Рокировка

Глава 20 Правильный выбор

— Мсье… Локонте? — удивился император.

— Так он представился однажды, — поморщился я. — Разумеется, это — не его настоящее имя, но надо же как-то его называть.

— Действительно, — пробормотал император, как будто что-то вспоминая. — Итак… Я пригласил вас, чтобы сказать: у нас неделя. Неделя, чтобы найти этого человека. Я подпишу специальную бумагу, согласно которой у вас будут развязаны руки. Любая служба, любой человек окажут вам содействие, не задавая вопросов. Для вас не будет ни одной закрытой двери в Российской Империи.

— Благодарю, это мне поможет, — сказал я. — Как сейчас самочувствие вашего сына?

— Как ни странно — лучше, — выдохнул император. — Вчера Борис нежданно пошёл на поправку. Настолько, что даже встал на ноги.

— Очень хорошо, — пробормотал я. — А смогу ли я увидеться с Анной Александровной?

— Сможете, — сказал император с удивлением на лице. — А для чего это вам? Неужели вы подозреваете…

— Ваше величество, — сказал я. — Вы только что сказали, что каждый человек в Российской Империи окажет мне содействие, не задавая вопросов. Сейчас я прошу о содействии вас. Мне нужно поговорить с Анной Александровной.

Император сел за стол, вытянул из карандашницы карандаш и в задумчивости постучал им по столу.

— Анна Александровна сейчас не расположена принимать…

Я вспомнил все наши подозрения, и по спине пробежал холодок. Значит, её действительно сейчас охраняют изо всех сил.

— Мы с Анной Александровной уже находились тет-а-тет, — напомнил я. — И если бы я хотел ей навредить…

— Я не оскорбляю вас подозрениями, — холодно оборвал меня император. — И от своих слов, разумеется, не отказываюсь. Если это действительно необходимо, вы увидитесь с моей дочерью сейчас же.

— Благодарю, ваше величество, — склонил я голову.

Император молча встал, обошёл стол и направился к двери.

Для разговора с великой княжной мне пришлось выйти в парк. Очевидно, несмотря на доверие, император не хотел лишний раз светить, где прячут его дочь. Или же были ещё какие-то причины.

Иллюзий я не строил. Даже в страшном сне не смог бы допустить, что нас оставят наедине без пригляда. Когда Анна, в сопровождении двух фрейлин, подошла к скамейке, я встал и поклонился, одновременно повернув руку — жест, облегчающий постановку глушилки.

Фрейлины замерли на почтительном расстоянии.

— …здравствуйте, Константин Александрович… — отрешённо сказала Анна.

С нашей последней встречи она совсем не изменилась. Казалось, мы расстались буквально вчера. Всё та же зажатая девушка с потупленным взором, держащая в руках книгу — будто щит от враждебного и непонятного мира.

— «Космическая принцесса»? — спросил я с улыбкой.

Анна вздрогнула, посмотрела на книгу и тоже робко улыбнулась.

— …нет……это Шекспир, пьесы…

Имя показалось мне знакомым. Ну да, точно — когда-то Надя играла в спектакле по пьесе Шекспира. Так я, собственно, и узнал о её необычном увлечении. Благодаря которому состоялось её знакомство с Вовой.

— «Король Лир»? — уточнил я.

— …сейчас я читаю «Гамлета»……главный герой мучается выбором между путём чёрного мага и белого мага……такое страшное предостережение для всех нас…

Я из вежливости покивал. Дискуссия на тему литературы — это было последнее, что могло меня заинтересовать, но только так я мог расположить к себе великую княжну и быстренько сломать наросший между нами лёд.

Чувствовалось, что Анне очень неудобна вся эта ситуация. После того, как по её инициативе мы целовались в Кронштадте, она, наверное, мысленно переживала этот момент, сгорая со стыда, тысячи раз. Вряд ли даже похищение оставило столько впечатлений.

— Я думаю, что в итоге герой сделает правильный выбор, — сказал я.

— …вы не знакомы с пьесой?.. — Великая княжна подняла на меня взгляд.

— А вы разве знакомы?

— …безусловно…

— А зачем же читать то, что вы уже знаете? — удивился я.

— …иногда нужные ответы внутри себя получается найти только с мудрым проводником, — пролепетала Анна и прижала книгу к груди так, будто я пытался её отобрать.

— Присядем? — предложил я.

