалённо их напоминающим. Но оживший поезд — немного другое.

— Бейте магией, — распорядился я. — Прикрывайте.

Стремительно согнувшаяся «гусеница» нанесла удар правой. Мы бросились врассыпную. Рельс вонзился в землю, в воздух взлетела потревоженная щебёнка.

Я призвал цепь. Моё оружие могло казаться странным и неудобным, однако оно уже много раз показывало себя с самой лучшей стороны в самых необычных ситуациях. И сейчас пользы от цепи было в разы больше, чем от меча и шляпы.

Взмах — и цепь обвилась вокруг рельса. В том положении, в котором изогнулась «гусеница», она должна была опираться в основном на этот рельс. Но вот беда — рельс уходил в землю, и хотя я щедро добавил к физическому усилию магии, поколебать равновесие твари не получилось.

«Гусеница» выдернула рельс, и цепь соскользнула с него. Рельс нацелился на меня и бросился в атаку.

Я крутнулся на пятках, пропустив смерть перед собой. Вцепился в неё обеими руками, а потом — и ногами.

«Гусеница» выпрямилась, и я почувствовал, что лечу. Ветер завыл в ушах, мир перевернулся с ног на голову. Я повис кверху ногами на высоте четырёх вагонов и одного локомотива.

«Рука» гусеницы была поднята вверх, и я оказался на уровне кабины машиниста. Повернув голову, я увидел… машиниста.

Усатый коротко стриженный мужчина был пристёгнут к сиденью, потому до сих пор и не упал. Сейчас он, если судить по расположению относительно земли, скорее лежал на спине. Выглядел… немного растерянным. Стёкол в кабине не осталось, так что мы вполне могли разговаривать.

— Бонжур, — сказал я.

Остальной французский как-то вылетел из головы.

— Б-б-б, — попытался ответить машинист.

Рельс полетел вниз. Меня попытались стряхнуть.

А я лихорадочно соображал, что делать дальше.

Локомотив я воспринимал, как голову существа, и хотел нанести туда удар. Но, увидев в кабине машиниста, понял, что план придётся менять. Этот перепуганный бедолага точно не имеет к происходящему никакого отношения. А «гусеница» — просто голем, наподобие того, что получился из башни-руины.

Того голема я уничтожил мощным выплеском чёрной магии. Таким мощным, что лишился сознания и едва не погиб под обломками.

Этот голем был сильнее, чем тот. И лишаться сознания мне было нельзя. Но принцип, похоже, остаётся неизменным — нужно разнести гусеницу на кусочки.

Кристина и Триаль снизу лупили чёрной магией изо всех сил, но большой пользы от этого не было. Что-то явно защищало металлическую тварь от разрушений.

Ладно, начнём с малого.

Я улучил момент и разжал руки. Меня отшвырнуло к кабине. Я ухватился за край окна, подтянулся и оказался лицом к лицу с машинистом. Прибавив магии, вырвал с корнем ремень безопасности и дёрнул мужчину за плечо. Приказал:

— На выход, быстро. Спускайся по цепи.

— Ц-цепи? — обалдел тот.

Я показал ему цепь — она появилась у меня в той руке, которой только что разорвал ремень.

Машинист оказался на удивление сообразительным. Он молча перегнулся через окно и скользнул по цепи вниз. Я заскрипел зубами от напряжения. Меня буквально рвало на части: правой рукой я держался за кабину, а на левой висел мужик весом в два раза больше меня.

Скользил он довольно быстро, но «гусеница» успела сообразить, что её обманывают. Правая «рука» изогнулась и полетела ко мне.

Я разжал пальцы. Рельс врезался в кабину у меня над головой. Снизу послышался крик.

Решение пришло спонтанно. Я посмотрел на цепь в своей руке, и тот её конец, который я держал, удлинился. Он обвился вокруг рельса, который теперь пронзал кабину в двух местах, напоминая ручку кружки.

Цепь натянулась. Я держался за неё посередине, машинист — у самой земли.

— Прыгай! — крикнул я.

Машинист посмотрел вниз и разжал руки. Упал, скатился с насыпи. Тут же подскочил на ноги и бросился карабкаться по склону вверх.

Ну слава богу, одной проблемой меньше.

Рельс выскочил из кабины, цепь вновь соскользнула с него. Я полетел вниз.