Анна первой опустилась на скамейку. Я сел рядом, соблюдая подобающую дистанцию — чтобы фрейлины-соглядатаи не донесли императору чего-нибудь лишнего.

— …мне сообщили, что вы желаете меня видеть…

— Это так, — кивнул я. — Как вы? После всего, что произошло тогда.

Анна пожала плечами. Я ждал, чувствуя, как в ней зреют какие-то слова.

— …всё прошло, и ничего не изменилось… — после долгих размышлений выдавила наконец она.

Не без труда — но я понял её. В книгах про космическую принцессу после ураганной завязки непременно следовали невероятные перемены. Путешествия, приключения, сражения с негодяями, победа. Любовь, и всё такое прочее. А великая княжна Анна просто вернулась домой. Так, будто ничего не было.

Был ли это завуалированный упрёк мне? Пожалуй.

— Что ж, кое-что может измениться в самое ближайшее время, — сказал я. — У меня есть к вам очень серьёзная просьба, Анна Александровна.

— …внимательно вас слушаю…

— Но прежде я хочу, чтобы вы поняли: о моей просьбе никто не должен знать. Совершенно. Ни одна живая душа. Речь идёт о жизни и здоровье вашего брата.

Анна вздрогнула и, бледнея, уставилась на меня.

— …вы знаете, как вылечить Бориса?..

— Есть некоторые идеи, — обтекаемо согласился я. — Но кое-кто явно не хочет, чтобы я преуспел. И поэтому мне нужна ваша помощь. Не хочу давить, но если вы откажетесь, боюсь, единственный шанс будет потерян.

— …что мне нужно сделать?..

Я как бы между прочим прикрыл рот ладонью. О том, что есть спецы, умеющие читать по губам не хуже, чем по строчкам в книге, знал не понаслышке.

Я говорил, Анна слушала. И её глаза за стёклами очков против воли раскрывались всё шире.

— Сможете? — спросил я.

— …вы сошли с ума, Константин Александрович?.. — осторожно поинтересовалась она.

— Да вроде не планировал.

— …но… это же безумие…

— Возможно. Однако лично вы ничем не рискуете. Что вам будет?

— …полагаете, будто в такой ситуации меня беспокоит наказание?..

Ровный, отрешенный тон впервые дал трещину. В голосе великой княжны я услышал обиду. Тактично промолчал. А великая княжна меня удивила — она так же, как я, прикрыла ладонью рот.

— …речь идёт о жизни моего брата…

— Именно её я и хочу спасти.

— …у вас нет никаких гарантий…

— А у кого они есть? — спросил я. — У господина Юнга? Или у какого-то другого целителя?

Анна опустила голову. Помолчав секунд десять, она сказала:

— …господин Юнг хотя бы знает, что делает…

— Знаете, Анна, — вдруг сказал я с чувством, — когда вы читали про космическую принцессу и купались с Мишелем в фонтане — нравились мне куда больше.

— Я не купалась! — воскликнула Анна, мгновенно покраснев до корней волос.

— Ну, давайте будем честными — вам не хватило каких-то двух-трёх минут, — улыбнулся я. — Та жизнь, о которой вы грезите, гораздо ближе, чем вам кажется. Только вот для того, чтобы жить ею, нужно самой осуществлять какие-то действия — а не ждать, пока представится удачный случай попасть в другой мир, живущий по подходящим вам правилам. Правила нужно устанавливать самостоятельно. Странно, что я говорю это дочери императора.

— …но если я буду следовать вашим правилам, как это поможет мне установить собственные?..

Нет, надо положительно запретить этого Шекспира. Он делает девушек чересчур умными, это вредно для дела.

— Да дело даже не в правилах, — поморщился я. — Дело в том, что эта ваша космическая принцесса никогда не боялась рисковать Может, конечно, и боялась, но — рисковала снова и снова. И поэтому чего-то добивалась. Ни один известный всему миру герой ещё не стал таковым, пытаясь сохранить статус кво.

— …вы читали книги о космической принцессе?..

— Бог миловал, — мотнул я головой. — Так… слышал пересуды.

— …она очень редко рисковала, господин Барятинский……жизнь бросала её в водоворот приключений снова и снова, и там она просто пыталась выжить и остаться человеком…

Поправка: книжки надо вообще запретить. Никакого толка от них. Забивают молодёжи извилины каким-то дерьмом — так, что потом нейронные импульсы не проходят.

Великая княжна Анна поднялась со скамейки, расправила складки на платье.

— …я помогу вам, Константин Александрович… — внезапно сказала она. — …я виновата перед вами за тот случай возле отеля……будем считать, что это — мой долг…

— Послушайте… — встал я.

— Не хочу слушать. Я сделаю всё, о чём вы просите. — Анна вдруг заговорила, как нормальный человек. Рассеянный взгляд собрался, она решительно посмотрела на меня. И в голосе зазвучали нотки, благодаря которым я впервые осознал, что передо мной — действительно дочь императора. — Чем меньше я узнаю сверх того, что требуется, тем лучше будет для всех. Жду вас с Надеждой Александровной завтра вечером. А пока… вот, возьмите. Вам она будет нужнее.

Анна сунула мне в руки книгу. Я взял увесистый том в переплёте из кожи, с вытесненными золотыми вензелями.

Признался:

— Я… редко читаю художественные книги.

— Значит, просто выбросите её в мусорное ведро, — сказала Анна.

И, развернувшись, пошла в сторону дворца. Фрейлины поспешили за ней.

Я проводил великую княжну взглядом, посмотрел на книгу.

Н-да… Что ж, если опустить детали и эмоциональный фон, первая часть моего плана увенчалась успехом. Пора переходить ко второй.

Надя не просто дрожала. Её трясло, будто в лихорадке. Она далеко не с первого рада попала клипсой ремня безопасности в паз. Собственно, сам факт того, что Надя без напоминания решила пристегнуться, говорил о её состоянии более чем красноречиво.

— Костя, мы умрём, — объявила она.

— Это — непременно, — согласился я, выводя автомобиль из гаража задним ходом. — Но не сегодня.

— Завтра точно умрём.

— Ну, завтра… Кто ж так далеко заглядывает? Жить надо сегодняшним днём. Знаешь, как говорил один великий философ? «Жизнь — это то, что с тобой происходит, пока ты строишь планы».

— И что это был за философ?

— Понятия не имею.

— Очень авторитетный источник…

— Отставить сарказм! — скомандовал я и выехал за ворота.

Ворота были новенькими, с электроприводом. Привратник Степан открывал и закрывал их, не вылезая из своей будочки, чем был доволен, как слон.

— Видишь? — указал я большим пальцем на закрывающиеся ворота. — От моих затей в итоге всем одна сплошная польза.

Надя только скривилась. Впрочем, она начала потихоньку успокаиваться.

Момент для операции я выбрал крайне удачный. Дома было катастрофически не до нас с Надей. До свадьбы Нины оставались считанные дни, и подготовка шла полным ходом. Нина из-за этого даже в Париж не поехала — ей хотелось сделать всё идеально, и она контролировала каждый этап. Деда вся эта суета тоже не обошла.

— Ты всё запомнила? — строго спросил у Нади я.

— Всё запомнила, но мне от того нисколько не легче, — проворчала Надя. — Вот, Костя, честное слово: если бы я не была тебе обязана по гроб жизни, ни за что бы не согласилась на этот кошмар!

Слова её казались легковесными, однако трясло Надю отнюдь не зря. Она понимала, что если я ошибся… Роду Барятинских конец. Политически — точно, а скорее всего — и физически. Сестренка шла на осознанный риск.

— Всё будет хорошо, — сказал я, упрямо глядя на дорогу. — А в противном случае…

— А в противном случае — код красный, знаю.

— Нет. Это уже не красный. Это уже чёрный код.

— А что значит «чёрный код»?

— Туши свет, бросай гранату.

— Что ж. Надеюсь, ты где-нибудь раздобудешь гранаты, — пробормотала Надя и закрыла глаза.

Время от времени я бросал на неё взгляды. Губы сестры шевелились — молилась, наверное. Бледная, как смерть. Ох и засыпемся же мы сейчас, вот прямо на пороге…

Однако, когда мы подъехали, Надя резко взяла себя в руки. Мы подошли к императорскому дворцу, являя собой именно то, что должны были: брата и сестру Барятинских, которые решили выйти в свет и захватить с собой дочь императора. По официальной версии, в Кронштадте великая княжна и Надя сдружились. Так, собственно, почему бы и нет.

— Вы не перестаёте проверять на прочность моё терпение, господин Барятинский, — процедил сквозь зубы генерал Милорадов. — Считаю своим долгом предупредить: недалек тот день, когда оно треснет.