Цепь снова выручила — я зацепился ею за одно из колёс локомотива. «Гусеница» шарахнулась от очередного удара снизу, и меня мотнуло. На этот раз я не успел ничего предпринять, и меня просто ударило о брюхо «гусеницы» плашмя. Тут же отбросило. На щеке осталось что-то жидкое. Кровь?..

Я провёл по щеке рукой, посмотрел — нет, не кровь. Какая-то жидкость со знакомым запахом…

Топливо!

— Кристина! — заорал я. — Стреляй! Стреляй в бак!

Меня опять мотнуло, и теперь я увидел, что в брюхе «гусеницы» образовалась трещина — видимо, от чьего-то магического удара. Топливо хлестало оттуда при каждом движении.

Кристина поняла меня по-своему, и в «гусеницу» снизу вновь ударил таран. Трещина расширилась.

— Твою мать, — прошипел я и отдал цепи команду на удлинение.

Меня будто спустило на землю на скоростном лифте. Я упал, перекатился и оказался прямо под ногами Кристины. Удачно.

Она посмотрела на меня диким взглядом — я поднялся на колени и сунул руку ей под юбку.

Кристина взвизгнула, а я нащупал рукоятку револьвера, который она прятала в специальной кобуре, и вытащил оружие на свет божий.

Повернулся, взвёл курок и навёл мушку на трещину.

Выстрел. Мгновение — и вспышка. Огонь растёкся по всему брюху нависшего над нами чудовища.

Я выронил револьвер и выставил Щит.

Спустя миг грянул взрыв.

По Щиту застучали обломки локомотива, прилетел искорёженный рельс. Огненный кулак врезался в центр Щита.

Я выдержал. Это ведь была не атака — просто обломки. И звук их падения казался музыкой.

Феерическое сражение не прошло незамеченным. А может, машинист вызвал полицию. И в который уже раз я оценил преимущества быть аристократом в этом мире.

Нам не пытались заламывать руки, не швыряли мордой в пол — ничего такого. Наоборот, обращались вежливо, на вы и даже принесли флягу с водой — умыться. Я не отказался — денёк выдался жарким во всех отношениях. Кристина с Триалем обошлись платочками.

— А разве сюда не должны приехать люди посерьёзнее полиции? — спросил я Триаля по-русски. Удобно всё-таки, не нужно отходить, понижать голос. — Я имею в виду вашу Тайную Канцелярию, или как это называется.

— Безусловно должны, мсье Барятинский, — вздохнул Триаль. — Эти бесстрашные охранники правопорядка уже сообщили по рации всё, что я велел им сообщить.

— То есть, мы ждём их? Я к тому, что мы вроде как ехали в определённое место, когда возникла эта заминка.

Слово «заминка», похоже, озадачило Триаля. В глазах его отчётливо читалось желание достать русско-французский словарь и уточнить значение.

— Мы никого не ждём, — озадаченно пробормотал он. — Более того, я бы и вовсе предпочёл избежать встречи с нашими уважаемыми конкурентами, но… Вы хотите сказать, что готовы идти сейчас?

— Мне бы хотелось вернуться в отель до полудня. Я должен провести тренировку, завтра у нас — Игра.

— Понимаю, но… После всего пережитого…

— Пережили? Пережили, — начал раздражаться я. — Увечий нет? Нет. Далеко до места?

— Минут пятнадцать пешком, — пробормотал Триаль. — Что ж, извольте…

Он осмотрел склоны и первым начал карабкаться по более-менее пологой части. Мы с Кристиной переглянулись и пожали плечами. Да, мягковаты французские коллеги. Впрочем, не каждому повезло попасть сюда из мира, где за каждую минуту жизни приходилось рвать глотки монстрам.

Триаль вновь оказался точен до неприличия. Ровно через пятнадцать минут блуждания по улицам он остановился и сказал:

— Мы на месте. Собственно говоря, именно здесь произошло раскрытие портала.

— Как вы так точно запомнили?

Я огляделся. Это была пешеходная улица, довольно узкая, вымощенная брусчаткой. С одной стороны и вправду была видна Эйфелева башня. Увидев её, я поёжился. Почему-то возникла нехорошая ассоциация с Башней-руиной. А после пережитого на рельсах… Пожалуй, от экскурсии на Эйфелеву башню я как-нибудь аккуратно уклонюсь.

— Здесь стоит метка, — пояснил Триаль. — Я, к сожалению, не взял с собой необходимых приборов…

— Вижу, — сказала Кристина, глядя в пустоту перед собой.

Со стороны мы, наверное, казались странной компанией. Взрослый мужик и двое подростков, немного помятые и растрёпанные, стоят посреди улицы и глядят на ничто.

— Это как смотреть сквозь наложенную личину, — сказала Кристина, повернувшись ко мне. — Попробуй.

Уроки она давала исправно, и я, как и во всём, за что берусь, старался изо всех сил в этом деле преуспеть. Однако здесь требовалось натренировать постоянной практикой некую ментальную «мышцу», которую пока ещё плохо чувствовал.

Я выровнял дыхание, расфокусировал взгляд. Применил последовательно все ментальные «костыли», которым обучила меня Кристина. Пришлось прогнать их дважды, прежде чем один показал результат.

Передо мной в воздухе медленно вращался кристалл. Высотой он был около метра, и сантиметров десять в поперечнике. Необработанный, кристалл тускло блестел на солнце.

— Это стандартная метка? — спросил я.

— Стандартных меток не существует. Обычно ставят первый попавшийся образ, — ответил Триаль. — По возможности — нейтральный, чтобы нельзя было понять, кто именно поставил метку.

— Всё возможное из этого места в магическом плане уже вытащили? — спросил я.

«Сбросил» видение и мысленно поставил себе за сегодня галочку в графе «потренировал навык».

— Обижаете, мсье Барятинский. Конечно же. Но, боюсь, ничего нового мы вам не сообщим. Маг — невероятно сильный. Туда он прошёл один, обратно вернулся с другим магом. На этом, пожалуй, всё.

— Ясно. — Я повернулся к башне. — Федот видел через портал Локонте. Тот шёл к нему, а за его спиной виднелась Эйфелева башня. Значит, Локонте шёл оттуда, — я махнул рукой. — Была ночь — или, скорее, поздний вечер. Вопрос: откуда он мог идти? Или куда?

— Если предположить, что он прогуливался, то странно, что шёл от центра, а не к нему, — подключилась Кристина. — В ту сторону ведь нет ничего интересного. С другой стороны, может, он искал уединения?.. Что это за улица, мсье Триаль?

— Да обычная улица, — пожал плечами Триаль. — Жилые дома. Одна-две семьи в каждом. Как вы можете видеть, есть несколько лавчонок, но они в вечерний час наверняка были закрыты.

— Стоп! — поднял я руку. — Мы точно говорим об одном и том же человеке?

Кристина и Триаль озадаченно на меня посмотрели.

— Прогулки? — переспросил я. — Лавчонки? О чём вы говорите, вообще? По-вашему, этот человек вышел купить пучок петрушки к ужину? Бросьте. Эльвира и её бестолковые приспешники ждали встречи с ним. Он должен был появиться в Петербурге. Он построил этот портал. Он вышел сюда специально, чтобы перенестись в Петербург. Потому что открывать портал из помещения, насколько я понимаю…

— Безумие, — договорил за меня Триаль. — Особенно такой… особенный портал. Комнату, скорее всего, просто разорвало бы, тут нужен простор. Собственно говоря, даже то, что на этой улице не произошло никаких разрушений — чудо. Вернее, свидетельство невероятного искусства разыскиваемого нами мага.

— Эта улица, насколько я понимаю, место достаточно сонное, — продолжал я, — особенно по вечерам. Тут можно было расставить портал, особо не опасаясь. Но для того, чтобы об этом знать, чтобы быть уверенным в отсутствии тут в нужный час свидетелей — надо жить где-нибудь неподалёку. А может… Может, и прямо на этой самой улице.

— Локонте — менталист, — напомнила Кристина. — И очень сильный. Он мог просто отвести всей улице глаза…

— Мог, — подтвердил Триаль. — Но как только он прошёл через портал — это воздействие рассеялось бы. Насколько я понимаю, свидетелю, которого вы упоминали, он не отводил глаз. Он поставил ему блокировку и добавил ложное воспоминание. Отвод глаз очень плохо работает в спайке с порталами. Разве что у Локонте был сообщник — который отводил глаза людям, пока напарник проходил через портал.

Я покрутил в голове мысль о сообщнике. Предположение звучало здраво, отмести его не получалось.

— А людей вы опрашивали? Никто ничего не видел? — спросил я.

— Никто и ничего, — развёл руками Триаль.

— Ну что ж. Тогда будем спрашивать иначе.