Милорадов сопровождал нас к покоям Анны Александровны. Надя держалась за мой локоть, с любопытством крутя головой. Даже гибрид человека и детектора лжи не заметил бы в её поведении никакой фальши.

— При всем уважении — мир не крутится вокруг вас, генерал, — сказал я. — Полагаю, вы ознакомились с нашим маршрутом?

— Естественно. И если вы хоть на миллиметр от него отклонитесь! Если хоть на секунду задержитесь…

— Знаю, грянут молнии.

— О, не только молнии, уверяю вас!

Мы подошли к дверям в комнату Анны, и тут же из них вышла служанка.

— Великая княжна Анна Александровна готовы, — прощебетала та. — Она просит Надежду Александровну зайти.

— С превеликим удовольствием! — воскликнула Надя и проскользнула в дверь.

Как будто она и вправду соскучилась по великой княжне, с которой успела сдружиться за время поездки в Кронштадт. Впрочем… может, и соскучилась, кто их, девчонок, знает.

Надя и Анна, смеясь, вывалились из дверей покоев минут через двадцать — когда генерал Милорадов уже весь извёлся. Я посматривал на него снисходительно. И где же ваша воля, генеарл? Где дисциплина? Да если бы у меня простой солдат вот так на посту маялся, я бы ему лично челюсть сломал.

Встать смирно! Бдить! Не расслабляться! Во время выполнения боевой задачи ты — вообще не человек, и никаких человеческих мыслей у тебя быть не должно. А у этого все мысли на роже написаны. Вернее, одна: «Как же меня задолбали эти дурацкие подростковые прихоти!»

Что ж, на то я и рассчитывал.

— …постойте… — сказала вдруг Анна, когда мы уже прошли половину коридора — обращаясь к нам. — …вы не отказались бы?..…то есть, я хочу сказать……вы бы не стали возражать…

Она остановилась.

Милорадов тоже остановился и повернулся. Ему явно, до дрожи хотелось рявкнуть на великую княжну. Приказать ей говорить уже скорее или заткнуться вовсе. Но Анна, имеющая за плечами суровый опыт Кронштадта, продолжала играть свою роль с истинным упоением.

— …мой брат… — пробормотала она. — …великий князь Борис Александрович……он как-то говорил, что хотел бы познакомиться……ему так скучно одному……а сегодня ему уже гораздо лучше…

— Разумеется, мы с удовольствием навестим великого князя! — всплеснув руками, воскликнула Надя. — О чём тут говорить! Для меня — высочайшая честь познакомиться с наследником императорского престола!

Если бы Милорадов мог — испепелил бы Надю взглядом на месте.

В покои Бориса командиру гвардии, разумеется, тоже войти не пришлось — его ведь никто не приглашал. Я сильно сомневался, что у него в принципе было распоряжение императора ходить за нами по пятам во дворце — скорее личная инициатива. И Милорадову вовсе не хотелось, чтобы за чрезмерное усердие его лишили этой маленькой радости, посему настаивать ни на чём не стал.

Я заходил в покои последним. Милорадов опалил меня яростным взглядом. Я в ответ невинно пожал плечами. Мол, девичьи капризы — такие капризы.

И… Началось. Начиная с этого момента мы с Надей и великой княжной пошли по минному полю. Да не просто пошли, а пританцовывая на ходу. А значит — необходима была полнейшая сосредоточенность.

Покои великого князя больше всего напоминали логово безумного библиотекаря. Все стены здесь были заставлены шкафами с книгами. Этого Борису оказалось мало, и кое-где стояли ещё и стеллажи. В какой-то момент дворцовый дизайнер — или кто там этим занимается? — видимо, взбрыкнул, сказав, что дальше — только через его труп. И тогда великий князь стал укладывать книги просто на пол, стопками.

Сам обитатель этого книжного развала полулежал в кровати. Он был бледен, глаза запали, но в сравнении с тем без пяти секунд трупом, который я видел в прошлый свой визит, действительно выглядел вполне себе ничего. Всего лишь без пяти минут трупом.

— …Борис, это — Надежда Александровна, — пробормотала Анна, — я рассказывала о ней……а с Константином Александровичем ты уже знаком…

Мы с Надей поклонились и нестройным хором произнесли:

— Рад приветствовать вас, ваше высочество!

И:

— Рада знакомству, ваше высочество!