Я пошёл в сторону башни, оглядываясь по сторонам.

Итак, предположим, я — Локонте, и мне нужно прокинуть портал из Парижа в Петербург. Я — сильный, самоуверенный. Я не буду в волнении метаться по улице туда-сюда, ожидая подходящего момента. Нет, я выйду из дома и сделаю всё спокойно, размеренно.

Судя по воспоминаниям Федота, говорил Локонте именно так: спокойно и размеренно. Однако есть один нюанс.

Если вспомнить слова Эльвиры, они должны были встретиться с Локонте в Погудинской бане — но тот опаздывал. Москвичи ждали его и нервничали, это я наблюдал самолично. Спрашивается: почему Локонте не пришёл вовремя? Что случилось?

Чем дольше я об этом думал, тем отчётливее понимал, что, объективно, никакие внешние факторы задержать Локонте не могли. А это значит, он каким-то образом узнал о том, что операция провалилась. Однако вместо того, чтобы прийти на помощь своим людям, попытаться спасти их всех, точечно вытащил лишь одного. Златослава. Локонте пошёл на риск из-за единственного парня — хотя мог бы вовсе не рисковать.

Что ж такого особенного в этом Златославе, интересно? Для чего кукловоду нужно было из-за него подставляться?..

Ладно, это уже — другой вопрос. Главное сейчас — понять, откуда вышел Локонте.

Если он не пришёл вовремя, но при этом не выглядел в воспоминаниях Федота спешащим, значит, заранее решил кинуть своих шестёрок. Сидел себе спокойно дома. Потом — увидел, услышал или почувствовал некую проблему. Встал, поморщился, вышел из дома, прокинул портал…

Я подошёл к первому попавшемуся дому и позвонил в звонок. Прошло несколько секунд, и дверь открыла горничная, судя по переднику. Женщина лет сорока с бледным невыразительным лицом.

— Чем могу вам помочь? Мсье Шарби сегодня не принимает.

— Меня интересует человек, который жил в этом доме в конце весны, — сказал я.

— Здесь? — изумилась женщина. — Но мсье Шарби живёт тут уже много лет, и он не сдаёт комнат.

— А кто сдаёт? — уцепился я за слово. — Вы не подскажете? Мы ищем нашего старого друга.

На счастье, женщина попалась словоохотливая, не из тех, кто запирается и требует официальных бумаг. А может, в этом мире и в это время так просто не принято.

— Многие сдают. — Горничная вышла на крыльцо и прикрыла за собой дверь. — Так… Ну, вот, например, пятый дом, через дорогу. Там проживают двое сейчас, но они заехали ещё год назад. Один, кажется, газетчик, а другой — точно врач, он наносил нам визиты. Или вот, по нашей стороне, наверное, то, что вы ищете! — Она наклонилась вперёд и показала пальцем. — Дом с мезонином, видите? Его действительно нанимал целиком какой-то мсье, который по весне изволил съехать. Но про него я ничего не знаю. Да и никто не знает. Даже имени. Он был очень скрытный.

— Огромное вам спасибо, — сказал я.

Сердце ёкнуло. Чутьё говорило, что я иду в правильном направлении. Скрытный — это точно про мсье Локонте.

— Рада помочь, — заулыбалась женщина и скрылась за дверью.

— Вряд ли он стал бы открывать портал там, где живёт, — говорил Триаль, поторапливаясь за мной. — Это неразумно. А мне его характеризовали, как человека очень осторожного.

— Он, возможно, и хотел открыть портал где-нибудь поодаль, — ответила Кристина. — Но вмешались обстоятельства.

— Именно, — сказал я. — Он хотел открыть портал поодаль. Потом, когда узнал, что операция провалилась, передумал его открывать. Но вот затем — затем…

Я остановился, не доходя до крыльца и медленно повернулся.

— Вот как всё сходится, — тихо сказал на русском. — Златослав был связным Локонте. Об этом никто из его сообщников не знал, формально главной считалась Эльвира. У Златослава было что-то на манер твоей «пудреницы», Кристина! Какой-то передатчик. Локонте, скорее всего, получал информацию из разных источников. В том числе от Ашота. От последнего он, видимо, узнал, что я взял след. И велел Златославу тихонько уходить. Но Златославу не повезло — его скрутили мы с Мишелем. И об этом каким-то образом стало известно Локонте. Тогда он вышел из дома и… забрал своего связного. Вот и всё.